— У меня есть деньги. Потом разберемся, — хрипло ответила она, отдергивая руку. Потом взялась за ручку двери, повернулась и резко сказала: — Ты не возражаешь, если я сообщу директрисе, что буду заботиться о девочках?
Полли и Джин уже выбежали в сад, и их звонкие голоса раздавались в по-летнему теплом воздухе.
Реджи долго и пристально смотрел на Деби.
Она затаила дыхание, предвидя новую стычку.
— Разве мое мнение что-то изменит? — наконец спросил он.
— На мое решение остаться это не повлияет, — твердо заявила девушка и спокойно добавила: — Но поскольку мне придется разговаривать с чужими людьми… — Она побледнела и взглянула ему в лицо. — Я хорошо усвоила урок, Реджи. Слишком хорошо, чтобы снова совершить ту же ошибку. И не желаю больше лгать.
По выражению его лица Деби поняла, что он застигнут врасплох. По его скулам перекатывались желваки. Она почти физически чувствовала охватившее его напряжение.
— Деби, — наконец вымолвил он, — что касается прошлой ночи…
Она вздрогнула и подавила внезапный порыв сбежать.
— Нет, Реджи, так дело не пойдет, — твердо сказала девушка. —Тебе меня не запугать. ~
— Разве я тебя запугивал? Странный, почти тоскующий взгляд коснулся ее лица, и она поняла, что надо бежать отсюда, пока не поздно, чтобы не совершить еще какую-нибудь глупость. Уже приблизившись к двери, Дебора вдруг резко остановилась, но, взяв себя в руки круто повернулась на каблуках и вышла.
Монастырская школа располагалась в викторианском особняке в каких-нибудь пятнадцати милях от Вермонт-хауса. Деби была хорошим водителем. Она когда-то брала уроки вождения у Реджи и еще не забыла, как ездить по узким сельским дорогам, но за время ее отсутствия здесь стало гораздо больше машин. И все же они приехали в школу как раз вовремя. Девочки побежали к подружкам, а Деби поспешила к главному входу.
Тут по-прежнему пахло мелом, а одетые в черное монахини степенно шествовали по коридорам.
У Деби никогда не было склонности к затворничеству, но сейчас, глядя на этих женщин, она восхищалась умиротворенным выражением их лиц.
В приемной, по-прежнему заваленной бумагами и книгами, ее теплой улыбкой встретила секретарша. Новенькая, отметила про себя Дебора. Она кратко представилась и попросила о встрече с директрисой.
— Думаю, она вас примет, — ответила секретарь, — подождите, я сейчас узнаю. — И почти тотчас же вернулась. — Проходите.
Теперь школу возглавляла высокая, очень привлекательная женщина средних лет, излучавшая уверенность и спокойствие.
Усевшись в кресло и приняв предложенную чашечку кофе, Деби кратко изложила ситуацию.
— Девочки Вермонт, — задумчиво сказала директриса. — Как я припоминаю, с их старшим братом произошел несчастный случай Вы говорите, что приехали присмотреть за ними… — Она многозначительно посмотрела на посетительницу. — Простите, но я не совсем понимаю, кем вы им приходитесь…
— Я их двоюродная сестра, — объяснила девушка. — Наши отцы были родными братьями.
— Теперь понятно. Так это ваш кузен попросил вас приехать и заняться сестрами?
— Кузен? Я… Видите ли, Реджинальд Элстон мне не совсем кузен. Он — сын дядиной жены от первого брака.
— Ясно. — Директриса снова бросила на Деби странный, задумчивый взгляд. — Что ж, когда девочки в таком возрасте, одинокому мужчине нелегко воспитывать их.
Прежде чем уйти, Дебора получила список ближайших соседей, чьи дети учились в той же школе, чтобы, как это было здесь принято, поочередно подвозить их. Поблагодарив директрису за внимание, девушка поспешила к машине.
Она припарковалась около нового супермаркета, которого не было в дни ее детства, и, уже сделав основные покупки, обнаружила, что деревенский рынок остался на своем месте. Деби с удовольствием прошлась по его торговым рядам и даже поддалась искушению купить головку домашнего сыра, который все еще изготавливали на фермах. Были тут и свежие овощи с местных огородов, которые выглядели гораздо свежее и привлекательнее, чем в супермаркете. Тетя Элиза всегда выращивала овощи сама, и Деби решила тоже заняться огородом, попросив садовника помочь ей на первых порах.
Она медленно пошла к машине, наблюдая суету базарного дня. Живописные развалины аббатства согревало теплое солнышко. Эта картина навевала печальные и возвышенные мысли. Сколько людей уже лежало на тихом церковном кладбище, сколько поколений сменилось в этом маленьком городке…
Дебора не торопилась возвращаться домой, убеждая себя, что просто хочет полюбоваться красотой родных мест, от которых так долго была оторвана. Но когда в пяти милях от Вермонт-хауса мотор зачихал и заглох, она наконец призналась себе, что ее удерживают вовсе не местные красоты, а опасение остаться наедине с Реджи.
Когда, устранив поломку, девушка снова тронулась в путь, она увидела впереди маленький ярко-красный автомобиль. Он ловко въехал во двор Вермонт-хауса, и из него вышла хорошенькая, пухленькая молодая женщина. Прекрасно скроенный бледно-зеленый льняной костюм оттенял ее густые, слегка вьющиеся темно-каштановые волосы.
Когда Деби затормозила около нее и открыла дверцу, женщина бросила на нее удивленный взгляд.
— Я Дебора Вермонт, — представилась Деби.
— Ах да, конечно, — тепло улыбнулась незнакомка. — Я видела вашу фотографию на столе в кабинете, просто не сразу узнала вас.. Я секретарь Реджинальда — Молли Смит. Я И вовсе не влюблена в своего босса, так что Миранда ошибается, — проницательно отметила Деби. Молли протянула руку, и девушка заметила у нее на пальце обручальное |
кольцо.
— С тех пор как с Реджи произошло несчастье, я каждый день привожу ему почту. Конечно. я могла бы отвозить его в офис и обратно, но штифты, скрепляющие сломанные кости, еще причиняют сильную боль, и, наверное, ему совсем ни к чему дважды в день, скрючившись, забираться в машину.
— Штифты? — неуверенно спросила Деби. Она не слишком разбиралась в медицине, но полагала, что штифты совершенно излишни при обычном переломе.
— Да, — подтвердила Молли. — Когда лошадь придавила его, кость сломалась в нескольких местах. Похоже, что в тот момент что Реджи больше волновало состояние несчастного животного, чем свое собственное. Он так разозлился на Миранду… просто готов был разорвать ее в клочки. Он сказал, что она не имела права выпускать такую невоспитанную собаку.
У Деби подкосились ноги. Молли простодушно открыла ей, насколько серьезно пострадал Реджи. Он мог погибнуть, а она даже ничего не узнала бы об этом. При этой мысли девушка похолодела.
— Господи, да вам нехорошо! Вы так побледнели — виновато воскликнула Молли. — разве вы ничего не знали?
— Только в общих чертах… решила, что он просто упал с лошади.
— Вот что, давайте-ка лучше войдем в дом, чтобы вы могли сесть, — мягко сказала Молли, крепко взяв Деби под руку.
Та неопределенно махнула рукой в сторону машины и что-то невнятно пробормотала о покупках, но Молли успокаивающе сказала:
— Мы пока оставим все это здесь, с вашими покупками ничего не случится.
Вскоре, не слишком хорошо понимая как, Деби оказалась в прохладной кухне, в одном из кресел с резными деревянными спинками.
— Расскажите мне, как все произошло, — хрипло сказала она. — Я должна знать все подробности.
Молли, казалось, не находила странным ни ее шок, ни настойчивость.
— Только сначала приготовлю кофе. Насколько я знаю Реджи, он с удовольствием выпьет чашечку. — Она состроила забавную гримаску. — По правде говоря, я рада, что вы приехали. Миссис Кросби, хотя и не отвечала моим представлениям о хорошей экономке, была не так уж плоха, но… Дело в том, что Реджи платил ей немалые деньги и считал, что все будет в порядке. Я понимаю, что .нелегко вести такой дом, но, знаете, некоторые женщины склонны пользоваться преимуществами, которые дает им холостяцкая жизнь хозяина. И когда она ушла, Реджи так и не удалось найти ей замену. Ведь в наши дни недостаточно объявить о высокой оплате, хорошую экономку еще надо поискать. Тем более, когда в доме две несовершеннолетние девочки, да к тому же лишенные родительской опеки. У меня самой есть дочь и сын, так что я знаю, что это такое…
— Несчастный случай… — хрипло перебила ее Деби.
Горло у девушки пересохло, слова причиняли боль, в глазах закипали непрошеные слезы, и она с трудом удерживала лихорадочную дрожь. Молли бросила на нее быстрый проницательный взгляд.
— Реджи поехал на прогулку верхом один, но Миранда, должно быть, последовала за ним на машине. В прошлом году отец купил ей небольшой красно-белый джип. Такой мощной машиной надо уметь очень аккуратно управлять. К тому же в салоне была собака, вернее, щенок, тоже подарок, вероятно, от бывшего бой-френда. — Молли презрительно приподняла брови. — Одно время говорили… — Она замолчала и торопливо добавила: —Ну, вы же знаете, какие тут люди… Говорят, она и теперь встречается с кем-то еще. — Несчастный случай, — снова повторила Деби.
Она не желала слушать о предполагаемых похождениях Миранды. Ее не интересовала жизнь этой женщины. Она хотела знать только о Реджи. Он чудом избежал смерти, а она ничего не знала об этом. Или узнала бы? Каким-то шестым чувством почуяла бы, что его душа покинула этот мир?
— Миранда выехала ему наперерез, и лошадь, испугавшись, встала на дыбы. Реджи — опытный наездник и, безусловно, справился бы с ней, но в это время из салона выскочил щенок и с лаем бросился под копыта лошади. Тут все и случилось. Кобыла шарахнулась в сторону и, сбросив седока, подмяла его под себя. Но и тогда у этой дурочки Миранды хватило ума только стоять и плакать. К счастью, мимо проезжал Бен Хьюз… — Молли пожала плечами. — Врачи говорили, что им с трудом удалось спасти Реджи ногу. Он все еще испытывает сильную боль, хотя и не признается в этом. Должна сказать, — немного помолчав, продолжала она, — что мы все были очень удивлены, узнав о его помолвке с Мирандой. Они несколько раз появлялись в обществе вместе, но никому и в голову не приходило, что это серьезно. Нам только было известно, что она навещала его в госпитале.
— И давно они помолвлены? — вмешалась Деби.
— О нет. Они объявили об этом в тот день, когда Реджи выписался из госпиталя. — Молли взглянула на часы и отрывисто сказала: — Пожалуй, мне пора сообщить боссу о своем прибытии. Вы в порядке?
— Все хорошо, — успокоила ее Деби, — это просто шок. — Она закусила губу и прямо взглянула на Молли. — Пожалуйста, не рассказывайте ему о…
— О чем? — требовательно спросил хриплый мужской голос.
Обернувшись, девушка с ужасом увидела в дверях Реджи. Молли молчала, но Деби было ясно, что на вопрос отвечать придется, иначе она поставит в неловкое положение эту милую женщину.
— Мне стало нехорошо, голова закружилась, — уклончиво пробормотала она. — Я не хотела тебя беспокоить.
Темные брови Реджи резко взметнулись вверх, взгляд выдавал недоверие.
— Это все я виновата, — торопливо вмешалась Молли, явно почувствовав возникшее напряжение. — Я понятия не имела, что Де-оре не известны подробности несчастного случая с вами. — Она бросила на девушку извиняющийся взгляд. — Боюсь, мои неосторожные слова вызвали такую реакцию.
Деби не могла оторвать глаз от лица Реджи;
Его недоверчивое выражение сменилось сосредоточенным, а потом задумчивым.
— Ты же знаешь, какая я всегда была слабонервная, — поспешно сказала она. — Это все мое воображение… — Она нервно теребила пуговицы блузки. — Я не могла отогнать видение…
Деби подняла голову, чтобы взглянуть на Реджи, и слова замерли у нее на губах. Словно под гипнозом, она вдруг хрипло вымолвила:
— Ты мог погибнуть, а я бы даже ничего не узнала… — Слезы подступили у нее к горлу.
Господи, что я говорю? — ужаснулась девушка. Отчаяние светилось в ее взгляде.
Реджи шагнул было к ней, но остановился.
— Ты совершенно права, — произнес он бесцветным голосом, в котором чуткое ухо Деби уловило налет цинизма. — Твое воображение заводит тебя слишком далеко.
Он неловко повернулся и направился к двери. Сочувственно взглянув на Деби, Молли поспешила за ним.
Дура, беспощадно ругала себя девушка. Какой черт дернул меня так себя вести? Разумеется, это был шок, но мне всегда хватало самообладания, чтобы… Чтобы притворяться, что я не влюблена в него?
Чашка, которую она взяла со стола, чтобы поставить в раковину, выскользнула из ее пальцев и разбилась о каменный пол. Деби стояла, невидящим взглядом уставившись на осколки.
Зачем притворяться? Она вовсе не влюблена. Не влюблена уже много-много лет. Именно поэтому и смогла приехать сюда.
Девушка наклонилась, чтобы собрать осколки. Движения ее сделались медленными и неловкими, словно она вдруг состарилась. Она встала на колени, подобрала один осколок, другой, потом бросила это занятие и закрыла лицо руками. Душа ее разрывалась от боли.
Она не влюблена. Не может быть влюблена. Не должна.
Но… она любит. Всегда любила и всегда будет любить.
Позднее, кляня себя за слабость, Деби порадовалась, что Реджи так и не выходил из кабинета, а девочки еще не вернулись из школы. По крайней мере никто не видел, как она рыдала, потрясеннная своим открытием.
Она еще не настолько пришла в себя, чтобы четко определить, что испытывает к Реджи: любовь или ненависть, но не могла больше отрицать, что это самое сильное чувство в ее жизни.
Дебора вынесла осколки чашки в мусорный ящик, стоявший во дворе, двигаясь неуклюже и неловко, как автомат, а не двадцативосьмилетняя девушка.
Солнце согревало старые стены дома, но было не в состоянии избавить Деби от охватившего ее озноба. Как можно теперь оставаться здесь, выяснив, что она относится к Реджи точно так же, как и десять лет назад. Но, с другой стороны, разве она имеет право уехать?
Я больше не подросток, а зрелая женщина, которая привыкла отвечать за свои поступки. Я не могу повернуться и сбежать. Нужно подумать о сестрах… Я обещала им остаться… и не могу обмануть их доверия. И потом, ведь говорят же, что кто предупрежден, тот вооружен, чтобы противостоять обстоятельствам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16