Племени, проявившего себя дружественным Злу, порождением Сме
рти и Бездны, отвергающего продолжение жизни через сотворение икон, покл
онение которым стремится оно ниспровергнуть.
Они вспоминали, как Гибреас, устремив на них сверкающий взор и оправив мг
новенным движением свою фиолетовую рясу игумена, расшитую серебряными
крестами, присовокупил, что Зеленых, упорства которых Солибас не мог сло
мить, следует привлечь к заговору, сочетав воедино Управду и Евстахию, вн
учку слепых, и тем водрузив в Восточной Империи владычество племени элли
нского, объединенного с племенем славянским. Эти Зеленые не предали бы л
юдей, которые одаряли их целых сорок лет, так как поддержка Зеленых выпал
а бы тогда кровной наследнице старцев. Да и возможно ли притом удовлетво
рить братьев, из которых каждый жаждет, чтобы престол достался именно ем
у, раздираемых плачевными спорами всякий раз, как замысел близился к осу
ществлению?
Ц Зеленые собираются у пяти братьев. На одного из них они предполагают в
озложить венец. Постарайтесь, чтобы вооруженные орудием, силу которого я
все еще исследую, они бились за Евстахию, которую я соединю с Управдой. Вн
ушите им, чтобы не растрачивали они бесплодно сил своих в пользу слепых, н
еспособных править Империей, если бы в Великий Дворец их даже призвали!
И Гибреас прибавил:
Ц Идите! И знайте, что слова ваши прозвучат среди внимательных слушател
ей, так как то же, что и вам, я высказывал уже Евстахии, и она ждет лишь вашег
о призыва, чтобы повлиять в свою очередь на Зеленых!
Гибреас говорил правду! Пять престарелых братьев столь славного происх
ождения, которым повелел Базилевс Филиппик выколоть глаза, обладали ска
зочным богатством и влачили жизнь свою во тьме глубокой ночи, но не покид
али своих замыслов, горели пламенным желанием дожить до того дня, когда, о
владев престолом Самодержцев, они смогут упиться на Ипподроме лязгом ме
чей, звонами оружия и восторгами толпы Ц на Ипподроме, некогда бывшем св
идетелем их жестокой муки. Вся Византия знала их. Перед ними расступалис
ь, когда они выходили из дома в сопровождении слуг, таких же старцев, как о
ни. Их строгие лица, полые скважины их глаз, седые бороды, восковой цвет ко
жи, гладкие пряди волос, ниспадавшие на согбенную спину Ц все это будило
легенду ужаса и сострадания. И каждый как бы переживал горько подтачивав
шее их желание, каждый думал о жестокости Филиппика, похитившего у них жи
знь, которую они влачили с тех пор в чередовании беспросветных дней, слаб
о озаренных, как бы мерцанием, жизнью внучки, рожденной сыном одного из ни
х, павшим где-то вдали, в неведомой битве. Они нарекли ее именем Евстахии, в
оспитали, лелеяли, обожали до безумия, готовили к престолу, которого не су
ждено было увидеть им сами во тьме их выколотых глаз.
Они достигли края Византии, причалили и вышли из ладьи, укрыв ее в песке пр
ибрежной бухточки, встревоженной лепетом плескавшихся волн. Обогнув уг
ловой выступ стен, Гараиви и Сепеос подошли к Золотым Вратам. Высокие, мощ
ные, обрамленные коринфской колоннадой Золотые Врата увенчаны были язы
ческим изваянием Победы, а по бокам украшены начальными литерами имени Х
ристова и знаками креста. На одной стороне виднелся огромный образ Иисус
а в исполинском лунном ореоле, и, казалось, застыли над толпой божественн
ые брада, очи, чело. Толпа, в которой смешивались люди различных племен, пр
оходила в ворота. Желтые Венгры с выпуклыми глазами, грязные Болгары с жи
рными бараньими волосами, бледные Славяне с резкими очертаниями грустн
ых лиц шли за нагруженными колесными повозками, которые тащили быки. Элл
ины, Македоняне, Албанцы, Сицилийцы, Капподокийцы, Исаврийцы, Фригийцы, Ки
приоты, Родосцы, Критяне, Скифы Ц все в портах, собранных в кольцо складок
у лодыжек. Люди шли пешком, ехали верхом, сидели в повозках, искусно срабо
танных из плетеного тростника, из дерева или из набойной кожи, обитой по к
раям железом, в повозках, в которых впряжены были волы, звеневшие бубенца
ми, или ослы в громко поскрипывавшей упряжи.
Виднелись дома, сперва низкие, плохо оштукатуренные, с оконцами, вырезан
ными в серых или розовых стенах, потом высокие с пышными фигурами, обрамл
енными колоннами, с открытыми прямыми лестницами, окаймленными золочен
ыми перилами; зубчатые стены монастырей, пышно отороченные зеленью обши
рных садов, раскинувшихся за воротами, выложенными черным или красным мр
амором; храмы, часовни, моленные, укрывшиеся в глубине переулков, в которы
х собаки полукружием лежали, греясь на солнце. Раздавались резкие звоны
симандр, призывавшие православных, и неслышной поступью скользили в хра
мах молящиеся, подходя к большим иконам, освещенным гладкими восковыми с
вечами. Наконец, показалась белая аллея, аллея Побед, непрерывно пересек
авшая город от Золотых Врат до Форума Августа. Она вилась между дворцов, б
ань, площадей, колонн, арок, посеребренных или позолоченных, сверкавших н
еясными очертаниями в сиянии дня, утопавших в блестящей мгле.
Раскинулись зеленеющие дали, местами из черепичных желобов лужицами ра
стекалась вода и лобызала ноги прохожих. Речка Лихое текла, окаймленная
домами бедняков, скудость которых не скрашивалась соседством нескольк
их богатых домов с террасами, оплетенными растениями. Маленькая речка Ц
она извивалась среди ив, тополей и платанов, густо зеленевших по ее берег
ам. Дальше тянулись пустыри, на которых пестрели дикие растения: гордели
вые сине-красные мальвы, едкая крапива с зубчатыми листьями, бледные нив
оросли и голубые воловики, шиповник, бузина, пышная чаща кустов, в которой
таились ящерицы.
Гараиви и Сепеос вошли в казавшийся беспредельным сад и приблизились к д
ревнему дворцу из розового мрамора. Два боковых крыла окаймляли главный
розовый портик, перед которым розовел другой портик, венчавший преддвер
ие, вымощенное цветными плитами, соединенный с наружным порталом, также
из розового мрамора. Свет, проникавший через пилястры, освещал роскошную
лестницу, которая вела в первый и единственный этаж дворца, с многими про
светами в стенах, увенчанный куполами по углам. От лестницы проходы расх
одились в залы, искусно задрапированные тканями в зеленых и золотых узор
ах. Они поднялись по ней, ведомые седовласым, безбородым старцем в длинно
м волочившемся одеянии, расшитом тусклыми узорами. До них донесся громки
й гул голосов, и скоро они проникли в зал, полный народа.

IV

Через уходивший ввысь купол проникали в зал лучи дня. В глубине он замыка
лся полукружием стены и был украшен причудливой мозаикой, зеленой и золо
той. Медальоны с начальными литерами Иисуса Христа переплетались с лепн
ым кружевом, расцвеченным розетками, отчего удивительные сочетания зел
еного с золотым казались еще необычнее. На возвышении стояли пять просто
рных бронзовых тронов, узор которых изумлял своими полукруглыми спинка
ми в обрамлении женских рук, ниспадающих к сиденьям из слоновой кости, в п
урпурных покровах. Стены вокруг возвышения убраны были ниспадавшими тк
анями, фиолетовыми и пурпурными, сколотыми золотыми орлами, железными ко
пьями и синими глобусами с серебряными звездами. Люди сидели и беседовал
и на тяжелых деревянных скамьях, на прочных седалищах, стоявших возле ст
ен.
Ц Близок час, который назначили Никомах и Асбест!
Ц Да! Но Критолай и Иоанникий хотят ждать.
Ц Ждать, в то время как Зеленые жаждут рукоплескать человеку, у которого
хватит мужества стать Базилевсом!
Ц Ах, но надо ждать, пока не даст согласия старший Аргирий.
Ц Но Аргирий, дед Евстахии согласился! Да, согласился.
Вставали, клялись, сомнения рассеивались перед уверениями. Весь зал повт
орял имена: Никомах, Асбест, Критолай, Иоанникий и Аргирий старейший.
Ц Мы удивим братьев, Ц заметил Сепеос, садясь возле усевшегося в сторон
е Гараиви. Ц Они не ведают еще об Управде, и я брошу имя Управды им в лицо. З
еленые перейдут на нашу сторону, они хотят биться за истинного Базилевса
.
Они стали выжидать, изучая повадки и фигуры людей, без устали поглощенны
х препирательствами, разводивших руками, в плохо скрытом пылу сталкивав
шихся друг с другом, с отверстыми ртами, нос к носу, лицом к лицу. Особо стар
ались вожди партий, образованных Зелеными, боевое усердие которых расто
чалось бесплодно усобицей пяти братьев, всякий раз, как близился час реш
ительной борьбы за престол. Среди Зеленых выделялся Солибас с лицом, как
всегда спокойным, чернобородый, с бесстрашными глазами Ц в нем чувствов
алась какая-то особая сила и самоуверенность.
Раздались звуки органа, приветствовавшие слепцов и подхваченные залом.
Медленно раздвинулась тяжелая завеса на бронзовом пруте, соединявшем д
ве колонны в глубине золоченого свода. Слепцы шествовали в роскошных гол
убых тогах, ниспадавших прямыми складками, и в желтых далматиках с метал
лическими украшениями. Уборы из искусно подобранных павлиньих перьев п
ереливались на их головах. Широкие коралловые ожерелья окаймляли шеи, а
в руках они держали глобусы и серебряные ларцы. Ларцы в виде храмов казал
ись чудом ювелирного искусства Ц создание безвестных художников резц
а и молотка.
Ц Евстахия! Ц приветствовали девушку, шествовавшую между двух слуг, об
лаченных в печально зеленые старческие одеяния. Розовая, с полными нежны
ми щеками, с темными ресницами, еще более потемневшими от прикосновения
сурьмы, одетая в ткани фиолетовые, пурпурные и голубые, в красных туфлях с
причудливыми серебряными аистами на носках, спокойно заняла она, пока ра
ссаживались на изогнутых тронах слепцы, седалище слоновой кости, вперив
в собравшихся взгляд хрустальных глаз. Девственная юность ее двенадцат
и лет, сияющие одежды, очарование ее головы в простом уборе волос, подобно
диадеме венчавших ее лоб, в повязке, сверкавшей рубинами и топазами Ц вс
е это как бы овевало ее лучистым ореолом, осеняющим на иконах святые лики.
Слуга подал ей жезл в виде красной лилии, эмалированный, из драгоценного
металла. И опустив металлический стебель на колени, она склонила распуст
ившуюся чашечку цветка на плечо и сидела, медленно обводя всех глазами.
Орган прогремел Славословящую Осанну, повторенную внимательным собран
ием.
Из слепцов поднялся Аргирий, сделал знак, и, погладив изжелта седую бород
у, устремил на Зеленых свои пустые глазницы.
Ц О, Зеленые! Зеленые!
Смолк орган и Аргирий возвестил свое решение, потрясая глобусом в одной
руке и ларцом в другой:
Ц О, Теос! О, Приснодева, Матерь Иисуса! Вот уже сорок лет, как повелел выко
лоть мне глаза, похитил у меня сияние светоносного солнца коварный, през
ренный изверг Филиппик за то, что я, Аргирий, хотел освободить Византию от
его господства. Разве не достоин я быть возведенным на престол во время б
егов Ипподрома, я, Аргирий, в котором течет кровь древнего Феодосия, еще до
сих пор хранимого памятью всего народа. Другой Самодержец, сын нечестив
ого Льва Исаврийского, угнетает сейчас племена Империи, сокрушает право
славие, хочет изгнать поклонение иконам, славу Святого Креста! Я поднялс
я, чтобы просить вас, о Зеленые, напасть на мерзостного Константина V и мен
я, Аргирия, провозгласить Самодержцем Востока.
Произнеся такую речь, он сел. Выступил Никомах. Объявил, что не откажется р
ади Аргирия от притязаний своих на престол. Разве сможет столь преклонны
й возрастом Аргирий сохранить державу и ларец Ц величавые знаки могуще
ства и силы? Пусть минуют четырех остальных и отдадут престол ему, Никома
ху, и он воцарится прославленным Базилевсом Самодержцем! Бешено потряса
л он голубым глобусом и чеканным, серебряным ларцом, со вставленными в не
го сияющими красными каплями рубинов и с куполом величиною не больше кул
ака.
Невольно поднялись остальные слепцы, а Аргирий кусал себе от ярости губы
. Они надрывно заговорили все сразу, прельщенные призраком власти, пленя
вшим их погасший сорок лет тому назад взор. Они взывали к Зеленым, вождей к
оторых подкупали, чтобы иметь в своем распоряжении в нужное время боеспо
собные войска. Вражда честолюбивых братьев была очень велика, они опьяня
лись охватившим их безумством, хотя обстоятельства требовали благораз
умного согласия.
Более других кричали Критолай и Иоанникий. Они не хотели ждать. Спорили с
остальными. Их распри передались публике в зале, распавшейся на спорящие
группы. Зеленые, не придя к единодушному решению, обрекали себя на бездея
тельность. Выбившись из сил, слепцы сели все разом. Евстахия поводила гла
зами. Часто присутствовала она на подобных собраниях, всегда кончавшихс
я взаимными пререканиями, обессиливавшими Зеленых, жаждавших действов
ать, биться на Ипподроме за провозглашенного ими избранника Базилевса.

Ц О, Зеленые! Зеленые! Зеленые!
Это зазвенел голос Сепеоса. Одной рукой он опирался на рукоять меча, друг
ой сжимал свой круглый шлем без забрала. Нервная с тонкими очертаниями в
ыделялась голова его в рамке черных волос, подрезанных у шеи. Слепцы устр
емили на него глазницы, пристально смотрела Евстахия, и Солибас подмигив
ал ему весьма откровенно, как бы поощряя говорить.
Ц Я поведаю вам нечто бесспорное, нечто чудесное. Вы не знаете на, кого во
зложить венец, а Византия укрывает правнука Базилевса, не менее славного
, чем Феодосии, происходящего из племени, через которое возродится Импер
ия. К чему тратите вы силы ваши на старцев, терзаемых ревнивыми раздорами,
а не боретесь вместе с отроком зрящим, полным мужества и силы. Православн
ые приветствуют его. Святая Пречистая стремится, чтобы он стал Самодержц
ем. Товарищи ваши, Зеленые Ц его сторонники! Спафарии, подобные мне воины
, отважатся восстать за него. Я сказал! Да, сказал! О Зеленые! Будьте мудры.
1 2 3 4 5 6 7 8