Ты, наверное, разбила сердца всех молодых людей в нашем городке, а?
Эти слова напомнили ей о причине прихода. Пряча глаза, она сказала:
— Вообще-то, я… я пришла сообщить, что помолвлена.
— Помолвлена? — он насторожился. — И когда это ты успела?
— Вчера вечером.
— И кто же этот счастливчик? Она огляделась.
— Может, лучше в доме поговорим?
— Разумеется, разумеется, — забормотал он, внезапно сообразив, что все это время они стояли на улице. — Входи. Я приготовлю кофе, а ты мне все расскажешь о своем молодом человеке.
Она вошла и оглядела стены, увешанные рядами пистолетов и ружей. С одной стороны небольшой комнатушки стоял стол, за которым в тот памятный день разговаривали Саймон и дядя Жак. За ним — пузатая печка.
Дядя разжигал огонь, а она ломала голову, как же ему все рассказать.
— Ну выкладывай, — сказал он, беря кофемолку и насыпая в нее кофейные зерна. — Я хочу знать все об этой помолвке, но сперва скажи, кто твой жених.
— Ну, я думаю… ты с ним знаком, — она почти решила сказать дяде Жаку все как есть, кроме, конечно, того, что касалось Дезире.
— Знаком с ним? — забеспокоился дядя.
— Да, его зовут Саймон Вудвард. Он майор американской армии.
Дядя хотел налить воды, но так и замер, услышав это имя. Когда он встретился с ней взглядом, глаза его ничего не выражали.
— Да, я слышал об этом человеке.
— Нет, — жестко сказала она. — Ты его знаешь. И у вас с ним какие-то общие дела.
Он отставил кувшин с водой и подошел к ней вплотную.
— Кто это тебе сказал?
Она глубоко вздохнула, потому что не сумела сдержать данного Саймону обещания.
— Помнишь тот день, когда ты встречался с ним и сержантом Робинсоном? Вы услышали шум под окном, помнишь? Это я там была. Я… в общем, я пришла тебя навестить и случайно подслушала ваш разговор. А поскольку я танцевала с майором накануне на балу…
— Да, я в тот же день узнал про этот танец, — сказал он ледяным голосом. — Через некоторое время после того, как он ушел, кое-кто поспешил мне поведать, как моя племяшка распугала целый зал мужчин, а потом танцевала с американским майором.
Она должна была догадаться, что слухи о ее поступке сразу разнесутся по всему городу. Но она не приняла в расчет, что дядя тоже может об этом услышать.
— Ну, вот… Саймон сразу не разобрался, что я тут делаю, и поэтому увел подальше, и только потом понял, что я подслушала. Тогда я сказала ему, что я твоя племянница, и он успокоился. — Ну, не совсем, конечно. Но дяде Жаку об этом знать необязательно.
Он облокотился о спинку кресла, лицо его разгладилось.
— И теперь ты выходишь за него замуж? С чего бы это?
— Он… — она замолчала. Эту часть ее приключений объяснить гораздо труднее, придется состряпать что-нибудь безобидное. — Вчера вечером генерал Уилкинсон пригласил меня на ужин, чтобы отблагодарить за то, что я сделала на балу. Майор был там. Мы вышли погулять в сад… — она поспешила миновать эту часть повествования, чтобы не насторожить его. — Он меня поцеловал, и тут вошел дядя Август и объявил, что мы должны теперь пожениться.
Костяшки пальцев дяди Жака, вцепившегося в спинку кресла, побелели.
— Поцеловал? И это все? Нет, не думаю, чтобы Фонтейн из-за одного поцелуя стал настаивать на свадьбе, да еще и с американцем. Что он наделал, говори, Камилла? Ты должна мне сказать правду.
— Ничего плохого, честное слово, — конечно, это смотря как понимать слово «плохой».
Дядя Жак нахмурился, а она встала и положила руку ему на плечо.
— Ты же знаешь, каким иногда бывает дядя Август. Увидел, что мы целуемся, и совсем потерял голову. Он постоянно этим грешит — кидается на всех с обвинениями, без всякой причины. Кроме того, он ненавидит американцев и не хотел, чтобы меня что-то связывало с майором.
— Да, Фонтейн скор на руку. Но он не стал бы заставлять тебя выходить замуж за человека, который ему не нравится, только из-за одного поцелуя. Скажи, может, еще что было? — Он оставил в покое спинку стула и начал выхаживать по комнате. — Может, он пытался принудить тебя к…
— Да нет! Ничего он не делал, говорю тебе!
— Ты бы не согласилась ни с того ни с сего выскочить за него замуж, если бы он ничего такого не делал.
Она заговорила взволнованно:
— Ой, в конце концов, какое это имеет значение, почему я выхожу за него. Я выхожу за него, и все тут. Просто я подумала, что если у тебя с ним общие дела, то лучше тебе узнать об этом от меня…
— Да, да! — Он резко остановился и уставился на нее. — А как насчет этого? Тебя не настораживает, что он начал за тобой ухаживать, как только обнаружил, что ты моя племянница? Разве ты не понимаешь? Он, возможно, решил воспользоваться тобой, чтобы стать ближе ко мне. Думает небось, что если ты станешь его женой, то он сможет безоговорочно мне доверять, потому что я не обману мужа моей племянницы.
Это даже не приходило ей в голову. Она смотрела на дядю, обдумывая его слова, и старалась не показать, что они причинили ей боль. При всех недостатках Саймона она все-таки безоговорочно верила, что она ему нравится сама по себе.
Она мысленно вернулась к их встречам, и тут лицо ее просветлело: она вспомнила их первое знакомство.
— Нет, не может быть. К тебе это не имело никакого отношения. Еще до того, как он узнал, кто я, он танцевал со мной на балу. Он назвал меня красивой и смотрел так… так… — Грозное выражение дядиного лица вовремя остановило ее, иначе бы она выпалила: «Так, будто он хочет меня». Вместо этого она сказала: — Как мужчина смотрит на нравившуюся ему женщину. Это вовсе не потому, что я твоя племянница.
Дядя вздохнул и провел руками по лицу, будто очень устал.
— Маленькая моя Камилла, это, конечно, жестоко звучит, но люди вроде майора весьма расчетливы. Ты же прекрасно понимаешь, что для него не представляло ни малейшего труда выяснить на балу, кто ты такая. Все здесь знают про меня и твоего отца. Ты уверена, что нет связи между тем, что он танцевал с тобой, а на следующий день явился ко мне?
— Уверена, — сказала Камилла, хотя часть этой уверенности она уже растеряла. — Он был ужасно удивлен, когда на следующий день я призналась ему, что мы с тобой в родстве. Правда! — Она не могла вынести мысль, что все ухаживания Саймона были просто частью его плана завоевать расположение дяди Жака. Этого не могло быть!
— Не стоит тебе выходить за него замуж, — сказал дядя. — Плевать, что говорит Фонтейн. Это неправильно, что…
Громкий стук сотряс входную дверь, напугав их обоих. Дядя взглянул на Камиллу с немым вопросом. Она покачала головой. Она понятия не имела, кто это. Никто из Фонтейнов не придет в магазин дяди Жака. Они изо всех сил притворяются, что его вовсе не существует.
Дядя подошел к двери и спросил:
— Кто там?
— Саймон Вудвард, — ответил низкий знакомый голос. — Фонтейн сказал, что Камилла у вас, Зэн, и я хочу поговорить с ней. Впустите меня! Немедленно!
Камилла затаила дыхание. По голосу было понятно, что Саймон разгневан. Но что ему-то было злиться?
Дядя посмотрел на нее недоумевающе, и она вздохнула. Она достаточно хорошо знала Саймона, чтобы понять, что открывать все равно придется. К тому же ей просто необходимо было услышать, как он опровергнет дядины подозрения.
— Открой дверь, — сказала она дяде, вздохнув перед неизбежным.
12
Нет ничего хуже неведения.
Французская поговорка
Саймон, сжав кулаки, стоял пред дверью магазина Зэна. «Если этот негодяй сейчас же не откроет дверь, я ее просто вышибу», — думал майор. Когда мадам Фонтейн сказала, что Камилла пошла поговорить с Зэном о свадьбе, он страшно разозлился. Даже на минуту не задержался у Фонтейнов. Сказал, что приведет Камиллу, и помчался сюда, будто за ним дьявол гнался по пятам.
Он хотел удостовериться, что она не нарушила всех его планов насчет Зэна. Она ведь что угодно может ему наговорить, чтобы оправдать эту вынужденную свадьбу. Дело, к которому он готовился десять лет, может провалиться из-за одного глупого поспешного слова.
Он услышал звук отодвигаемого засова и приготовился к драке. Из того, что он слышал о Зэне, непохоже, чтобы пират с восторгом принял весть о замужестве племянницы, особенно если узнал в подробностях, что к этому привело.
Дверь распахнулась, и там, разумеется, стоял Зэн собственной персоной, черные глаза его сверкали. Презренный подонок в человеческом облике! Разбойник и мерзавец. Он не имел ни малейшего права на существование, ведь сколько жизней он загубил, сколько кораблей потопил. Усилием воли Саймон заставил себя успокоиться. Нельзя терять голову, когда имеешь дело с Зэном, иначе закончишь жизнь, как Джошуа.
— Что вы здесь делаете в такой ранний час, месье? — спросил Зэн по-английски с ужасным акцентом.
Саймон отвечал по-французски, чтобы Зэн понял все, что тут будет сказано. Французский Саймона был, безусловно, получше, чем английский Зэна.
— Фонтейн велел мне привести Камиллу, чтобы она могла участвовать в обсуждении брачного контракта, — это было не совсем правдой, но зато такое объяснение как раз подходило на данный момент.
Зэн отступил, чтобы впустить его, но стоило Саймону войти, как тот встал между ним и Камиллой: она, конечно, была здесь и выглядела среди всего этого оружия так же неуместно, как цветок, выросший из ствола заброшенной пушки.
— Итак, — сказал Зэн по-французски, — вы уже надумали, куда пристроить деньги моей племянницы, которые станут вашими, когда вы поженитесь? Значит, сначала вы ее оскорбили, потом…
— Я не оскорблял ее, — нахмурился Саймон. Интересно, что она уже тут наговорила. — Я сделал ей предложение. Для большинства людей это комплимент, а не оскорбление.
— Предложение руки и сердца является комплиментом только тогда, когда не имеет под собой скрытых мотивов.
— Единственным скрытым мотивом моего предложения, — резко сказал Саймон, — было желание спасти репутацию вашей племянницы.
— Ага, репутацию, которую вы же и подорвали, причем намеренно.
Намеренно? Саймон взглянул мимо Зэна на бледную и молчаливую Камиллу, стоящую возле печки.
— Что вы ему наговорили?
Камилла открыла рот, чтобы заговорить, но Зэн не дал ей.
— Это не она наговорила. Это вы недоговорили. Почему вы не сказали мне, что она подслушала? Почему не дали мне самому разобраться!
— Она просила не рассказывать вам.
Зэн отступил.
— То есть как? Саймон пожал плечами.
— Она сказала, что вы рассердитесь. А я, разумеется, не хотел идти наперекор маленьким капризам юной леди.
С мрачной усмешкой Зэн обернулся к племяннице.
— Это правда, Камилла? Она кивнула.
— Я… я не думала, что тебе сильно понравится, что я… вмешиваюсь в твои дела.
Отойдя от входа, Зэн подошел к Камилле. Саймон закрыл дверь. Он вовсе не хотел, чтобы этот спор обсуждали потом все городские сплетники.
Зэн взял Камиллу за руку и кинул взгляд в сторону Саймона.
— Ты отдала себя в руки этого человека, потому что боялась меня? Мне совершенно наплевать, слышала ты наш разговор или нет. Это деловой контракт, только и всего. Ты должна была мне сказать.
— Тогда ей пришлось бы сказать вам правду и насчет ее кузины, — вмешался Саймон. — А я думаю, тогда она не хотела этого говорить. Зэн побледнел.
— Кузины?
Саймон посмотрел на Камиллу.
— Он не знает? Ты ему не сказала?
Она покачала головой.
Проведя ладонью по волосам, Саймон тихонько выругался. Неудивительно, что Зэн так разозлился. Он слишком мало знал о роли Камиллы во всей этой путанице. Не упомянув о своей жажде «спасти» кузину, она действительно поставила Саймона в положение человека, который вознамерился погубить ее.
Камилла кинула на Саймона умоляющий взгляд, но он сделал вид, что не заметил его. Он не позволит ей свалить всю вину на его плечи.
— Дезире Фонтейн беременна, — резко сказал он. — Камилла думает, что виновник — один из моих солдат. Поэтому, подслушав наш разговор, она стала шантажировать меня, чтобы заставить выведать, кто это сделал. Она сказала, что, если я ей не помогу, она убедит вас не иметь дела со мной. Вот почему мы встретились тайно, и вот почему Фонтейн нас застал в саду и велел нам пожениться.
Поскольку Камилла склонила голову, признавая правоту слов Саймона, Зэн вдруг рассмеялся, в долю секунды сменив выражение непонимания на изумление:
— Мой маленький цветок камелии тебя шантажировал? Серьезно? — Он снова расхохотался, взял Камиллу за подбородок и поглядел ей в глаза. — Как я посмотрю, тебе все-таки досталась капля крови Зэна, и довольно основательная. Шантажировала, значит, этого дикаря, американского майора? Вот смех!
— Ну, если бы я не обошелся с ней по-джентльменски, вам бы вряд ли показалось это смешным, — проворчал Саймон, которому шутка совсем не понравилась. — Если бы она пошутила так с другим, не столь выдержанным человеком, ей бы не поздоровилось.
Ухмылка Зэна погасла.
— Да, наверное. По-моему, вы вели себя именно так, как я и ожидал. Подружились с моей племянницей и скомпрометировали ее, чтобы она посчитала себя обязанной выйти за вас замуж. И теперь решили воспользоваться новой завоеванной позицией.
— Что-о?! Какой еще позиции, о чем это вы? — Он взглянул на Камиллу, которая смотрела на него чистыми, широко открытыми глазами. — Что тут насочиняла Камилла?
— Только то, что ты меня поцеловал и… дядя Август нас обнаружил, и все. Но дядя Жак решил почему-то, что… он посчитал, что… ты стал ухаживать за мной… ну, чтобы оказаться связанным с ним более тесными узами, чтобы быть уверенным, что он тебя не предаст.
Саймон затаил дыхание. Ого! Это становится опаснее, чем он думал. Он не предполагал, что если генералу пришла в голову подобная идея, то и Зэн может прийти к такому же выводу, хотя и по другим причинам. Черт бы их всех подрал!
Теперь из-за Зэна и Камилла, видимо, будет тоже так думать. Ее явно расстроила мысль о том, что он заинтересовался ею только из-за родственных отношений с Зэном. Он не хотел причинять ей боль. Как все глупо, просто удивительно, как все глупо!
Не отрывая от нее взгляда, он тихо сказал:
— Поверь, что у меня не было иных причин «ухлестывать» за тобой, кроме самых очевидных. — Ему было противно говорить такие слова при Зэне, но что делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43