— Не то что этот…
— К несчастью для тебя.
Воцарилась неловкая тишина, которую нарушила Трейси:
— Что ж, дорогуша, как любимице бывшего шефа тебе придется приложить теперь массу усилий, чтобы вскарабкаться на ту головокружительную высоту, которую ты себе наметила, Бог тебе в помощь, дерзай.
— Да, Роберт был очень добр ко мне, — согласилась Дебра, не желая вступать в спор с репортером светской хроники, которую коллеги любили за острый, как жало, язык.
— Я все гадаю, — насмешливо сказал кто-то из мужчин, — почему Роберт решил отойти от дел и уступить свое место Лоуренсу? Может бить, он сообразил наконец, что ему не поймать Дебби на крючок?
* * *
Ланч можно было считать безнадежно испорченным, но Дебре удалось собрать волю и даже немного успокоиться. Прислушавшись к разговорам вокруг, она поняла, ее коллеги толком и не знают ничего о новом начальнике как о человеке и считают причиной его сегодняшнего выпада ее статус любимицы бывшего шефа. Так или иначе, но все пересуды сводились именно к этой причине.
— Не волнуйся, — успокоил ее один из коллег-мужчин, когда они возвращались с ланча. — Скоро он найдет себе нового козла отпущения и перестанет обращать на тебя внимание. Проблема всех бывших репортеров состоит в том, что издание газет и журналов они не считают настоящей журналистикой. Сидячая работа им не по душе, даже если она приносит очень хороший доход.
Едва они вошли в фойе, как Линда, взглянув на часы, сказала:
— Прошу меня извинить, но мне пора идти. У шефа очень загруженный день, какие-то встречи и еще Бог знает что.
Это сообщение обрадовало Дебру, так как означало, что она с Лоуренсом сегодня уже не встретится. Она вдохновенно принялась за работу.
Последние несколько недель она трудилась над материалом об одном писателе, потрясшем своим романом “Прошлое позади” весь литературный мир и собравшем хвалебные отклики критики. Этот автор никому не давал интервью, вел затворническую жизнь, обитая предположительно где-то на севере Шотландии, в глухом селении. Издательство, связанное с ним договором, сообщало весьма скудные факты о его биографии. В прессе высказывались предположения, что он станет новым лауреатом премии Букера. Дебра мечтала получить у этого писателя эксклюзивное интервью и уже вела переговоры с его издателями. Ей посчастливилось установить контакт с одним, вернее одной, из редакторов, лично знавшей о го нелюдимого автора.
— Он очень скрытен, не любит появляться на публичных мероприятиях, но я постараюсь говорить его, — пообещала издательница.
Когда Дебра пришла на работу во “Вью”, у нее не было непосредственного начальника и на отчитывалась только перед Робертом, практически всегда одобрявшим все ее изыскания . проекты. Такая независимость и свобода действий ей нравилась.
Она была поглощена работой, когда зазвонил телефон. Взяв трубку, она услышала голос Линды и поняла, что что-то случилось.
— Дебра, Лоуренс хочет видеть тебя в своем кабинете немедленно.
Ни разу за все время работы под руководством Роберта тот не вызывал ее к себе в кабинет так спешно. Но что толку сравнивать день и ночь!
Стараясь скрыть волнение, она вошла в приходящую. За машинкой, низко склоняясь, сидела Линда и что-то быстро печатала. Не отрываясь от дела, она кивнула на дверь кабинета шефа.
— Проходи, он ждет.
Гадая о том, что может случиться с ней потом, она открыла дверь. Предположим, он уволит ее. Потерять свою должность сейчас означало остаться безработной на весьма неопределенное время. Вакантные места в других респектабельных изданиях просто так на дороге не валяются.
На привычном для нее месте Роберта теперь сидел Лоуренс, поглощенный изучением каких-то бумаг и не обративший на нее никакого внимания. Дебра неподвижно стояла, храня молчание. Затем он нарочито внимательно читал и подписывал какие-то письма, рассчитывая, видимо, проверить ее выдержку. Ладно, она докажет ему, что этим ее не пронять. Наконец он оторвался от документов и посмотрел на нее, по-прежнему невозмутимо стоявшую у двери.
Взгляд его источал презрение и с трудом скрываемую ярость. Дебра заметила это сразу и поняла, что для него самое страшное — когда поражена его гордость, задето мужское самолюбие. Именно это она и совершила в субботу на дне рождения своей крестной. Теперь поздно сожалеть о содеянном, решила она. Ей и раньше приходилось расхлебывать последствия своего импульсивного поведения. Не в первый и, видать, не в последний раз. Такова, наверное, ее участь.
— Садитесь.
Это прозвучало скорее как приказ, а не как предложение. Дебра вздрогнула и осталась стоять.
— Оказывается, мисс Макуитер, вы не только распутная, но к тому же еще и глухая.
Она хотела уже шумно возмутиться и дать соответствующий отпор, но успела вспомнить, что перед ней стоит не просто коллега, а ее начальник, и послушно села.
— Превосходно. А теперь, когда я ознакомился с прежними методами руководства журналом, я намерен внести кое-какие изменения. И начну с того, что отныне вы будете моим помощником.
Дебра была потрясена, услышав о своем новом назначении, и в ответ не сказала ни слова. Но бледность ее лица и негодующий взгляд были красноречивее любых слов.
— Считайте это перегруппировкой кадров, а не понижением в должности, — ядовитым тоном произнес Лоуренс.
Конечно же это было понижением по службе.
— А моя работа?!
— Насчет вашей работы нам предстоит еще разговор, мисс Макуитер, — сухо сказал он, доставая папку из-под кипы документов. — Здесь все материалы, подготовленные вами за время работы в журнале. Умные статьи и грамотно составленные комментарии, затрагивающие животрепещущие проблемы современного общества. Честно признаюсь, я не ожидал увидеть под ними вашу подпись, полагая, что женщине вашего склада ума и поведения не свойственно столь глубокое знание и всестороннее освещение проблем.
Что он хочет этим сказать? Неужели он думает, что кто-то другой писал все эти заметки и статьи? На время она лишилась дара речи.
— Я в курсе, что вы не были любимицей Роберта в том смысле…
— И вы считаете, что это он писал за меня материалы? — перебила она, уловив, к чему он клонит.
— То, что я считаю и думаю, к делу не относится, — отрезал он. — В интересах дела, пока я не удостоверюсь сам в ваших возможностях и способностях, отныне вы будете работать под моим ежедневным контролем и руководством,
— Редактируя ваши опусы? — ядовито поинтересовалась Дебра. — А вы не боитесь, что я украду их и продам в другой журнал?
— Что ж, попробуйте, — злорадно улыбнулся шеф. — Но мой долг предупредить, что мне как раз нужно законное основание, чтобы уволить вас.
Ей показалось, что ее окатили ледяной водой с головы до ног. Потеря работы сейчас, когда у нее нет запасных путей, когда проблема занятости журналистов вообще весьма остра, означала крах всей жизни и надежд на будущее. Журнал “Вью” был одним из самых респектабельных журналов, и быть уволенной из него равносильно концу карьеры. Дебре стало страшно.
— Итак, с завтрашнего утра вы работаете здесь. Все обговорено, и ваш стол будет перенесен сюда сразу же, как закончится совещание. Я намерен лично контролировать все проекты, над которыми вы в настоящее время работаете.
И он склонился над бумагами, предоставляя Дебре самой решать, уходить ей или оставаться. Но она была словно парализована. Лоуренс поднял голову и холодно посмотрел на нее.
— Чего вы ждете, мисс Макуитер?
В состоянии полной прострации, Дебра покинула кабинет шефа и вышла в приемную. Линды там не оказалось. Хоть в этом повезло: не будет никаких расспросов.
Дебра незаметно пробралась к себе. Сев на стул, она попыталась проанализировать ситуацию. Ей казалось невероятным, что Лоуренс по сути дела обвинял ее в плагиате. Роберт никогда бы так не поступил! А почему она сидела и терпела, пока новоиспеченный шеф обливал ее помоями? Надо было возражать, спорить с ним. Что толку махать кулаками после драки? Если она хочет сохранить работу, то должна доказать ему, на что способна, что он ошибался. Нет, это все очень несправедливо! Но такова жизнь. Единственным утешением было то, что стрелки часов показывали начало шестого, а это означало конец рабочего дня. Закутавшись в плащ и подняв воротник, Дебра вышла из своего кабинета и столкнулась в фойе с шефом.
— Уже уходите, мисс Макуитер? — осведомился он, многозначительно глядя на часы. — Наслаждайтесь последним свободным вечером, потому что с завтрашнего дня вы узнаете, что такое настоящая работа.
3
Чуть позднее, в тот же день, Дебра писала письмо Бренде, в котором благодарила за прекрасный праздник, как вдруг раздался телефонный звонок. Она нахмурилась, потому что немногие знали ее домашний телефон. Одним из этих людей был Брайан, а ей было бы неприятно услышать сейчас его голос. Она уже не любила его и даже питала к нему отвращение за то, что он, используя ее как прикрытие, решил расстаться со своей женой, оставив ту с ребенком на руках. Она неохотно взяла трубку.
— Дебра, это ты? — послышался женский голос, и она с облегчением вздохнула.
— Дорин! — Дебра узнала голос той, что работала в издательстве и обещала устроить интервью.
— Я подумала, что тебе захочется узнать последние новости об Уильяме Весте.
Уильям Вест и был тем самым писателем, об интервью с которым мечтала Дебра. Разговор с новым шефом напрочь вышиб ее из колеи.
— Послушай, по-моему, он начинает сдаваться. Он приезжал в Эдинбург в пятницу, и я разговаривала с ним. Ты слышишь меня?
Дебра заверила Дорин, что внимательно слушает ее. Тем временем она попыталась выбросить из головы слова Лоуренса о том, что теперь ей придется работать под его неусыпным контролем и только над теми проектами, которые выберет он сам. Помня о его карьере военного корреспондента, она пребывала в уверенности, что интервью с талантливым писателем, автором бестселлеров, покажется ему скучным и неинтересным. Естественно, он предпочел бы опубликовать интервью с каким-нибудь лидером террористов.
— Я…
— Слушай внимательно, — нетерпеливо перебила Дорин. — Уильям останется в городе до конца этой недели, и я уговорила его встретиться с тобой. Потому-то и звоню. Ты сможешь организовать ужин в ресторане “Ройал” сегодня вечером?
Ужин в “Ройале”?! Дебра быстро прикинула.
— Так да или нет? — торопила Дорин.
— Да-да, конечно могу. В какое время?
Уже закончив разговор, она сообразила, что не предупредила Дорин о возможном закрытии этого проекта в связи со сменой руководства журнала. Но Дебра буквально грезила этим интервью с Вестом и не могла просто так отказаться от него.
Предстоящая встреча с известным писателем может многое решить в ее судьбе, и она очень придирчиво выбирала наряд для нее. Он не должен быть вызывающим или агрессивным, ведь надо расположить собеседника к себе. Однако не оденется же она в потертые джинсы и свитер, отправляясь в ресторан “Ройал”?! В конце концов выбор пал на шелковое черное платье — подарок крестной на минувшее Рождество. Утонченность кроя и элегантный фасон делали его неприметным и в то же самое время нарядным. Кроме того, она всегда любила черный цвет.
Примерив платье, Дебра пришла в ужас: не может быть, чтобы она похудела за одно утро! Из зеркала на нее смотрела изможденная особа, на лице которой оставались лишь огромные зеленые глаза и пухлые губы. Проклятый Лоуренс Райделл! Это все из-за разговора с ним. Да и она сама хороша: сколько раз Роберт говорил ей, что надо, уметь постоять за себя и быть напористой. Порой ей казалось, что журналистика и цинизм идут рука об руку.
Она пришла в ресторан в назначенное время и, следуя указаниям Дорин, попросила провести ее в бар. Людей в баре было немного, и она сразу увидела приятельницу. Но Уильяма Веста не было и в помине. Дорин сидела с пожилой дамой, приветливо улыбнувшейся журналистке. Дебра ответила вежливой улыбкой, скрывая свое разочарование. Видимо, Вест передумал и не пришел.
Только сейчас, когда писателя не оказалось в условленном месте, она поняла, что нуждалась вовсе не в интервью, а во встрече с этим замечательным человеком, тонко чувствовавшим чужое горе и сопереживавшим своим героям. Дебра читала его романы и восхищалась им как истинным художником. В какой-то степени он был близок ей.
Она посмотрела на Дорин и ее соседку и вновь улыбнулась. Дама улыбнулась в ответ.
На вид ей было за пятьдесят, аккуратная стрижка, волевое лицо, одета опрятно и со вкусом. Дорин и она были увлечены беседой, когда появилась Дебра, и та, решив не мешать, молча ждала окончания разговора, не высказывая никаких претензий по поводу отсутствия Веста. Однако взгляд, которым обменялись собеседницы, насторожил ее. Мало понимая происходящее, она продолжала молча ждать.
— Дебра, позволь мне представить тебе Ванессу Бернард, известную под псевдонимом Уильям Вест.
— Уильям Вест?! — Глаза Дебры расширились от удивления.
Конечно, это не первый раз, когда женщина-автор использует мужской псевдоним. Самым ярким примером можно считать романистку Аврору Дюпен, известную под именем Жорж Санд. Но Дебре не верилось, что женщина может так хорошо разбираться в мужской психологии. О чем она открыто и поведала дамам.
— В этом как раз и заключается моя проблема, — сказала писательница. — Я только что закончила вторую часть романа “Прошлое позади” и опасаюсь, как бы мое настоящее имя и пол не повлияли на судьбу книги.
— Ванесса считает, — вмешалась Дорин, —что издательское дело остается одним из бастионов мужского шовинизма и отношение к женщинам-писательницам в обществе чересчур насмешливо снисходительное. Она предпочитает скрываться за мужским именем, полагая, что именно при этом условии ее романы будут беспристрастно оценены критикой. Не согласиться с ней я не могу.
Дебре были понятны опасения Ванессы, и ее мозг лихорадочно искал пути выхода из щекотливого положения.
— Я всегда отказываюсь давать интервью, но мне понравились статьи, написанные вами обо мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17