И пластырь.Толпа расступилась, пропуская мужчину, прихватившего с собой одежду, в туалет.«Провал, почти провал, — подумал, пробираясь сквозь людей, Ревизор. — В самом начале пути! На ближайшей станции пригласят милиционера, и начнется. Или даже не пригласят, здесь найдут. Среди пассажиров».Раненый Ревизор зашел в туалет.Порез был глубокий, но не опасный. Холодная вода смыла кровь, но остановить кровотечение не смогла. Наверняка мог помочь предложенный пассажирами бинт. Но он слишком бросался бы в глаза. Был еще пластырь, но он не мог сдержать напор крови из открытой раны.Оставалось...Ревизор вышел из туалета.— У вас не будет иголки с ниткой? — попросил он. — Он мне еще рубаху порвал. Иголка нашлась.— Спасибо.Ревизор вновь зашел в туалет, закрыл дверь и, глядя в зеркало, оттянул кожу на краю раны, воткнул туда иголку.— М-м!Несколькими мелкими стежками он сблизил, соединил рану. Сделал узелок. И обрезал нитку случайным бритвенным лезвием. Заштопанную рану он промакнул полотенцем и заклеил крест-накрест длинными полосками пластыря.Теперь рана выглядела вполне безобидно. Если под пластырь не заглядывать.Ревизор переоделся в костюм, привел себя в порядок и приоткрыл дверь.— Сейчас придет. Он в туалете кровь замывает, — услышал он доносящийся из вагона обрывок фразы.Вышел в коридорчик. Закрыл дверь в туалет. И открыл в тамбур.— Покурю, — показал он сидевшему на боковом сиденье первого купе парню.В тамбуре никого не было. Ревизор открыл вагонную дверь. В лицо ударил тугой порыв холодного ветра. Скорость была приличная, не меньше семидесяти километров в час. Но выбирать не приходилось. Если дернуть стоп-кран, они будут знать, где он спрыгнул. А если уйти по-тихому, то они еще часа полтора не очухаются. Вначале будут стучаться в туалет, потом искать его по вагонам... За это время поезд уйдет за сто с лишним километров — попробуй его найди.Ревизор попытался всмотреться в темноту. Но ничего не уведел, кроме стремительно набегающих столбов. В которые если угодишь...Ослепительным светом прожектора мелькнул переезд. Поезд выехал на небольшую насыпь. Если прыгать, то теперь. На насыпях обычно нет никаких сооружений или случайных столбов. Кроме того, на пологом склоне гораздо легче гасить скорость.Ревизор, схватившись за поручни, спустился на ступеньки и, отклонившись в сторону, захлопнул дверь.Прыгать с поездов его учили еще в первой Учебке. Лучше всего сразу после опоры электролинии, причем там, где она совместится со стометровым столбиком.Есть!Ревизор сильно оттолкнулся ногами вперед и вверх, пролетел несколько метров, жестко ткнулся ногами в землю и, не пытаясь устоять, перекувырнулся через голову, покатившись вниз по склону.Ломая какие-то кусты, Ревизор плюхнулся в лужу и замер.Где-то вверху стучали колеса удаляющегося поезда.Кости были целы. Одежда относительно тоже.Теперь ходу!Ревизор встал на ноги и пошел перпендикулярно железнодорожному полотну. Рано или поздно он должен был выйти на какую-нибудь дорогу или тропинку. И должен был на ходу высохнуть.Быстрее, быстрее.Через полчаса ноги встали на твердую почву. Вот и дорога! Грунтовка. Но достаточно наезженная. Без видимой грязи.Ревизор очистил от налипшей земли ботинки, отряхнул одежду.В какую сторону идти?А не все ли равно. Лишь бы отсюда!Постепенно убыстряя ход. Ревизор перешел с шага на легкий бег.Через три часа, когда начался рассвет, он был в тридцати километрах от железной дороги, на обочине асфальтированного шоссе.Приведя себя в порядок, Ревизор вышел на дорогу. Легковые машины он пропускал. Так как легковушки далеко ездят редко. И, значит, добравшись домой, они могут услышать рассказ о мужике, выпрыгнувшем с поезда, и вспомнить о странного вида попутчике, которого подвозили.Останавливать следовало дальнобойщиков.Например, вон тот «КамАЗ» с тульскими номерами.Нет. Проехал мимо.Тогда этот.Тоже не остановился.Тогда питерский «МАЗ».«МАЗ» замигал правым подфарником и, сворачивая на обочину, остановился.— Тебе куда, мужик? — спросил, дотянувшись и раскрыв правую дверцу, водитель.— Прямо.— Ну тогда по пути. Садись.Ревизор подтянулся за поручень и упал на сиденье.Машина тронулась с места.— Ты чего это такой? — удивился водитель, скашивая глаз на пассажира.— Грязный, что ли?— Ну да. Как, понимаешь, из...— Так оттуда и есть! А все из-за этих... Из-за дружков-приятелей. Что б им... Приспичило, видишь ли, шашлыки пожарить! Я им говорю — какие, на хрен, шашлыки на ночь глядя?— Ну?— А они уперлись — желаем типа уик-энд! Ну и поехали.— Не пустые, конечно?— Ну ясно дело! Кто же на природу пустым ездит? По полной программе поехали.— Эх! — с завистью вздохнул водитель. — Живут, понимаешь, люди! А тут с утра до вечера одна баранка! Дальше-то что было?— Известно что!— Отметили?— Отметили!— В стельку?— В нее самую. Как все начиналось — помню. А дальше — как отрезало.— От блин, а я с утра до вечера...— В себя пришел — в какой-то луже лежу. Дружки, чтоб им... уехали. Машины нет. Денег нет.— И опохмелиться нет?— Нет! Еле-еле до дороги добрел. А тут ты.— Да, не повезло!— Это точно...— А может, наоборот, повезло. Погулял от души. Не то что я, в этой консервной банке... Этот, что ли, твой город?— Этот.— Где тебе остановить?— Я покажу.«КамАЗ» въезжал в город. Мелькнули первые светофоры. Потянулись нити троллейбусных проводов.— Здесь! Отсюда я легко доберусь. Водитель подрулил к пустой, без ожидающих пассажиров, троллейбусной остановке.— Спасибо за доставку.— Тебе спасибо. Хоть послушал, как люди живут. Бывай, попутчик.— Счастливой дороги.«КамАЗ» мигнул левым подфарником и, пропустив несколько машин, вырулил на проезжую часть. Водитель на прощание два раза гуднул и скрылся в потоке машин.«Ну вот и приехали», — подумал про себя Ревизор, уверенно, чтобы сойти за местного, оглянулся по сторонам.Приехал никто в никуда.Подошел троллейбус. Но Ревизор в него не сел. Ревизор, придерживая живот и морщась, пошел к близким, тянущимся вдоль дороги зарослям лесопосадок. Огибая частые следы человеческой жизнедеятельности, углубился в пыльные, густые кусты. Прошел метров пятьдесят до небольшой, защищенной со всех сторон полянки. Остановился. Огляделся.Место было глухое. Без следов пребывания человека.Ревизор снял пиджак, снял штаны. Развесил их на ветках, тщательно отряхнул. Соскреб ногтем налипшую кое-где грязь. Оторванный при падении клок ткани приклеил к подкладке с помощью куска полужидкой грязи. Смочил в луже носовой платок, обтер ботинки. Расчесал волосы. Облачился в костюм.Нет. Не очень.Снял недостаточно очистившийся от грязи пиджак, оставшись в гораздо более чистой рубашке. Перебросил пиджак через плечо, прикрыв дыру на штанах.Теперь — ничего. Не Версаче, конечно, но выбирать не приходится. На первое время, до того как подсохнет грязь на подкладке, сойдет.А вот на второе время...Долго в пиджаке, заклеенном грязью, ходить было нельзя. Надо было добывать новую одежду. Или добывать деньги, на которые купить ее.Ревизор выбрался из кустов. Дождался троллейбуса, поднялся в него и поехал в город, где ему надлежало обеспечиться чистой одеждой и деньгами. В первую очередь — одеждой.Как обеспечиться?Так и обеспечиться! Быстро и без затей.Как видно, пришло время вспоминать подзабытые за ненадобностью навыки, преподанные в первой Учебке. И во второй Учебке тоже. Придется вступать в очередной конфликт с Законом. Придется рисковать. А что поделать? Не на рельсы же в самом деле идти отсутствующей каской стучать! Глава 3 — Вы не подскажете, где здесь поблизости вещевой рынок? — очень вежливо и глядя прямо в глаза собеседнику, чтобы не дать ему возможности разглядеть свою одежду, спрашивал Ревизор. — У меня ЧП. Я на именины поехал, а подарок дома забыл!— А вы что подарить хотите?— Ну что-нибудь посолидней.— Тогда вам на «гору» надо. Это отсюда остановок пять. Садитесь на семнадцатый автобус...На рынке деньги были мелкие, но зато их было много.Вначале Ревизор обошел ряды, выискивая места скопления покупателей и узкости внутренней планировки. Теснее всего было в воронкообразном переходе из второго павильона в третий. Здесь покупатели, постепенно втягиваясь в узкий проход, сближались, периодически уплотняясь до состояния монолитной массы. Здесь и следовало работать,Ревизор дождался наплыва покупателей, выделил несколько фигур и вошел в начало очереди вместе с ними. Напиравшие сзади люди прижали его к впереди идущим. Поток потек ко входу.— Тише вы, раздавите! — Спрессованный со всех сторон Ревизор притиснулся корпусом к сомкнувшимся спинам. Его не видимая соседями рука скользнула вперед, в боковой карман впереди идущего мужчины. И вернулась с бумажником и заодно паспортом, мгновенно скользнувшими вначале в рукав рубахи, а потом, на выходе, — в карман брюк.Большое спасибо инструкторам предмета «Карманные кражи» за преподанную и отработанную на манекенах с колокольчиками науку!Ревизор вышел из рассосавшейся толпы, обогнул ряд прилавков и снова втек в толпу. На этот раз в стиснувшей его толкучке он, распихивая соседей руками, выудил портмоне из внутреннего кармана ближнего пиджака, одновременно для отвлечения внимания сильно наступив его владельцу на ногу.— А-а! Ты что делаешь?!— Извините! Простите! Я не заметил. Хотя извиняться надо было не за потревоженную мозоль, а за исчезновение крупной суммы, накопленной на новый музцентр.— Еще раз простите...Он успел пройти через узкий вход еще три раза, прежде чем в павильоне раздался чей-то отчаянный голос:— Кошелек! Сволочи! Кошелек украли!Пора было уходить.Ревизор покинул ярмарку, незаметно сбросив в случайную урну пустые кошельки. В магазине, расположенном через десять, с двумя пересадками, остановок от рынка, он приобрел костюм, рубаху, плащ. В соседнем — ботинки. Переоделся на верхнем этаже первого подвернувшегося подъезда, сбросил старую одежду в мусоропровод и, выждав час, вышел из парадных дверей. Вышел новым человеком. В другой одежде, с другой походкой и другим выражением лица.Проблема с одеждой была разрешена. Теперь можно было подумать о деньгах на перспективу. О тех, что могли понадобиться на новом месте. Потому как там, на новом месте, гадить было нельзя. Там надо было жить.Первым заходом Ревизор отправился в сберкассу. Вытянув из ящичка пару бланков квитанций, он начал исписывать их нечитаемым убористым почерком. Наблюдал за стойкой, где выдавались деньги.Один посетитель.Второй.Все не то...Третий. И сразу четвертый. Третий — с несколькими толстыми пачками выданных ему кассиром сбережений. Четвертый — охранник. Судя по слегка припухшему с левой стороны пиджаку, не случайный, приглашенный для спокойствия приятель. Настоящий. С оружием. Значит, этот, сунувший деньги в кожаный «дипломат», — бухгалтер. Другой — тело — и деньго-хранитель. И еще один на улице — водитель поджидающей их машины. Расклад три к одному...Посетитель, так и не заполнивший платежки, встал и, опережая бухгалтера и охранника, вышел из сберкассы. Но ушел не далеко — до крыльца. Догнал за секунду до него покинувшего сберкассу клиента и тронул его за руку:— Это вы только что коммунальные платежи вносили?— Да. Вносил. А в чем, собственно, дело?— Не знаю. Они там что-то не так оформили. Просили вас позвать.Остановленный клиент вернулся к двери. Очень вовремя вернулся. Ровно тогда, когда требовалось его провожатому.Они открыли первую дверь и на секунду замешкались перед второй, которую вот-вот должны были открыть бухгалтер и сопровождавший его охранник.— Проходите, — предложил Ревизор, загораживая собой проем двери и одновременно пропуская клиента вперед.Вторая дверь открылась. Ревизор отступил назад, увлекая за собой входящих и одновременно создавая в междверном пространстве затор.— Пропустите нас! — громко сказал Ревизор. — Мы первые зашли!И втолкнул между охранником и бухгалтером растерявшегося клиента.Охранник, грубо притиснутый к стене, забеспокоился и перенес свое внимание на напиравшего на него человека. Который в этот момент представлял для него наибольшую угрозу.Ревизор, нагнувшись, зацепил головой очки на носу бухгалтера и одновременно, просунув левую руку под «дипломат», располосовал бритвой его дно. Пачки денег мягко упали в подставленный непрозрачный полиэтиленовый пакет.— Вы чего! Осторожней! — возмутился Ревизор, потирая освободившейся рукой расцарапанный до крови углом очков лоб. — Чуть глаз мне не выкололи.— Я, простите... Я случайно, — залепетал бухгалтер.Ревизор открыл наружную дверь и, воспользовавшись коротким всеобщим замешательством, вышел.У него было несколько минут до того, как бухгалтер сообразит, что его «дипломат» полегчал. Этих минут было вполне достаточно, чтобы успеть скрыться по заранее разведанному маршруту эвакуации.Ревизор, сопровождаемый взглядом водителя, сидящего в машине, завернул за угол, еще раз завернул, еще раз и, таким образом обойдя квартал, оказался недалеко от сберкассы, но с противоположной от той, куда он уходил, стороны.— Он туда побежал! Туда! — закричал показывая направление, водитель.— Когда?— Только что!Охранник и бухгалтер бросились за угол, вдогонку вору, взрезавшему «дипломат» с деньгами. Водитель развернул в их сторону машину.Погоня счастливо удалялась от похитителя. Но скоро она должна была расшириться за счет прибывшей на место преступления милиции. Которая начнет опрашивать потерпевших и свидетелей, видевших вора. И, возможно, начнет облаву силами поставленных в известность милицейских патрулей.Но не сразу. Не раньше чем через полчаса-час. Которые следовало употребить с пользой.— Вы не подскажете, где здесь сберкасса?— Да вот она.— Нет. Не эта. Другая. Здесь сегодня платежи не принимают.— Тогда садитесь на второй трамвай и...В «другой» сберкассе Ревизор действовал прямолинейно. Прижал в двери получившего наличность гражданина и выудил у него из кармана пачку денег. И заодно, чтобы два раза в карман не лазить, паспорт.— Проходите.— Нет, только после вас.Теперь следовало как можно быстрее избавиться от привлекающих внимание денежных пачек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9