Кричала девушка, сидевшая в «бьюике», и Барлоу решил идти к этой машине. Он медленно двинулся вперед, то и дело останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Белая шапочка блестела в лунном свете, как череп.
– Давай, давай, приятель, не слушай ее! – послышался из «лейланда» мужской голос и вслед за ним истерический девичий смешок.
Барлоу пожалел, что у него нет револьвера. Озираясь, он приблизился к «бьюику». Когда девушка в машине застонала, он упал на колени и, тихо зарычав, исступленно впился ногтями в мокрую землю.

Энсон просматривал кипу поступивших запросов и вызовов, когда зазвонил телефон. Трубку сняла Энн, и Энсон, увидев, как ее милое личико принимает озабоченное выражение, понял, что звонит Мэддокс.
Смутно чувствуя приближение опасности, Энсон протянул руку и, взяв у Энн трубку, поднес ее к уху. Его сердце учащенно забилось, и лишь огромным напряжением воли он заставил себя говорить спокойно:
– Энсон у телефона.
– Вы мне нужны, – прокаркал Мэддокс, не тратя времени на приветствия, – завтра вы свободны?
– Постараюсь выкроить полчасика. Что-нибудь серьезное?
– А вы думаете, я стал бы отрывать вас от дел только для того, чтобы поточить лясы? – леденящим кровь голосом отчеканил шеф контрольной службы. – Жду вас завтра в десять утра.
Услышав короткие гудки, Энсон бросил трубку и подошел к окну, стараясь скрыть от Энн испуганное выражение своего мгновенно побледневшего лица. Полис Барлоу на пятьдесят тысяч долларов надлежащим образом оформленный и подписанный, был отправлен в генеральную дирекцию три дня назад. Почему Мэддокс так быстро обратил на него внимание?
– Что ему нужно? – с любопытством спросила Энн.
Сделав над собой усилие, Энсон вернулся к столу и сел.
– Ума не приложу, – бросил он, принимаясь за следующую стопку бумаг, – наверное, какая-нибудь формальность, вы же его знаете…
Энсон ощутил странный холодок в сердце. Господи, Барлоу еще и не думал умирать, а этот дьявол в человеческом обличье уже места себе не находит! Впрочем, Мэддокс мог вызывать его и по другому вопросу. А если не по другому? Энсон нервным движением зажег сигарету.
«Что ж, – подумал он, – пусть уж лучше весь план сорвется сейчас, чем тогда, когда уже не будет пути назад…»
Петти Шоу, секретарша Мэддокса, при появлении Энсона оторвала пальцы от клавиатуры пишущей машинки и, подняв голову, приветливо улыбнулась.
– Здравствуйте, Джон, рада вас видеть. Что новенького?
Энсон улыбнулся в ответ. Петти была любимицей всех сотрудников «Нэшнл фиделити». Эта красивая девушка отличалась редким умом и обладала особым даром утешать расстроенных страховых агентов, когда те, взмыленные и измученные, вылетали из кабинета Мэддокса обратно в приемную.
– Спасибо, все по-прежнему, – ответил Энсон. – Не знаете случайно, что ему от меня нужно?
– Водекс попал в аварию на автомобиле, и шеф хочет отвертеться от уплаты. Ему нужно знать ваше мнение по этому поводу.
У Энсона отлегло от сердца.
– Вот скряга! – воскликнул он. – Вечно у него какая-нибудь блажь! Дело совершенно ясное: придется нам раскошеливаться.
Петти пожала плечами и включила селектор. Ее лицо приняло безразличное выражение.
– Мистер Энсон пришел, сэр.
– Пропустите, – зашипел в динамике сухой старческий голос шефа контрольной службы.
Энсон вошел в кабинет. Сидя за большим, заваленным грудой бумаг столом, Мэддокс рассеянно читал какой-то полис. У Мэддокса были плечи боксера и ноги карлика, поэтому он никогда не вставал из-за стола, если в кабинете находился кто-нибудь еще. Он без конца курил, стряхивая пепел куда попало, отчего его прекрасно сшитый костюм был весь вымазан серыми пятнами.
Мэддокс посмотрел на Энсона так, будто перед ним был его заклятый враг, и откинулся в кресле.
– Входите, садитесь. Этот каналья Водекс…
Пока Энсон устраивался в кресле, шеф контрольной службы успел наслать на голову попавшего в аварию клиента сто разных проклятий, а затем, безнадежно махнув рукой, потянулся за новой сигаретой.
– Придется платить, – пробурчал он. – Сорок тысяч долларов… Да вы меня в гроб вгоните! Где были ваши глаза, Энсон? Впрочем, и слепой увидит, что эта скотина Водекс – законченный алкоголик! Вы думаете только о своих комиссионных, больше ни о чем. Будь у вас хоть капля здравого смысла, мы могли бы сэкономить сорок тысяч.
– В мои обязанности входит лишь заключение страховых договоров, – сухо ответил Энсон. – Заверяет полисы доктор Стивенс, к нему и обращайтесь. А если вам не нравится, как я работаю, можете заявить об этом Бэрроу.
Бэрроу был президентом «Нэшнл фиделити» – единственным в компании человеком, которому подчинялся Мэддокс.
– Ну ладно, ладно, – примирительным тоном проговорил шеф контрольной службы. – Не будем ссориться. Поймите, Энсон, это моя погибель! Сорок тысяч! Вы можете себе такое представить? А этот идиот Стивенс… Господи, да он не способен распознать пьяницу, даже когда тот дышит ему в лицо!
– Водекс не был пьяницей, – возразил Энсон. – В тот вечер он выпил совершенно случайно.
Мэддокс пожал плечами и даже попытался улыбнуться.
– Хорошо, покончим с этим. Как ваши дела, Энсон? Трудности позади?
– Как сказать, с напускным равнодушием ответил Энсон. – Месяц был не больно удачный, но у меня на примете есть пара клиентов, готовых застраховать жилища и произведения искусства.
– Что ж, неплохо, – Мэддокс кивнул и выудил из кучи бумаг на столе какой-то страховой полис. Просмотрев его, он поднял глаза на Энсона и внимательно оглядел страхового агента с ног до головы. – А что это за Барлоу и как вам удалось расколоть его на пятьдесят тысяч?
Энсон напрягся.
– Барлоу? – переспросил он. – Да, это действительно большая удача. Он запросил информацию, и я смог его зацепить.
– И раскрутить на такую сумму?
Мэддокс повертел полис перед глазами и положил на стол.
– Кто он такой и где вы его откопали?
– Филипп Барлоу – один из лучших садоводов во всех Соединенных Штатах, – ответил Энсон, – он работает в отделе садового инвентаря в универмаге Фремели. Я не знаю, интересуют ли вас цветы, но садовод он действительно великолепный.
– Я интересуюсь только работой, которой у меня, благодаря вам и вашим коллегам, невпроворот, – отрезал Мэддокс. – Значит, этот малый служит у Фремели. Откуда у него деньги на такой дорогой полис?
– Он хочет использовать его, чтобы получить заем и начать свое дело. Года через два он выплатит нам всю сумму.
– Очень любезно с его стороны, – буркнул Мэддокс. – А если за это время он между делом свернет себе шею, мы должны будем выложить пятьдесят тысяч?
– Стивенс заявил, что Барлоу проживет сто лет.
– Да что вы мне тычете в нос вашего коновала Стивенса! – вскипел Мэддокс. – Он даже алкоголика распознать не может!
Энсон не ответил. Он смотрел, как шеф контрольной службы зажигает новую сигарету.
– Получит страховку миссис Барлоу. Это что, его жена?
– Да, – Энсон почувствовал, как сжимается его сердце.
– Что она собой представляет?
– Ей примерно двадцать семь лет, – ответил Энсон, – недурна… Большего ничего сказать не могу, потому что даже не разговаривал с ней. У меня сложилось впечатление, что Барлоу – очень счастливая и благополучная чета, – осторожно добавил он.
Мэддокс снова взял полис и принялся рассматривать его.
– Почему он заплатил первый взнос наличными?
– Потому, что хранит деньги дома. Что-нибудь не так?
Мэддокс поморщился.
– Не знаю. Все-таки тысяча двести долларов – деньги немалые, произнес он задумчиво. – У него нет счета в банке?
– Я не спрашивал.
Мэддокс выпустил из широких ноздрей две струйки дыма.
– Значит, полис нужен ему только для получения займа?
– Так он мне сказал.
– Он хочет открыть свое дело?
– Да. Купить оранжерею или участок под нее.
– Какой капитал ему нужен?
Энсон пожал плечами.
– Я не спрашивал. Он сказал, что хочет застраховать жизнь, и объяснил, с какой целью. В подробности я не вникал.
– Конечно, – сказал Мэддокс, кладя полис на стол, – вам бы только оформить бумажку, а там хоть трава не расти, так?
– Мне платят именно за оформление бумажек, – ледяным тоном ответил Энсон и встал, – у вас все?
– Да, – угрюмо пыхтя сигаретой, буркнул шеф контрольной службы.
– Всего доброго, мистер Мэддокс.
Мэддокс кивнул, задумчиво посмотрел на полис Барлоу и, подождав, пока за Энсоном закроется дверь, нажал кнопку селектора.
– Хармас работает?
– Да сэр, – ответила Петти, – что ему передать?
– Скажи, что он мне нужен. Немедленно.
Тремя минутами позже Стив Хармас, старший детектив службы Мэддокса, вошел в кабинет своего шефа.
– Вы меня звали, шеф? – спросил Хармас, усаживаясь в кресло и закидывая ногу за ногу.
Мэддокс протянул ему полис Барлоу:
– Прочти.
Хармас просмотрел документ и положил его на засыпанный пеплом стол.
– Хорошая работа, – произнес он, – Энсон – старая лиса, я это всегда говорил.
– Не знаю, так ли уж он хитер, – ответил Мэддокс, – этот Барлоу – мелкий служащий универмага Фремели в Прютауне, а такие люди не страхуются на пятьдесят тысяч. Странно, не правда ли?
Хармас неопределенно пожал плечами:
– Не знаю. Введите меня в курс дела.
– Меня бы самого кто ввел, – раздраженно проговорил Мэддокс. – Мне сказали, что он подписал этот полис, чтобы добиться займа и купить собственную оранжерею. Странно, что ему понадобилось страховаться сразу на пятьдесят тысяч, ты не находишь?
Хармас поскреб затылок. Он хорошо знал Мэддокса и поэтому не торопился отвечать.
– Тут много неясностей, – продолжал его начальник, – и у меня сложилось впечатление, что дело нечисто.
Хармас улыбнулся.
– Насколько я знаю, вам кажутся нечистыми все без исключения дела, – ответил он.
– Некоторые – да, но далеко не все, – возразил Мэддокс, – впрочем, я позвал тебя вовсе не за тем, чтобы спорить или оправдываться, Стив. Собери как можно больше сведений о Барлоу и его жене, организуй наблюдение, если нужно. О результатах докладывай немедленно, ясно?
– О'кэй, – ответил Хармас и поднялся.
– Почему этот тип не подписал полис на пять тысяч, как все? – спросил Мэддокс. – Почему на пятьдесят? И почему он сделал первый взнос наличными?
– Не знаю, – сказал Хармас, – но если это вас так интересует, я постараюсь выяснить.
Мэддокс утвердительно кивнул.
– Именно это я и хочу тебе поручить. И ради бога, поторопись. Время – деньги, и ты знаешь это лучше меня.

Энсон уже думал ложиться в постель, когда кто-то постучал в дверь его квартиры. Повернув ручку, он увидел стоявшую на пороге женщину в черном пальто и скрывавшем лицо желто-зеленом платке.
– Закрой дверь, – шепнула она, проскользнув мимо него в комнату.
– Мэг?! Что ты тут делаешь?
– Приехала повидаться с тобой.
Она бросила пальто на стул.
– Никто не заметил, как ты входила?
– Я была осторожна. Впрочем, в таком одеянии меня не узнал бы даже Фил.
Она обняла его за шею:
– Ты рад нашей встрече?
Ее прикосновение мгновенно развеяло его тревогу. Он поцеловал Мэг.
– Где ты пропадал? – спросила она, выскальзывая из его объятий и усаживаясь на подлокотник кресла. – Я тебе звонила.
– Я только что из Фриско, – ответил Энсон. – Послушай, Мэг, я ведь тебя предупреждал, что нужно быть осторожней, если хочешь, чтобы наш план удался. Неужели надо повторять?
Она нетерпеливо махнула рукой:
– Как дела?
Когда он рассказал Мэг о разговоре с Мэддоксом, в ее голубых глазах вспыхнули тревожные огоньки. Заметив это, Энсон погладил ее плечо.
– Не волнуйся. Кажется, этот старый лис успокоился, – сказал он.
– Когда ты… когда ты разделаешься с Филом? – спросила она, разглядывая свои длинные тонкие пальцы.
– Не скоро, – ответил он, – надо подождать хотя бы четыре или пять месяцев.
– Так долго?
– Увы, да. Нужно действовать наверняка, иначе не миновать беды. Представь, что будет с Мэддоксом, если твой муж умрет через неделю после заключения такой страховки. Даже если он погибнет через полгода, возникнет немало сложностей.
– Каким образом ты собираешься сделать меня вдовой?
Ее пристальный взгляд не понравился Энсону.
– Я еще не решил. Раньше мне казалось, что Филу лучше всего утонуть в бассейне, но теперь я вижу, что это нереально: тот участок сада хорошо просматривается с дороги. Фила надо убить в доме или где-то еще, но не в саду.
– Но как это сделать, Джон?
– Не знаю. Пошевелим мозгами. Когда я что-нибудь придумаю, сразу же сообщу тебе. Главное – не торопиться. Наверное, ради пятидесяти тысяч стоит потерпеть, как ты считаешь?
– Да, конечно, но я думала, что ты хотя бы знаешь, как действовать…
– Нет, не знаю, – резко ответил Энсон. – Я смог застраховать его на пятьдесят тысяч долларов и таким образом уже сделал полдела. Ты даже не верила, что мне это удастся.
– Да, ты устроил все наилучшим образом, – она поднялась. – Мне пора.

Серый «бьюик» стоял в пятидесяти ярдах от дома Энсона. Джерри Хоган с мокрой сигаретой в зубах сидел за рулем, опустив на колени могучие руки. Его холодный взгляд устремлялся то на лобовое стекло, то на зеркало заднего вида. Громила осматривал улицу по обе стороны от машины. Увидев выходящую из подъезда Мэг, он завел мотор и открыл дверцу. Мэг скользнула внутрь, захлопнув дверь, и машина тотчас рванулась с места.
– Ну, до чего договорились? – спросил Хоган.
– Как минимум четыре-пять месяцев.
– Что-о?! Да он, верно, спятил! Четыре-пять недель еще куда ни шло, но месяцев!..
– Он сказал, что надо исключить возможность серьезного расследования…
– Мне плевать, что он сказал! – заорал Хоган. – Я не могу ждать так долго. Деньги нужны мне к концу месяца.
– В таком случае иди и разговаривай с ним сам.
Он злобно посмотрел на нее и процедил сквозь сжимавшие сигарету зубы:
– Ладно, крошка, не вякай.
До самого дома Барлоу они не обменялись больше ни единым словом.
Войдя в гостиную, Мэг опустила шторы и зажгла свет. Хоган протянул к камину озябшие руки, а Мэг вытащила из буфета виски и два стакана.
– Послушай, детка, – сказал Хоган, – отныне ты должна обрабатывать его понапористей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15