В
лице непорочной Евстахии сочетайте кровь Феодосия с кровью этого правн
ука славного Базилевса, и я обещаю вам решительную, быструю победу над Ко
нстантином V, которого мы свергнем с престола в тот день, когда вы захотите
!
Евстахия выронила свой жезл в виде лилии, пораженная неожиданным брачны
м предложением. Она знала, что лишь в ней одной течет кровь слепцов. Знала,
что она единственная наследница их богатств и притязаний. Пять братьев з
аволновались, хотели противоречить, предпочитая туманную надежду на пр
естол, несогласные уступить его другому, торжество которого принесло бы
им лишь косвенный успех через брачный союз с Евстахией, но со всех сторон
поднялись крики:
Ц Имя его! Его имя!
Ц Я назову вам его: Управда, потомок Юстиниана, из племени славянского!
Это говорил уже Гараиви. Встав, он поворачивал во все стороны изборожден
ное морщинами лицо, оттененное скуфьей. И ухватившись руками за мощную г
рудь, прикрытую заплатанной далматикой, он пылко продолжал:
Ц Я согласен с мыслями доблестного спафария. Он прав. Имя мое Гараиви, я в
раг Константина V и хорошо знаю юного отрока. Он непорочен и возродит Импе
рию Востока, возвеличив в ней племя славянское, в котором он рожден, и плем
я эллинское, из которого происходит Евстахия. Евстахия, в которой течет к
ровь Феодосия, не отвергнет кровь Юстинианову. И народ будет рукоплескат
ь их союзу. Православные будут чтить их потомство, и благословит их Свята
я Пречистая в лице своего игумена, но не Святая Премудрость, слишком надм
енная, чтобы смочь воздвигнуть прочную власть Базилевсов!
Неудержимым потоком лилась его речь, в которой он возвещал им теперь уче
ние Гибреаса. Он уносился на крыльях своего семитского воображения, тума
нившего его мысли, и восхвалял таинственное оружие игумена, о котором ни
кто ничего не знал, ничего не знал и он сам. Слепцы заволновались:
Ц Неужели вы, которые столько лет нас поддерживали, покинете нас?
Заалело угловатое лицо Аргирия. Он простер руку над головой Евстахии.
Ц Никогда! Никогда!
Ц Престол должен принадлежать мне, а не обманщику, не тому Управде!
Ц Неведомый пришелец!
Ц Искатель приключений!
Ц Он прельщает вас, как Ад грешников!
Братья кипели негодованием, убеждая народ в зале.
Все волновались. Раздались возмущенные слова Сепеоса:
Ц Неведомый пришелец, обманщик! Здесь Солибас! Вы не отвергнете, о, Зелен
ые, вашего возницу, возница ваш знает об Управде, участвует даже в его заго
воре!
Под настороженными взглядами Зеленых поднялся Солибас. Дрожало его кра
сное лицо, обрамленное черной бородой, плотно облегала его тело одежда, р
асшитая золотом с перевязью зеленого цвета Ц символа партии. Он заговор
ил, слегка волнуясь:
Ц Я, возница вашей партии, о, Зеленые, удостоверяю истину слов Гараиви и С
епеоса. Да! Я участвую в заговоре за Управду и так же, как слушаете сейчас в
ы, слушали меня многие Зеленые, не менее вас жаждущие биться с Константин
ом V. Я чту племя эллинское. Оно более достойно венца, чем племя Исаврийско
е, которое царит сейчас в Великом Дворце в лице нечестивого Базилевса. Но
я хочу торжества племени эллинского. Эти старцы, пять братьев, которые уж
е целых сорок лет сковывают ваш пыл, разве смогут они воздвигнуть это тор
жество, они Ц люди немощные и дряхлые? Соединяйтесь с Зелеными, которые п
оддерживают вместе со мной Управду. Не расходуйте ваших сил на попытки, в
сегда подавляемые слепцами, и сочетайте воедино притязания наследницы
их, эллинки Евстахии, с притязаниями славянина Управды. И Зеленые, которы
е следуют за мной, будут бороться вместе с вами, в рядах ваших будут биться
спафарии, которых увлек Сепеос, и православные, поклонники учения Свято
й Пречистой, и народ византийский, враждебный порочным Базилевсам. За ва
с поборется еще на Ипподроме возница ваш Солибас и стяжает новые серебря
ные венцы, и, победив Голубых, всех Голубых, понесете вы его на своих плеча
х!
Зеленых волновал его голос, от которого веяло борьбой. Как часто рукопле
скали они ему, как часто выносили его со скачек на своих плечах под пение г
имна Акафиста. Он воспламенился. Живо восстали в памяти его внушения игу
мена, в беседах своих обсуждавшего союз Евстахии и Управды. Как-то игумен
посоветовал ему посетить одно из собраний Зеленых у слепцов, и вместе с С
епеосом и Гараиви призвать их к борьбе за престол в пользу обоих детей.
Заговор как бы обрастал силой, деньгами и вождями. Он объединил Зеленых, т
еперь уже готовых с оружием в руках напасть на Самодержца Константина V.

На Солибаса устремлены были пытливые взоры. Но не бесплодно ли надеяться
на слепцов, подстрекать их, бороться для них за престол Базилевса, которо
го, отстраняя остальных, исключительно для себя жаждал каждый из пяти бр
атьев. И Зеленые вспоминали их распри, пререкания, их взаимное недоверие,
ненасытное честолюбие. Вспоминали безумие братьев, ущербность их помра
ченного мозга, недоступного согласию и братской дружбе. Евстахия сейчас
подрастает, Ц разве пристало ей вечно быть безучастной игрушкой этих ж
ертв Филиппика, которые скорее умрут, чем отрекутся в ее пользу, хотя она в
оплощает надежду, юность, девственность, а они Ц старческую дряхлость и
бессилие?
Имя Управды было знакомо им. Они слышали о нем ранее от Зеленых, которые сл
едовали за Солибасом. Вопрос казался исчерпанным. Решение, принесенное С
олибасом вместе с Гараиви и Сепеосом, радовало их. Они заметили блеск одо
брения в глазах Евстахии, и это подкрепило их уверенность, что они не изме
няют делу крови эллинской, так как торжество этой именно крови будет цел
ью объединенного восстания. И не обращая больше внимания на слепцов, раз
ъяренных своим одиночеством, они окружили возницу, лодочника и спафария.

__ Мужи доблестные и отменные! Вы знаете, конечно, этого Управду, которого м
ы возведем на престол Базилевса, чтобы через Евстахию, которая соединитс
я с ним, вступило потомство Феодосия в Великий Дворец.
Так восклицали Зеленые. В пылу боевого усердия, один из них сжал даже кула
ки, закрыл глаза.
Ц Мы будем рукоплескать Управде, так как победим с ним Голубых, и Солибас
стяжает достаточно серебряных венцов, чтобы несли его Зеленые на плечах
!
Кипели негодованием слепцы:
Ц Уходите! Покидайте нас для этого Управды! Нашего золота, Зеленые, нашег
о дворца не видать больше вашим вождям. Мы сможем покорить Империю и без в
ас!
Они удалились в сопровождении встревоженных слуг, тучных евнухов, глухо
немых, ничего не говоривших и не слышавших, одетых однообразно в зеленые
тоги под цвет мозаики стен. И Иоанникий, обернувшись, произнес суровым го
лосом, вытянув в пространство отягченную ларцом руку:
Ц Они обманывают вас: Сепеос и Гараиви, и ваш возница Солибас, да, обманыв
ают, и вы убедитесь скоро в этом. Мы отстраняемся от вас!
Не выпуская из рук глобусов и ларцов, слепцы осыпали друг друга жгучими у
преками в одной из смежных зал. Безмолвно увели Евстахию слуги в зеленых
одеяниях, и очарованная возвещенным, она улыбалась и кланялась. Часто до
водилось ей присутствовать на собраниях Зеленых, на которых обсуждалис
ь замыслы восстания, но слепцы всегда мешали заговорщикам, полные взаимн
ой ревности и недоверия. В глазах ее собрания эти превратились в обряд, ко
торый приходилось исполнять на пути к достижению венца Империи. Она знал
а, что отец отца ее, Аргирий, предполагал передать после себя венец этот ей
, минуя братьев.
Ц Ты слышал? Ц прошептала она согбенному старцу, поспешившему раздвин
уть перед Сепеосом и Гараиви завесу, закрывавшую угловой выход. Ц Есть У
правда в Византии, и он станет Базилевсом. Гибреас, по совету которого я но
шу всегда жезл в виде драгоценной красной лилии, внушил мне, что я буду его
супругой. Я повлияю на Зеленых, и они помогут мне.
Ее природное честолюбие прониклось чистой надеждой внедрить православ
ие, как проповедовал его Гибреас в часто посещаемом ею монастырском храм
е, и в брачном союзе этом ей мерещилось нечто в высшей степени вдохновенн
ое: некое господство родного ей племени эллинского и племени славянског
о, неисчислимые полки которого стекались к границам Империи. Оба народа
эти покорят вселенную. Дети детей их будут царствовать в Византии под се
нью Теоса, Иисуса и Приснодевы, и отныне законом для народов трех материк
ов сделаются повеления, исшедшие из Великого Дворца, в котором воцарятся
она и будущий супруг ее.
Зеленые расходились. Одни направились к стенам, замыкавшим город с суши.
Другие спустились по мшистым берегам Лихоса, кучками рассеялись по алле
е Побед и прощались, прикладывая палец к губам, как бы внушая себе блюсти т
айну. Сепеос, Гараиви и Солибас расстались у синевшего бордюра перед алл
еей Побед, обрамленной дворцами, в которых за занавесями этажей мелькали
белые лица женщин, украшенных драгоценностями. Наибольшей решимостью к
азался проникнут Сепеос. Союз славянина и эллинки вселял надежду на рожд
ение династии и объединение усилий Управды и слепцов. И это наполняло ег
о великой радостью, придавало неподдельную отвагу голосу его и осанке. Е
го воодушевлением прониклись Солибас и Гараиви. Лодочник хотел немедле
нного разрушения Святой Премудрости, где царил во имя соображений госуд
арственных патриарх-скопец, в котором игумен видел своего врага. Солиба
с обещал одержать на бегах много побед над Голубыми для Зеленых, которые
будут властвовать в Империи Востока, возрожденной Управдой и Виглинице
й. Сепеос доказывал, что необходимо поднять мощное восстание, не дожидая
сь таинственного оружия, обещанного Гибреасом для Зеленых, и мечтал, как
он средь бела дня нападет в Ипподроме на Константина V и умертвит его на гл
азах сотен тысяч зрителей. Меч его пронзит, Ц хвалился он, Ц не только Ко
нстантина V, но и высших сановников: Великого Правителя Дворца, Великого Д
рунгария, Великого Логофета Ц степени эти перейдут, несомненно, к ним тр
оим, Ц Протостатора, Протовестиария, Великого Стратопедарха, Блюстител
я Певчих, Великого Архивариуса, Протиэракария, Протопроэдра, Проэдра, Ве
ликого Миртаита, Каниклейоса, Кетонита, Кюропалата! Заметив на лице Гара
иви сильную досаду, которая всегда забавляла его, он прибавил, что Виглин
ица после стольких подвигов охотно наречет его своим супругом Ц она, ко
торой суждено стать сестрою Базилевса.
Гараиви отвязал свою ладью, спрятанную под Золотыми Вратами, и возвратил
ся в Византию тем же путем, каким приплыл.

V

Дневной свет растекался под сводами, золотил ризу молящейся Приснодевы,
разгонял туманный сумрак монастырского храма и обнажал его сверкающую
наготу, постепенно освещая свод с четырьмя фигурами ангелов, имевшими мо
щный торс и руки, простертые в бесконечность Небес и держащие трубы, слов
но кресты на покровах рак, извлеченные на свет Божий из замогильной безд
ны. Изображение Иисуса лучилось золотом над карнизами обеих галерей, на
которых изображены были мифические животные Ц павлины, голуби и агнцы
Ц под сенью символического винограда, листва которого раскидывалась у
дивительными сочетаниями. Показался священник Склерос. С механической
правильностью опускалась и подымалась в беззвучном смехе его борода, по
хрустывали в такт зубы. Он нес зажженную восковую свечу, в свете которой р
ыжая борода его горела еще ярче, и ронял в бороду слова, весело подхватыва
емые эхом пустого храма. Быстро закрыв за собой дверь узкого прохода, вых
одившего на широкую лестницу, ведущую в здание пристройки, он кричал:
Ц Не смейте ходить за мной, когда я зажигаю светильни Святой Пречистой! Я
запрещаю вам это! Я отец ваш Склерос, которому игумен вверил надзор за бла
гочинием храма! Если не послушаетесь, я накажу вас всех: высеку Параскеву,
Анфису, Николая и Феофану, хорошенько выбраню Даниилу и Кира и не обниму м
ладших Акапия и Зосиму, который не сосет больше и не сидит спокойно на мес
те.
За дверью раздался взрыв смеха, расшалившиеся дети стучали в дверь ногам
и. Склерос быстро удалился, прибавив на ходу:
Ц Я не секу, не браню, не обнимаю вас, но и мать ваша Склерена не обнимет ва
с, а высечет и выбранит!
Он зажигал понемногу свечи, вставленные в паникадила, стоявшие у исполин
ских колонн. Склонив голову, прошел он перед ликами в лучистых венцах, зад
ул свою свечу, взял в руки метелку, висевшую у его шерстяного пояса и вошел
в алтарь за низким иконостасом, увенчанным киборионом в виде тиары и пок
оившимся на четырех колонках розового дерева, Ц чтобы смахнуть там пыл
ь с престола. В глубине храма большое изображение Приснодевы выступало н
а вызолоченном фоне закругленного свода, она устремила свой взор ввысь,
до пропускавших сияние дня стекол. Гонимая метелкой, летела мельчайшая п
ыль с престольного покрова, тяжелого, пышно расшитого, узор которого изо
бражал Иисуса в роскошной красной хламиде и золотой мантии. В одной руке
он держал Евангелие, а другую простер к пейзажу, деревья которого выткан
ы были из тонких кораллов. По сторонам его стояли брадатые Апостолы в дли
нных туниках, унизанных жемчугом у чресел. Дальше шли религиозные сцены
с участием народа, усердно вытканного золотыми, красными и зелеными нитя
ми, сплетавшимися по всему покрову в красочных узорах.
Он остановился на другом конце храма под внутренним нарфексом, сверху до
низу выложенным мозаикой. Ее четырехгранные камешки украшали междусто
лбие, и узоры их восходили до открытых аркад корабля и до сводов наружног
о нарфекса, вплоть до обеих галерей. Исполинские живые сцены слагались в
пестроте мозаичных сочетаний. Вот рыжеволосый Иисус, с расчесанной боро
дой, устремлял лик свой, полный красоты. Такой же Иисус шествовал на берег
у озера Ц Тивериады, Ц окаймленного голубыми холмами, и голубь летел на
д ним в ярко-голубом небе.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8