6: 17-19).
Нагорная проповедь занимает в евангелиях настолько важное место, что на ней следует остановиться несколько подробнее. Наряду с известными заповедями Моисея Нагорная проповедь также дает людям необходимые основания для общечеловеческого нравственного устроения. Эта проповедь, покоящаяся на десяти заповедях, как бы дополняет их, предлагая людям средства для того, чтобы они эти заповеди могли исполнить.
Эти средства (или способы, пути) называются в Нагорной проповеди «блаженствами». В связи с этим и гора, у подошвы которой Иисус произнес проповедь, нередко называется Горой блаженств (предположительно возле Тивериадского озера).
Нагорной проповеди, как и всем проповедям Иисуса, предшествуют исцеления. На этот раз, хотя они и не описаны, так как евангелисты сосредоточиваются лишь на самой проповеди, их было, по-видимому, несколько, а возможно и множество, поскольку, как говорят и Матфей и Лука, все прикасавшиеся к Христу выздоравливали.
Толпа, собравшаяся у горы, на этот раз была огромной.

Нагорная проповедь
Евангелисты не сообщают, почему пришло так много народу именно на эту проповедь, но можно догадаться, что здесь возможно была и соответствующая подготовка со стороны многочисленных учеников, оповестивших не только окрестных жителей, но и отдаленных (из Тира и Сидона) о чрезвычайной важности предстоящей проповеди их учителя.
Первые слова Иисуса, обращенные к многотысячной толпе, где были бедные и богатые, книжники и неграмотные, были о том, что «блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Матф. 5: 3).
Эта первая фраза вызвала впоследствии целую череду разноречивых толкований, тем более что в некоторых переводах слово «духом» отсутствует. Однако оно есть и у Матфея, излагающего проповедь наиболее подробно и, как предполагают некоторые библеисты, по собственной записи, и у Луки, который воспроизводит ее тезисно. Наиболее правдоподобное истолкование выражения «нищие духом» сводится к тому, что Иисус имел в виду тех, у кого «дух» голоден: это, следовательно, люди, алчущие, чем наполнить дух свой, подобно тому, как алчет хлеба нищий. Такие «нищие духом» особенно близки и дороги Христу - в отличие от тех, кто уже насытил свой дух, так что за них можно быть спокойным. Но есть и такие, у которых дух не наполнен, но они и не стремятся к духовной пище: судьба таких людей печальна во сто крат, однако и к ним надо стремиться прийти на помощь. Вот почему алчущие духовного насыщения, то есть нищие (или голодные) духом, прежде всего и обретут, по Христу, царствие небесное.
Христос в своей Нагорной проповеди обращался ко всем, но, может быть, прежде всего как раз к «нищим духом»: он стремился исцелить их дух, наполнить его точно так же, как он исцелял плоть или насыщал ее пятью хлебами и двумя рыбами, которых, как мы помним, хватило на пять тысяч человек.
К своему слову он относился как к хлебу духовному для голодных, или, по его выражению, «нищих духом».
Вот почему дальше Иисус сказал: «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь» (Лука 6: 21).
Первое блаженство это и есть алкание духа, то есть поиски веры и истины.
Естественно, что алкание духа, - ощущающего свою нищету, никак не может быть совместимо с поисками внешнего богатства. Отсюда - другое «блаженство», которое проповедует Христос, - отказ от мирских благ.
Перейдя к богачам, Христос восклицает:
«Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение.
Горе вам, nресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восnлачете и возрыдаете» (Лука. 6: 24, 25).
Плач и рыдание, то есть способность к раскаянию и скорби, являются, по Христу, вторым блаженством для человека, так как слезы и раскаяние есть верный признак очищения духа.
Иисус, следовательно, не оставляет без надежды и тех, кто ныне не понимает всей нищеты своего духа.
Затем Иисус говорит о трудностях и бедах, подстерегающих каждого, кто пойдет за ним или по его пути. Здесь он выступает перед толпой как пророк, предрекающий страшные гонения, казни и отлучения.
«Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого.
Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах. Так поступали с пророками отцы их» (Лука. 6 : 22, 23).
Муки за веру и истину - это тоже, по Христу, одно из блаженств для каждого алчущего духа.
И, наконец, самое важное, сердцевинное в Нагорной проповеди, заключается в утверждении совершенно особенного, не сходного с ветхозаветными традициями способа борьбы со злом.
«Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас,
Благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас.
Ударившему тебя по щеке, подставь и другую; и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку» (Лука. б: 27-29).
Интересно, что Иисус во время своей проповеди несколько раз обращается к Ветхому завету - к Моисею и пророкам. Эти священные книги в то время хорошо знали и чтили даже неграмотные. И каждый раз он или спорит с ветхозаветными требованиями, или же корректирует, поворачивая их в сторону гуманизма - любви и сострадания к ближнему.
«Вы слышали, что сказано: око за око, и зуб за зуб.
А Я говорю вам: не противься злому…
Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
А я говорю Вам: любите врагов ваших…» (Матф. 5: 38, 39, 43, 44).
Увы, как показала история, это была самая утопичная и не исполнившаяся мечта Христа - великого гуманиста и романтика, гиперболизировавшего ее до крайней степени заострения.
«Блаженства», или заповеди Христа, будучи невыполненными, между тем и сегодня во многом остаются и актуальными и притягательными.
«Вы слышали, что сказано древним: «не убивай; кто же убьет, подлежит суду».
А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду…» (Матф. 5: 21, 22).
И так - во всем: ни войн, ни раздоров, по Христу, между людьми не должно быть; если же возникают ссоры, обиды и недовольства, они должны быть улажены по законам милосердия, в крайнем случае, по суду, то есть опять-таки по справедливой и тщательно разобранной договоренности.
Наш мир к концу ХХ столетия после рождества и гибели великого мечтателя едва-едва поворачивается в ту сторону, куда он звал: вместо войн - договоры, вместо взаимного истребления - взаимососуществование на началах добра, милосердия, взаимопонимания и помощи.
«Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним» (Матф. 5: 25).
В Нагорной проповеди Иисус касался самых разных сторон душевной и духовной жизни человека, но, с кем бы он ни говорил, во всех его афоризмах, формулах, сентенциях и изречениях сквозит одна мысль: человек должен наконец стать человеком - существом добрым и прекрасным. «Будьте совершенны…»- призывал он.
В проповеди помимо основных «блаженств» рассыпано много заповедей, касающихся обычной, будничной, житейской стороны существования, обычно, к сожалению, далекой от требований высокой нравственности и духовности. Главное, по Христу, открыть сердце каждому для каждого.
«Просите, и дано будет вам; ищите и найдете; стучите, и отворят вам;
И бо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.
Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень?
Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Матф. 7: 7-9, 12).
ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЯ.
У Марии и Марфы, живших неподалеку от Вифании, Иисус останавливался нередко, там его принимали радушно. Хотя Иисус, однажды, глядя на хлопоты Марфы, слегка упрекнул ее за усердие, но ему было всегда хорошо в доме этих двух женщин. Мария обычно садилась на скамеечке у ног Иисуса и подолгу слушала его рассказы. Однажды она, взяв целый литр драгоценного мира, возлила его не только на волосы Христа, но омыла им ноги, вытерев их своими волосами, что, кстати, вызвало крайнее неудовольствие Иуды Искариотского.
У Марии и Марфы был брат по имени Лазарь. Однажды он тяжко заболел, и сестры спешно послали сообщить об этом Иисусу, так как знали о его способности исцелять людей, считавшихся безнадежными. Они не звали его прийти, так как Вифания была слишком близко от враждебного Иисусу Иерусалима, а надеялись на «заочное» исцеление.
Услышав от учеников известие о болезни своего друга Лазаря, Иисус, однако, не стал торопиться. Более того, он сказал, что собирается идти в Иерусалим. Ученикам же ответил: «…Лазарь, друг наш, уснул, но Я иду разбудить его» (Иоан. 11: 11).
Ученики так и поняли его, обрадовавшись, что Лазарь не умер, а просто спит и что Иисус, как то было уже не раз, конечно, поднимет его. Однако Иисус тут же уточнил, что он имеет в виду тот сон, что является смертью.
Замысел Иисуса состоял в том, чтобы воскресить не спящего или больного, а мертвого. На этот раз он, против своего обыкновения, намеревался свершить настоящее чудо. Это было ему крайне необходимо перед приходом в Иерусалим, чтобы явиться перед фарисеями небезоружным, а как бы защищенным своей явной чудодейственной силой, недоступной и непонятной для фарисеев.
Лазарь между тем уже был положен в гроб и погребен.
Марфа, услышав, что к дому приближается Иисус, вышла к нему навстречу, а с нею последовали и все, кто был тогда рядом. И вот, встретив Иисуса на дороге, она припала к нему и стала плакать. Из ее слов Иисус понял, что они до последней минуты надеялись, что он исцелит ее брата, подобно тому, как был исцелен однажды сын сотника - на расстоянии. Она еще не знала, что Иисус идет именно в Иерусалим и что брат ее будет воскрешен и выздоровеет. Никто не порицал Иисуса, но Марфа, обливаясь слезами, сказала:
«…господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Иоан. 11: 21) .
Плач Марфы, убивавшейся по брату, а также стенания близких и знакомых Лазаря смутили Иисуса, и на глазах его тоже показались слезы. Возможно, он счел себя неправым, что не пришел тотчас же, отложив воскрешение ради посрамления иудеев, засевших в Иерусалимском храме. Иоанн пишет, что Иисус «воскорбел духом и возмутился», то есть смутился. Подошла и Мария, повторив слово в слово то же, что говорила ему и Марфа:
«…Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Иоан. 11: 32).
В Евангелии Иоанна эпизод встречи с сестрами Лазаря - одно из самых лирических и психологически выразительных мест: здесь впервые мы видим Иисуса скорбящим не только по поводу смерти близкого человека, которому он дал умереть ради чуда, но и сомневающимся в самом себе («воскорбел духом и возмутился»).
Лазарь был уже похоронен: шел четвертый день после смерти. Погребен он был, по тогдашнему обычаю, в пещере, вход в которую был завален камнем.
«Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе.
Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?
И так отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня;
Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня.
Сказав это, он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон.
И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет.
Тогда многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него;
А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус.
Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит;
Если оставим Его так, то все уверуют в Него, - и придут Римляне и овладеют и местом нашим и народом.
Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете,
И не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Иоан. 11: 39-50).
Воскрешение Лазаря привело к тому, что был срочно созван синедрион (совет старейшин). О чем же идет речь? Что именно тревожит и старейшин, заседавших в синедрионе, и фарисеев?
Как ни странно, они боятся того, чего не должны были бы бояться, будучи правоверными иудеями: боятся предсказанного и Моисеем, и пророками в Ветхом завете пришествия Мессии. Мы помним, что совсем недавно, прогуливаясь по галерее Иерусалимского храма (на празднике Обновления), они едва ли не были склонны признать в Иисусе Мессию и даже требовали от него ясного подтверждения своей догадки. Но на этот раз другие интересы и соображения взяли верх - особенно в синедрионе. Члены синедриона опасались, что пришествие Мессии, который, по их убеждениям, должен был быть одновременно и царем израильским, вызовет широкое народное движение против римлян, оккупировавших страну. Они боялись и римлян, и народа. Сходно, по-видимому, думали и фарисеи, но они, скорее всего, делали акцент на религиозной стороне: их не устраивала личность Иисуса, слишком открыто и твердо попиравшего некоторые из Моисеевых установлений, проповедовавшего безграничное человеколюбие и внушавшего людям идею равенства, осуждавшего богатство, стоявшего на стороне бедных и обездоленных. Нужен ли Мессия (или царь) - защитник бедноты, ниспровергатель сословных перегородок? Нужен ли Мессия-бунтарь? Нет, такой Мессия не был нужен ни членам синедриона, боявшимся Пилата и римских легионеров, ни фарисеям, боявшимся за утрату своего положения духовных вождей. И те и другие были богачами, вельможами, хозяевами жизни. Иисус же был нищим пророком, бродягой, собравшим вокруг себя самый простой люд, которому нечего было терять, кроме пыльного плаща и страннического посоха.
Слова Каиафы: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели, чтобы весь народ погиб»- были, по сути, смертным приговором Иисусу, хотя и прикрытым ханжеской фразой о гибели «за народ».
С этого момента Иисус был обречен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55