Максим остался стоять неподвижно, ожидая что будет дальше.
–Может чайку? – участливо спросил Синий Крокодил, – у меня есть, – он указал короткой когтистой лапой на буфет.
–Нет, – отрицательно мотнул головой Максим, – я за Настей пришел. Где она? Гробовщик сказал, что она пошла к тебе.
Он все же сел на высокий табурет, такой, что ноги висели над полом.
–Тут.. э-э-э… такое дело, – замялся Синий Крокодил, виновато разводя лапами, – понимаешь недоглядели. Сбежала она, психанула и поминай как звали.
До Максима не сразу дошел смысл сказанного.
–Погоди, как это – не доглядели? – пробормотал он, и когда до него дошел смысл закричал, – ну я же просил всего лишь присмотреть за ней! Не дать ей уйти, дождаться меня, неужели это так трудно было сделать! – он с досады стукнул кулаком об стол, – где мне ее теперь искать?
–Да ты тише, тише, – стал испуганно успокаивать его Синий Крокодил, это выглядело довольно нелепо. Маленький мальчик, сидящий за столом и здоровенное чудовище испуганно суетящееся вокруг него.
–На, – перед Максимом появилась чашка с горячим чаем, – попей, тебе легче станет, – извиняющимся тоном пробормотал Синий Крокодил. Максим отпил из чашки, несладкий чай обжег горло, но на душе стало действительно легче.
–Варенья, извини, нет, кончилось, – опять словно извиняясь пробормотал Синий Крокодил, и тихо добавил через некоторое время, – как и яблоки.
–Как узнать, где сейчас Настя? – уже спокойно спросил Максим, в его голосе слышалась решимость, – есть у тебя карта или план Междумирья?
–Карты нет, бесполезна она здесь, – быстро ответил Синий Крокодил, – у вас в реальном мире, где все… ну то есть расстояния постоянны, карта пригодилась бы, а у нас тут все перемешано, поэтому и карты никакой нет. А что касается того как найти твою подружку, – при этих словах щека Максима невольно дернулась, – то это просто, на нижнем уровне она, в «склепе» то есть. Дальше вниз некуда в ее-то состоянии.
–Такой здоровый и не смог девчонку удержать? – с обидой бросил Максим.
–Так она вновьприбывшая. К тому же не совсем умерла, не с концами, а такие сильнее меня в несколько раз, – оправдывался Синий Крокодил, – заплакала, я успокаивать бросился, а она оттолкнула, я к стенке отлетел. Эмоции здесь очень сильная штука.
–Как попасть в этот «склеп»? – коротко спросил Максим.
–Тебе же Гробовщик вроде должен был объяснить, – недоуменно ответил Синий Крокодил, но решил все же повторить, – вон в дверь выйдешь, – он махнул лапой себе за спину, – и по лестнице вниз. Это не «склеп» по сути. Но все кто отчаялся и потерял надежду там оказываются.
Максим встал, вернее спрыгнул со стула.
–У тебя свитер оставить можно, а то жарко? – спросил он.
–А ты его воображением убери, – и увидев непонимающий взгляд Максима стал объяснять, – с одеждой здесь поступай так: представь во что хочешь быть одет и все, ты уже в ней. Это же Междумирье, здесь свои законы. Есть тебе тоже необязательно, но как говорится и не возбраняется. Но одежду и еду ты можешь представить только для себя. Другой не может ими воспользоваться. Сила здесь – в тебе. Ну сила духа, так это у вас людей называется. Отчаялся, потерял желание добиться цели – все хана человеку. Если кто другой не поможет или сам себе. Да вот еще, ты можешь менять обстановку, но незначительно, не затрагивая сути. Ладно потом сам поймешь. Запомни главное, ты здесь хозяин, но ты подчиняешься правилам и законам Междумирья, – Синий Крокодил умолк. Максим закрыл глаза и представил, что свитер исчез. Открыл, свитера на нем теперь действительно не было.
–Спасибо, все-таки ты помогаешь мне, – поблагодарил Максим, – и пока, – коротко попрощался он.
–А ты не прощайся, может еще свидимся, – возразил ему Синий Крокодил, – и про яблоки не забывай, если где увидишь, то бери целую корзинку.
–А представить ты их не можешь? Сам ведь говорил… – удивился Максим.
–Я не человек, и я здесь, так сказать, постоянный житель, – немного грустно ответил Синий Крокодил, – на меня нет таких способностей как у тебя.
Хорошо, если найду, принесу, – пообещал Максим и подойдя к двери, на которую показал Синий Крокодил открыл ее. Вниз вела винтовая лестница, покрытая красной ковровой дорожкой с зеленой окантовкой по бокам. Стены выкрашены в мягкий персиковый цвет, а освещалась она яркими электрическими светильниками с плафонами в виде причудливых цветов. Максим стал спускаться по ней, держась рукой за широкой деревянное перила. Постепенно он перешел на бег, а лестница все не кончалась и не кончалась. Запыхавшись он уже хотел остановится и передохнуть, когда лестница закончилась и он буквально влетел в полутемный зал. Максим невольно вздрогнул. Он ожидал всякого – темного подвала к примеру, или старого кладбища, но он попал в помещение больше всего походившее на маленький кинотеатр. Ряды стульев с мягкими сиденьями и спинками, темно-красного бархата, стены, отделанные коричневым деревом, неяркое, спокойное освещение ламп под потолком. Вот только вместо сцены у стены стоял гроб. Роскошный дорогой гроб с откидывающийся крышкой, какие Максим видел в американских фильмах. В этом шикарном зале никого, кроме него не было. Максиму стало немного страшновато, когда он медленно стал подходить к гробу. Он конечно ожидал кого он там увидит. Но все-таки эта обстановка с массивными шторами за гробом и неприятными , хоть и большими желтыми цветами в корзинках по обе стороны, создавала и без того мрачное впечатление. Посреди всего этого печально-торжественного великолепия лежала Настя, с закрытыми глазами, в белой кружевной ночной рубашке, и накрытая до груди такой же молочно белой простыней. У Максима вдруг в горле появился ком, стало трудно дышать, а на глаза начали наворачиваться слезы. «Не успел», – с отчаянием подумал он, и эти два слова заполнили все вокруг. Остались лишь пустота, он, девочка к которой он так спешил и эти два слова приговора. И все же, хватаясь за последнюю надежду Максим прошептал, позвав:
–Настя…
Она медленно открыла глаза и слабо улыбнулась. Максим замер, пораженный и растерянный.
–Максимка, – тихо ответила она, – как хорошо, что ты пришел ко мне во сне. С родителями бы еще увидится, попрощаться. Ты когда проснешься, если будешь это помнить, сходи к моим папе с мамой и передай, что я их очень люблю, то есть любила и пусть они по мне не очень скучают. А я как видишь все…, – она снова попыталась улыбнутся, но ничего не вышло, – скоро меня наверно заберут отсюда туда уже насовсем. Так что прощай, и не вспоминай меня больше, а твои призраки я надеюсь отпустят тебя насовсем. Ты хороший. А теперь иди и пусть тебе дальше приснится какой-нибудь хороший сон, – она закрыла глаза и замолчала. Максим стоял ошарашенный, мысли путались. Сначала он чуть не расплакался, а потом ощутил жуткое возмущение и даже где-то гнев. Он решительно и нисколько не стесняясь откинул простыню, схватил Настю за плечи и сильно встряхнул.
–Я не сплю, и ты не спишь! – закричал он, – вставай немедленно! Надо выбираться отсюда. А то действительно окажешься в гробу и белых тапочках уже по настоящему.
–Оставь меня, – Настя была словно тряпичная кукла, выглядела вялой и даже не попыталась сесть, и как только Максим ее отпустил, снова рухнула на маленькую подушечку, – я очень устала. Сначала этот в очках… Потом чудище… Но самое главное, я не знала что делать, мне было страшно. Везде коридоры, двери, а здесь так спокойно… Уходи лучше. Отстань от меня, – сказав это довольно резко Настя снова закрыла глаза.
О этих ее последних слов Максим по настоящему разозлился. Он столько приложил усилий, чтобы добраться сюда, найти нее, помочь, и вот на тебе. Его еще и прогоняют. Он снова хотел встряхнуть Настю или в конце концов даже силой вытащить ее из гроба. Но в этот момент вспомнил слова Гробовщика: «Здесь не так все очевидно, как кажется, примешь правильное решение – победишь. Неправильное – проиграешь». И Максим решил рискнуть.
–Ну чтож, хочешь похороны, будут тебе похороны, – сквозь зубы процедил он, и закрыв глаза, громко сказал в пустоту зала, – мне нужна соответствующая одежда, гроб закрыть стеклом, чтобы она все видела и слышала, но не могла вмешаться. И публика бы не помешала.
На нем тут же появился строгий черный костюм с белой рубашкой и галстуком точь в точь как у Гробовщика, от крышки отделилась прозрачная стеклянная копия и со стуком закрылась. А в зал стали входить одноклассники Максима в строгих костюмах темных тонов. Но не черных, а других, самых разных оттенков – синих, бордовых коричневых. Он открыл глаза. Зал очень быстро заполнился, а Максим лихорадочно обдумывал, что же он должен сделать дальше. «Так, спокойно, обычно всегда произносят речь. Похоже я здесь главный. Ну чтож, тогда мне ее и произносить», – он быстро вытер выступивший пот со лба, зал почти наполнился и все уже расселись по стульям. Наступила тишина. Максим набрал полную грудь воздуха и начал.
–Друзья! Мы собрались здесь, в этот скорбный для каждого из нас час, чтобы проводить в последний путь одну из нас, – однако в голосе Максима было больше сарказма и насмешки, нежели печали и скорби, – ту, которую можно было бы назвать светом в ночи. Она была не только хорошей девочкой, с добрым мягким характером, она также хорошо училась, что тоже является немаловажным достижением. Сейчас этот гроб опустится в могилу и мы больше никогда не увидим всеми нами любимую и уважаемую одноклассницу…
–Имени не называй, – услышал Максим предостерегающий шепот Гробовщика сбоку. Еще он услышал глухой стук, скосив глаза, он увидел, что Настя пытается открыть стеклянную крышку, впрочем безуспешно. Не подавая вида, что он заметил ее попытки Максим продолжил.
–Этот ящик с ее телом навечно упокоится во мраке, но память о ней всегда будет жить в наших сердцах, – стук становился все громче, видимо перспектива навсегда остаться в виде памяти Настю уже не так привлекала, как раньше. А Максим продолжал тем же злорадно-издевательским тоном, хотя большинство «одноклассников» казалось совершенно не замечают этого. Девочки плакали, протирая белыми платочками глаза, а мальчики сочувственно кивали головами, словно действительно провожали в последний путь дорогого им человека.
–Она уйдет, но мы будем вспоминать ее, такой какой она ушла от нас. Прекрасной, независимой и смелой!
Максим уже почти кричал на весь зал, понимая что несет полную чушь.
–И в этот скорбный для нас всех час, мы все же не утратим выдержки и мужества!
Перед гробом в полу появилась дыра, как раз чуть больше размера самого гроба. Дна видно не было. Этакая бездонная яма. Настя уже не на шутку билась в своем «ложе», умирать ей видимо совсем расхотелось. К тому же увидев яму в полу, глаза у Насти расширились от страха. Стук от ее ударов не мог услышать только глухой, но Максим, снова скосив глаза, решил закончить «процедуру».
–Прощай, Настя, мы всегда будем помнить о тебе, – с пафосом сказал он, и с грохотом захлопнул деревянную крышку. Правда он тут же испугался, что слишком перестарался и сразу же поднял тяжелую крышку назад. Прозрачный колпак исчез и Настя буквально выпрыгнула из гроба. Дыра в полу уже успела затянутся, а «зрители» исчезли, остался один только ухмыляющийся Гробовщик.
–Ты… ты…, – Настя не находила слов, стоя перед Максимом, и сжимая кулаки, словно собиралась драться. Она даже не заметила, что стоит перед ним в одной полупрозрачной кружевной ночной рубашке.
–Хотела похорон? – резко спросил Максим, он тоже еще не отошел от своей роли, – пожалуйста, вот так это и выглядит, но тебе будет все равно. А вот потом уже – все. Холмик с надгробной плитой и память, которая долгой не бывает. Смерть не так уж красива, как ты ее себе представляешь.
–Браво, помошничек, – Гробовщик, несколько раз хлопнул в ладоши, и усмехнулся, – с этой задачей ты справился, поздравляю. Но учти все только начинается. Ладно, пошел я, дела знаешь ли, вы уж тут сами разберетесь.
Он быстро вышел из зала, оставив Настю и Максима одних. В зале сразу стало как-то темнее. Придя в себя Настя заметила, в чем она стоит перед мальчиком из ее класса, покраснела, и схватив из гроба простыню, закуталась в нее. Максим же сам был немного смущен и быстро затараторил.
–Если ты тут одежду хочешь сменить, то это просто делается, закрой глаза и представь, себя в той одежде, которую хочешь, только четко представь.
–И все? – не поверила Настя, – так вот запросто?
–Конечно, это Междумирье, здесь свои законы, – закивал Максим.
–Тогда отвернись, – потребовала Настя.
–Ты не поняла, ты голой не останешься, твоя одежда просто преобразуется вот и все, – начал объяснять Максим.
–Нет, – упрямо повторила Настя, и уже просяще добавила, – ну отвернись пожалуйста. Я и так тебя стесняюсь.
–Я лучше глаза закрою, мне тоже в этом похоронном прикиде неуютно, – предложил он.
–Хорошо, – согласилась Настя и они одновременно закрыли глаза. Максим представил свою обычную одежду, в которой пришел сюда. На это ушло всего секунды две. Открыв глаза он обнаружил, что и Настя преобразилась, исчезла простыня и ночная рубашка, теперь она стояла в том, что часто надевала в школу – блузке и джинсах. Она все еще не открывала глаз, хотя преобразование одежды закончилось..
–Готово уже, – сообщил ей Максим. Настя открыла глаза и тщательно осмотрела свою одежду.
–Здорово, – сообщила она, – а я значит теперь так вот любое платье или еще что заказать могу? – с интересом спросила она.
–Можешь, – кивнул Максим, – но нам сейчас о другом думать надо. Времени не так уж и много. Ты помнишь, что с тобой случилось?
Настя сразу осунулась, опустила голову, затем медленно кивнула.
–Машина прямо передо мной… потом удар… темнота… коридор… а потом меня увело куда-то в строну. Я оказалась в странном месте, лестница, коридор с дверьми. Потом появился ты в виде призрака, расплывчатый такой. Ты быстро исчез, и пришел этот жуткий парень. Стал что-то говорить, но я испугалась, думала в ад попала, побежала, открыла первую попавшуюся дверь а там чудовище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23