!— Пятьсот — вам!— За что?!— За то, что вы сходите по указанному адресу и вручите выигрышный лотерейный билет. С мгновенной выплатой.— Я ничего не понимаю! — совершенно растерялся лотошник.— А это понимаете? — спросил Ревизор, вытаскивая пять стодолларовых бумажек.— Это — понимаю.— Тогда вы отправитесь по указанному мной адресу и сыграете с гражданкой, проживающей по нему, в беспроигрышную для нее и для вас лотерею.— Но как же я объясню...— Скажите, что проводится благотворительная акция. Что ей повезло. Что ее адрес выпал в лототроне... Лотошник подхватил свой столик:— Куда идти?— Вон туда. Первый подъезд, квартира номер двенадцать. Женщина стоит возле подъезда. Спросите ее адрес и выдадите приз. Все понятно?— Понятно.— Только не вздумай выиграть все один. Можешь очень сильно проиграть! Все проиграть! — перейдя на резкое «ты», предупредил Ревизор.Продавец счастья судорожно кивнул и пошел к указанному дому.Заказчик выигрыша занял удобную наблюдательную позицию, с которой хорошо просматривался двор.Лотошник в яркой, обвешанной лотерейной рекламой форме подошел к указанной ему женщине, спросил адрес и, услышав его, сунул ей в руки лотерейный билет.— Вскройте, — предложил он.— Зачем?— Это ваш билет. Я, то есть мы, наша организация проводит благотворительную акцию. На вас выпал выигрышный билет. Вскройте его. — И сам, торопясь, дрожащими пальцами вскрыл билет. — Вы выиграли, — сообщил он.— Что выиграла?— Главный приз. — Я?!— Вы.Лотошник достал из кармана завернутые в газету доллары.— Вот.Женщина развернула газету. В ней лежали стодолларовые купюры. Несколько десятков стодолларовых купюр.— Сколько здесь? — испуганно спросила женщина,— Что сколько?— Денег в выигрыше?— Я не знаю, — стушевался лотошник. — То есть я хочу сказать, что меня просили только передать. Приз. Я вас поздравляю, — и быстро пошел, почти побежал от подъезда.— Погодите! Это какая-то ошибка! — крикнула вдогонку счастливая обладательница главного приза.Но лотошник лишь прибавил шаг. Женщина растерянно оглянулась. Взгляд ее скользнул по двору, по противоположному дому, по окнам подъезда, где на втором этаже, глядя на нее, стоял Ревизор. Стоял ее сын. Их глаза на мгновение встретились. И разошлись.Мужчина дождался, когда женщина со свертком закрыла за собой дверь подъезда, спустился вниз и вышел со двора. Его лицо ничего не выражало. Ни сожаления, ни отчаяния, ни облегчения. Вообще ничего. Его лицо было неподвижно, как фотография. Как фотография на могильном памятнике. Как его фотография, на его могильном памятнике. Глава 6 — Я все подготовил, — сказал мужской сквозь слой поролона голос. — Все подготовил как надо.— Вы уверены?— Уверен. Смотрите телевизор. Сегодня будет интересующая вас передача. Будет очень интересная передача. По десятому каналу.— Хорошо, посмотрю. Раз вы советуете.— Советую.— Я позвоню. Еще раз. Сразу после передачи. Мне интересно знать ваше о ней мнение.— Звоните.— До свидания.— Прощайте.Вначале в зал вошли телохранители. Молча разошлись по сторонам, потеснили из помещения ведущих уборку служащих.— Вы кто? Вы зачем? Нам надо убирать...— Уберете. После.Телохранители затворили двери. Прошли по залу с детекторами взрывчатки и двумя специально натасканными на мины собаками, обследуя каждый метр пола.— На окнах нужно опустить плотные шторы, — распорядились они.— Зачем шторы?— Затем, что нужно.— Но будет темно!— Лучше темно, чем страшно. Опустите шторы. Иначе мероприятия не будет.Через час в зал стали подтягиваться телевизионщики.— Подойдите, пожалуйста, сюда, — вежливо попросили телохранители.— Мы?— Вы.Журналисты подошли. Оживившиеся собаки потянулись носами к людям и их багажу.— Будьте любезны, откройте кофры.— Это что, обыск? — возмутились телевизионщики.— Ни в коей мере. Мы не имеем права вас обыскивать. Мы просто просим показать, что у вас в кофрах.— Это самоуправство.— Но продиктованное необходимостью. Вы журналисты, вы лучше других знаете, что на Хозяина было уже два покушения.— При чем здесь мы?— При том, что, если мы пропустим взрывное устройство, пострадают все. В том числе вы.Телевизионщики открыли кофры. Телохранители перебрали бывшие в кофрах принадлежности в поисках спрятанного оружия.— Будьте любезны, поднимите руки.Телевизионщики подняли руки. Они уже не протестовали, они продумывали телевизионные сюжеты и газетные заметки на тему унижения отечественной журналистики, при исполнении ими творческих обязанностей. Отчего перестали препираться.— Юбки снимать? — сказала журналистка фразу из будущей статьи.— Юбки не надо. Проходите.Телевизионщики установили прожектора и закрепили на столе микрофоны. Газетчики приготовили диктофоны.Из боковой двери быстрыми шагами, в окружении нескольких человек, к столу президиума прошел мужчина.— Сюда, пожалуйста. В это кресло напротив микрофонов. Здесь вам будет удобно.Услужливые руки подставили, придвинули кресло. Мужчина сел и уверенно-внимательным взглядом осмотрел зал.— Можно начинать?Телохранители, бесшумно передвигаясь, встали у проемов дверей и у стен, сбоку от журналистов. Начальник службы безопасности еле заметно кивнул.— Валяйте. Начинайте.— Разрешите пресс-конференцию считать открытой. По залу прокатился шелест затворов фотоаппаратов. Короткие молнии фотовспышек на мгновение ослепили сидящих в президиуме людей.— Нашего сегодняшнего гостя, я думаю, вам представлять не надо. Поэтому предлагаю сразу перейти к вопросам. Прошу вас...Интервью длилось час.Через час был задан главный вопрос. Который все хотели, но боялись задать.— "Городские ведомости". В обществе ходят упорные слухи о вашей ссоре с Главой областной администрации. Мы бы хотели услышать, так это или нет? И если так, то узнать причины происшедшей размолвки.Интервьюируемый напрягся лицом и даже привстал со стула.— Кто это говорит? — почти закричал он. — Кто?! Назовите мне, кто это вам сказал? Фамилию назовите! Фамилию никто не назвал.— Вот вы журналисты, вы должны освещать факты, а вы собираете сплетни.Разнервничавшийся интервьюируемый подался вперед, словно желая приблизиться к журналистам. Он почти коснулся микрофонов и с угрозой в голосе сказал:— Хочу сказать, что отдельные наши газеты превратно толкуют информационную свободу. Они толкуют ее как вседозволенность! Пользуясь непроверенной информацией, они вводят в заблуждение своих читателей, провоцируя в обществе нездоровые настроения. Хочу предупредить, что лично я не оставляю без внимания периодическую печать. И готов судиться с...Далее произошло что-то непонятное. Что-то страшное. Один из микрофонов, к которому приблизил лицо говорящий, вдруг взорвался, разбросав вперед и в стороны искры огня.Присутствующие в зале ахнули, отшатнулись от сцены, бросились к дверям. Но быстро пришли в себя. Засудачили.— Что случилось? Что?— Микрофон! Там микрофон взорвался!— Я видел, что микрофон. Почему он взорвался?— Может, короткое замыкание?— Какое, к черту, короткое замыкание? Он взорвался. Охрана, выхватив пистолеты, заметалась по залу.— Стоять! К стене! Всем стоять!..Подбежали к упавшему за стол шефу.— Что с ним? Жив?— Нет. Готов!Шеф лежал на полу. Раскинув руки. Ногами на спинке опрокинутого стула. Лица у него не было. На том месте, где должно было быть лицо, выпирало и шевелилось изрубленное в фарш мясо с белыми вкраплениями расщепленных костей.— Е-мое!— Кто стрелял? Кто стрелял?! — орали, перебегая от человека к человеку и тыча им в глаза дула пистолетов, растерявшиеся телохранители.— Кто?!— Никто не стрелял. Никто, — слабо сопротивляясь, отвечали журналисты. — Не было выстрела.— А ну-руки!Телохранители тщательно обыскали всех присутствующих в помещении. На этот раз журналисты не сопротивлялись и не пререкались. Журналисты с готовностью выворачивали карманы и бросали на пол бывшие там предметы.— Пусто!— У меня тоже ничего нет!— Кто же?..— Может, это микрофон? Там микрофон взорвался, — напомнив журналисты.Телохранители подобрали разбросанные, разбитые микрофоны. Одного микрофона не было. Вернее, была только подставка с торчащим из нее обрубком держака. — Неужели?— Бред!— Кто снимал встречу? Кто снимал?..— Я.— И я.— Где ваши камеры?— Вон.— Вы можете показать запись? То, что надо было показать?— Да, наверное.— Тогда давайте! Быстро давайте!Операторы перемотали пленку и пустили ее на просмотр.— Смотрите сюда.Телохранители припали к окулярам.Там был живой шеф. Он разговаривал. Потом вдруг скрылся в мгновенной вспышке взрыва. И уже не появился.— А замедлить можно?— Можно.Операторы прокрутили пленку с трехкратным замедлением.— А еще?— Можно еще. Только, видно, будет хуже.— Черт с ним, что хуже. Главное, медленно.На двадцатикратном замедлении было видно, как вдруг, разламываясь на части, разлетелся самый большой и самый, близкий к выступавшему микрофон. Как пороховая волна ударила его в лицо.Микрофон!Не было киллера. Был микрофон!— Чей микрофон? — спросил начальник охраны. — Чей?!Микрофон был ничей. Был лишний.Кто поставил микрофон на стол, установить было невозможно.Телохранители прошли по периметру сцены, осматривая все вокруг. На задней стене в нескольких местах они обнаружили дыры и лежащую под ними на полу выбитую, раскрошенную штукатурку. В глубине дыр торчали черные, обугленные металлические головки. Они расковыряли ножами штукатурку и вытащили короткие обрезки гвоздей.Огляделись, собрали с пола еще два десятка металлических обрубков.Так вот как!..Обшарив зал, нашли железные рваные по краям осколки. Остатки металлического стакана микрофона, в который были заключены взрывчатка и поверх нее гвозди.— Вот падлы! Что удумали!Короткий металлический стакан играл роль направляющего в нужную сторону заряд орудийного ствола. Гвозди подменяли шрапнель. Провод, идущий от стойки микрофона, никуда не привел. И никуда не должен был привести, потому что микрофон приводился в действие посредством радиовзрывателя. Провод был лишь антенной.Убийце даже не надо было находиться в зале. Он мог наблюдать за пресс-конференцией по телевизору, потому что один из каналов, десятый канал, вел трансляцию в прямом эфире. Он мог смотреть телевизор и мог в нужный момент замкнуть провода. Глава 7 Город был новый. Незнакомый. И в то же время знакомый, потому что похожий на все прочие двухсоттысячные города страны. Город имел один вокзал, одну автостанцию, несколько кинотеатров, несколько сотен магазинов и сорок тысяч квартир.Из которых надо было выбрать одну.Вначале Ревизор выбрал здание. Типовую пятиэтажную хрущевку. Оставив без внимания стоящие рядом кирпичные девятиэтажки. Хрущевки были самым дешевым жильем. С самыми дешевыми, мгновенно открываемыми замками. И с жильцами, которые ходили на службу. В более престижном жилье можно было нарваться на замки повышенной секретности, на сигнализацию, собак, охранников и тунеядствующих членов семьи.Ревизор зашел в крайние подъезды. В первый. И последний. Прошел по этажам, выбирая боковые, с окнами, выходящими на три стороны, квартиры. Определил наименее посещаемые. Таких было три. Позвонил в одну.— Кто там?— Извините. У вас не найдется лишняя одежда?— Проходи давай, попрошайка...Неудачно.Следующие двери.— У вас не проживают Петровы?— Какие Петровы? Нет у нас никаких Петровых! Тоже мимо. Еще одни двери.Звонок.Звонок.Звонок.Кажется, пусто.Ревизор сунул в замочную скважину универсальную отмычку, повернул, толкнул открытую дверь ногой, крикнул:«У вас дверь открыта!», зашел внутрь. Квартира была обжитой, и, значит, надо было поторапливаться.Следуя раз и навсегда заведенному правилу, Ревизор начал со страховки. Прошел на кухню, снял с газовой плиты кастрюли и чайник, снял решетку, выдернул конфорки, положил рядом мыльницу и найденный в ванной комнате помазок.Вроде похоже. На проверку газовой плиты похоже.Теперь можно было работать.Ревизор вытащил из кармана паспорт. Раскрыл, согнул полукругом страницу. Поддел ногтем за уголок еле-еле приклеенную фотографию и оторвал ее от листа.Прошел в комнату, отыскал несколько простых, с твердой оболочкой карандашей. Расщепил их. Орудуя ножом, стесал, заострил концы, получив несколько разного размера и формы деревянных пробоев. Внимательно осмотрел их. Несколько забраковал. Несколько выточил заново.Инструмент был готов.Осталось оборудовать рабочее место.Ревизор снял со стены деревянную, для резки хлеба, доску. Постелил на нее несколько плотных, вырванных из «Книги о вкусной и здоровой пище» страниц. Положил на них свою, лицом вниз, фотографию. На нее точно так же, лицом вниз, чужую. И, вставляя деревянные пробои в углубления на обратной стороне верхней фотографии, стал постукивать по ним ручкой ножа, выдавливая на нижней фотографии буквы объемных оттисков. Вверху — печатку, внизу часть букв слова ПАСПОРТ. Верхнюю фотографию он использовал как шаблон, позволяющий пробивать буквы в тех местах, что были на фотографии прежнего владельца паспорта.Подготовленную фотографию он промазал тончайшим слоем клея и, точно совместив буквы, припечатал свой портрет к паспорту. К чужому паспорту. Но теперь уже к своему паспорту.Дело было сделано.Резидент сжег ставшими ненужными чужую и свои фотографии, подстеленную на доску бумагу, остатки карандашей. Смыл пепел в раковину. Убрал доску, мыльницу, помазок. Поставил стол и стулья точно так, как они стояли до его прихода.Подмел пол.Прошел в коридор. Прислушался.На лестничной площадке все было тихо. В глазок просматривалась противоположная стена.Кажется, все спокойно.Открыл замок. Распахнул дверь.Нет. Оказывается, не спокойно...Перед ним, вдоль стены, вверху и внизу на лестнице густо стояли вооруженные кто чем жильцы. Тихо стояли. Не дыша.Ну что за невезуха!— Это он! — истерично закричала старушка со скалкой. — Я видела, как он дверь открывал! Я все в глазок видела! Вор! Бандит!— Ага! — грозно сказал мужчина с топором. — Попался!Гад!— Бей его! Пока он не убег!Жильцы выставили вперед топоры, скалки и кухонные ножи и развернутым строем пошли в атаку на пойманного ими домушника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9