Внизу четко выделялись автострады, разрезавшие Сибирь на квадраты и прямоугольники, огненным бисером смотрелся Северный Пояс городов, блестели под Луной реки, Урал весь затянуло полосами облаков, и громадный Екатеринбург просвечивал сквозь них оранжево-красным пятном.
– Здесь «Коча», Земля – орбита, первая зона, – пробасил Гирин в бортовой радиофон. – Здесь «Коча», Земля – орбита, первая зона! Вызываю Спу ПАЛ. Прошу финиша на Спу-1 «Промежуточной».
– Станция ПАЛ к «Коче» Земля – орбита, – немедленно отозвалась Главная диспетчерская. – Переходите на монтажную орбиту, финиш сектор 3-Ц. Конец.
– Принято…
Жилин осторожно вытянул ноги (не задеть бы чего…) и опять повернулся к экрану. Там, справа в углу, выглядывало кружево раскрытой антенны. Земля была еще погружена во мрак, небо с его немигающими звездами тоже чернело непроглядной темнотой, а вот антенное устройство уже сияло слепяще белым светом. Корабль выходил из тени.
Край Земли очертился отчетливой темной линией, на угольно-черном небе проявилась полоса глубокой, чистейшей голубизны и начала блекнуть. Выше, обрамляя круглящуюся Землю, занялся красный зоревый серп, разгорелся до ярого желто-золотого колера и стал горбиться, вспучиваться, набухать – всходило Солнце.
– «Ариес-4», Луна – Земля, – подключился к каналу чей-то высокий, звонкий голос. – «Ариес-4», Луна – Земля вызывает Спу ПАЛ! Схожу на заправку сектор БОП, схожу на заправку сектор БОП, резерв один ноль два. Прием.
Зеленый огонек вызова потух и загорелся снова.
– «Хиус-8», Меркурий – Земля, «Хиус-8», Меркурий – Земля, нахожусь в секторе 8-Е…
– Спу ПАЛ «Ариесу-4», Луна – Земля. Заправка сектор 8-Ц, база Пи-Эл 13. Конец.
Пролетели над Камчаткой; очень темный поначалу, черный, как тушь, океан постепенно светлел, принимал хмурый свинцовый оттенок. Было интересно наблюдать, как между ночью и днем быстро перемещалась сероватая кайма сумерек – облака над нею теплились нежным розовым светом.
Гулко хлопнул люк. Голос Громыко пробормотал:
– Извиняюсь…
– Ориентацию выполнил, Митрич? – басом отозвался Гирин.
– Обязательно… – Бортинженер кувыркнулся, коснулся пола, взлетел к потолку, оттолкнулся и раскорякой скользнул на свое место у пульта. – Финиш-программу будешь проверять?
– Да что ее проверять… Ну, давай.
Гирин, пыхтя, дотянулся до голубого листка, просмотрел его и отвалился в кресле.
– Вводи в киберштурман, – сказал он, сладко зевая.
Звезды потухли, горели лишь Сириус и Вега. Начинался новый день. Океан внизу размеренно, потихоньку катил свои волны, видимые с орбиты, как застывшие светло-голубые сборки, а облака казались плывущей по воде пеной. Прямо под кораблем зеленел маленький, кругленький островок, обведенный, как мелом, белесым контуром прибоя. Бросался в глаза четкий белый штрих – выхлоп какого-нибудь щеголеватого лайнера, а может, трудяги-балкера.
– Максим! – прозвенел по интеркому Маринин голос. – Можно мне расстегнуться? А то я еще ни разу не была в невесомости. Я тут немного полетаю! Можно?
– Ладно уж, – улыбнулся Гирин, – полетай. Только осторожно, смотри! А то долетаешься…
– Ладно!
Жилин пошевелился в кресле и скривился – показалось, что пульт где-то внизу, а он висит, прицепленный к потолку. Чертова невесомость…
– «Луч-5Т», Пояс – Земля, вызывает Спу ПАЛ. Дайте пеленг. Прием.
– «Ариес-4», Луна – Земля, вызывает Спу ПАЛ. Выхожу в сектор 5-Д, прошу дать предупредительный по зоне станций. Конец.
– «Хиус-8», Меркурий – Земля, базе Пи-Экс 17. Схожу с орбиты в четвертой зоне, прошу финиша у ангара Новембер-Танго. Прием.
– Что-то сейчас вспомнил… – пробулькал Громыко и чихнул: – Р-р-рум-чж-ж-жах! Да что это… Смотрели вчера по ВВ? На Церере боты угнали – то ли три, то ли все пять… Я прослушал.
– Этой мрази везде хватает, – поморщился Жилин, – что на Церере, что на Земле.
– А на Марсе… слышите? Киберкомплекс раскурочили.
– Придурки…
– Дорвались до бесплатного… – пробурчал Гирин. – Вот чего людям неймется? Ну, не нравятся тебе репликаторы – не пользуйся! Кто ж тебя заставляет? Копайся себе на даче, детей расти… Или вон к экологам шуруй, леса сажать, там никаких дипломов не требуют – росли бы руки, откуда положено… Вот поработали бы – узнали б тогда! Атак… Что им, когда вон они еще обкакаться по первому разу не успели, а у них уже всего навалом – и чего надо, и чего не надо, и все за чужой счет! Вот они с жиру и бесятся…
– Скучно им, – вывел Громыко.
– А как же… – Гирин дотянулся до сенсора. На вертикальных шкалах забегали огонечки. Всплыл фигурный светосигнал, помигал немного и погас. – Помнишь, как Горбунков первый репликатор запустил? А, ну да, тебе тогда годика четыре было… А я как раз в первый класс пошел. Помню, все аж плющились от радости: «Изобилие! Счастье для всех – и даром! Уря-уря!» Доурякались. Я как-то батю оформлял в Фонде изобилия, смотрю, а на стене такой плакатик висит, и на нем большими буквами выведено: «Ваши беды кончились! Желания исполнились! Мечты сбылись! Вы закреплены за распределителем номер такой-то, все вещи в ассортименте и продукты питания Вы можете получить лично или заказать с доставкой на дом…» Я плюнул и ушел. Лучше сделали, называется! Господи, ну подумали бы своей башкой, администраторы хреновы, а кому ж эти люди стали нужны теперь?! О ком им заботиться? Ради кого, «исполнять долг»? Раньше у них хоть что-то было в жизни! Они вкалывали, как все, с девяти до трех, копили на вертолет, годами расплачивались за дом, за киберуборщика, покупали дитю самое лучшее и дорогое, чтобы все было, «как у людей», на себе экономили, лишь бы отложить на квартиру для чад ненаглядных. Мечтали слетать в Париж или на орбиту… А им все разом – шарах! – берите, люди, пользуйтесь! Люди и пользуются – хапают, хапают, гребут двумя руками, набивают шкафы тряпьем, да еще и утрамбовывают, чтобы побольше влезло… А потом спиваются! Или мрут под грезогенераторами. Или вон киберов курочат… А что им еще делать? Целей новых нет, средств новых нет. И желаний новых – под ноль! Вот и рядятся в пурпур…
– Боком нам вышло это изобилие… – вздохнул Жилин,
– Да уж… – буркнул Максим. Он подался к главному пульту, внимательно следя, как сплетаются и расплетаются голубые тенета мнемографиков. – Марина!
Некоторое время спустя из интеркома донесся запыхавшийся голос:
– А?..
– Налеталась?
– Ага!
– Пристегнись там. Готовимся к маневру.
Послышалась возня, какое-то барахтанье, хихиканье, и Марина звонко доложила:
– Все!
– Приступаем к двухимпульсному маневру, – посуровел Громыко.
– Параметры орбиты проверены, – отрапортовал компьютер. – Все системы в норме.
– Поехали, – коротко приказал Гирин.
Близился закат. Сумеречная серая полоса накатывалась на планету и густела; тени вытягивались в длину, становились бело-голубыми, сливались с потемками. Антенна теперь гляделась как золотая, а по ходу корабля и в стороне, над неосвещенной Антарктидой, колыхалось великолепное полярное сияние.
– Сказка! – вырвалось у Гирина.
Жилин быстренько наклонился к микрофону:
– Марина! Посмотри в иллюминатор! Скорее!
– Ни-че-го себе! – достиг рубки приглушенный возглас.
Зеленые ленты сияния извивались по Земле, аки змии, а из них били вертикальные столбы света. Исполинские фонтаны света. Настоящие световые гейзеры. Они полыхали и зеленым, и красным, и голубым, и синим, и рубиновым – хлестали, качаясь и скрещиваясь; цветные отблески ложились на лица, перебегали по стенам рубки, трепетали, гасли и разгорались вновь.
– Двигатель включился, – нарушил молчание Громыко. Он был очень занят, и возлеземная экзотика не успевала стать для его глаз пиршеством. Самое большее – какой-нибудь вкуснятинкой, перехваченной на ходу.
– Чую, – кивнул Гирин. – Немного подрагивает, подрагивает машина…
– Входим в зону станций, – озаботился компьютер. – Высота орбиты один мегаметр, скорость семь тридцать пять, период обращения сто пять минут. Все идет штатно.
– Переходим к сближению, – скомандовал Гирин.
– Есть!
Раскрутился, стягиваясь и топорщась, коричневатый мнемографик. На малом дисплее загорелась надпись: «Исходная стыковки».
– Спу-1 «Промежуточная» – «Коче» Земля – орбита, – раздался бодрый тенорок в селекторе. – Вам разрешается финиш на второй доковой палубе, пятый стыковочный узел. Вторая доковая, СУ-5. Конец.
– Принято, – пробасил Гирин. – Спу наблюдаем. Дальность пять тысяч метров. Крен девяносто градусов.
– Цель точно по центру, – добавил компьютер. – Сближение идет нормально. Набирается скорость.
На экране телепроектора появился Юпитер, за ним высыпали звезды. Но маленькая точка Спу в перекрестье визира блестела еще ярче. Корабль, словно усталый мерин, почуявший конюшню, встрепенулся и загудел двигателями.
– Дальность одна тысяча метров. Крен постепенно выбирается.
– По нашим данным, – осторожно подключился Спу, – у вас все идет штатно.
– Все в норме, – подтвердил компьютер.
– Видим корабль! Отлично идет, без крена, тангажа, точно по центру!
На расстоянии километра светящаяся точка «Промежуточной» растопырилась замысловатым иероглифом; резкие светотени складывались в колечки, шарики, палочки. Вспыхнула надпись «Наличие цели», и корабль начал разворот.
– Есть захват! – сказал Громыко удовлетворенно.
– Дальность четыреста восемьдесят метров, – затараторил компьютер, – скорость ноль девять. Идем в графике.
Жилин покосился на Гирина. Квадратный добрый молодец как склонился над пультом, так и застыл, нахмурен и сосредоточен. На его лице, с твердым подбородком и широковатым носом, выступил пот, собравшийся в горошины.
– Дальность? – разлепил он губы.
– Дальность двести метров, – отбарабанил комп. – Скорость ноль семь. Наддув в норме. Идет торможение.
– Спу-1 – «Коче». Вам разрешается причаливание.
– Выдали команду на причаливание, – отпасовал Гирин.
Раскинувшая крылья солнечных батарей, простроченная вдоль и поперек цепочками иллюминаторов, станция вырастала на экране в громадную связку торов, шаров и цилиндров, растянутую по вертикали. Но какой бы здоровущей она ни была, сокрыть «Бору» ей не удавалось. Гигантский фотонный планетолет реял в черной пустоте, пристыкованный у внешних доков Спу, и смахивал издалека то ли на сверкающую рапиру с обломанным клинком, то ли на детскую пирамидку – толстая труба фотореактора была вдета в огромный параболоид отражателя, на нее был наколот серебристый диск грузового отсека, а на верхушке блестела шаровидная жилая гондола.
– Ничего машинешка? – небрежно-горделиво сказал Гирин.
– Да уж… – протянул Жилин. Он хотел сказать «бандура», но вовремя спохватился (еще обидится) и выговорил: – Сама чуть меньше Спу…
– Да, это тебе не баран начихал!
– Подходим к станции.
Пятый стыковочный узел, где-то сбоку круглой доковой палубы, был хорошо подсвечен – справа горел зеленый огонь, слева – красный. Две пары белых фар мигали сверху и снизу.
– Идет торможение… – выдал компьютер. – Корабль готов к стыковке.
– Заметно работают двигатели, – проговорил тенорок со Спу, – такие вспышки, вспышки идут…
Гирин отнял руку от клавиш управления и размял пальцы.
– Дальность шестьдесят метров, – нудил комп, – скорость ноль три… Спу пошел вправо… Начал гасить бок…
Гирин промокнул лицо салфеткой, смял ее и сунул в карман.
– Есть гашение боковой… Идем на стыковку.
– Ожидаем касания…
Стыковочный узел угрожающе надвинулся, заняв весь экран.
– Есть касание!
Корабль резко дернулся, гася инерцию, сначала в одну сторону, потом сразу в другую, но рубчатые присоски уже крепко сжимали массивный конус с кокетливо оттопыренными стабилизаторами.
– Есть сцепка!
Бот качнулся – так вздрагивает горячее тело, когда до него дотрагиваешься холодной ладонью. Запищала и заскрипела герметическая перемычка, пару раз за бортом коротко прошипело, и все – привычные звуки как-то сразу угасли. Зато явственно прорезались станционные шумы. Потрескивание, изредка – пощелкивающий скрип; о чем-то неразборчиво толковали громкоговорители на доковой палубе, доносились голоса и гремящие шаги.
– Приехали, – сказал Громыко и вынул из замка ключ от стартера.

Глава 6
ОРБИТАЛЬНАЯ СТАНЦИЯ СПУ-1 «ПРОМЕЖУТОЧНАЯ»

Все вместе они проплыли в кессон станции, уцепились подковками за магнитную дорожку и прошкандыбали в переходной отсек. А там – не протолкнуться, отсек был битком набит. Добровольцы, межпланетники, планетологи, любопытствующие пассажиры. Говорили все сразу:
– А пробы? Пробы вы хоть брали? Да? И что?
– На Церере, ты имеешь в виду?
– Ну а мы о чем говорим?
– Да все то же самое – углистые хондриты и клатраты, «нифе» мало. Из чего там строить – не знаю…
– …Ред, дай глянуть! Нет-нет, вон ту! Ага…
– Черт, всю регистрограмму размотал… А? На, держи… Да ты сматывай, сматывай…
– …Нет, разлом доходит до Земли Афродиты, вот досюда, а здесь вот… нет-нет, здесь – да что ты мне говоришь! Я же знаю… Обнажения суперские, классные просто – дунит, гиперстеновый пироксенит, эклогиты…
– О-ля-ля!
– Заметь: те же глубинные ультраосновные… слышишь, что говорю?
– …Ой, да согреем мы этот Марс! Подумаешь… Разговору больше.
– Думай, что говоришь! Это ж тебе планета, а не банька!
– Пф-ф! Подумаешь, планета! Да хоть две планеты!
– …Это только так кажется, что «Бора» велика. Внутри-то тот же ионолет – смотреть не на что…
– Ну, ты как скажешь! Рейсовик есть рейсовик. Целый километр в длину – это тебе не что-нибудь!
– Это ж Виджай, ему лишь бы поспорить! Сам же видел, какая там «юбка» – полкилометра в растворе!
– Во-во! А в длину эта «макси», считай, метров семьсот, даже семьсот пятьдесят! И что от самого корабля остается? Фиг да маленько! Ну, метров сто от силы…
– Да?! А двести пятьдесят – не хочешь?!
– Ну, двести пятьдесят…
Жилин отодвинул дежурного диспетчера, чесавшего язык со всеми за компанию, и повелительно сказал:
– Проходите на палубу, не стойте! Чего зря толкаться?
Ребята и девушки, звякая и цокая по магнитному полу, протиснулись в помещение с куполообразным потолком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56