Первой мыслью Казио было, что это какая-то странная уловка вроде трехлапой собаки, но тут заметил стрелу, торчащую из бедра сефри.
– Нет! – выкрикнул Казио.
На берегу канала столпились вооруженные люди. Акредо с вызовом вновь поднял оружие, но лучник, находившийся примерно в пяти королевских ярдах, прострелил ему плечо, а в следующее мгновение в горло его вонзилась третья стрела.
Сефри прижал руку к ране и посмотрел Казио в глаза. Он пытался что-то сказать, однако вместо слов на его губах пузырилась кровь, а затем он упал лицом в снег.
Казио в ярости поднял голову и увидел сэра Нейла. Тот был без доспехов, хотя и одет несколько лучше Казио, в белой рубашке, бриджах и, самое завидное, в кожаных сапогах.
– Сэр Нейл! – крикнул Казио. – Мы сражались на дуэли! Он не должен был так умереть!
– Этот мерзавец ранил ее величество при попытке хладнокровного убийства, – ответил Нейл. – Он не заслуживает дуэли или любой другой почетной смерти.
Он посмотрел на Акредо.
– Правда, я хотел взять его живым, чтобы узнать, кто его послал. – Он наградил Казио тяжелым взглядом. – Это не состязание, – сказал он. – И если ты думаешь иначе… если твоя любовь к фехтованию важнее безопасности Энни… в таком случае у меня появляются сомнения в том, что ты на ее стороне.
– Если бы меня здесь не было, она бы уже была мертва, – напомнил Казио.
– Верно, – признал Нейл. – И тем не менее я не намерен брать свои слова назад.
Казио коротко кивнул.
Потом подобрал с земли упавший клинок сефри. Рапира была прекрасно сбалансирована и весила немного меньше Каспатора.
– Я позабочусь о твоем оружии, дессратор, – пообещал он мертвецу. – Жаль только, что оно не досталось мне в честном бою.
Кто-то набросил ему на плечи плащ, и только тогда Казио понял, что его отчаянно трясет. А еще он подумал, что вел себя глупо и сэр Нейл прав.
Но ему никак не удавалось избавиться от ощущения, что, каким бы злодеем он ни был, любой дессратор достоин смерти на острие рапиры.

– Помогите мне сесть, – приказала Энни.
И едва не потеряла сознание только оттого, что выговорила эти несколько слов.
– Вам нужно лежать, – возразил лекарь герцогини, молодой человек, красивый почти как девушка.
Энни стало интересно, насколько хорошо он знаком с медициной, не имеющей отношения к сексу. Он остановил кровотечение и наложил на руку какую-то мазь, от которой рана стала пульсировать не так сильно. Но никаких гарантий того, что Энни не умрет через пару дней от заражения крови, не было.
– Я сяду. Опираясь на подушки, – настаивала она.
– Как пожелаете, ваше величество. Врач помог ей сесть.
– Я хочу пить, – сказала Энни.
– Вы слышали приказ, распорядилась Элионор.
Тетка была в фиолетовом халате из ткани сложного плетения, названия которой Энни не знала. Герцогиня выглядела обеспокоенной и слегка пьяной.
Но гораздо больше принцессу удивила Остра, которая стояла укутавшись в постельное покрывало. Она появилась через несколько мгновений после того, как убежал Казио, и это наводило на определенные мысли, особенно если учесть, что Казио был совершенно обнажен.
– Остра, надень что-нибудь, – мягко попросила Энни.
Та с благодарностью кивнула и исчезла в соседней гардеробной.
Вскоре какая-то девушка с вьющимися светлыми локонами, в темно-коричневой юбке и красном переднике принесла чашку с разбавленным вином. Энни с жадностью его выпила. Ее отвращение к спиртному осталось в прошлом.
Девушка подошла к Элионор, что-то прошептала ей на ухо, и та с видимым облегчением вздохнула.
– Убийца мертв, – сообщила она.
– А Казио?
Элионор взглянула на девушку, та покраснела и ответила что-то, но так тихо, что Энни ее не расслышала. Элионор фыркнула.
– Он в порядке, более или менее, хотя из-за мороза может лишиться кое-каких деталей.
– Когда он оденется, я хочу его видеть. И сэра Нейла.
Энни повернулась, чтобы посмотреть, как слуги Элионор уносят тела погибших гвардейцев.
Появилась Остра, в спешке надевшая лишь нижнюю юбку и просторный халат из назгейвского войлока. Энни вспомнила, что его очень любила Фастия.
Ведь это же была Фастия?.. Ее дух или призрак пришел к Энни во сне. Если бы сестра ее не разбудила, сефри без затруднений выполнил бы свою работу, и она умерла бы во сне, даже не вскрикнув.
– Тетя Элионор, ты знала о существовании этого хода? – поинтересовалась Энни.
– Конечно, дорогая, – ответила та. – Но, помимо меня, о нем мало кому известно. Я считала его безопасным.
– Жаль, что ты мне о нем не рассказала.
– Мне тоже жаль, милая, – сказала Элионор.
– Дядя Роберт мог о нем знать, так ведь?
Элионор уверенно покачала головой.
– Нет, дорогая. Это невозможно. Я даже подумать не могла… Но, с другой стороны, похоже, я знаю про сефри гораздо меньше, чем мне казалось.
– В каком смысле?
Тут явился Казио. Хромая и изо всех сил стараясь скрыть это, он вошел в комнату. Однако повязка у него на ноге явно свидетельствовала о том, что он ранен.
– Энни! – воскликнул он и преклонил колено около ее кровати. – Насколько это серьезно?
Он взял ее за здоровую руку, и она поразилась, какие у него ледяные пальцы.
– Клинок прошел сквозь мышцы руки, – ответила она на вителлианском. – Кровотечение остановили. Яда, к счастью, не было. А ты как?
– Ничего серьезного. – Он поднял глаза и отыскал взглядом фрейлину принцессы. – Остра?
– Мне ничто и не угрожало, – ответила та, слегка задыхаясь.
Казио выпустил руку Энни, как ей показалось, немного слишком поспешно.
– Он тебя ранил? – спросила она.
– Небольшая царапина на ноге.
– Казио, вас обнаружили около канала, – сообщила Элионор. – Как ты туда попал?
– Я последовал за ним из лабиринта живой изгороди, герцогиня, – ответил фехтовальщик.
– Это там коридор выходит наружу? – уточнила Энни. – В стене грота?
– Коридор? – переспросил Казио и нахмурился.
– Да, – подтвердила Энни. – Коридор, там, в стене. За гобеленом.
Казио посмотрел на гобелен.
– За ним спрятан проход? Это через него убийца попал в комнату?
– Да, – подтвердила Энни, начиная раздражаться. – И так же и выбрался отсюда. А ты последовал за ним, Казио.
– Прошу прощения, но я ничего подобного не делал.
– Я это видела.
Казио заморгал и, наверное, во второй или третий раз за все время, что она его знала, не нашелся с ответом.
– Казио, как, по-твоему, ты оказался на улице? – мягко спросила герцогиня. – Как ты попал в грот в лабиринте?
Казио положил ладони на бедра.
– Ну, я… – уверенно начал он, затем замолчал и снова нахмурился. – Я…
– Ты сошел с ума? – поинтересовалась Энни. – Сколько ты выпил?
– Он не может вспомнить, моя голубка, – вмешалась Элионор. – Мужчины не могут. Это такие чары. Женщины помнят тайные проходы в стенах и могут ими пользоваться. Мужчину можно провести по нему, но он этого не запомнит. Через несколько мгновений бедняжка Казио даже не сможет сказать, о чем мы сейчас разговаривали. Как и все мужчины в этой комнате.
– Чепуха какая-то, – усомнился Казио.
– Что, дорогуша? – переспросила Элионор.
Казио заморгал, и у него сделался немного испуганный вид.
– Вот видишь?
– Но сефри был мужчиной. Я почти уверена.
– Мы в этом удостоверимся, – сказала Элионор. – Знаешь ли, есть способы. Но, полагаю, чары предназначались для людей. Возможно, они не действуют на сефри.
– Это все очень странно.
– Что, твоя мама не показывала тебе ходы в замке Эслен?
– Потайные?
– Да. Остра?
Энни повернулась к Остре, та смотрела в пол.
– Я слышала разговоры, – едва слышно ответила она. – И однажды побывала в таком коридоре.
– И ничего не сказала мне? – удивилась Энни.
– Меня попросили не говорить, – прошептала Остра.
– Значит, в замке Эслен тоже есть потайные ходы?
– Конечно, – подтвердила Элионор. – Он буквально пронизан ими.
– И дядя Роберт о них не знает, – задумчиво проговорила Энни. – Армия может захватить замок изнутри…
Элионор невесело улыбнулась.
– Думаю, у тебя возникнут определенные затруднения, если армия будет состоять из мужчин, – уточнила она.
– Я могу повести их, – заметила Энни.
– Возможно, – не стала спорить Элионор. – Разумеется, я расскажу тебе все, что о них знаю.
– А есть ли ходы, которые начинаются за чертой города?
– Да, – ответила Элионор. – Я знаю один такой. И еще несколько, которые выходят в город, в разных местах. Я моту рассказать тебе, где они находятся, может быть, даже нарисую карту, если меня не подведет память.
– Хорошо, – ответила Энни. – Это очень хорошо. Энни поняла, что она готова. Нет, она по-прежнему не знала, что будет делать, просто отступать ей было некуда.
Да, возможно, ей не помешали бы десять лет изучения военного искусства и методов создания армии, однако скоро ее мать выдадут замуж, и тогда придется сражаться не только с войсками Роберта, но еще и с Ханзой и церковью.
Да, Энни была готова, потому что у нее не было иного выбора.

ГЛАВА 11
ЗАВЕТ

Хотя она и была свинцовой, Стивен старался как можно осторожнее обращаться с рукописью, словно это был хрупкий младенец, из тех, что рождаются раньше срока.
– Ее почистили, – заметил он.
– Да. Ты узнаешь буквы?
Стивен кивнул.
– Я видел их всего на нескольких надгробных камнях, в Виргенье. Это были очень, очень старые могилы.
– Именно, – подтвердил фратекс. – Это древний виргенийский язык.
– Частью он. Но не весь документ. Вот эта буква и еще эта – обе из языка тиуда, однако написание адаптировано к каварумскому. – Он показал на квадрат с точкой в центре. – А здесь простейшая изменяющаяся форма из вителлианского, где данное сочетание букв произносится как «т» или «д» с придыханием, как в «таурн» или «дреод».
– Значит, мы имеем дело со смешением нескольких письменностей.
– Да. – Стивен кивнул. – Это… – Он замолчал, чувствуя, как кровь прилила к голове, а сердце принялось отбивать барабанную дробь.
– Брат Стивен, с тобой все в порядке? – спросил Эхан, с беспокойством глядя на него.
– Где вы его нашли? – слабым голосом поинтересовался Стивен.
– На самом деле его украли, – ответил фратекс. – Манускрипт находился в крипте в Тенистом Кайтборге. Мы воспользовались помощью человека, подготовленного в монастыре.
– Послушайте, вы меня совсем запутали, – вмешался Эхан, видимо пытаясь немного развеселить их. – Брат Стивен, может, ты скажешь нам, что у нас тут такое?
– Это завет, – ответил тот, все еще не веря самому себе. Рот фратекса приоткрылся от удивления, брат Эхан только озадаченно пожал плечами.
– Это очень древнее слово из виргенийского, которое больше не используется в королевском языке, – объяснил Стивен. – Оно означает своего рода письмо. Планируя восстание, рабы скаслоев передавали их друг другу. Они были зашифрованы, чтобы, если враги перехватят завет, его содержание осталось тайной.
– Если это шифр, как же ты сможешь его прочитать? – спросил Эхан.
– Шифр можно взломать, – ответил Стивен, все больше увлекаясь. – Но для этого мне понадобятся некоторые книги из скриптория.
– В твоем распоряжении все, чем мы располагаем, – проговорил фратекс. – Что тебе потребуется?
– Ну, так… – задумчиво протянул Стивен, – разумеется, «Тафлиукум эйнгадеикум», «Кайдекс компаракинум призмум», «Дейфтерис ветис» и «Рунабока синисте» – для начала.
– Как я и предполагал, – ответил фратекс. – Они упакованы и готовы отправиться в путь.
– Упакованы?
– Да. У нас мало времени, и ты не можешь здесь оставаться, – сказал фратекс. – Нам удалось отразить одно нападение гиероваси, но последуют и новые… Либо гиероваси, либо другие наши враги непременно явятся в монастырь. Мы оставались здесь только затем, чтобы дождаться тебя.
– Дождаться меня?
– Да. Мы знали, что тебе понадобится наша библиотека, но могли взять с собой только небольшую ее часть. Мы охраняли ее до твоего возвращения, потому что я не мог знать всего, что тебе потребуется.
– Но я ведь не единственный изучал языки…
– Ты лучший специалист из оставшихся в живых, – сказал фратекс. – И единственный, кто прошел по пути святого Декмануса. Впрочем, боюсь, это еще не все. Я не хочу, чтобы мои слова легли бременем на твою душу, но все прорицатели указывают на твою значимость в надвигающемся кризисе. Полагаю, дело в том, что ты нашел рог и разбудил Короля, хотя я не знаю, важен ли ты, потому что подул в рог, или ты подул в рог, потому что важен именно ты. Понимаешь? Мир теней всегда скрывает множество тайн.
– Но что я должен сделать?
– Собери книги и свитки, которые, по твоему мнению, могут тебе понадобиться, но не больше, чем удастся погрузить на одного мула и одну лошадь. И будь готов к утру отправиться в путь.
– Завтра? Но мне недостаточно времени. Мне нужно подумать! Неужели вы не понимаете? Если это завет, то, скорее всего, единственный сохранившийся.
Эхан откашлялся.
– Прошу прощения, но это не так. Мои знания, конечно, далеко не исчерпывающи – меня всегда больше интересовали свойства минералов, – но в ахвашезе Скефавнза я изучал письмо Джона Воттена, адресованное Сигторсу. Ведь это же и был ваш «завет», не так ли? Хотя слово это я слышу впервые.
– Да, если бы ты действительно видел письмо Воттена Сигторсу, – уточнил Стивен, – но это не так. Ты держал в руках копию данного текста, воссозданную Уисланом Фетманном четыре века назад. Он основывался на коротком обзоре его содержания, написанном одним из внучатых племянников Сигторса через шестьдесят лет после победы над скаслоями. Сигторс погиб в том сражении. Внучатый племянник получил записанные им сведения, расспрашивая оставшегося в живых сына Сигторса, Вингафта, которому было семь лет, когда его отец читал завет вслух своим соратникам, и шестьдесят семь, когда его попросили вспомнить, о чем там говорилось. Кроме того, имеется одна строчка, предположительно записанная Таниелем Фарре, доставившим завет. Но у нас нет оригинала, только копия из третьих рук, цитирующая Фарре в «Тафлес винкум маймум», через тысячу лет после его смерти. «Что бы ни произошло, ни один из моих внуков не увидит восхода солнца в рабстве. Если мы потерпим поражение, я собственными руками положу конец своему роду».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70