Очнувшись от ступора, она поставила ногу на первую ступеньку, а потом в неожиданном порыве развернулась, решившись немедленно разыскать майора и прямо спросить его о том, что она до сих пор считала неудачной шуткой.
Антея застала его в одном из маленьких салонов за письмом, которым Хьюго решил успокоить своего партнера.
— Вот вы где! — воскликнула она. — Я вас повсюду искала! Будьте любезны, кузен, немедленно объясните мне, откуда это Винсент взял ту абсурдную историю, которую только что рассказал мне!
Хьюго оглядел ее, не выпуская пера из руки, и восхищенно сказал:
— Вы выглядите просто прекрасно, любовь моя!
Поскольку шляпка, украшенная шелковыми цветами, с широкими атласными лентами, завязывающимися под подбородком, была сделана ее собственными руками, подобное признание в другое время было бы даже очень лестным. Однако в данный момент тратить время на подобные фривольности у Антеи и в мыслях не было, поэтому она резко ответила:
— Как я выгляжу, не имеет никакого значения! Винсент говорит… Хьюго, это ведь неправда, верно? У вас нет никакого состояния, не так ли?
— Увы, барышня, — сказал тот болезненно протестующим тоном. — Я же вам говорил, что есть!
Антея в ужасе смотрела на него, вспыхнув румянцем.
— Я думала, вы шутите. Вот уж никогда не предполагала… Как вы можете! — сказала она в сердцах.
Хьюго отложил перо, встал и подошел к ней.
— Но тут нет моей вины, — заверил он ее. — Его заработал мой дед, а поскольку не было никаких других претендентов, он все оставил мне.
— Полмиллиона фунтов?… — сказала Антея с отвращением.
— Что-то около того, — кивнул он.
— О! Как… как это ужасно! — произнесла она, выставляя руки, чтобы оттолкнуть его прочь.
— Нет, любовь моя, я думал, вы будете довольны, — старался усовестить ее Хьюго.
— Довольна?!
— Ну конечно! Ну, вы ведь сами мне сказали, что выйдете замуж только за очень состоятельного человека. Вспомните, я был слегка шокирован, обнаружив, что вы настолько корыстны, но…
— Вы прекрасно понимали, что я с вами шучу. Я никогда не сказала бы ничего подобного, если бы у меня было хоть малейшее подозрение… О, как вы мне отвратительны!
— Ну, откуда мне было знать? Вы стояли тут и распространялись насчет того, что вам подойдет лишь дом в самом лучшем районе столицы и что я мелко плаваю, когда подумал было о том, чтобы снять дом, вместо того чтобы его купить, — ну, я был в полном недоумении, — сказал Хьюго, покачивая головой.
— А я-то еще удивлялась тому, что вы все еще желаете сделать мне предложение, — сказала Антея, не удержавшись от резкого ответа.
— Ну, — признался он с глупым видом, — я зашел слишком далеко и не мог найти путей к отступлению.
Спустя минуту жестокой борьбы с собой мисс Дэрракотт сказала горько:
— Я могла бы догадаться, что вы только и ждете случая сказать мне что-нибудь неприятное. Ну теперь-то пути к отступлению для вас открыты, сэр!
— Слишком поздно, барышня, — сказал Хьюго с тяжелым вздохом. — Все будут говорить, что я поступил низко.
— Это совершенно не должно вас беспокоить! Я постараюсь разъяснить всем, что на ваше вынужденное предложение отвечаю отказом. А что касается тех, которые будут говорить, что вы поступили низко… Как вы думаете, что они скажут обо мне, если я выйду за вас замуж? Брак по расчету — вот что они скажут! Винсент уже высказался по этому поводу! Он… он думает, что я с самого начала знала всю правду и… и охотилась за вами как за женихом — просто потому, что хочу стать богатой. А я не хочу! — заявила мисс Дэрракотт в большом возбуждении.
Поняв, что у нее возникли трудности в отыскивании носового платка в глубинах ее ридикюля, майор вежливо предложил ей свой собственный. Она взяла его, бросив на майора полный слез, но угрожающий взгляд, со злостью вытерла глаза и поставила своего кузена в известность, что никогда не плачет, если только ее не выведут из себя.
— Никогда не встречал такой сварливой барышни, — заметил майор, принимая назад свой носовой платок и одновременно обнимая ее. — Не плачьте, любовь моя! Все уладится, и очень скоро. Сколько денег вам хотелось бы иметь?
— Не говорите ерунды! — взмолилась Антея, делая не увенчавшуюся успехом попытку оттолкнуть его. — Мои желания не имеют никакого значения.
— Вот уж нет! Так не пойдет! Как же я буду избавляться от своего состояния, если не знаю, сколько вы пожелаете оставить? — рассудительно возразил Хьюго.
— Избавляться? — Она задрала голову и пристально посмотрела на него. — И вы сделаете это… если я вас попрошу?
Он улыбнулся ей с высоты своего роста:
— Ну, мне это никакой пользы не принесет, если вы не выйдете за меня. Единственное, что меня немного пугает, — это мое обещание милорду обеспечить его всем необходимым для восстановления этого имения. Конечно, я мог бы сделать ему подарок, чтобы он сыграл монетами, как камушками на берегу реки, — бросаешь с подсечкой, чтобы они прыгали по воде, — чем он, без сомнения, не преминул бы воспользоваться. Но не говоря уже о том, что я бы потерял последний рассудок, смотря, как он делает это, — ведь если мне придется в один прекрасный день занять его место, это было бы равносильно тому, что унаследовать кучу долгов. Кроме всего прочего, мне нужно поддерживать и собственное хозяйство — конечно, не стоит и думать о том, чтобы предложить вам жить в лачуге ткача, любовь моя, по множеству веских причин, поэтому я не стану этого делать. Если бы еще я был ростом пониже, но нагибаться каждый раз, проходя через двери, меня не устраивает, — задумчиво добавил Хьюго. — Я вынужден занимать гораздо больше места, чем вам бы хотелось.
— Вы когда-нибудь бываете серьезным? — в отчаянии воскликнула Антея.
— Я лишь пытаюсь найти выход из затруднительного положения, — объяснил уязвленный Хьюго.
— Вы пытаетесь рассмешить меня — и не тратьте попусту сил, отрицая это!
— Рассмешить? Ну, я бы так не сказал, — сказал майор, защищаясь. — Скорее, прыснуть от смеха, если вы понимаете, что я хочу сказать. Да, именно: прыснуть от смеха!
— Любая женщина, которая будет идиоткой и выйдет за вас замуж, сойдет с ума в первую же неделю, — заявила Антея.
— Знаю, сойдет, — согласился он. — Вот почему я и не собираюсь жить с вами в лачуге, любовь моя.
— Хьюго, это уже не смешно, — сказала она. — Я ужасно себя чувствую.
— Вижу, но почему? Это для меня загадка. Если вы задеты тем, что говорит Винсент…
— То, что говорит Винсент, будут говорить все или, во всяком случае, думать! — прервала она его. — Признаюсь, я и сама на их месте думала бы так же. Будут говорить, что я заарканила вас, не дав вам шанса встретить другую, гораздо более подходящую женщину. Хьюго, вы можете жениться на любой. Думаю, вам стоит поехать в столицу и как следует оглядеться. По крайней мере, никто не сможет сказать, что у вас не было возможности сделать добровольный выбор.
— Нет, я не стану этого делать, — поспешно сказал он. — Это будет очевидной глупостью, а мы, легкая инфантерия, не одобряем этого. И я не собираюсь в ближайшем будущем в Лондон — до тех пор, пока не буду благополучно женат.
— Что вы этим хотите сказать? — спросила Антея решительным топом.
— Вижу, придется прояснить обстановку, — сказал майор с явными признаками стыдливого замешательства. — Дело в том, любовь моя, дедушка говорит, что в тот самый момент, как я покажу свой нос в столице, все матушки, желающие выдать замуж своих дочек, станут охотиться за мной. А я не буду знать, как мне быть, потому что не привык к подобным вещам. Прежде меня никто и никогда не заманивал в сети, я — человек очень скромный. Если вы бросите меня на произвол судьбы, это будет не по-братски! На самом деле, — добавил Хьюго, — это будет выглядеть жестоко — ведь я целиком положился на вас, как меня просили.
— Я бы многое отдала, чтобы увидеть, как вы в ужасе удираете от какой-нибудь заботливой мамаши, горящей желанием выдать за вас свою дочку, — ехидно заметила Антея. — Или, скорее, как вы спасаетесь бегством от всех и каждого. Но поскольку вы чрезвычайно беззастенчивы…
— Нет!
— …и сильно нуждаетесь в надлежащем отпоре…
— Я в этом вовсе не нуждаюсь, барышня, потому что я его уже получил, — вставил Хьюго уныло.
— Нет-нет! По крайней мере… О господи! Признаюсь, это звучит глупо, и знаю, я сама сказала вам, что я корыстна, но это не так, Хьюго! Только представьте, что об этом подумают другие! Будто я решила еще до того, как увидела вас в первый раз, не упустить ваше гнусное состояние!
Он погладил ее, успокаивая:
— Не беспокойтесь об этом, любовь моя. Когда люди увидят, как вы донашиваете вышедшую из моды шляпку, им и в голову не придет, что вы вышли за меня ради моих денег.
— Ничто не заставит меня донашивать немодную шляпку!
— Придется, — сказал он просто. — Я же ужасный скряга. Душегуб, как говорят у нас в Йоркшире. Для того чтобы выманить у меня серебряную монетку в четыре пенса, приходится прибегать к самым тонким уловкам. Я не хотел говорить вам, но не хочу, чтобы у меня было перед вами преимущество, и если вы думали, что я не из тех, кто тщательно изучает все счета, или…
— Если бы вы знали, что я думаю, вы бы никогда больше не посмели поднять головы, — сказала она ему. — Кажется, вы забыли, что обещали купить мне луну.
— Нет, этого я не забыл. Дело в том, что никто не может ее купить, поэтому-то я ничем не рисковал, делая это предложение. Вот если бы я сказал, что хочу подарить вам бриллиантовое колье или что-то в этом роде, вы могли бы припереть меня к стенке. Однако я вовремя сумел остановиться, — объяснил Хьюго, явно гордясь собой за такую предусмотрительность.
— А от бриллиантового колье я бы не отказалась, — печально призналась Антея.
— А стразы вместо бриллиантов не подойдут? — осведомился майор чрезвычайно обеспокоенным тоном.
Антея так была уверена, что Хьюго попадет в расставленную ею ловушку, что на мгновение растерялась, потеряла контроль над собой и подняла на него глаза с таким изумленным выражением, что он не удержался от раскатистого смеха, приподнял ее и поцеловал.
Возмущенная такой фривольностью, мисс Дэрракотт приказала немедленно поставить ее на пол, или она никогда больше с ним не заговорит! Эта угроза испугала его и заставила повиноваться, а мисс Дэрракотт, заметно покрасневшая и взъерошенная, уже было собралась осчастливить его высказыванием собственного мнения по поводу такого поведения, когда в комнату вошел Клод, который спас своего огромного кузена от полного морального уничтожения.
Клод искал Хьюго, поскольку весть о его богатстве к тому времени достигла и его ушей. Он был так рад, будто сам совершенно неожиданно унаследовал состояние. Теперь Хьюго будет нуждаться в руководящей руке больше, чем обычно, особенно в выборе подходящей столичной резиденции и ее меблировки. Клод обладал недюжинными способностями в подобных делах и, конечно, безошибочным вкусом к цвету и стилю внутренней и внешней отделки, и его совета часто искали дамы высшего света, тщательно следящие за модой, которые возжелали придать новый штрих своим гостиным. Поскольку Клод сам жил в скромной двухкомнатной квартире на Дюк-стрит, широкого поля применения своих гениальных способностей в собственном жилище у него не было: обстоятельство, которое заставляло его с нетерпением и большим удовольствием ожидать случая проявить свои способности и умение не только в отделке гостиной или салона, но и всего дома в целом — от чердака до подвала.
— Это будет что-то! — уверял он Хьюго. — Предоставьте все мне, дружище. Вам не нужно будет беспокоиться ни о чем самому. Только дайте мне возможность, и я сделаю все в самом лучшем виде. Да, только ни в коем случае не заключайте договор о найме дома без моего ведома. Как пить дать вас облапошат, потому что вы не знаете жизни в Лондоне. Антея тоже ничего в этом не смыслит, поэтому и не думайте переложить все на нее. Скорее всего, она поселит вас на Рассель-сквер, как раз посреди Сити, где расположены все банки, или же на Аппер-Гросвенор-стрит, у черта на куличках.
Это переполнило чашу терпения мисс Дэрракотт.
— Не бойся, — холодно сказала она. — Ума не приложу, почему ты решил, что именно я буду выбирать дом для Хьюго!
— Черт побери, разве ты не выходишь за него замуж? — изумился Клод. — Это всем уже известно!
— Ничего всем не известно! Единственное, что известно: дедушка желает этого брака, и если ты воображаешь, что мне на это не наплевать, то ты…
— Да брось! — прервал ее Клод. — У меня и мысли о деде не было! Я хотел сказать: это ясно как божий день. Да у вас у обоих такой влюбленный вид! Неужели вы надеетесь одурачить людей, чтобы все подумали, что вы не собираетесь соединяться? Вы что же, считаете нас всех простофилями?
— Я сражен! — Майор смирился с неизбежным.
— Знаете, что я вам скажу, — заявил Клод, распространяясь насчет своих планов чужого обустройства, — на следующей неделе мы можем совершить набег на деревню и посмотреть, что мы там имеем. Не вижу причины, почему бы не поехать тебе и моей тетушке Эльвире. Вы могли бы остановиться в…
— Нет, это невозможно, — поспешно вмешался Хьюго. — На следующей неделе я еду в Хаддерсфильд.
Антея, которая собралась было с достоинством удалиться из комнаты, оглянулась против своей воли:
— Уезжаете? О! Это правда? И надолго вы собираетесь задержаться в Йоркшире?
— Ни на день больше, чем должен, — ответил Хьюго, улыбаясь ей так ласково, что Антея почувствовала, что краснеет, и вышла из комнаты нетвердой походкой.
***
Вестям о богатстве Хьюго радовались все без исключения. Ферринг так надулся от гордости, что его дядя счел себя обязанным выбранить его как следует. Милорд спустился к ужину в настроении беспрецедентной дружелюбности, а миссис Дэрракотт сказала своей глубоко оскорбленной дочери, что состояние — вещь совершенно необходимая для того, чтобы сделать милого Хьюго полностью приемлемым.
— Мама! Да как вы можете! — воскликнула Антея.
— Милочка моя, большая глупость довольствоваться малым, когда можно пользоваться привилегиями и всегда быть в первых рядах высшего света, — отвечала миссис Дэрракотт с неожиданным проблеском здравого смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47