Сначала подобрали ее золотую цепочку с кулончиком в виде сердечка, а немного поодаль, в старом карьере, на камнях, обнаружили ее труп.
Она лежала скрючившись на камнях, вокруг остатки снега, на ногах – белые носочки, левый наполовину снят. Голубые джинсы, свитер, задранный до самой шеи, лифчик сорван. На правой груди – следы укуса. Казалось, что вся челюсть отпечаталась на белой коже. Вики Зелински размозжили голову, и часть мозга вытекла. Детективы Джеймс Стюарт и Фрэнк Синатра подошли к уже появившимся у карьера зевакам и попросили тех, у кого были с собой фотоаппараты, сделать снимки места происшествия, поскольку в уголовной полиции графства Берген не было собственного фотографа.
В Рамси и его окрестностях чудовищное убийство произвело сенсацию. Никто из старожилов не помнил столь гнусного преступления. Потому в карьере спустя некоторое время столпилось множество любопытных, и они затоптали все следы. Следователям удалось лишь зарисовать следы протекторов, отпечатавшиеся на снегу и размокшей земле, обвести мужские следы и сделать всего два гипсовых слепка: следа мужчины и покрышки автомобиля. Кто-то сказал, что это должен быть мужчина с явным неправильным прикусом, и полиция с самого начала стала разыскивать мужчину с беличьими зубами, а встревоженные жители Рамси и окрестностей окрестили неизвестного убийцу упырем.
Несмотря на то, что Рамси находится близко от центра Нью-Йорка и всего в десятке километров от окраины большого города, в графстве Берген господствовали деревенские нравы. Все друг друга знали, ни одно событие не оставалось в тайне, а женщины собирались в магазине посплетничать. Всем было известно, что Вики легкомысленная девушка, и ее знали все парни в возрасте до тридцати лет. Среди них был и Джо Гилрой, толстый и кудрявый цриятель Эдди Смита.
– Что ты об этом думаешь, Джо? Кто этот изверг с беличьими зубами? – спросил молодого человека следователь Синатра.
– Спросите об этом у Эдди Смита, – не раздумывая, ответил тот.
Этот странный парень избегал девушек, не ходил на дискотеки, не пил и не курил, в компании всегда держался особняком и мало говорил. Однако эту роковую фразу он произнес четко и без раздумий. Около десяти часов вечера детектив Синатра услышал эту фразу, а уже около полуночи перед вагончиком Смита появился следователь Грабер и постучал к нему в дверь.
– Можно вас на минуточку? – спросил следователь, когда заспанный Смит открыл ему дверь.
– А почему бы и нет? Но в чем дело?
– Вы ведь были знакомы с Вики Зелински?
– Да. А в чем все-таки дело?
– Кто-то убил ее.
– Об этом все знают.
– Так вот, прокурор хотел бы поговорить с вами об этом.
– Я готов.
В полицейском участке Мово его ждали два человека в штатском: прокурор Грай Калисси и его помощник Фрэд Гелд, а также следователи Де-Марко, Спар, Де-Лайсл и, естественно, Фрэнк Синатра и Джеймс Стюарт.
– Привет, Смитти, – сказал прокурор, когда Эдди появился в дверях.
– Садись, парень, – сказал его помощник Гелд. – Ты среди друзей.
– Твое имя? – спросил прокурор и кивнул секретарю.
– Эдгар Смит.
– Женат?
– Да. Один ребенок. Дочь Пэтти-Энн, два с половиной месяца.
– Ты брал вчера у Джо Гилроя автомобиль марки «меркурий» бирюзового цвета?
– Да.
– Ты знаешь Вики Зелински?
– Да.
– Сколько времени вы знакомы?
– Этого я вам точно не могу сказать, но довольно долго. Эту девчонку здесь все знают.
– У тебя с ней что-то было?
– С чего вы взяли? С какой стати? У меня дома молодая жена.
– Рассказывай, парень, тебе полегчает.
– Вы подумали на меня? Ну нет, это не я. С этим у меня нет ничего общего.
– Но ты ведь ездил на машине Гилроя вчера вечером в карьер?
Эдди Смит смотрел в пол и молчал.
– Рассказывай, парень, мы нашли в карьере отпечатки протекторов автомобиля, принадлежащего Гилрою. Признавайся, что ты был в карьере.
Эдди Смит не отвечал. Следователь Синатра выложил свои очередные козыри.
– Тогда я тебе скажу, что мы нашли на обивке переднего сиденья возле водителя. Пятно крови. И знаешь, кто его обнаружил? Твой друг Джо Гилрой. Пятно ему не понравилось, и он пришел к нам в участок. Таким образом, мы имеем следы покрышек, пятно крови и тебя, парень. На твоем месте я бы все подробно рассказал. Ты что-то хотел от Вики, но она не хотела, начала защищаться, ты сорвал с нее лифчик, бросился на нее, укусил за грудь. След от твоих зубов отчетливо виден, Смитти. Она защищалась, кричала, что обо всем расскажет, ты испугался, ведь сначала ты только хотел переспать с ней, а потом ударил девушку, но она продолжала кричать, и ты ее убил.
– Не-е-ет! – закричал Смитти.
Он совершил ошибку – не рассказал, как все было в действительности, а стал лгать. Глупо, наивно, любительски. Никто ему, естественно, не поверил.
– В тот вечер я не был с Вики, – сказал Смит.
– А в карьере был?
– В карьере был, – признался он.
– Зачем?
– Мне стало плохо, сильно тошнило. Я не хотел пачкать Гилрою машину, поэтому заехал на песчаную дорожку к карьеру, остановился и вышел.
– Выходит, тебя в карьере вырвало? – спросил следователь Синатра.
– Да.
– Что на тебе было надето, Смитти?
– Коричневые брюки и свитер.
– Что ты сделал с этими брюками?
– А что мне было с ними делать?
– Ничего я с ними не сделал.
– Гилрою ты сказал, что вынужден был их выбросить. Зачем тебе понадобилось их выбрасывать, Смитти?
– Потому что я их запачкал… Я же сказал, что мне было плохо.
– Ладно, Смитти, садись в машину и поедем туда. Ты нам точно покажешь, где тебя вырвало.
Ночью сильно похолодало. Падал снег. Эдгар Смит был лишь в рубашке и брюках – так он вышел из жилого вагончика. Его привезли в карьер, он искал место, где его вырвало, а полицейские наблюдали за ним. Через минуту у него зуб на зуб не попадал, губы посинели.
– Ты покажешь место, где тебя стошнило? – все время спрашивали его, а он ходил туда-сюда, делая вид, что ищет нужное место, но хорошо понимая, что не найдет его.
– Значит, ничего. Трепло. Ни слова правды. Ты бы лучше раскололся, Смитти. Стало бы легче, поверь. Тебя бы сразу отправили в теплую камеру, дали бы кофе и толстое ворсистое одеяло. Ну, что скажешь, Смитти?
Его снова отвезли в полицейский участок в Мово. Ненадолго оставив парня в покое, детективы совещались в соседней комнате, как дальше вести расследование. Затем они пришли к подозреваемому, и Фрэнк Синатра спросил:
– Куда ты выбросил брюки, Смитти?
Минуту он раздумывал, затем сказал:
– В пруд Келли. Бросил их с мостика.
Они сразу туда поехали, сели в лодку и стали осматривать дно. Ничего не нашли, вернулись в участок и снова попытались заставить его сознаться в убийстве.
– Это сделал не я, – все время твердил подозреваемый.
– А откуда взялось кровавое пятно на переднем сиденье? Мы установили, что это кровь Вики Зелински.
Это не было правдой, полицейские ничего не установили, но пытались поймать его с помощью этой уловки. Эдди Смит испугался и капитулировал.
– Ну ладно, расскажу, как все было. Я встретил Вики и был с ней в карьере. Но ничего более. Мы только болтали.
– Ты мог бы нам рассказать, Смитти, о чем вы болтали?
Минуту он колебался, и полицейские не трогали его, чувствуя, что надо дать ему время решиться на признание. Ему не хотелось откровенничать, и он с трудом выдавил из себя:
– Она говорила о моей жене.
– Можно узнать, что именно?
– Наговаривала на нее. Хотела вывести меня из себя. Вики была дрянью.
– В каком смысле?
– Задирала парней и заигрывала с ними.
– Что она говорила о твоей жене, Смитти? – спросил Синатра.
– Что она мне изменяет. Что об этом знают все в графстве Берген. Все, кроме меня.
– Что ты на это сказал?
– Ничего. Влепил ей затрещину, аж кровь из носа хлынула. Это действительно ее кровь была на моих брюках. Поэтому я хотел от них избавиться. Не мог же я заявиться так домой и обо всем рассказать моей Пэт!
Они сделали перерыв. Полицейские поняли, что и допрашиваемому надо перевести дух. Ему позволили сесть и предложили чашку кофе. Затем прокурор Калисси рявкнул на него:
– Почему мы должны тебе верить? Лжешь и лжешь! Сначала говорил, что выбросил брюки в пруд Келли. Это неправда. Мы нашли их в другом месте.
– Но я действительно выбросил их в пруд.
– Мы нашли их в кювете у шоссе недалеко от Оук-стрит. Они лежали там, словно на витрине, чтобы их мог подобрать любой проезжающий мимо. Их просто не возможно было не заметить.
Эдгар Смит понял, что произошло. Единственным человеком, знавшим, что он выбросил окровавленные брюки в пруд, был его друг Дональд Хоммелл. Очевидно, он их выудил и примостил в кювете у дороги. Это он мог сделать только с одной целью: сбить с толку следователей и направить их по ложному следу. Но зачем? Возможно, совесть его была нечиста? Значит, это он убил Вики Зелински?
Эдгар Смит дорого заплатил за то, что с самого начала расследования постоянно лгал. Он предстал перед судом, приговорившим его к смертной казни. Бедняга неустанно повторял, что невиновен, что он не убивал Вики Зелински.
– Все началось с досадных мелочей. Сначала у нас отказало отопление, – рассказывал он. – Закончилась нефть. Я взял канистру и на своей машине поехал в Рамси к бензоколонке Тони. Это было примерно в половине четвертого. Не проехал и половины пути, как у моего старого драндулета отказала коробка передач. Я взял канистру и пошел пешком.
Бензоколонка Тони – место сбора бездельников со всей округи. У него можно было взять горючее в долг. Я встретил там своего лучшего друга Джо, то есть Джозефа Гилроя. Ему двадцать один год, но это такой робкий, боязливый, мягкий парень. Сторонится девушек. Не знаю, почему.
Увидев, что я иду пешком, он предложил мне свою машину – бирюзовый «меркурий» 1950 года выпуска. Я поблагодарил его. Он заметил, что у меня хандра и предложил развлечься. «А не поиграть ли нам в кегли?» – спросил он и даже не дождался моего ответа.
Мы сели в машину и поехали играть в кегли в Парамус. Там мне на ногу упал шар и содрал кожу. Из ссадины пошла кровь. Нога отекла. В кегельбане все должны переодеваться в спортивную обувь. Когда при выходе я стал надевать свои ботинки, то оказалось, что не могу зашнуровать левый ботинок. Тогда я оставил незашнурованным и правый.
Мы поехали назад к заправочной Тони, где тем временем собралась наша компания. Мы немного пошумели – курили, веселились, пили пиво из жестяных банок – одним словом, занимались тем же, чем и всегда, когда собирались вместе. Я совсем забыл, что Пэт с дочерью ждут, когда я привезу домой нефть, и мерзнут. Уже в седьмом часу я вспомнил о них и сказал Тони, чтобы он набрал мне канистру. Но у Тони нефти не оказалось. Я поехал к другой колонке, где пришлось за двадцать литров нефти заплатить наличными.
Бак для отопления находился над жилым вагончиком на железном помосте. Я забрался наверх. Наполняя бак, разлил пару литров и испачкал рукава куртки. Затем поскользнулся на разлитой нефти и упал. Содрал кожу с обоих коленей. В этот день мне явно не везло. Машина поломалась, ногу разбил, а теперь еще и колени разодрал. Ко всему еще мне не удалось включить отопление. Вероятно, в баке было слишком мало нефти. Поэтому я собрался и снова поехал с канистрой. Остановился перед заправочной «Секорз-Суноко» и уговорил ее владельца Уильяма Хо-уна дать мне двадцать литров в долг (владелец бензоколонки подтвердил это на суде под присягой и показал, что это произошло в семь тридцать вечера).
Ближайшая дорога к кемпингу была через Уайкофф-авеню. Я поехал по ней и встретил Вики – пятнадцатилетнюю Вики Зелински. Она жила там в доме номер 496. Несколько дальше, на перекрестке Фардейл-авеню и Уайкофф-авеню живут Никсоны. Это примерно в двух километрах от Зелински. Шестнадцатилетняя Барбара Никсон – подруга и соученица Вики. Они часто вместе готовили уроки на следующий день (позднее, на суде, Барбара засвидетельствовала, что было семь сорок, когда Вики стала собираться домой). Я остановился и предложил подвезти ее. Было уже очень темно. Все это произошло где-то между девятнадцатью сорока и девятнадцатью пятьюдесятью семью, так как именно в это время я уже находился в своем вагончике (таким образом, речь шла о наличии у него алиби именно в эти семнадцать минут).
Я знал Вики. Несколько раз я подвозил ее домой. Разумеется, не до самых дверей, – не хотел, чтобы меня с ней кто-то видел. Она охотно садилась в любую машину, но тоже не хотела, чтобы об этом знал ее отец. Так вот, ехал я по Уайкофф-авеню, увидел Вики, остановился, она села. Я развернулся и подвез ее к дому. Но она не захотела выйти и попросила меня проехать еще немного. Вот так я оказался на Чапел-роуд в карьере. К нему ведет узенькая дорога, собственно, всего лишь две выбитые колесами грузовиков колеи. Там я остановился, так как Вики сказала, что хочет сообщить мне нечто важное.
Когда я сказал, что слушаю ее, то завиляла, стала говорить, что в этом нет ничего особенного. Это разозлило меня. Я понял, что она меня провоцирует, стал подгонять ее, и она сказала, что об этом знают все, кроме меня. Я спросил, что знают все, кроме меня, а она сказала, что Пэт мне изменяет. Она хихикала в ладони. Я психанул, заорал, чтобы она убиралась, и один раз ударил ее. Она заревела и стала угрожать, что расскажет об этом отцу, что еще покажет мне, что я не лучше других. Я понятия не имел, почему она заявила, что я такой же, как все, но мне это было все равно. «Вылезай, – повторил я, – ты уже почти дома». Она вышла из машины и какое-то время торчала у дверцы. Вдруг мне стало ее жалко. Не надо было давать ей затрещину. Еще подумал, что все кончится скандалом, если она разболтает отцу. И я сказал, чтобы она снова садилась в машину, добавив, что я круглый идиот, что отвезу ее домой. Но она уже скрылась в темноте.
Я вышел из машины и стал разыскивать ее. При этом где-то в песке потерял ботинок, так как не зашнуровал его в кегельбане. Вики я не нашел. Без трех минут восемь я вернулся на «трэй-лер-ранч». Полиция точно это установила, так записано и в судебных документах. Пэт сидела в кухне и слышала, как я приехал (она посмотрела на кухонные часы и позже под присягой подтвердила точное время).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63