Восемнадцатилетняя, но уже разочаровавшаяся в жизни. Отказывается отвечать. Это ее право. Однако она уже сказала достаточно для того, чтобы опытные криминалисты Белек, и Гуйеметт не сдались. Они подошли с другой стороны.
– Послушайте, Мари-Анж, мы не собираемся вас терзать. Однако мы попали в затруднительную ситуацию и очень просим вас помочь нам, – сказал инспектор Гуйеметт, а Белек добавил:
– Мы разыскиваем одну женщину и думаем, что вы ее знаете. Помогите ее найти, и мы оставим вас в покое.
– Ей около тридцати лет.
– Она, скажем так, довольно внушительной комплекции, – добавил Белек.
– У нее темные глаза и очень темные волосы.
– Одевается она небрежно, – сказал инспектор Белек.
– А что вам надо от меня?
– Мы хотели бы узнать, не встречалась ли эта женщина с Альбером Гаем.
– Встречалась.
– Как ее зовут?
– Маргерит Питр.
– Не знаете, гд& она живет?
– На улице Монсеньер-Говро, 49.
Дальнейший ход следствия был продиктован предшествующими событиями. Вызвали таксиста Пелетье и посвятили его в план:
– Послушайте, Пелетье, нам необходимо установить, является ли некая Питр с улицы Монсеньер-Говро той женщиной, которую вы возили в аэропорт, или нет. Мы не хотим сопровождать вас, чтобы не спугнуть ее. Пойдете в тридцать девятый номер, позвоните и спросите, заказывала ли она такси. Она ответит, что нет, тогда вы извинитесь, скажете, что, наверное, перепутали номер дома и уйдете. Потом скажете нам, она это или нет.
Лучшие приемы – самые простые. Все было логично и просто, но ничего следствию не дало. Таксист позвонил в дверь Питр, но никто ему не открыл. Через некоторое время на пороге появилась соседка:
– Госпожа Питр еще спит, поэтому и не открывает. И не откроет, потому что спит.
Таксист вернулся не солоно хлебавши. Тогда Белек и Гуйеметт припарковали недалеко от дома гражданскую машину и посадили в нее полицейский наряд и таксиста Пелетье. Им пришлось подождать, пока подозреваемая выспится и выйдет на улицу. Они напрасно прождали два дня – 15 и 16 сентября Питр не появилась. Зато в газете «Канада» появилась статья, способная торпедировать все усилия полиции, что, как выяснилось позже, и случилось. Дело в том, что репортер Шосс продвинулся в исследовании причин катастрофы почти, так же далеко, как и полиция, и написал о посылке, переданной неизвестной толстой дамой в аэропорту «Ансьян Лоретт», и пообещал читателям сенсацию. Если бы подозреваемой попала в руки эта статья, то она оказалась бы предупрежденной, что полиция идет по ее следу. Вероятно, кто-то известил ее об этом, и поэтому она не появлялась на улице.
Маргерит Питр была безупречным человеком. Работала официанткой, развелась с первым мужем, затем снова вышла замуж за Артура Питра. Она была родом из Квебек-Сити, урожденная Руст. У нее было два брата. Женеро Руст был инвалидом, мог всего пару гпагов сделать на костылях. Почти все время он сидел в инвалидной коляске. Он выучился на часовщика, и у него была небольшая и основательно запущенная часовая мастерская на улице Святого Франсуа. Согласно полицейским справкам, он вел безукоризненный образ жизни. Второго брата звали Жан Мари Руст. Он также не значился в полицейской картотеке.
– А что представляет из себя Альбер Гай? – спросил инспектор Гуйеметт у коллеги Белека, когда они вернулись в управление.
– Ничего достойного внимания, – сказал инспектор Белек. – Родился в 1917 году. Отец железнодорожный рабочий. Наши парни где-то откопали, что в школе он был неисправимым фантазером. Такой тип людей: вот когда я стану президентом, тогда увидите, как я это сделаю!.. Но внимание, Гуйеметт. Вот, послушайте, что говорится в справке: во время войны работал на арсенале Квебека, и чтобы подзаработать, торговал часами и бижутерией. В это время он и познакомился с Ритой Морёль и женился на ней.
То, что он работал на военном арсенале, где имел дело с оружием и боеприпасами, еще само по себе ничего не означало. Его дальнейшая судьба также не многое прояснила. Сет-Иль – город, расположенный в глубинке, на берегу залива Святого Лаврентия. Гай переехал туда с женой, открыл ювелирный магазин, но не имел успеха. Поэтому в 1948 году он вернулся с семьей в Квебек и открыл небольшой магазинчик на Сент-Савер-стрит. – А вот, наконец мы добрались до важной информации, – продолжал инспектор Белек. – Соседи по Сент-Савер-стрит сообщили нам, что этот Гай совсем не ангел. Дело в том, что у него есть любовница. И очень молодая. Одни говорили, что ей шестнадцать, другие утверждали, что семнадцать лет.
– Имя? – нетерпеливо спросил Гуйеметт.
– Николь Кот.
– Николь Кот, – повторил инспектор Гуйеметт. – А что его жена? Знала ли она об этом?
– Кажется, знала, но молчала.
– О боже! Почему же?
– Потому что была умным человеком и верила, что это всего лишь кратковременное увлечение. Молодая девушка его бросит, и он снова вернется домой.
– Он ушел к любовнице?
– Нет. Это я образно сказал.
Контора компании «Квебек эйруэйз» находится в отеле «Замок Фронтенак». Оттуда автобусы отъезжают в аэропорт. 9 сентября Альбер Гай проводил свою жену Риту.
– Я обратила на них внимание, – рассказывала служащая компании Люсиль Левек. – У дамы в руках был огромный букет роз, а господин с ней так прощался, словно она летела бог знает куда. Они целовались. А когда после аварии я его снова увидела среди родственников погибших, то он сидел вон там сбоку в кресле. С ним была маленькая девочка. Он сильно плакал.
Было установлено, что он весьма демонстративно проявлял свое отчаяние по поводу смерти жены. Трое суток он не смыкал глаз у гроба погибшей, а во время панихиды в костеле Святого Роша плакал навзрыд. Все это бросалось в глаза, и ничего более. Подозрение оставалось подозрением, и следователи не продвинулись дальше ни на шаг.
Куда больше повезло экспертам из монреальской лаборатории Франшеру Пепену и Бернарду Пекле. Они должны были найти следы взрывчатки среди обломков самолета и установить, что это была за взрывчатка. Результаты их исследований вошли в историю криминалистики публикацией в чикагском специальном журнале «Джорнел оф криминал ло, криминолоджи энд полис сайенс» в августе 1955 года.
Стали известны два важных обстоятельства. У взрывного устройства был совершенный взрывной механизм, и преступник, спланировавший покушение, отнюдь не был халтурщиком. Он до мельчайших деталей продумал свою акцию. Он разбирался в расписании полетов, уточнил полетные часы. Дело в том, что если бы самолет в тот роковой день не опаздывал на пять минут, то взрыв произошел бы над заливом. Обломки самолета были бы похоронены на глубине, и никто никогда не раскрыл бы причины катастрофы.
Профессору Монреальского университета Бернару Пекле и его коллеге удалось установить, что взрыв произошел, по всей вероятности, от использования динамитных зарядов, используемых в лесной Промышленности и сельском хозяйстве при корчевании пней. Взрыватель мины, вероятно, был механическим. По небольшим осколкам отлакированных синих пластин эксперты установили, что в мине использовался источник тока типа «Эвереди-10».
Перед домом Маргерит Питр постоянно находился патруль с таксистом. Они ожидали, когда она, наконец, выйдет из дома. Тем временем следователи установили, что толстая официантка во время войны также работала на квебекском военном арсенале, была знакома с Альбером Гаем, даже встречалась с ним и одалживала у него деньги. Те, кто пошли по следу молод ой. любовницы Гая, установили, что Николь Кот и Мари-Анж Робитэй – одно и то же лицо. Когда она убежала из дома, то скрывалась под чужим именем в квартире Маргерит Питр.
19 сентября следствие вдруг получило новый импульс. Объявилась важная свидетельница.
– Ваше имя? – спросил инспектор Гуйеметт.
– Тереза Ноель.
– Профессия?
– Официантка. Я помолвлена с братом Маргерит Питр. Он живет на улице Монсеньер-Говро. Утром в квартиру пришел старый знакомый Маргерит Питр, Альбер Гай, принес газету «Канада» со статьей о катастрофе самолета и прочитал ей ту часть, где было написано о неизвестной женщине, которая привезла в аэропорт посылку со взрывным устройством. Намекнул ей, что она знает, о чем идет речь, дал ей коробку с какими-то таблетками и сказал, что для нее было бы лучше всего их принять. Тогда она обрела бы покой.
– Вы при этом присутствовали?
– Нет, господин инспектор.
– Откуда же вам это известно?
– От брата Питр.
– Он присутствовал при разговоре?
– Нет, но когда вернулся домой, то его сестра уже отравилась. Она ему все рассказала. Он вызвал врача, который отвез ее в больницу.
– Выходит, Маргерит Питр в больнице? – удивился инспектор Белек.
Ему было непонятно, как она незаметно могла пройти мимо полицейских, следивших за домом.
– Нет, она еще не в больнице. Не нашли для нее свободную койку. Ее отвезут завтра утром.
– В какую больницу?
– Л'Енфант-Жюсю-хоспитал.
С самого утра они были наготове. Инспектор Белек направил на улицу Монсеньер-Говро подкрепление. Во второй машине находился таксист Пелетье. Около девяти перед домом остановилось такси. Не прошло и пяти минут, как в дверях показалась Маргерит Питр, поддерживаемая двумя мужчинами.
– Ну что, Пелетье? – спросил инспектор Белек.
– Это она, инспектор. Точно она.
Один этап расследования завершился. Инспектор оставил в коридоре больницы перед палатой Питр своего человека, а директор больницы получил приказ уведомить полицию, когда ее выпишут. У инспектора Белека теперь было обоснование, чтобы задержать подозреваемую. Дело в том, что в Канаде попытка совершить самоубийство наказуема. Из больницы ее выписали 23 сентябрями в тот же день инспекторы Белек и Гуйеметт начали ее допрашивать.
– Вы признаетесь, что в аэропорту «Ансьян Лоретт» вы передали авиапочтой посылку, в которой находилось взрывное устройство.
– Нет, ничего такого я не совершала.
– Вынуждены предупредить, что против вас есть улики. Сознайтесь.
– Я ничего не знаю.
– Есть также свидетель, – сказал инспектор Гуйеметт и кивнул дежурному. – Приведите его.
Когда зашел таксист Пелетье и заявил, что действительно вез Маргерит Питр с подозрительной коробкой в аэропорт, допрашиваемая упала в обморок. Через минуту она призналась. Это было отнюдь не искреннее признание, однако она не смогла долго выкручиваться.
– Да, я передала в аэропорту эту посылку, – сказала она.
– Что было внутри?
– Это мне неизвестно. На вокзале Пале мне повстречался какой-то неизвестный мужчина. Он сказал, что через несколько минут отправляется его поезд и он не успевает заехать с посылкой в аэропорт. Дал мне тридцать долларов и попросил отвезти посылку вместо него. Тридцать долларов для меня – это тридцать долларов. Я заработала их за час.
– Этого человека вы раньше, разумеется, никогда не видели.
– Да, господин инспектор. Никогда.
– Хорошо. Начнем с другого конца. Говорит ли вам что-нибудь имя Альбер Гай?
Она запнулась. Смотрела куда-то в пространство. Подбородок у нее трясся. Она долго принимала решение, а Белек и Гуйеметт терпеливо ждали.
– Да, мы работали вместе на военном складе, – сказала она. По лбу у нее стекал пот. – И когда-то я для него находила покупателей. Дело в том, что он продавал часы и бижутерию. Поэтому я иногда подбрасывала ему кого-нибудь из посетителей. Я должна была как-то подрабатывать. Денег, которые я получала, работая официанткой, мне не хватало. И Гай мне одалживал. Когда он позвонил и сказал, чтобы я пришла утром на вокзал Пал б, так как для меня есть дело, я была должна ему шестьсот долларов.
– Вы пошли, и он передал вам посылку, с которой вы отправились в аэропорт.
– Да.
– Вы знали, что было в посылке?
– Какая-то статуэтка. Я взяла эту коробку и поехала. Вынуждена была подчиниться.
– Вы знаете девушку, которую зовут Николь Кот?
– Он шантажировал меня. И с этой девушкой тоже. Я вынуждена была оставить ее у себя, а он приходил с ней переспать. Ее фамилия не Кот, а Робитэй. Мари-Анж Робитэй. Она убежала из дома и спряталась в моей квартире. Что мне оставалось делать, если я была у него в руках?
– Где вы жили?
– На улице Ришелье.
– Вы знаете, что нарушили закон о сводничестве?
– Как это?
– Кроме того, эта девушка была несовершеннолетней.
– Да-да, ей было шестнадцать. Но выглядела она старше. Она быстро повзрослела и все время хотела заниматься любовью. Едва Гай появлялся на пороге – как она уже тащила его в постель.
– А что он сказал вам о посылке?
– Ничего. Только то, что она должна быть до конца недели у заказчика в Бе-Комо.
– И вы поверили, что он посылает статуэтку?
– А почему бы и нет? Он часто имел дело с предметами старины.
– Вы знали, что на этом самолете полетит его жена Рита?
– Нет, это мне не было известно. Об этом я узнала уже из газет после катастрофы.
Бледная и мокрая от пота, с лицом, напоминавшим творог, и глазами, наполовину закрытыми тяжелыми ресницами, она ерзала на стуле и взволнованно постукивала пальцами. Потом достала из сумочки замызганный носовой платок, громко высморкалась и сердито воскликнула:
– Альбер – дрянь, страшная дрянь! Он обращался со мной, как с вещью. Я понимала, что я его вечная должница, но он использовал это в ужасных целях. Когда в газетах появилось это злополучное сообщение, он пришел ко мне домой, разложил на столе газетенку «Канада», и знаете, что сказал? Его слова я передам дословно: «Ты, стерва, – кричал он на меня, – кому ты дала ту коробку, кому ты ее одолжила, кто мог в нее положить взрывное устройство?»
Такая свинья. Он ходил от стены к стене, как полицейский, и выкрикивал, что я за это отвечу, что меня найдут и вообще, лучше было бы, если бы я покончила жизнь самоубийством. Он бросил на стол упаковку с таблетками и хлопнул дверью. Мне было дурно, поверьте, меня три раза вырвало. Было ясно, что он бросил меня на произвол судьбы. И что это он взорвал самолет, чтобы избавиться от жены. А что было делать мне? Я знала, что он все свалит на меня, поэтому выпила все пилюли. Но домой пришел брат и вызвал врача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63