Зато Герайд сразу замечает меня.
– Привет! – сказал я.
– Смотри-ка, – хмыкает Герайд, – он действительно умеет разговаривать.
– Твою куртку Веранна сожгла. – Ксения, повеселев, обернулась. – Она сказала, что лучше тебе шкуру ядошипа носить, чем ее. Вреда будет меньше. Как ты?
– Прекрасно. А вы?
Герайд насупился. Странно, но разглядеть его толком удается лишь сейчас. Наши предыдущие встречи проходили либо под покровом темноты, либо в суетной спешке, так что только теперь я смог обстоятельно изучить Ксениного избранника. Темноволосый парень, наверное, на год-два старше меня. Не так чтобы высок, не так чтобы плечист… Если бы во время нашей памятной драки на краю оврага меня не глодала болезнь, думаю, я без особых усилий справился бы с ним… И черты лица самые обычные.
Я поймал себя на том, что еще немного – и закончу свои размышления стандартным «и что она в нем нашла?». В облике Герайда я не желал видеть ничего примечательного. И неудивительно.
– Веранна сказала, что сможет поставить тебя на ноги, – проговорила Ксения, слегка наклонив голову и рассматривая меня. – Вчера ты был так плох, что я сомневалась. И рада, что напрасно. Ей это удалось.
– Ценой чьей-то жизни? Или любви? – Словно бес дернул меня за язык.
– Нет, – неожиданно серьезно ответила Ксения. – Она принесла в жертву вепря.
– Кого? – опешил я, вспомнив челюсть, найденную в кострище.
– Выманила его из леса… Он был красивый. Жаль.
Я уязвленно приподнял брови. Герайд внезапно удовлетворенно ухмыльнулся, и сбавивший было темп топорик снова задорно застучал по деревяшкам, разбрызгивая золотистую щепу.
– Вот поэтому люди и предпочитают иметь дело с Белой магией, – проворчала грустно Ксения.
– Но зато, когда им нужна не цивилизованность, а гарантия эффекта, они обращаются к Черным, – возразил Герайд. – Просто Черная магия идет самым прямым путем, добиваясь своих целей. Для того чтобы вернуть к жизни одного, требуется погибнуть другому. А значит, нужна жертва… В вепре было достаточно жизненной силы. В конце концов, люди тысячелетиями едят животных, исходя примерно из тех же соображений.
– Я знаю, что и с какой целью было проделано вчера, – сердито отозвалась Ксения. – И я рада, что Трой жив и здоров…
– Спасибо, – скромно вставил я.
– …Но это не значит, что методы Черных должны вызывать у меня восторг.
– Ладно, – отмахнулся Герайд. – Мы с тобой вечно спорим на эту тему…
Домашняя интонация, с которой он это произнес, царапнула не хуже отлетевшей из-под топора щепки. И могу поспорить, что Герайд заметил это. Ксения тоже заметила и внезапно заботливо обратилась ко мне:
– Ты не мерзнешь без куртки?
Мне бы больше польстила ее забота, если бы при этом Ксения не покосилась на Герайда, явно оценивая произведенное впечатление. Ну детский сад, честное слово. Вот только почему и меня тянет ввязаться в эту возню? И чтобы не поддаваться на провокации собственных эмоций, я заговорил на отвлеченную тему:
– Так, значит, эта Веранна из Черных? Она должна обладать редкой силой, если смогла вытянуть обряд в одиночку.
– Мы немного помогли ей, – ответила Ксения, неохотно отводя вызывающий взгляд от Герайда. – Но думаю, она бы и так справилась. Ты не узнал ее? Это же Веранна Полынь. Или Веранна Отступница. Только она не из Черных. Она предпочитает вообще не называть свой цвет.
– Погоди, – оторопел я. – Она же умерла!
– Одни говорили, что она умерла. Другие, что просто исчезла однажды, – сказал Герайд. – Ее клан предпочитает считать Веранну мертвой… Я слышал, что, по некоторым версиям, она поселилась в глуши.
– Мы вчера случайно наехали на ее дом, – пояснила Ксения. – А может, и неслучайно. Тогда это был единственный путь через то безумие, в которое превратился лес…
И они оба наперебой, но неожиданно дружно принялись рассказывать мне конец вчерашней эпопеи, который я слушал не очень внимательно, пытаясь выудить из памяти зыбкие обрывки чужого разговора… Что-то о лисах, меняющих шкуру, и о цветах силы. А ведь Веранна Отступница, рожденная в Черном клане Полыни, получила свое прозвище именно за удачную попытку выдать себя за Белого мага. Ради любимого, кажется… Печальная случилась история. И от роду этой седой женщине, должно быть, целый век, не меньше…
– Трой, ты слушаешь?
– Что? Да, конечно.
– Ты действительно не мерзнешь? Может, все-таки в дом?
Герайд снова помрачнел. А я согласился. Отчасти из-за того, что на самом деле замерз, а отчасти чтобы увидеть досаду на его физиономии. Ничего не мог с собой поделать.
– Так о чем ты хотела со мной поговорить? – спросил я, когда мы устроились за столом в доме.
– Ты подслушивал? – возмутилась Ксения.
– Случайно услышал. Теперь подходящее время спросить, что же вы здесь делаете? – Я с удовольствием подставил лицо прикосновениям солнца, льющего свет через дыру в крыше.
Ксения задумчиво прищурилась, наблюдая за зевающим котом, и не стала делать вид, что не поняла вопроса.
– Долгая история… – Она зябко повела плечами.
– Можно тезисно. Или ты снова не намерена мне ничего объяснять?
Ксения хмыкнула. Поднялась со своего места, взяла что-то с книжной полки и положила на столешницу передо мной. Смятая бумага, газетный обрывок и давешнее волшебное кольцо, сверкнувшее в солнечных лучах словно настоящая драгоценность.
– Из карманов твоей старой куртки. Я подумала, что ты захочешь это сохранить…
Газетный обрывок со снимком семейства Торжич. Смятая бумага была прощальной запиской самой Ксении. Только лежала она не в куртке, а в кармане брюк и потому уцелела во время бегства из дома Магрица.
Девушка задумчиво покатала кольцо пальцем.
– Красивое…
– Это просто игрушка, – рассеянно сообщил я. – Можно выбросить… – И сразу ощутил, как нечто изменилось. По лицу Ксении мелькнула быстрая тень, и выражение его стало на несколько едва уловимых мгновений растерянным. Или мне показалось? Выглядела она сейчас намного лучше, чем прошедшей ночью. Но все равно забыть давешнюю обморочную ее улыбку было нелегко.
Однако солнце больше не грело так безмятежно…
– Так ты скажешь, что задержало вас возле Баклаг? Куда смотрел этот твой… герой?
– А по его виду похоже, что он в восторге? – В голосе Ксении обозначился ледок.
Мы одновременно взглянули в окно, наблюдая, как хмурый Герд собирает дрова, которые и без его помощи прекрасно укладывались в поленницу, и изо всех сил старается не поворачивать голову в нашу сторону. Так старается, что у него наверняка даже шея занемела.
– Я сама попросила привезти меня, – неохотно призналась девушка.
– Зачем?
– Хотела оказать тебе услугу. Предупредить, чтобы ты не совался в гости к Флаину Магрицу…
Я воззрился на нее. Ошарашено и недоверчиво.
– Откуда ты… про Магрица?.. Я же ничего вообще… – Я осекся, глядя на ее измученное, белое и как-то разом просевшее, словно весенний снег, лицо.
– Я же предупредила, это долгая история. Не думаю, что тебе она понравится.
– А чем мне может не понравиться история, где прекрасная дева спешит, чтобы предупредить меня о… А собственно, о чем?.. И Магриц Магрицем, но он остался в Белглаве, надеюсь. А что вы делаете в лесу?
Ксения крепко сжала рот, прислушиваясь к каким-то своим внутренним ощущениям. Так пережидают приступ мигрени. Или неприятное воспоминание. Не смертельно, но болезненно.
– Если вкратце, – выдохнула она наконец, – то один человек рассказал мне нечто нелицеприятное о господине Магрице… А я знала, что ты пойдешь к нему. Потому что… – Она заколебалась, покусывая губы, отчего они обрели гораздо более жизненный цвет.
– Это важный эпизод, – вставил я ободряюще. – Лакуны были бы нежелательны.
Ксения проигнорировала ерничество, потупив взгляд и все еще колеблясь, но все-таки продолжила, пусть и с явной неохотой:
– Тогда… в логове, ты поделился со мной своей силой… Всем известно, насколько это… – она запнулась, подыскивая слово, – как это сближает. И можно прочесть, например, некоторые чувства или стремления… Я знала, что ты идешь в Белглав к Магрицу. А потом, от одного друга…
– От Герайда, – подсказал я сумрачно.
– С чего ты взял?
– Вряд ли ты общалась еще с кем-то.
– Хорошо, допустим, именно от Герда я узнала, что Магриц не тот человек, которому тебе следует доверять.
– Почему?.. Впрочем, это «почему» опустим как неактуальное. А вот откуда твой Герайд мог знать нечто подобное?
Ксения умолкла, мучительно сведя брови. Мне внезапно захотелось ладонью разгладить эту жесткую и такую недевичью складку на лбу. Чтобы и следа от нее не осталось.
– Это не имеет значения для тебя, Трой.
– Еще как имеет, – возмутился я.
– Мы говорили о нас, – ответила Ксения, морщась. Похоже, состоявшийся разговор оказался неприятным. – О нас и о нашем будущем… Все оказалось сложнее, чем даже представляла я… И в разговоре… случайно всплыло имя Магрица. То есть… – Она с явным трудом подбирала слова. Хотела что-то сознательно скрыть или просто не желала ненароком задеть слишком личное?
Я чувствовал, как в глубине меня пришли в движение незримые весы. Покачиваются… Верить, не верить…
– По словам Герда, среди высших кланов Черных разброд мнений. И Флаин Магриц, вопреки всеобщему мнению, не такой уж большой друг Корнила, как считается…
– Это Магриц сказал Герду? Или Корнил? – осведомился я. Чаша весов «не верю» неуклонно пошла вниз. – Никому не сказали, а вот твоему герою…
Она неожиданно серьезно взглянула прямо мне в лицо. И в ее глазах словно опустилась невидимая, но непроницаемая штора. Ложью были ее слова, полуправдой или правдой, она с этого момента намеревалась стоять на своем.
– Не хочешь верить? Да ради всех богов! Я, в сущности, не обязана тебе ничего объяснять и ни в чем оправдываться. У меня своих проблем до самых небес. Ты оказал мне услугу… – Она осеклась, подумала и поправилась: – Нет… Ты спас мне жизнь и не оставил меня умирать там, под землей. И если, на твой взгляд, противоестественно, что мне захотелось тебя отблагодарить, то это твои сложности… А я поступила так, как сочла необходимым поступить. – Ксения сцепила пальцы в замок, словно замыкая лишние эмоции, и продолжила спокойнее: – Правда, мы все равно опоздали. Когда мы нашли дом Матрица, то было уже поздно… – Она снова сделала еле заметную, но ощутимую, как ледок на осенней луже, паузу. – Возле дома вовсю кипело сражение. Кто там с кем сражался, со стороны разобрать было трудно, да и некогда. Шальной вихрь снес с дороги и перевернул машину Герда. Пока мы выбирались, все стихло… Хотя мне померещилось, что ты пролетел прямо над нашими головами…
Ксения поднялась и прислонилась спиной к печи. Зябко шевельнула плечами.
– А потом мы отправились в Баклаги.
– Зачем?
– Подозреваю, затем же, зачем и ты. Хотели воспользоваться тамошними Вратами, но кто-то выставил возле них охрану… Забавно, но я почти не сомневалась, что следует ждать твоего появления. Ты второй раз перебегаешь мне дорогу и притаскиваешь за собой лишних людей…
– С чего ты взяла, что это из-за меня?
– Не знаю, – хмыкнула она. – Показалось. Разве нет?
– Слишком все это странно для случайной встречи. Не находишь?
– В этих краях не так много действующих Врат. Одни возле Шеймской Долины. Там живет… жил Герд. Их взяли под охрану в первую очередь.
– В Шеймской Долине я точно не был, – пробормотал я.
Ксения рассеянно улыбнулась:
– Нет, там Врата закрыты по другой причине. Мой отец уже знает, куда я направилась. Кто-то из тех, кому я доверяла, продал меня. А мой отец влиятелен во всех пределах… – Она потянулась и подцепила пальцем мятую газетную вырезку, переворачивая снимком вниз. Вздохнула: – Мы очень надеялись на здешние Врата.
– Зачем вам Врата?
– Я же не спрашиваю, зачем Врата тебе?
– Но это и так почти все знают. Я сошел с ума и похитил Белую Королеву. И еще там что-то натворил. Поэтому, пока меня не уничтожили как бешеную собаку, мне нужно попасть на Архипелаг в Трибунал.
– Мне тоже.
– Зачем?
– Затем, чтобы в Совете доказать, что сошла с ума, и попросить о лишении статуса Белого мага.
Я оторопело уставился на нее.
– Повторить? – усмехнулась Ксения, с явным удовольствием наблюдая за моей реакцией.
– Сделай любезность. И если можно, простыми словами…
– Трой, я хочу попросить Совет лишить меня силы. Я понимаю, что в реальности это невозможно, но формально это допускается. Такие случаи уже были в истории, когда магов лишали статуса.
– Преступников.
– Какая разница. Главное, что для них уже навсегда не имело значения, какого цвета их сила. И, лишившись права применять ее, они могли вести нормальную жизнь…
– Нормальную?
– Обычную. Я не хочу быть магом, Трой. Все, что в моей жизни было плохого, связано с магией. У меня, у тебя, у нас всех с самого детства никогда не было другого выбора, кроме как стать магами. Нас никто не спрашивал, хотим мы этого или нет. Ты хотел быть кем-то еще? Хоть когда-нибудь?
Я пожал плечами. Может быть… Вспомнился учитель Милош и его удрученное: «Вы не там ищете свое предназначение, юноша… Ах, если бы ваш дар сиял чуть менее ослепительно…»
– Во всяком случае, – медленно отозвался я, – я никогда не хотел быть кем-то сильнее, чем маг.
– А я хочу стать просто человеком. Совет может позволить мне это…
– Послушай, но… Нельзя же так. – От растерянности я даже не мог подобрать слов. Впервые передо мной сидел человек, который хотел лишиться главного из сокровищ мира. Того, ради чего я сам готов отдать даже жизнь, если понадобится. И, что самое странное, она совсем не считала это ценностью.
– Почему? – наконец сумел выдохнуть я.
– Потому, что я люблю жизнь. И потому, что я люблю Герда. А он… Его семья, да и моя тоже, никогда не позволят нам просто быть рядом, если все останется как есть. Я же рассказывала тебе, мой отец больше всего на свете желал видеть свою дочь магиней. Я его главная гордость. И он сделает все, чтобы не допустить крушения своих надежд. Семья Герда никогда не допустит, чтобы он связал свою жизнь с Белой. У него и так проблемы с ними, а ты сам знаешь, что в ваших кланах, кланах Черных, слишком сильны семейные связи…
«Я люблю Герда», – полыхнуло, как зарница над горизонтом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75