Втором меч был советского производства. В начале 1941 года Сталин требовал от всех руководителей, имевших отношение к различным областям советско-германских связей, не допускать действий, которые могли бы оказать отрицательное воздействие на отношения между двумя государствами и спровоцировать германское руководство на военные действия против СССР. В случае провала любой операции военной разведки на территории Германии Сталин не простил бы того, кто допустил ошибку. К счастью, профессионализм капитана Н. Зайцева оказался на достаточно высоком уровне, что позволило ему не допустить ни одной ошибки в работе с «Альтой».
Сегодня, когда специалисты военных и исторических институтов изучили практически каждый день первой половины 1941 года на основе советских и трофейных германских документов, легко судить о том, права ли была «Альта» в своих донесениях. Но до сих пор непонятно, как советское руководство использовало ее сведения. Таких рассекреченных документов пока еще нет. Однако известно, что в начале 1941 года новый нарком обороны маршал С. К. Тимошенко начал готовить широкомасштабную игру. По данным доктора исторических наук Анатолия Уткина, возглавлявшего Центр международных исследований Института США и Канады РАН, интерес к замыслу С. К. Тимошенко, как никогда в советской истории, проявили «члены Политбюро, высшее руководство страны. Этот интерес не был случайным. Советская Россия напрягалась в страшном предчувствии. Самая мощная армия мира, овладевшая всей Западной Европой, лязгала гусеницами танков, таила неимоверную угрозу. Подпись Риббентропа и слова Гитлера ничего не значили...»
Самым главным в этой оценке, если отбросить «лязг гусениц» немецких танков, было то, что интерес к мероприятию, запланированному наркомом обороны С. К. Тимошенко, проявили, «как никогда в советской истории», руководители советского государства. До начала вторжения германских войск на советскую территорию оставалось всего несколько месяцев. Об этом в Москве в январе 1941 года точных сведений еще не было. Но были многочисленные донесения военных разведчиков о том, что Германия готовится к войне на Востоке. Такой интерес членов Политбюро можно объяснить только тем, что тревожная информация, поступавшая в Москву от «Альты», все-таки доходила до столов больших советских начальников. И, как всегда в случае возникновения опасности, грозившей уничтожению российского государства, они вспомнили, что у них есть армия. Они знали, что эта армия находилась не в лучшей боевой форме, и, видимо, собирались побывать на штабных учениях, выделить определенные средства, необходимые для укрепления Красной Армии.
Однако недостатки, имевшиеся в армии и отмеченные в «Акте приема Наркомата обороны» С. К. Тимошенко, были столь велики, что их невозможно было устранить и исправить за полгода.
Армия, способная надежно защищать территорию государства, в одночасье не создается. Психология русских князей, которые в случае возникновения опасности созывали под свои знамена дружины соседних княжеств, в середине XX века была еще крепка, но несостоятельна. Она стоила советскому народу более 25 миллионов жизней наших соотечественников.
Несомненно, донесения «Альты» были точны и своевременны. Они постепенно раскрывали поэтапную подготовку Германии к войне против СССР. За такие сведения «Арийцу», который, рискуя собственной жизнью, регулярно и добросовестно их добывал, необходимо было платить соответствующие гонорары. Разведуправление Красной Армии, не без ведома высшего военного руководства СССР, выдало «Арийцу» 15 000 марок для приобретения в Берлине особняка у «одного выезжавшего из Германии еврея».
«Ариец» верил, что благоустраиваться в жизни ему и его семье помогает британская разведка. Он не задумывался над тем, что британская разведка вряд ли бы платила ему такие гонорары за то, что он добывает сведения о планах нападения Германии на СССР.
7 июня 1941 года «Альта» последний раз встретилась с «Бине». От нее он узнал, что вопрос о России по-прежнему находится в центре внимания германского руководства. Принимаются меры, чтобы не дать возможности советской разведке преждевременно узнать об истинных намерениях Германии в отношении СССР. Гитлер приказал Гиммлеру установить, кто распространяет слухи о войне с Россией, и прекратить их. «Альта» сообщала:
На восток, как и раньше, ежедневно идет 50 составов. Генералитет опасается трудностей со снабжением горючим, а в их распоряжении может быть только 10 составов. Налицо опасность, что танковые войска не смогут пройти далее Киева. Войска информированы о том, что воздушная поддержка будет значительно слабее, чем на западе. Фактом является то, что сроки начала кампании против России перенесены после 20 июня, что объясняется большими материальными потерями в Югославии. Никто из информированных инстанций не сомневается, что военные действия против России будут проведены...
Капитан Зайцев завершил свою специальную командировку в Германию, получил приказ сдать дела и выехать в СССР. Вместо него на связь с «Альтой» был выведен молодой разведчик «Таль», который прекрасно владел немецким языком, имел опыт работы в Германии и хорошо знал обстановку в Берлине. Главной задачей «Таля» было обучить «Альту» шифру и подготовить ее к работе на радиостанции.
«Таль» успел провести только две встречи с «Альтой». На одной из них, состоявшейся 12 июня, «Альта» передала разведчику новое донесение «Арийца». На основании этого донесения «Арнольд» 12 июня 1941 года докладывал в Центр: «Ариец» в переданном нам сейчас материале называет сроки вероятного выступления против нас 15 - 20 июня».
Генерал-майор Василий Тупиков, которому «Таль» докладывал о результатах встречи с «Альтой», считал, что в ближайшее время фашистская Германия может напасть на СССР. В этом его убеждали не только донесения «Альты», но и личные наблюдения и выводы, сделанные им в середине мая...
С И по 22 мая 1941 года германский Генеральный штаб организовал для аккредитованных в Берлине военных атташе Италии, Швеции, Финляндии, Турции, Болгарии, Румынии, Венгрии, Словакии, Испании и Японии поездку в Грецию для ознакомления с результатами действий немецких войск на Балканах. В список приглашенных для этой поездки попал и советский военный атташе генерал-майор В. Тупиков.
Немцы так организовали поездку, что все военные атташе большую часть времени находились в автобусах или автомашинах. За пять дней пребывания в Греции сделали только три короткие остановки в тех местах, где в апреле проходили бои немецкой армии против югославов.
Немецкие офицеры, сопровождавшие иностранных военных атташе, давали пояснения, носившие общий характер и не позволявшие судить о том, как же было организовано взаимодействие немецких войск в ходе ведения боевых действий в гористой местности. О принципах организации взаимодействия авиации и танковых соединений вообще не было сказано ни слова. В. Тупиков понял, что германский генштаб специально организовал эту поездку. Главной ее целью было не ознакомление иностранных военных атташе с вопросами организации боевых действий немецкой армии на Балканах, а отвлечение их от выполнения своих служебных обязанностей. В первую очередь это относилось к советскому военному атташе, который был, как догадывались немцы, руководителем резидентуры советской военной разведки в Берлине.
Во время поездки генерал-майор В. Тупиков обратил внимание на то, что отношение к нему немецких офицеров, сопровождавших группу, было подчеркнуто недоброжелательным. Фамилия генерала Тупикова всегда называлась последней при размещении военных атташе в гостиницах. Тупикова последним приглашали в автомашину на аэродромах при перелетах из одного пункта в другой. За всеми военными атташе были закреплены немецкие лейтенанты, которые помогали им переносить ручную кладь. Тупиков преднамеренно был лишен помощника и ему приходилось самому носить свой дорожный чемодан.
В одном греческом городе при следовании из гостиницы на железнодорожный вокзал каждому военному атташе предоставили персональный автомобиль. Советский представитель отправился на вокзал в автобусе. Это преднамеренное нарушение военно-дипломатического протокола говорило о том, что советский военный атташе и страна, которую он представляет, больше не пользуются авторитетом и уважением в германском Генеральном штабе...
...16 июня «Альта» вызвала «Таля» на срочную встречу и передала ему сообщение «Арийца». Оно было коротким и вполне конкретным: «В кругах штаба верховного командования упорно циркулирует версия о выступлении против России 22 - 25 июня».
За сутки до начала нападения Германии на СССР «Альта» вызвала «Таля» на встречу, но выехать без слежки из советского представительства разведчик уже не смог...
Вечером в субботу 21 июня 1941 года многие сотрудники советских представительств в Берлине, как всегда, собрались в клубе, играли в волейбол, затем посмотрели новый художественный фильм. К полночи все разъехались по своим квартирам. Н. Зайцев отправился в гостиницу торгпредства, где он проживал в последнее время.
Капитан сдал дела и готовился к отъезду в СССР. Перед тем как лечь спать, он позвонил дежурному. Комендант доложил, что на территории все спокойно, только у здания торгпредства, несмотря на поздний час, собираются немцы...
В 4 часа 15 минут утра в здание ворвались гестаповцы, вооруженные автоматами, они стучали прикладами в двери и кричали только одно слово: «ауфмахен!», что означало: «открыть дверь!»
В номер к Зайцеву ворвались три вооруженных гестаповца, приказали ему одеться, взять с собой пару белья, сигареты и продукты питания на два дня.
Зайцев собирался медленно. Его подгоняли. Из соседнего номера послышался шум борьбы. Видимо, кто-то из работников торгпредства пытался оказать сопротивление немцам, которые хватали ценные вещи, принадлежавшие русским. Двое гестаповцев рванулись в соседний номер. Зайцев остался один на один с подгонявшим его немцем. Николай спросил его, что происходит. Немец ответил: «Началась война...»
Ранним утром 22 июня 1941 года радист резидентуры советской военной разведки по указанию «Арнольда» направил в Центр самую короткую в его жизни радиограмму. В ней было всего одно слово: «ГРОЗА!» В это время германская авиация уже бомбила Киев, Минск и другие советские города...
Воспользовавшись ситуацией, Николай попросился в туалет. Немец кивнул головой, но приказал двери в туалетную комнату не закрывать.
Пока гестаповец осматривал комнату Зайцева в поисках ценных вещей, Николай избавился от нескольких листочков из своей записной книжки и бросил в унитаз ключи от сейфа.
К вечеру 22 июня все работники советского торгпредства оказались в концлагере в окрестностях Берлина. Обращались с ними грубо, так как они не были дипломатами и на них не распространялся дипломатический иммунитет.
23 июня в 23 часа выход из советского посольства был полностью блокирован. Резидентура оказалась отрезанной от внешнего мира и всех своих источников. Обеспечение внутреннего порядка в посольстве возлагалось на военного атташе и сотрудников его аппарата. Генерал В. Тупиков приказал своему старшему помощнику полковнику Василию Хлопову выполнять обязанности коменданта посольства.
В условиях тотальной изоляции посольства Тупикову было необходимо сохранить радиосвязь с Центром. В подвале посольства выбрали подходящее место и установили радиостанцию, которая действовала все дни до полной эвакуации советского дипломатического представительства.
Связь с внешним миром не прерывалась и благодаря имевшимся в посольстве радиоприемникам.
Военные сводки были жестокими: 28 июня пал Минск, 30 июня немецкие войска вошли во Львов, тяжелые бои шли под Киевом...
Эти сведения говорили о том, что советское военное командование оказалось неподготовленным к отражению фашистской агрессии.
Задача разведчика - своевременно добыть достоверную информацию о замыслах противника. С помощью «Бине», «Альты», «Арийца» генерал-майор В. Тупиков, начиная с января 1941 года, постоянно информировал Центр о подготовке Германии к войне против СССР. Красный свет может увидеть только тот, кто хочет его видеть...
Немцы обращались с сотрудниками советского посольства достаточно корректно. В Москве находились немецкие дипломаты во главе с послом графом Шуленбургом. Берлин хотел получить всех своих сотрудников целыми и невредимыми. Но и здесь немцы стремились поиметь выгоду. Министерство иностранных дел Германии предложило советской стороне обменять 120 своих сотрудников, работавших в Москве, на такое же количество советских дипломатов и граждан, находившихся в Берлине, но советских граждан в Германии было около 1000 человек. В случае такого обмена на территории врага могли бы остаться 880 человек.
Переговоры с представителями МИДа Германии вел первый секретарь советского посольства Валентин Бережков. Он заявил, что все советские граждане должны беспрепятственно покинуть Германию. В этом случае советская сторона передаст Германии всех ее граждан, находившихся в Москве. Немцы согласились с нашими требованиями.
1 июля 1941 года все советские граждане покинули Берлин. По пути в Болгарию поезд делал короткие остановки на глухих станциях. Немцы выстраивали посольских и торгпредовских работников вдоль вагонов и проводили поименную перекличку. Советский посол Деканозов и военный атташе генерал-майор Тупиков от этой унизительной процедуры отказывались, в строй не становились и в перекличке не участвовали.
19 июля генерал В. Тупиков прибыл в Москву, доложил руководству Разведуправления о прекращении работы резидентуры советской военной разведки в Берлине и попросил направить его на фронт...
Для военного разведчика капитана Николая Зайцева, который не имел дипломатического паспорта, путь из Берлина в Москву оказался более трудным и менее комфортабельным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60