Лейтенант тоже чувствовал себя не в своей тарелке, однако был одержим чувством долга в духе кальвинизма и не столько страшился реакции лорда Дэрракотта, сколько презирал ее. Он убеждал свое начальство, что обращение за ордером на обыск, необходимым для предъявления его светлости, больше чем оправданно, однако отношение к этому делу таможенного управления было осторожным и нерешительным, и лейтенант прекрасно осознавал, что любая ошибка с его стороны приведет к катастрофическим последствиям для его карьеры. Он был решительно настроен предъявить ордер, но не ожидал, что это окажется так трудно.
Кроме того, он был не готов, что при сем будут присутствовать две дамы: одна — престарелая матрона с римским носом и сокрушительно аристократическими манерами, а другая — родительница его намеченной жертвы.
Миссис Дэрракотт появилась сразу же после прихода таможенного офицера. Причина ее появления была проста — она была уверена, что в дом своих предков вернулся Мэтью Дэрракотт. Следовательно, это повлечет за собой заботы приготовить ему постель и обеспечить сносный ужин. Поэтому миссис Дэрракотт захотела лично удостовериться, что приехал именно он, прежде чем давать распоряжения слугам. Когда же миссис Дэрракотт вошла в гостиную и увидела, что ее свекор бранит незнакомца, она приготовилась было поспешно ретироваться, но тут его светлость заметил ее и приказал войти и выслушать о своем сыне то, что этот незнакомец (которого он обозвал презренным чучелом) имеет неописуемую наглость говорить. Сначала она, казалось, пришла в полное недоумение по поводу обвинений, выдвинутых против Ричмонда, но к тому времени, когда в комнату вошел Хьюго, ее недоумение сменилось на горячее негодование.
Появление Хьюго стало апофеозом неловкости, которую майор всеми силами старался скрыть. Он осторожно приоткрыл дверь и сначала заглянул, а потом осмелился сделать несколько шагов в комнату, не сводя пристального взгляда со своего кузена Винсента. Тем, кто наблюдал за его приходом, сразу же стало ясно, что майор хочет привлечь внимание кузена, а также, что он находится в состоянии, которое обычно называют «слегка под мухой». Его походка не была уверенной, а на губах играла какая-то особенно глупая улыбочка. Сержант смотрел на него безразлично, обе его тетки, лица которых были обращены к двери, взирали на племянника с нескрываемым изумлением, а Винсент — через лорнет и с вялым презрением. Это возымело действие на его светлость и лейтенанта Оттершоу, которые оглянулись в тот самый момент, когда майор подавал сигналы своему кузену, подмигивая и кивая в направлении двери.
Оттершоу, моментально насторожившись, подозрительно на него уставился. Милорд, разгневанный таким неординарным поведением Хьюго, раздраженно бросил:
— А, вот и ты! Не стой тут, как монумент терпению! Что тебе надо?
— Ну, я не знал, что у вас тут гости, — глупо сказал майор.
— У меня тут вовсе не те, кого называют гостями! В чем, черт побери, дело, сэр?
— О, никаких дел, — поспешил убедить его Хьюго. — Я просто поинтересовался, здесь ли мой кузен.
— И теперь, когда вы удостоверились, что я здесь, чем могу быть полезен? — поинтересовался Винсент с легкой издевкой.
— О, ничего важного, — как-то неуверенно ответил ему Хьюго. Тут он заметил лейтенанта Оттершоу и воскликнул: — Эй, да я вас сперва не узнал! Что это принесло вас сюда в столь поздний час?
— В отличие от вас, сэр, я здесь по делу значительной важности, — резко ответил ему Оттершоу. — Возможно, вы сможете…
— Э-э-э, мне очень жаль, — сказал Хьюго, устыдившись. — Мне не следовало говорить столь развязно. — И, обращаясь к деду, добавил извиняющимся топом: — Я не знал, что вы заняты, сэр. Я удаляюсь. Винсент, если вы не слишком заняты, я буду рад, если вы уделите мне минутку: я должен вам кое-что сказать по секрету. Это дело личное, впрочем, ничего важного.
Винсент смотрел на него со слабой улыбкой превосходства:
— Слегка перебрали, кузен? Мне было бы интересно узнать, что вы имеете мне сказать по секрету, но так уж случилось, что я, как вы изволили только что выразиться, «слишком занят». О, не смотрите так уныло. Я вскоре к вам приду, конечно, если я должен.
— Нет, «вскоре» не пойдет: дело, можно сказать, неотложное! — в отчаянии воскликнул майор.
— О, ради бога! — взорвался лорд Дэрракотт. — Вы омерзительны, сэр! Можете удалиться! Буду тебе чертовски признателен, Винсент, если ты заберешь с собой этого типа! А что касается вас, сэр, — сказал он, обращаясь к Оттершоу, — да я скорее провалюсь сквозь землю, если позволю вам обыскивать свой собственный дом!
— Обыскивать дом?! — повторил майор с округлившимися от изумления глазами. — Зачем это вам, лейтенант?
— У меня нет ни малейшего желания обыскивать дом, — сказал Оттершоу. — Как я уже сообщил лорду Дэрракотту, я здесь, чтобы повидаться с мистером Ричмондом Дэрракоттом, и именно это, сэр, я собираюсь сделать! Если его светлость не желает, чтобы его дом был подвергнут обыску, возможно, вам удастся убедить его, что единственное, что ему остается, — предоставить нам мистера Ричмонда. Он, непонятно почему, не спешит этого делать, и я предупреждаю вас…
— Нет, не надо ссориться, — умоляюще попросил майор. Он посмотрел на Оттершоу и покачал головой. — Знаете, лейтенант, вам не следовало бы приходить сюда в такой поздний час. Так дела не делаются. И более того, не стоит так сердиться только из-за того, что наш Ричмонд подшутил над вами: я задал ему хорошую трепку в ту ночь, когда мы видели, как он валял дурака, завернувшись в простыню. Я выбил из башки нашего сопливого негодника эти мысли. Больше такого не произойдет — даю слово! Эй, но вы тоже не позволяйте другим так легко себя надувать!
Лейтенант, словно аршин проглотивший, протянул ордер на обыск:
— Не соблаговолите ли, сэр, прочитать вот это. Я здесь не для того, чтобы меня, как вы изволили выразиться, «надували»!
Хьюго хихикнул, но взял ордер и пробежал глазами, явно получая большое удовольствие от читаемого. Однако он снова покачал головой, вручая бумагу Оттершоу, и сказал:
— Вы делаете ужасную ошибку, но если все-таки вознамерились сделать из себя тупоголового болвана, я не в состоянии уберечь вас от этого.
Во время этого обмена репликами лорд Дэрракотт, посмотрев на Винсента, встретился с его тяжелым пристальным взглядом. Винсент не отводил глаз, возможно, секунд пять, а потом потупился, затем вытащил табакерку, постучал по крышке, открыл ее, аккуратно взял понюшку и поднес к ноздре. Втянув табак, он снова поднял глаза на лицо своего деда, на этот раз его взгляд был мимолетным, но все еще носил то же самое таинственное выражение. На кончике языка лорда Дэрракотта вертелся вопрос, какого черта Винсент пялится на него, но милорд воздержался. Этот пристальный взгляд был настолько необычным, что стал беспокоить его. Он был почти высокомерным, этот взгляд, но Винсент никогда не смотрел на деда с презрением. Милорд, догадавшись, что внук наверняка пытается о чем-то предупредить его, но все еще не понимая сути, прикусил язык и обратил разгневанный взгляд на своего наследника.
Майор, как любой мог заметить, выглядел встревоженным и непрерывно тер нос. Он бросил на Винсента красноречивый взгляд, а тот ответил на него, просто сказав возмущенным тоном:
— Ну, в чем дело, кузен? Хватит держать меня в неопределенности, умоляю! Совершенно очевидно, что вы должны признаться в чем-то невероятном, но почему вы делаете из этого такую тайну? О господи, как глупо с моей стороны! Мне казалось, что вы с лейтенантом… э-э-э… Оттершоу довольно близко знакомы, не так ли? Мне и в голову не приходило, что…
— Нет, это секрет не от него, — изобретательно прервал его майор. — Дело в том… — Он глупо хихикнул и снова потер нос. — Ну, похоже, я все перепутал. — Он снова повернулся к лейтенанту, которого к этому времени почти трясло от безудержной подозрительности, и сказал доверительно: — Слушайте, лейтенант, дело в том, что будет лучше, если вы придете завтра утром.
— Для вас, сэр, вне всякого сомнения! Но я не намерен…
— Пораскиньте мозгами, это будет лучше, — заметил майор с задумчивой ухмылкой. — Сегодня от нашего драгоценного Ричмонда будет немного толку. — И поспешно добавил, бросив осторожный взгляд на миссис Дэрракотт: — Среди ночи, я имею в виду. Конечно, если у вас имеется ордер на обыск…
— Хьюго! — выдавила из себя миссис Дэрракотт, когда чаша ее терпения переполнилась. — Этот… этот тип… обвиняет моего сына в обычной контрабанде.
Ухмылка майора стала шире.
— Я бы все отдал, чтобы только посмотреть на это, — сказал он. — Нет, мэм, не ворчите. У лейтенанта в голове застряла одна навязчивая мысль, но я должен сказать, что ее ему подкинул не кто иной, как Ричмонд, поэтому вы должны бранить не лейтенанта, а своего сыночка. Он не что иное, как юный негодник в зените своей славы. Никогда не встречал такого ветреного, повернутого на одном парня. Он на все готов, лишь бы посмеяться и над кем-нибудь подшутить. Это его девиз. Но в один прекрасный день он окажется в беде, и все из-за какой-нибудь своей глупой шутки. Возможно, особого вреда не будет, если его немного припугнуть, ведь мы не хотим больше расстраиваться из-за него…
— Да как вы смеете говорить, что Ричмонд негодник? — возмутилась миссис Дэрракотт. — Да ничего подобного! Он не причинил мне ни минуты беспокойства, а уж что касается того, что вы изволили назвать «зенитом его славы», не имею ни малейшего представления, с чего вы вбили это себе в голову!
— Нет, дорогая тетушка, откуда вам знать, — сказал Винсент и тяжело вздохнул. — Мне и самому интересно было узнать. Я вам очень сочувствую, лейтенант. Я благодарю Бога, что именно вы, а не я, стали последней жертвой его розыгрыша.
— Винсент! — воскликнула негодующе миссис Дэрракотт. — Да как ты можешь говорить такие невероятные вещи! Тебе, как никому, прекрасно известно, что…
— Успокойтесь! — хрипло рыкнул его светлость. — Я больше не перенесу подобной чепухи! Мальчишка не рассказывал ни вам, ни мне о своих шалостях. Не сомневаюсь, он что угодно может выкинуть — как и все мальчишки, — но никто не посмеет мне сказать, что он хоть на дюйм заступил за черту дозволенного!
— Ну, я прекрасно об этом знаю, сэр, — заверил его Хьюго, вероятно приняв сказанное на свой счет. — Не будем больше говорить о легкомысленности пария. А вам, Оттершоу, не стоит думать, что мы прячем Ричмонда от вас только потому, что его светлость не любит, когда офицеры береговой охраны наносят ему визиты посреди ночи и приказывают ни с того ни с сего представить ему своего внука. И не поэтому я говорил, что вам лучше уйти, — это вовсе не значит, что парня здесь нет. Верно, он здесь, но имеются другие причины, по которым вы выбрали не самый удачный момент. Дело в том, что возникли некоторые непредвиденные обстоятельства…
— Какого черта вы не сказали об этом раньше? — требовательно спросил Винсент. — Что еще за обстоятельства?
— Нет, сейчас я это объяснить не могу. Я только хотел…
— Майор Дэрракотт! — внезапно прервал его лейтенант. — Вы, возможно, не знаете, но у вас манжета перепачкана кровью!
Майор быстро посмотрел на запястье, а потом бросил удрученный взгляд на Оттершоу:
— Ах это! Ерунда! Не обращайте внимания.
— Я должен спросить, сэр: откуда на вашей манжете кровь, если вы сами не поранены?
Хьюго сверкнул на лейтенанта глазами и бросил сквозь зубы:
— Да замолчите вы, тупица!
— Хьюго, нет! — невольно вырвалось у миссис Дэрракотт, бросившейся вперед. — Ричмонд? Нет, это не Ричмонд, Хьюго, не Ричмонд! Это неправда, это не может быть правдой!
— Нет-нет! К Ричмонду это не имеет ровным счетом никакого отношения, — сказал Хьюго преувеличенно убедительным тоном, горько бросив лейтенанту: — Теперь вы видите, что натворили!
— А к кому это имеет отношение? — потребовал ответа Винсент. — Давайте выкладывайте!
— Если уж вы так хотите это знать, с нашим Клодом произошел несчастный случай, — бодро выпалил Хьюго. Он посмотрел на леди Аурелию и добавил извиняющимся тоном: — Я не собирался сообщать об этом в вашем присутствии, мэм. Более того, Клод рассердится на меня за это. Заметьте, причин для беспокойства нет, но, возможно, если вы спуститесь вниз, Винсент…
— Непременно спущусь. Что случилось? Он что, порезался?
— Нет, не совсем… — уклончиво ответил майор.
Леди Аурелия встала из кресла. Она не спускала глаз с майора с того самого момента, как он вошел в комнату, он был в этом абсолютно уверен, но прочесть по глазам, что творится у нее в душе, было совершенно невозможно.
— Я составлю тебе компанию, Винсент, — сказала она своим привычным, спокойным топом.
— Ну, на вашем месте я не стал бы этого делать, — сказал Хьюго. — Да и Клод сам того не желает. Он не хочет поднимать шума, вы понимаете?
— Тебе лучше остаться здесь, Аурелия, — слегка натянуто сказал его светлость. — Можешь поверить, Клод опять выкинул какую-нибудь глупость и не хочет, чтобы мы о ней узнали. Эльвира, вместо того чтобы стоять тут как памятник, шла бы ты лучше в постель!
— Я не пойду в постель! — заявила миссис Дэрракотт с удивительной решимостью. — Если этот невежливый офицер желает видеть моего сына, он его увидит! Я сама вас провожу, сэр, а когда вы увидите, что он находится именно там, где я вам сказала, и делает то, что я вам сказала — в постели и спит! — надеюсь, вы примете мои извинения. Глубокие извинения! Извольте пойти со мной!
— Нет, мэм, он пойдет со мной, — поспешно предложил Хьюго.
— Спасибо, но я бы предпочла проводить его сама, — сказала она.
Оттершоу переводил неуверенный взгляд с одного лица на другое и наткнулся на сверкающий взор майора. На этот раз он означал одно — не ходить с миссис Дэрракотт. Оттершоу был совершенно сбит с толку. Лейтенант не ожидал, что майор Дэрракотт был каким-то образом связан с преступлениями Ричмонда, и очень скоро осознал свою ошибку. Он был просто шокирован, даже удручен, поскольку стало ясно как божий день, что майор прилагает отчаянные усилия отвлечь его от цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47