Ладно уж, можешь на меня положиться – не выдам я твою тайну. Было бы что скрывать! Джонас и так все прекрасно знает. Вы с Беном заменили ему внуков, которых у него никогда не было. Так что сейчас же убери с физиономии кислую мину! – Этот призыв вполне годился и для меня. – А я непременно навещу доктора Соломона.
– Прямо сегодня? – Фредди немного повеселел.
– Как только доктор вернется. Надеюсь, Джонас…
Упомянутая личность распахнула дверь и довольно живо прошаркала на кухню. На ногах у Джонаса красовались полуистлевшие клетчатые тапки, которые старик отказывался снести на помойку, несмотря на тумбу в его спальне, битком набитую новыми тапочками. Одет он был в не менее древний халат, накинутый поверх полосатой пижамы. И как часто бывает с теми, кого ты только что представлял на пороге смерти, выглядел Джонас на редкость бодро. Остатки его волос стояли торчком, усы не мешало бы подровнять, но в глазах затаилась искра. Возможно, искру эту трудно было бы классифицировать как добродушную, но таков уж наш Джонас.
– А я-то рассчитывал увидеть новую бабенку, которую ты пригласила, Элли. Собирался помочь ей почувствовать себя как дома.
Джонас довольно хмыкнул и оседлал табурет.
– Надеюсь, она окажется в твоем вкусе, дружище! – И Фредди подмигнул ему как мужчина мужчине.
– Если даже и так, – вмешалась я, водружая чайник на плиту и запихивая очередную порцию хлеба в тостер, – то Джонас опоздал. У Трикси Маккинли уже есть дружок. Настоящий мужчина, рядом с ним вы оба выглядите мальчиками из церковного хора. Но все равно постарайтесь быть с нею полюбезней. Нам и так в последнее время не очень везет с домработницами, поэтому нужно считать большой удачей, что Трикси согласилась приходить в Мерлин-корт, пусть и раз в две недели.
– Берегись, Джонас! – Фредди дурашливо округлил глаза. – Если уж и Трикси не выдюжит, то нам с тобой всучат по фартучку и заставят носиться по дому с пылесосом.
– Не мешало бы заняться садом, – Джонас глянул в окно на старый раскидистый бук. – Давно нужно скосить траву на лужайке, а я еще даже не срезал отцветшие нарциссы.
– У тебя и так полно дел, – возразила я, ставя перед ним яйцо. – Кто будет присматривать за близнецами, пока я занята? Кстати, пора бы им проснуться! Отведу разбойников в детский сад и поспею домой к приходу Трикси.
– Давай я отведу, – предложил Фредди. – Бен – покладистый босс, но и у него есть предрассудки: почему-то твой муж требует, чтобы я хоть на минутку заглядывал на работу, прежде чем исчезнуть на целый день. – Он испустил тяжкий вздох. – Так что мне все равно придется потрясти свои старые кости. Как насчет машины? Она тебе понадобится?
– Нет, если ты привезешь детей обратно.
– Запросто! – согласился Фредди. Судя по всему, он объявил сегодняшний день Праздником Благих Дел. – Хотя если бы ты проявила благоразумие и позволила им ездить на заднем сиденье моего мотоцикла, тебе не пришлось бы полдня сидеть без машины.
– Мне машина ни к чему, – твердо сказала я. – Собираюсь проторчать все утро дома, поджидая Трикси. Как только ты с детками выметешься, брошусь наводить чистоту, а то она испугается и даст деру, не увидев самое интересное.
К счастью, утро выдалось удачным – Тэм и Эбби ради разнообразия решили проявить покладистость. Правда, Эбби напялила платье задом наперед, но это уже пустяки. Тэм вспомнил, что сегодня они должны рассказать о своих любимых игрушках, и пришлось устроить небольшой переполох, разыскивая его гигантскую мохнатую лягушку. Пожелав нам с Джонасом вести себя хорошо, дети с дядюшкой благополучно отбыли. Все было просто отлично, пока я не вернулась на кухню и не оглядела эти авгиевы конюшни.
Джонас, поймав мой взгляд, испуганно отодвинул чашку с чаем и под каким-то нелепым предлогом улизнул наверх. Дверь за ним захлопнулась, а я осталась в одиночестве глазеть на кухню в надежде, что та смутится и перестанет так нагло выставлять свои грязные углы. Как же! Что за черная неблагодарность, думала я, складывая посуду в раковину. И это после всего, что я для этой кухни сделала. Содрала зеленую кафельную плитку и заменила ее чудесными обоями с узором в виде пшеничных снопиков, заново собрала камин, установила новую раковину и, наконец, последний штрих, подарила кухне замечательную электроплиту. И как же эта дрянь ведет себе после этого? Копит грязь, чтобы выпихнуть ее на всеобщее обозрение в самый неподходящий момент!
Засучив рукава, я принялась скрести, драть и оттирать. Но долго сердиться я не могла, поскольку слишком любила этот старый дом. И Мерлин-корт отвечал мне тем же, позволяя чувствовать связь с прошлым, настоящим и будущим. Фарфоровый сервиз, который я сейчас мыла, принадлежал Абигайль Грантэм. Ее руки вытирали эту чашку и складывали эти тарелки. А когда-нибудь Эбби или жена Тэма будет так же стоять здесь, глядя в окно на сад, любуясь восходом и слушая птичий щебет, словно все это происходит впервые.
Убрав последнюю чашку, я заметила, что с полки шкафа на меня таращится фарфоровый пудель, подарок Рокси Мэллой. Я специально поставила уродца на виду, чтобы не забыть найти для него место. Поборов почти неодолимое искушение сослать собачку на бачок унитаза, в конце концов я водрузила бедного Фифи в гостиной на каминную полку, рядом со старинными часами. Глупая фарфоровая морда не лучшим образом сочеталась с желтыми китайскими вазами и массивными часами, но делать было нечего. Все остальное в гостиной было выдержано в согласии с отличным художественным вкусом, то есть с моим.
Я с тяжелым вздохом опустилась на диван. Хватило одного пристального взгляда на комнату, чтобы понять всю смехотворность этого утверждения. Да, мне нравилась мебель, но не я ее выбрала. Я лишь спасла ее от забвения, стащив с чердака. Правда, китайские вазы и настольные лампы – мое приобретение, но за годы, прошедшие после свадьбы, в гостиную проникло множество других, самых разнообразных предметов. Кривобокая миска, которую слепила тетушка Лулу на гончарных курсах. Картина, нарисованная Фредди, когда он возомнил себя новым Ван Гогом. Подушки, трудолюбиво, хотя и неумело, вышитые моей подругой Джилл.
Во всех углах теснились безделушки, которые я бы не купила даже под угрозой смертной казни. И хотя некоторые, вроде фарфорового Фифи, выглядели неуместно, большая часть уродцев прижилась и чувствовала себя вполне непринужденно. Может, именно это и составляет домашний уют? Когда вся глиняная, деревянная и матерчатая дрянь вдруг оборачивается милыми штрихами. Подтянув к себе одну из цветастых вышитых подушечек, я внезапно заметила крохотные пятнышки крови, темневшие среди довольно аляповатых цветов. Вот когда пригодится книга Абигайль, которую я на днях обнаружила на чердаке. Интересно, что там говорится по поводу пятен крови? И поможет ли рецепт, если речь идет о пятнах годичной давности? Дайте-ка вспомнить… Так… крахмал смешать с водой до образования однородной кашицы… Проще пареной репы! Непременно попробую. Как только прикуплю старый добрый крахмал в пачках, а не в новомодных аэрозольных упаковках. Зеркало над камином напомнило мне еще про одно неотложное дело. Зеркало Джонаса! Надо побыстрее вставить в раму новое. Вздохнув, я встала и поплелась на кухню. Грязь выпирала откуда только можно самым бессовестным образом.
В дверь со стороны сада постучали. Забывшись, я на мгновение подумала, что за дверью нетерпеливо топчется Рокси Мэллой в своей неизменной мохнатой шубе, наводящей на мысли о гориллах. Вот уж кому плевать на вопли какой-то там миссис Брюквус. Кстати, как однажды глубокомысленно заметил Фредди, Рокси может не беспокоиться, что на ее роскошные меха пошли какие-нибудь жутко редкие зверушки. По правде говоря, «Национальное общество крысоловов» должно воздвигнуть миссис Мэллой памятник.
С увлажнившимися глазами я открыла дверь. Передо мной стояла Трикси Маккинли.
– А вот и я! – сообщила она, расстегнула куртку и с порога метнула ее на вешалку. Изумленным взглядом я проследила траекторию полета, закончившуюся точнехонько на крючке. – А добираться сюда вовсе не так уж трудно! От моего дома идет прямой автобус.
Швырнув сумочку на стол, Трикси оглядела кухню. От ее быстрых черных глаз не укрылась ни одна деталь – ни крошки вокруг тостера, ни паутина, нагло трепетавшая в углу, ни сажа рядом с камином. Я поймала себя на том, что сравниваю белую профессиональную униформу Трикси Маккинли с нарядами Рокси Мэллой. Диапазон нарядов Рокси был широк – от вечерних платьев до мини-юбок (последним она стала отдавать предпочтение после того, как стала бабушкой).
– Не хватает рук, – подобострастно пролепетала я, заметив взгляд Трикси, устремленный на цветные пятна на обоях – следы творчества близнецов.
– Вижу, Элли, – снисходительно отозвалась она. – Будет лучше, если мы станем называть друг друга по имени, не так ли?
Новая домработница еще раз огляделась и принялась рыскать по кухне, к вящему неудовольствию Тобиаса. Кот зашипел на нее, вспрыгнул с кресла-качалки на край раковины, а оттуда на оконный карниз.
– Да, – пробормотала я без особого энтузиазма, – гораздо лучше.
– Еще бы, вряд ли вам захочется звать меня мисс Маккинли, на дворе-то не средневековье. – Она деловито провела пальцем по полочке для посуды и оглядела двойной ряд тарелок. – Пулская керамика? У меня бабушка ее собирает, а вот этот графин у раковины – эдинбургский хрусталь. – С видом знатока Трикси ткнула в графин пальцем.
Тут я заметила, что в ее курчавых волосах торчит маленький черный бант, прямо над правым ухом.
Поймав мой взгляд, Трикси гордо сказала:
– Это в знак траура по Гертруде Гигантс. Бетти Штырь хотела, чтобы мы – я, она и Уинифред Крошкер – носили черные нарукавные повязки. Подумать только! В наше-то время. Но когда Уинифред предложила банты, я согласилась. Только из-за нее я и остаюсь в этой дурацкой лавочке. – Агатовые глазки-бусины Трикси впились в меня. – Полагаю, вы слышали о АДРЧФ от Рокси Мэллой.
– Немного, – осторожно ответила я. – Как я понимаю, вы все держите в секрете.
– Ну разве это не глупо? – Она пожала плечами, обтянутыми белой униформой. – Но Уинифред без ума от всей этой секретности, а она неплохая старушенция, вот я и подыгрываю. Она мне почти как мамаша…
Трикси оборвала предложение на полуслове, схватила заварной чайник и осмотрела его от ручки до носика.
Я поняла намек.
– Как насчет чашки чая?
– Пожалуй, выпью, но это только сегодня. По случаю первого дня. – Она сверлила меня взглядом, пока я наполняла чайник. Наверняка заметила, что вода капает на край плиты. – В следующий раз тут же примусь за работу. Полагаю, что честно отработаю свои деньги. Я всегда начинаю минута в минуту, но и ухожу точно в срок. Особенно по понедельникам, так как вторую половину дня провожу с Джо. Кстати, мы еще не обсудили вопрос оплаты…
Трикси назвала сумму – ничего сверхъестественного, но чуть больше, чем просили Рокси и миссис Гигантс. Интересно, не нарушает ли она тайком присягу, данную АДРЧФ?
– Меня устраивает. – Я протянула Трикси чашку. – Чувствуйте себя свободно и не стесняйтесь обращаться ко мне, когда вам что-то понадобится.
– Не волнуйтесь, Элли, я всегда все говорю напрямую. – Блажен, кто может так сказать. Натренированным движением Трикси поставила чашку на стол, взяла блюдце и, перевернув, прочла название производителя. – Как я и думала! Очень мило.
– Свадебный подарок, – пресекла я дальнейшие расспросы. Может, это и глупо, но Трикси начинала меня раздражать. – Это довольно большой дом, – осторожно заметила я, гадая, сообщила ли миссис Гигантс своим коллегам, в коль плачевном состоянии пребывает Мерлин-корт.
– Каждому свое. – Трикси распахнула дверь и, уперев руки в бока, обвела холл взглядом. – По-моему, он не так уж и велик! Рокси Мэллой много чего болтала о Мерлин-корте. Но на меня не так-то просто произвести впечатление.
Не успела я ответить, как по лестнице спустился Джонас, все такой же всклокоченный, небритый и в том же достойном сожаления и ближайшего мусорного бачка халате. Пока он шаркающей походкой доплелся до нас, взгляд Трикси успел произвести ревизию всем недостающим пуговицам.
– А это еще кто? – вопросила она.
– Я ее сынок, – осклабился Джонас и ткнул пальцем в мою сторону. – Кто же еще? Два других ребеночка в детском саду, а я остался дома, чтобы поиграть в паровозик. – Он поплелся на кухню.
– Старичок впал в детство? – поинтересовалась у меня Трикси.
– Нет! – Я подавила раздражение. – У Джонаса все дома. Просто он не из тех, кому нравятся новые лица. Так что вам лучше по возможности избегать Джонаса и не трогать его комнату.
– В таком случае покажите, где она находится!
С тем мы и начали осмотр дома. Моя новая помощница задала несколько разумных вопросов, но было ясно, что она делает это лишь для того, чтобы продемонстрировать свой профессионализм. Я показала ей, где хранятся ведра, тряпки и прочие причиндалы для уборки, и предупредила, что пылесос время от времени начинает реветь как обезумевший слон, но в панику впадать не следует, так как дурных намерений у агрегата нет.
– Я не так легко впадаю в панику, Элли. – Трикси окинула меня одним из тех неприятных взглядов, что сродни ушату ледяной воды.
Покончив с экскурсией, я вернулась на кухню.
– Не нравится мне эта дамочка, – буркнул Джонас, не отрываясь от кастрюльки, в которой подогревал себе овсянку.
– Она и не обязана тебе нравиться, – ответила я, водворяя Джонаса на стул и заправляя салфетку за воротник его халата. – Я вовсе не заказала ее по почте в качестве твоей невесты. Трикси Маккинли находится здесь с одной-единственной целью: чтобы у меня появилось побольше времени для тебя, Бена и близнецов. Поэтому прекрати ворчать.
– Ты добрая девочка. – Джонас потянул меня за руку, и я села рядом с ним.
Мы помалкивали, наслаждаясь обществом друг друга, до тех пор, пока у овсянки на плите не случился приступ икоты – любезное предупреждение, что она готова выскочить из кастрюльки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34