– Нет, я, пожалуй, не встречал никого прекрас­нее ее. Совсем не задирает нос, хотя и могла бы, с такой-то внешностью.
Джеффри усмехнулся, с удивлением взглянув на всег­да сдержанного ирландца.
– Дмитрий говорил, будто за день до отплытия она бранила его пуще рыночной торговки, когда он опрокинул её на Колабском рынке.
– И правильно сделала, – тут же вступился за девушку седой стюард, храбро бросившись на её защиту. Он обслуживал её не менее преданно, чем капитана, хотя еще недавно приходил в ужас от одной мысли о женщине на борту корабля. – Ты и сам знаешь, в какого идиота превращается Сергеев, стоит ему перебрать.
К ярости Рэйвен, Дмитрий в лицах красочно описал их стычку на базаре, приукрасив все неуемной фантазией. Рэйвен была в бешенстве, хотя его россказням никто не поверил. Мужчины дружно решили, что Рэйвен замеча­тельно справилась с пьяным дурнем, который поставил ее в такое неловкое положение. Их восхищение девушкой только возросло.
Но если бы Рэйвен даже услышала комплименты ирландца, все равно не смогла бы оценить их по досто­инству – ее мозги занимало совсем другое. Она готови­лась к словесной битве с капитаном, а это была задача не из легких. Шарль мгновенно заметил напряженно вски­нутый подбородок и глядящие в упор на него тигриные глаза. Его позабавило, как бесстрашно шагала она к нему с решимостью дуэлянта – противника надо либо унич­тожить, либо, на худой конец, вывести из себя. Саркас­тическая улыбка на его губах исчезла: он не мог понять, почему эта хорошо воспитанная и богатая девица Рэйвен Бэрренкорт тратит столько усилий, сражаясь с жалким капитаном клипера.
Что она была воинственной по натуре, это он понял давно, девушка не раз окатывала его ледяными взгляда­ми, но тут же превращалась в обворожительнейшую из женщин, стоило ей обратиться к кому-нибудь из его офи­церов. О, эти офицеры уже довели его до бешенства – словно безусые юнцы, они не могли устоять перед слад­кими улыбками и ямочками на румяных нежных ланитах. Куда подевались те морские вояки, какими он их знал? Превратились в стадо влюбленных школяров. Даже Флетчер! Флетчер, всегда суровый и хмурый стюард, кото­рый проклинал женщин как бесполезную часть человечества! Не узнать и Дмитрия, гонявшегося обыч­но за каждой юбкой, чтобы покорить и тут же забыть. Теперь оба пали к ножкам прекрасной Рэйвен Бэрренкорт! Боже, какой хаос устроила эта загадочная красот­ка с темными блестящими кудрями на его образцовом корабле!
Шарль тихонько чертыхнулся, понимая, что слишком много глаз провожает сейчас гибкую фигуру девушки, направляющейся к капитану. Слава Иисусу, что она сходит в Касуре! Еще немного, и он станет капитаном команды бессмысленно улыбающихся идиотов! И все же, наверное, не стоит винить Рэйвен Бэрренкорт в злом умысле. Во всем виноваты ее хрупкая красота, магнетизм и обаяние, которыми она никогда не пользовалась сознательно в ко­рыстных целях.
Или все же пользовалась? Да или нет? Он лихора­дочно размышлял об этом, когда она подошла и останови­лась перед ним, склонив голову набок, словно предлагая получше рассмотреть эти ангельские черты.
Ее замечательные кошачьи глаза были холодны, бро­ви нахмурены. Шарль физически ощутил неприязнь, из­лучаемую Рэйвен, и с вновь вспыхнувшим раздражением подумал, отчего их в общем-то пустяковая стычка на рын­ке так настроила мисс против него. Из восхищенных рас­сказов Дмитрия и других офицеров, а также судя по остроумным репликам, которыми она пикировалась с его командой каждый день на палубе, Шарль уже начал по­нимать, что ошибался, сочтя ее надменной и капризной гордячкой. Но разве все ее поведение не свидетельство того, что она до сих пор не может простить ему насмешки над ней в тот злополучный день на базаре? Она тогда потеряла шляпку, сандалию и всякий контроль над своими эмоциями.
– Вы просили меня подняться сюда, капитан. – Нежный голос звучал подчеркнуто холодно, что еще больше разозлило Шарля.
– Верно, мисс Бэрренкорт.
– Прошу простить меня, если узурпировала внима­ние вашего боцмана слишком долго. Мне так хотелось расспросить его о географии здешних мест. Я раньше не бывала в Индии, поэтому прошу вас быть снисходитель­ным и простить мне мое любопытство.
Рэйвен вызывающе взглянула на капитана, всем ви­дом показывая, что снисходительности в нем, конечно, днем с огнем не сыщешь.
– Мне все равно, о чем вы беседовали с мистером Литтоном, мисс Бэрренкорт. Я просто хотел пригласить вас на ужин в моей каюте сегодня вечером. Вас и миссис Дэниэлс. На моем корабле принято делать это после того, как пассажиры привыкнут к новому окружению.
Рэйвен закусила губу, и Шарль на мгновение испы­тал удовлетворение, заметив, как покраснели ее щеки.
– Надеюсь, что семь часов вечера удобно для вас? Прошу прощения, что не смог предупредить вас заранее. Сейчас уже пять.
– Вы очень великодушны, капитан. Благодарю вас – я лично и от имени Дэнни. – Голос Рэйвен был спокоен, и только краска на лице по-прежнему выдавала волнение.
– Тогда буду ждать вас в семь, – вежливо ответил он, и в зеленых глазах запрыгали лукавые чертики.
Поняв, что разговор окончен, Рэйвен удалилась, про­клиная дьявольские глаза, уставившиеся ей в спину. Она заставила себя не обращать на это внимания и размерен­ной походкой удалилась в свою каюту.
Лишь оказавшись за дверью, она яростно топнула ножкой и послала в потолок несколько не совсем обычных для нежных уст проклятий. «Уф-ф, отвратительный тип! Клянусь, он пригласил меня лишь потому, что хотел пос­тавить в дурацкое положение! Так оно и вышло, когда я начала извиняться из-за беседы с Литтоном!»
– «На моем корабле так принято», – передразнила она. – Морочь голову идиоткам! – Она еще раз топну­ла ногой, понимая, что снова разыграла перед капитаном капризную дуру. – Я должна была отказаться от при­глашения, – сердито пробормотала она, но уже в следу­ющую секунду честно призналась, что с нетерпением ожидает этого чертова ужина! Вечера на борту клипера так монотонно однообразны, и ей просто некуда девать свою энергию.
Господи, как же долго она не скакала на Синнабаре по пустошам и холмам любимого Корнуолла! Кажется, прошло чуть больше шести месяцев, быстренько подсчи­тала Рэйвен с тоской в глазах. Мучительный приступ ностальгии охватил ее. Пустым взглядом она уставилась в иллюминатор на голые скалы по берегу реки, вообра­жая, что это зеленые холмы Корнуолла. Но даже бога­тое и живое воображение не помогло – мутные воды реки ничем не напоминали бурные воды Атлантики, крохотные лодчонки индийских рыбаков не шли ни в какое сравнение с мощными лодками привыкших к суровым ветрам и серьезным штормам корнуолльцев. Да и пей­заж этой страны никак не походил на пусть и скупой, но прекрасный Корнуолл. Храмы индусов были полной про­тивоположностью строгим линиям Нортхэда. Она вдруг рассмеялась. Что за глупости! Она же на другом конце света! Погасив свой гнев, она принялась выбирать платье к ужину.
Вот если бы еще удалось принять ванну! Как же ей опостылело обтираться губкой! Ванна – недосягаемая ро­скошь, она даже снилась ей по ночам, а кожа буквально ныла от тоски по нежнейшему, приготовленному вручную мылу из Шотландии! До чего же мерзкое это едкое ще­лочное мыло, мутная жижа в отвратительном на вид фла­коне! Однако Рэйвен, чья нетерпеливая натура доставляла ей немало неприятностей в прошлом, получила суровый жизненный урок и научилась соразмерять желания с воз­можностями. Она прогнала прочь манящую яркую кар­тинку: ванна с ароматным паром над ней – и сосредоточилась на выборе туалета.
Перед самым отплытием Рэйвен в Индию дедушка Хадриан ошеломил ее сказочным подарком – больше дюжины платьев, причем наимоднейших фасонов, из Фран­ции. Ткани были сказочные: шелка и бархат. Он подмиг­нул ей, заверив, что не позволит внучке отправиться на Восток без соответствующей экипировки. Рэйвен после смерти отца совершенно перестала интересоваться своим гардеробом, а теперь была просто в восторге от новых туалетов – великолепной вышивки, пышных нижних юбок, нежнейших расцветок ткани. Она задумчиво перебирала наряды, откладывая в сторону те, которые требовали кар­каса и специального корсета. Рэйвен озорно прыснула, представив себя в таком громоздком сооружении в узень­ком коридоре корабля. Запросто можно зацепиться и за­стрять! Пришлось бы звать на помощь безотказного Дмитрия! Но смех тут же умер на ее губах, стоило ей представить издевку в изумрудных глазах Шарля Сен-Жермена, случись это на самом деле. Тьфу, дьявол! Одно воспоминание о его надменном взгляде заставило ее вспых­нуть от негодования!
Увы, Рэйвен не забыла страстных поцелуев и ласки Шарля Сен-Жермена в ту странную ночь на пляже, ее бесило, что она не сумела раз и навсегда вычеркнуть их из своей памяти. Всякий раз при воспоминании об этом все ее тело сладко обмирало, словно это произошло вче­ра, а не месяцы назад. Почему? Почему он? От Сен-Жермена она отнюдь не в восторге, не больше чем от Натаниэля Роджерса, чей поцелуй оставил ее равнодуш­ной, более того – разозлил! Но Рэйвен не стала мучить себя поисками ответа, а постаралась переключиться на сценку на базаре, когда он от души повеселился, застав её в нелепой ситуации. Она валялась поверх упавшего пьяницы, а под ними – куча «благоухающих» луко­виц… Весьма отрезвляюще! Сразу излечивает от всяких романтических бредней! Просто счастье, что у нее столь живое воображение!
– Да провались он в ад! Там ему самое место! – буркнула Рэйвен, не собираясь углубляться в подобные ощущения, отвратительнее которых был только сам капи­тан «Звезды Востока».
Лихорадочно роясь в нарядах, Рэйвен вытащила на­конец то, что подходило к случаю, и приложила к себе. Вечернее платье из шелка цвета бургундского вина таин­ственно мерцало в мягком свете керосиновой лампы. Ког­да она примерила его, то выяснилось, что декольте слишком смелое и обнажает не только шею, но и плечи и даже впадинку на груди. Рукава были отделаны чудесным ро­зовым кружевом. Широкие юбки присобраны впереди и сзади с помощью нашитых роз из того же шелка. Из-под присобранного подола виднелись идеально подобранные по цвету кружевные нижние юбки.
Платье было чудесным, и после недолгого колебания Рэйвен решилась на более «взрослую» прическу. Она за­крутила волосы слабым узлом низко на затылке и скрепи­ла его шпильками и любимыми гребнями из перламутра. Жаль только, что невозможно рассмотреть себя как сле­дует: зеркальце малюсенькое! Интересно, как она все же выглядит в платье, которое помнила очень смутно по двум сверхскоростным примеркам. Уже готовую вещь закалы­вали булавками прямо на ней, а заканчивали и вовсе без нее. Времени катастрофически не хватало, модистка спе­шила заработать на столь срочном заказе, а через три-четыре дня Рэйвен уже отплыла из Англии.
Услышав бой корабельных склянок, Рэйвен вышла из каюты и постучала к Дэнни. Старушка тоже приоделась ради торжественного случая. Дэнни не произнесла ни сло­ва по поводу того, как выглядит Рэйвен, а лишь деловито застегнула те крючки, до которых та не дотянулась, и молча отошла, но Рэйвен изучила свою Дэнни наизусть: старая нянька была ею довольна.
– Ох, мисс Рэйвен, ну до чего же чудесно, а? При­глашение от самого капитана! Это такая честь!
Рэйвен подозрительно покосилась на Дэнни. Стран­но, но Дэнни нравится этот самовлюбленный хлыщ в об­разе капитана! А ведь Дэнни не из тех, кого могут обмануть показная галантность и смазливая физиономия. Да-а, если бы Дэнни знала правду! Но Рэйвен скорее откусит себе язык, чем позволит старушке заподозрить неладное.
– Если мы сейчас же не выйдем из каюты, мы опоз­даем, – тронула её за руку Рэйвен, когда Дэнни в рас­терянности застыла, не зная, какую шаль выбрать.
– О, тогда вы идите, а я слегка задержусь, – рассеянно ответила она, и Рэйвен вышла, загадочно улы­баясь.
Каюта капитана располагалась в дальнем конце кори­дора, и Рэйвен, уверенная, что Дэнни появится с минуты на минуту, решительно постучала в толстую деревянную дверь.
– Войдите, – послышался знакомый низкий голос, и она послушно шагнула внутрь. Шелковые юбки ласково шуршали и струились по ногам. – Должен заметить, что я восхищаюсь пунктуальностью в женщинах, мисс Бэрренкорт.
Рэйвен растерянно окинула взглядом просторную ка­юту, слыша голос капитана, но не видя его. Стол у иллю­минатора был накрыт, сверху свисали зажженные лампы, но складные кресла вокруг стола пустовали. Звук шагов заставил ее обернуться, и она увидела капитана Сен-Жермена, выходящего из-за яркой японской шелковой ширмы с причудливыми драконами.
– А я-то думал, что слабый пол привык опаздывать, – добавил он, но Рэйвен даже не заметила насмешки в его голо­се. Вид капитана ошеломлял. Он был в синем мундире с шелковыми лацканами, облегающих в тон мундиру брю­ках, а на белоснежном галстуке сиял сапфир. Каштановые волосы, обычно лежавшие в живописном беспорядке, были аккуратно убраны с высокого лба и волнистыми прядями ниспадали на тонкий голландского полотна воротник. Се­годня его вполне можно было принять за титулованного лорда на одном из светских сборищ в Лондоне, если бы не струившаяся из него живая мужская сила, бронзовое от загара лицо, выгоревшие волосы да грубоватая беспокой­ная энергия. Все это выдавало в нем человека, привыкше­го иметь дело со стихиями, а не с душными светскими салонами.
Рэйвен едва могла поверить в происшедшую с ним перемену. И совершенно не подозревала, что и он изучает ее с таким же молчаливым недоверием. Он даже откро­венно прищурил свои изумрудные глаза. Фигурный вырез платья обнажил начало полной груди и соблазнительные плечи, а новейший парижский фасон выигрышно подчерк­нул узкую талию, плавно переходившую в бедра. И снова Шарлю бросилась в глаза ее неосознанная чувственность. Ее тело словно тянулось к нему и дразнило, он резко отвернулся и широким жестом указал на пустые кресла.
– Как видите, вы первая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62