— Я и не знала, что у французов принято вместо оруженосца таскать за собой шлюху.Роланд уже обернулся к Амелии с готовым резким ответом, но тут взгляд его упал на Брижит, и он увидел, что на глазах у девушки заблестели слезы.— Простите, мадемуазель, — неожиданно мягко извинился он перед своей спутницей, — здесь полно дам, которым место скорее на кухне.В ответ на эту дерзкую реплику охнула не одна Амелия. Вместе с ее голосом послышались восклицания еще нескольких присутствовавших женщин. В их числе оказалась и Брижит, пораженная неожиданной поддержкой с той стороны, откуда меньше всего ожидала ее. Прежде чем девушка успела собраться с мыслями и что-либо ответить, Амелия выпалила:— Да как ты смеешь оскорблять меня, Роланд?Он обратил на нее холодный взгляд:— Если ты такая нежная, Амелия, то не нарывайся сама.Тогда девица обратилась к Лютору:— Мой господин, ваш сын не имеет права так говорить со мной. К тому же он оскорбил не одну меня. Он ведь сказал «дамы».— Ха! Верно, именно это он и сказал, — усмехнулся Лютор, так и не придя на помощь ни к Амелии, ни к одной из своих собственных дам, которым оставалось лишь злобно глядеть из-под насупленных бровей. Зато он обернулся к Брижит и спросил:— Есть у девушки имя?— У девушки есть имя. — Она смело возвысила голос. — Я Брижит де Луру, милорд. Роланд нахмурился:— Теперь это Брижит из Монтвилля, моя служанка.— Этот вопрос еще не решен, — твердо заявила она, а потом повернулась к ним спиной и, подозвав Вольфа, гордо зашагала к скамейке у очага.— Ха! — усмехнулся Лютор. — Теперь я понимаю, где ты задержался.— Ей надо привыкнуть к новому хозяину. Пока еще с ней нелегко.— Ну и откуда ты взял эту симпатичную служаночку и такое благородное животное?— Девчонку мне навязали, — коротко ответил Роланд, — а пес побежал за ней.Лютор тяжелым взглядом окинул Брижит:— Эта девица держит себя как знатная дама. Готов поклясться, что она из благородных, у нее такой гордый вид.Роланд не менее тяжело взглянул на родителя:— Только смотрите, чтобы она вас не услышала, мой господин. Ей очень хочется, чтобы вы в это поверили.— Так что же, она всего лишь претендует на звание благородной?— Она, вне сомнения, приложит все усилия, чтобы убедить вас в этом.Лютор снова нахмурился:— А ты уверен, что это на самом деле не так?— Черт побери! — воскликнул Роланд. — Я более чем уверен! Меня и так уже извела своими баснями эта девчонка, так что уж хоть вы, пожилой мужчина, оставьте эти бабьи выдумки. — Пожилой? — зарычал Лютор. — Встретимся на восходе во внутреннем дворе и тогда увидим, кто из нас пожилой.Роланд молча кивнул. Он вовсе не хотел возобновления их старого соперничества.Переговорив со знакомыми о предстоящих военных действиях, рыцарь бросил взгляд в сторону очага, возле которого, спиной к залу, сидела Брижит. Ее хрупкая рука рассеянно поглаживала косматую голову Вольфа. Роланду вдруг стало интересно, о чем она думает, глядя на пляшущие языки пламени. И что он станет делать с этой дерзкой девчонкой? По чему она так упорно продолжает рассказывать свои сказки? Кажется, еще немного, и она поклянется именем Всевышнего. Но он-то был уверен, что, несмотря на буйную фантазию, в глубине ее души жило истинное благородство, которое никогда не позволило бы ей принести ложную клятву. Брижит доказала это, оставшись ухаживать за раненым вместо того, чтобы воспользоваться случаем и бежать. Ведь она запросто могла бросить умирающего, но не сделала этого. А может быть, не так уж она его и ненавидит?Роланд остановил одну из прислуживающих девушек, проходившую мимо, и что-то шепнул ей. А потом стал смотреть на Брижит, к которой направилась служанка. Сидевшая у пылающего очага девушка представляла собой внешне безмятежную картинку. Но впечатление было обманчиво. На самом деле она едва сдерживала возмущение, не в силах более терпеть высокомерие Роланда.Брижит не слышала приближающихся шагов и, когда служанка тронула ее за плечо, вскочила от неожиданности.— Что тебе надо? — резко спросила она. Глаза девушки округлились от страха. Она понятия не имела, что ей делать с этой прекрасной француженкой, судя по всему, высокородной дамой, которую, однако, сын ее господина почему-то называл рабыней.— Господин Роланд просит вас присоединиться к нему за столом и отужинать перед тем, как вы отправитесь почивать, — волнуясь, произнесла служанка.— О, действительно? Он так сказал? — Брижит поглядела в центр зала, туда, откуда на нее смотрел Роланд, и вдруг снова вспыхнула. — Ладно, можешь передать этому наглому петуху, что я не унижусь до того, чтобы сесть с ним за стол!Горничная выпучила глаза:— Я не могу это передать! Брижит встала:— Тогда я скажу сама.— Пожалуйста! Не делайте этого! Я знаю его. Госпожа, он страшен в гневе.Брижит недоуменно поглядела на девушку:— Почему ты назвала меня госпожой? Служанка в смущении поникла головой:— Это кажется… кажется подходящим. Брижит неожиданно улыбнулась, не заметив, как ослепила своей улыбкой многих наблюдателей:— Ты сказала мне очень приятную вещь. Как твое имя?— Меня зовут Годой.— Послушай, Года, не сердись на меня за грубость. Я никогда прежде не срывала злость на слугах. Прости меня, я уподобляюсь этому варвару.— Значит, вы присоединитесь к господину Роланду?— Нет. Но ты можешь показать мне, где я буду спать. Я хочу остаться одна хоть ненадолго.— Да, госпожа, — тихо сказала Года. Роланд проводил глазами Брижит, покидавшую зал в сопровождении служанки. Он думал об улыбке, которая досталась Годе, и внезапно осознал, что страстно желает вновь увидеть эту улыбку, но только адресованную ему одному.«Господи, ну и болван же я, — изумился он сам себе, — домогаюсь какой-то замарашки!» Глава 18
Года привела Брижит на другой конец двора, в маленькую комнатку для прислуги, которая оказалась ненамного просторнее, чем ее хижина в Луру. Хорошо еще, что здесь стояла чистая кровать со множеством одеял. Убрав свои вещи в старый сундук и выметя из углов паутину, Брижит попросила Году проводить ее в мыльню и принести чего-нибудь поесть.Горничная не заставила себя уговаривать, за что Брижит была ей крайне признательна. Путешественница просто мечтала о горячей ванне с паром и даже не стала привередничать по поводу того, что придется мыться в ушате для слуг, которым пользовалось бессчетное количество народа. Она и так уже перешла границы дозволенного, прося Году принести еду, поскольку челяди не разрешалось обслуживать друг друга.Вскоре Брижит уже сидела на кровати и сушила свои волосы, грея ноги возле жаровни с горячими углями, которую принесла услужливая Года. Вдруг Роланд без стука открыл дверь. Это уязвило девушку, но она предпочла не обращать внимания на свои чувства.— Ну и как тебе нравится новое жилище, мадемуазель? — спросил хозяин после непродолжительного молчания.— Зачем ты пришел сюда, Роланд? — голос девушки звучал устало.— Чтобы посмотреть, как ты расположилась. И ты мне пока не ответила.— Какая разница, устраивает меня эта комната или нет? — с горечью в голосе бросила Брижит.— Но она будет получше твоей лачуги в Луру.— Ты ничего не знаешь! — зашипела она. — Ты увидел, как я вхожу в хижину для прислуги, и решил, что это мой дом.— Ну да, сейчас ты, конечно, поведаешь мне, что это были не твои апартаменты.— Я не собираюсь тебе ничего рассказывать, — безнадежно произнесла девушка. — С тобой говорить — все равно что с каменной стеной.Роланд пропустил это замечание мимо ушей.— Но если то была не твоя комната, Брижит, тогда почему же ты туда вошла?— Потому что я упряма. Или ты не заметил?— Ах нет, конечно, я заметил, — усмехнулся рыцарь. — А мне не весело, Роланд, — сухо сказала она. — Ты решил, что я служанка, увидев меня в том положении, до которого я дошла из-за собственного упрямства.— Что ты имеешь в виду?— Да ты все равно не поверишь ни одному моему слову, а я так устала от недоверия.Роланд прошелся по комнате и остановился перед Брижит. Он пальцем приподнял ее подбородок, принудив взглянуть ему в глаза.— Ну, и не пора ли попытаться изменить в этом что-нибудь? — мягко спросил он.— Ты играешь со мной, Роланд, и мне это совсем не нравится! — бросила девушка. — Я бы никогда не стала тебя обманывать, будь даже в этом мое единственное спасение.Роланд взял ее за плечи и поднял на ноги, поставив перед собой.— Неужто не обманула бы, драгоценность моя? Но ты ведь только этим и занималась. — Он взял прекрасное лицо в ладони и нежно прикоснулся к нему губами. Брижит удивилась приятному ощущению, которое возбудил в ней этот поцелуй, и лишь через несколько мгновений уперлась в грудь рыцаря руками, отталкивая его.— Если бы ты имел хоть слабое представление о достоинстве, ты бы не превратил меня в средство для удовлетворения своей похоти! — выкрикнула она.— Ах, Брижит, ты нарушаешь правила игры! — досадой вздохнул Роланд.— Да я не собираюсь играть с тобой в твои дурацкие игры! — закричала возмущенная девушка. — Называй меня служанкой, но ты не сможешь отрицать, что до тебя я была невинна. Я не стану твоей шлюхой!— Но ты принадлежала только мне, cherie, и только мне будешь принадлежать. Это не значит, что ты шлюха.— Для меня значит! Роланд вздохнул:— Что же мне сделать, чтобы смягчить тебя?— Ты шутишь, — иронически усмехнулась Брижит. Она вырвалась от него и отбежала к другому концу кровати. Здесь она развернулась к нему лицом, уперев руки в бока и сверкая гневным взором. — Ты изнасиловал невинную девушку и теперь заявляешь, что ничего не произошло. Ты унижаешь меня и принуждаешь себе служить. Неужто ты думаешь, что после всего я могу смягчиться?— Черт возьми! — прогремел Роланд. — Я пришел сюда мириться, а взамен получаю скандал.— Ты никогда не выпросишь прощения за то, что сделал, никогда!— Значит, я зря теряю время. — Он повернулся и гордо зашагал к двери, а потом остановился и мрачно оглянулся. — Предупреждаю тебя, девчонка. Я в состоянии сделать твою жизнь здесь или приятной, или невыносимой — мне это одинаково легко. В твоих интересах смирить свой нрав, поскольку я уже устал от твоего упрямства.Он хлопнул дверью и ушел. Брижит снова села на кровать, и ею овладела жалость к самой себе. Вольф подошел и лизнул хозяйку в руку.— Что мне теперь делать, дружище? — удрученно спросила она. — Он хочет, чтобы я добровольно уступила ему и продолжала служить с улыбкой на лице. Но как я могу? — Слезы хлынули из ее глаз. — Я ненавижу его! Надо было оставить его подыхать в лесу! Почему я не сделала этого? Мы должны бежать отсюда, Вольф, должны! Глава 19
Ранним утром следующего дня у Роланда было отвратительное настроение, когда он встретился с отцом во внутреннем дворе замка. Всего один день дома, а уже вызван на поединок. Но не только эта мысль омрачала его лицо. Он вспоминал об Амелии.Вчера вечером девица заявилась к нему. Как служанке хозяйки дома, ей полагалось занимать комнату неподалеку от покоев Гедды, а значит, и рядом с апартаментами Роланда. В свое время это было удобно, но теперь он не собирался продолжать их свидания.Услышав тихий стук в дверь, рыцарь решил, что это пришла мириться Брижит. Эта мысль взволновала его, но когда он открыл дверь, его лицо вытянулось.— Ты так простодушен в своем разочаровании, Роланд, — нараспев сказала немного задетая Амелия. — Ты думал, что пришла та желтоволосая девица?— Убирайся, — злобно ответил Роланд. — Я не звал тебя.— Ты позовешь, как только устанешь бороться с ее упрямством, — уверенно сказала непрошеная гостья. — Ведь тебя прельщает в ней только непокорность. — Амелия хихикнула. — Мне-то известно, что ты немного груб в постели, mon cher. Ты сжимаешь женщину так же крепко, как свой меч. Но если я не против этого, то она, похоже, возражает. Угадала?Роланд едва овладел собой и сказал:— Поищи-ка лучше кого-нибудь другого, кто согревал бы тебя в холодные ночи.— Это из-за нее? — прошипела Амелия.— Она ни при чем. Мы провели с тобой немало приятных ночей, но после моего отъезда все закончилось. Сожалею, что ты думала иначе. — Роланду не хотелось обсуждать Брижит с кем бы то ни было.Амелия повернулась и убежала. А он захлопнул дверь, разозлившись на самого себя за то, что отказался от добровольно предложенного. Но правда заключалась в том, что он желал другую женщину, ту, которую нельзя было получить без принуждения, а он не мог преодолеть в себе отвращения к насилию над нею.
Когда ранним холодным утром они встретились с отцом во дворе замка, Роланд как раз размышлял о разговоре с Амелией. Его озабоченный вид был замечен.— Что тебя тревожит, Роланд? — спросил Лютор, разминая руки. — Ты что же, ослабел за время своих странствий и теперь боишься произвести плохое впечатление?— Если кто и боится, так это ты, старик, — резко ответил Роланд.— Поглядим, — усмехнулся Лютор и продолжил уже дружелюбнее:— Я наслышан о твоих приключениях. Ха! Должно быть, ты устал, помогая Лотарю отвоевывать Лотарингию.Роланд пожал плечами:— Это было неутомительно. Чуть-чуть побед, чуть-чуть поражений. Когда-нибудь решающее сражение приведет к какому-нибудь концу, но мне интересно, состоится ли оно вообще.— И потому ты отправился в Шампань, а затем в Бургундию? — небрежно спросил Лютор.— А ты неплохо осведомлен, — проворчал Роланд.— У меня много друзей, которые время от времени присылали мне весточку о твоем местонахождении. Знаю, что в Провансе тебе пригодились мои уроки. Я бы с удовольствием сам принял участие в той битве.— Она быстро закончилась.— Какой дорогой ты возвращался домой? Роланд удивился любопытству отца, но все же ответил:— Я добирался по воде до Берри, куда доставил доверенное мне послание. Там мне дали эту девчонку.— А в Монтвилль ты ехал через Блуа и Мэн?— Нет — по Луаре до слияния с Мэном, а потом — прямо на север.— Значит, ты проезжал через Анжер? Роланд заметил внезапную тревогу в голосе Лютора и насторожился:— Ну да, а какое это имеет значение?— Никакого, — ответил Лютор и коротко добавил:— Давай начинать.Роланд только пожал плечами, удивившись этому допросу, и стал разминаться перед поединком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34