ног не переломаешь, – глянула Арбатова за перила. Заметив же несколько камер внешнего наблюдения, установленных на заборе, опечалилась: – А вот это плохо. Попасть сюда Артур может только одним способом – через забор. А на нем камеры… Следовательно, придется работать в одиночку".
– Ой! Кто это? – отпрянула она назад.
– Охранник. Они дважды в час обходят территорию.
– Фу-ух… Я думала это твой отец или… кто-то из родственников. И сколько у вас тут этих… охранников?
– Трое. Каждые двенадцать часов меняются… А чего ты боишься?! Да хоть бы и отец – что такого?
– Ну, да! Только этого не хватало. Я замужем и мне скоро тридцать, между прочим. Скажут: развращает молодежь.
– Сама ты молодежь, – обиженно пробурчал молодой Шимрон, но вспомнив о чем-то, тут же повеселел: – Представляешь, пару лет назад мамочка приказала охранникам не спускать с меня глаз. Пришлось изобрести одну хитрую уловку и пользоваться ей, если приглашали к кому-то на вечеринку.
Девушка засмеялась:
– Немудрено – ты сразу производишь впечатление неглупого человека. Так что же ты придумал?
– Видишь две камеры на угловом столбе – слева от ворот и калитки?
– Ну да… вижу какие-то штучки. Это камеры?…
– Они самые. И смотрят вдоль стен, – пояснил он, с нескрываемым довольством собственной сообразительностью. – Я бывал во флигеле – там, где стоят мониторы, и заметил, что сам столб охрана не видит. Поняла в чем фишка?
Она поняла суть, едва он начал. И все же в недоумении пожала плечами.
– Ну, если забор перелазить строго через столб, то тебя никто не усечет. Ясно?
– А-а, так вот как ты бегал на вечеринки! – снова прыснула смехом Дженни. И уже серьезно спросила: – И как отец относится к твоим похождениям?
Давид кисло поморщился:
– Он меня любит, но все время пропадает на работе. Неделями не видимся.
– А сейчас он дома?
– Скорее всего, нет. Окна в кабинете не светятся.
Арбатова не торопилась возвращаться в холл. Мальчишка должен был уснуть с минуты на минуту – глаза уже осоловели, но на ногах пока держался. Держался, вероятно, из-за страстного желания заполучить обещанное в ночном клубе. Потому лежащие на тонкой талии ладони опять поползли вниз и принялись поглаживать упругую попку. Вскоре Дженни запротестовала:
– Ну не здесь же, Давид – на виду у соседей!… Пойдем еще выпьем. Ты обещал мартини.
Они вернулись в холл. Юноша завернул за стойку – к огромному холодильнику. Она же прохаживалась по комнате и рассматривала интерьер…
В просторной зале стояли длинный диван с парой кресел из ярко синего велюра, между мягкой мебелью – стеклянный журнальный столик. Сбоку высился стеллаж со всякими безделушками на полках, по соседству с ним в специальном ведерке торчали разнокалиберные клюшки для гольфа. На стене против дивана висела плазменная панель, под ней среди кучи перепутанных проводов громоздилась стопка всевозможной аппаратуры; по углам комнаты тихо гудели огромные колонки.
– Присаживайся – все готово, – покачиваясь и расплескивая алкоголь, на ходу наполнил он бокалы.
Дженни освободилась от жакета, устроилась на диване; сделала глоток мартини и потянулась за конфетой. Выпив свою порцию, Давид плеснул следующую и полез целоваться. Молодая женщина не возражала. Во-первых, теперь не осталось ни единого формального повода; а во-вторых, он сопротивлялся сну из последних сил.
Сняв полупрозрачную кофточку, она дотянулась до пачки сигарет, закурила. Повеса сполз с дивана, сначала долго расстегивал брюки, затем встал на колени и кое-как стащил с нее юбку…
Вот и настал долгожданный миг. Пару часов назад он даже не мечтал об этом – любуясь обворожительной внешностью новой знакомой, лишь фантазировал, дорисовывал в воображении ее формы и… вздыхал. А ныне она полулежит перед ним – немного пьяная и доступная. В одних чулочках и туфлях… Он поддерживает за лодыжки ее задранные кверху ножки; затуманенный взор шарит по складкам выбритого лобка, а эмоции… Эмоции отчего-то молчат.
"Почему же ты, медлишь, мальчик?! Ты с таким усердием меня добивался – чуть не поимел в туалете! И в такси тебя еле удержала… Как видишь, я выполняю обещание: не строю недотрогу, позволила раздеть себя и готова сделать все, что пожелаешь. Почему же тормозишь? Уж и ножки перед тобой раскинула – шире некуда, и с радостью помогу, чтобы не промахнулся. А ты вместо дела только пялишься. Нет, так не пойдет! Коль фразы лестные говорил, щупал, возбуждал – действуй!… – глядя на раскисшего партнера, язвила про себя Арбатова. – Что, приятель, не можешь?… Понимаю… Ведь триста двадцать пять миллиграммов того вещества, которое ты проглотил, не крякнув, через пятнадцать минут валят с ног взрослого здорового мужика. Так что у тебя, юноша, осталась минута – не больше. Поторопись, милый…"
Запал Давида стремительно угасал. Ватные ладони соскользнули с лодыжек – он едва не упал и левою рукой оперся о диван. Пальцами правой поелозил меж бедер Дженни, тюкнулся в гладкий живот лицом, поцеловал его, что-то промычал и… отключился.
Она посмотрела на часы, подвинула к себе сумочку и достала сотовый телефон. После первого же гудка послышался бодрый голос Артура:
– Да, слушаю.
– Трое охранников во флигеле – слева от входа; обходят территорию раз в полчаса. На участок лучше проникнуть через угловой столб – правый, если стоять на улице лицом к воротам. Позвони, когда будешь готов – я постараюсь открыть внизу окно. Жду!…
И дав звонку отбой, принялась приводить себя в порядок…


* * *

Он ехал за такси, выдерживая дистанцию в две сотни метров. Главное было вовремя узреть, куда оно сворачивает, а остальное Дорохова не беспокоило. Разок далеко впереди слева направо по пересекающей улице промчалось несколько полицейских автомобилей. Это насторожило, на секунду отвлекло. Но красно-синие мигалки так же внезапно исчезли, как и появились. К тому же скоро таксист повернул в другую сторону…
Артур догадывался, куда они едут: три дня назад довелось следить за каким-то боссом из Института, и маршрут в точности совпадал. Значит, тогда он не ошибся в выборе "клиента".
Вот и богатый район Дэния, утыканный роскошными виллами. Несколько кварталов остались позади, последний поворот… И корма таксомотора брызнула красным светом стоп-сигналов.
Майор остановил машину в квартале, выключил "габариты". Дождался, покуда парочка не исчезнет за калиткой, а таксист не отъедет подальше. Затем повернул на соседнюю улочку, припарковал "Форд" между двумя пальмами и стал дожидаться звонка Ирины…
Звонок раздался минут через десять.
Коротко переговорив с напарницей, он вышел из машины и направился к забору, что ограждал от внешнего мира особняк шефа "Урана". Подойдя к угловому столбу, заметил пару смотрящих вдоль стен камер, улучил момент и с быстрою аккуратностью преодолел препятствие.
Вроде бы никто не видел, все тихо. Теперь, чтобы не торчать понапрасну на освещенном участке возле охраняемого особняка, следовало известить Арбатову.
– Я на месте, – тихо сказал он, набрав ее номер.
– Третье окно слева. Жду внутри.
Прыжок. Пригнувшись, тенью к особняку.
На ходу резкий поворот к третьему окну. Створки распахиваются наружу, и через секунду молодой человек в темном помещении.
Глаза не сразу приспособились к темноте. Чьи-то теплые руки обвили его шею. Ирина!
– Господи, как я рада! – прошептали ее губы.
Он ответил жарким поцелуем, но скоро та мягко отстранилась.
– Нам надо идти. Он может приехать с минуты на минуту.
– Где его кабинет?
– На втором этаже. Идем, покажу…
Они осторожно выскользнули из нижней комнаты. Прислушались…
В огромном доме было сумрачно и безмолвно – ни шагов, ни голосов, ни прочих звуков. Уличные фонари освещали ухоженную территорию участка, а внутри свет горел лишь над лестницей – под куполом огромного холла.
Арбатова с Дороховым поднялись наверх.
"Видишь дверь? Нам туда", – беззвучно произнесла она и повернула в апартаменты Давида.
– Сынок? – кивнул майор на спящего юношу.
– Да. С его помощью мы сюда и попали.
– Сколько проспит?
– Часов пять-шесть.
В это миг, словно услышав тихую речь, юноша завозился на диване, что-то забормотал…
– Пошли. Времени мало, – решительно направилась к двери Ирина.
Кабинет был оформлен в старинном стиле: толстые ковры, массивная мебель, тяжелые портьеры на окнах. Арбатова первым делом подошла к окну и посмотрела на улицу. Все спокойно – машин на дороге нет, охраны во дворе не видно. И бросилась к письменному столу – к раскрытому ноутбуку.
Включив его, удивленно повела плечами:
– Странно, никаких паролей.
Выудив из сумочки специальную флешку, начала копировать содержимое жесткого диска. Дорохов тем временем тщательно осматривал кабинет…
– Ничего странного. Сдается, на том компе ничего нет, – вскоре послышался его голос от книжного шкафа. – Смотри…
Вынув стопку книг со средней полки, он разглядывал небольшую дверцу встроенного в стену сейфа. Точнее не саму дверцу, а электронный кодовый замок, состоящий из набора кнопок с цифрами.
– Черт! Что же делать?… – растерянно сказала Ирина.
– Не знаю. Похоже, его и трогать нельзя.
– Думаешь, во флигеле у охраны сработает сигнализация?
– Запросто. И, возможно, не только во флигеле, – озадаченно поскреб Артур подбородок. – Ладно, у нас еще есть несколько минут. Надо спокойно подумать.
Она стояла рядом и готова была расплакаться. Столько всего перетерпеть! Столько затратить усилий и времени! И все напрасно. На пути к почти достигнутой цели оказалось последнее препятствие в виде крохотной дверцы с десятком сенсорных кнопок.
Покусывая губы, она кивнула:
– Подумай, Артур. Я пока проведаю мальчишку. Это снотворное после алкоголя действует не долго – как бы не проснулся.
Дверь скрипнула, тихие и торопливые шаги девушки смолкли. А молодой человек, скрестив на груди руки, все так же мучился против освобожденной от книг полки, размышляя о способах выхода из тупика…
Дверь снова скрипнула. Он приготовился услышать негромкий стук каблучков.
Но услышал другое: щелчок взводимого курка пистолета. А следом чей-то мужской голос приглушенно и четко произнес по-английски:
– Руки за голову. Шаг назад.


* * *

Какого черта! Кто это?! Откуда?!
– Не оборачиваться. Руки за голову или получишь пулю в коленный сустав! – настойчиво повторяет мужчина.
Приходится подчиниться.
Мысли путаются. О полном и окончательном провале думать не хочется, но других предположений о выходе из тупика нет…
Через секунду за спиной послышался свистящий звук.
Не зная его происхождения и ожидая любого подвоха, майор резко отскочил в сторону – к столу, и… увидел Ирину.
Она стояла в дверях, держа двумя руками металлическую клюшку для игры в гольф. К ее ногам заваливался на бок лысый мужик, над ухом лысина рассечена ударом клюшки. Кажется, Дорохов видел его, когда выслеживал черный "Мерс"…
– Спасибо, Ирочка. Буду должен, – поднял он валявшийся пистолет и пнул хозяина дома: – Встать!
Тот замычал в ответ, сморщился от боли.
– Свяжи ему руки, а я займусь охраной – он наверняка успел о нас сообщить, – быстро распорядился Артур и выскользнул за дверь.
Массивный пистолет в правой руке. Желательно не пускать его в ход – слишком шумный. Но если приспичит – деваться некуда. А приспичит запросто: в охране не школьники и на дистанцию для рукопашной не подпустят. Интересно, чем они вооружены?…
Он снял с себя легкую ветровку и обернул им "Иерихон". Не слишком надежная мера, однако, силу звука от выстрела немного снизит. Пистолет нужно слегка наклонить влево, чтобы при выстреле свободным затвором не повредило запястье. Пуля должна пойти на уровне таза – данная часть тела наиболее статична. Это из той области, которую проходили в Учебном центре – человек рефлекторно или, пользуясь определенными навыками, прежде стремиться уклониться от выстрела торсом. А уж после (если не распластается на земле) включает в работу ноги…
Вот и лестница.
Он стоит в темноте под пролетом, ведущим на третий этаж. Хорошее местечко, можно без особого риска осмотреться…
Так, один за перилами на третьем этаже. А где другие?… Других не видно. Неподвластное холодному разуму сердце ускорило ритм. "Как там объясняли преподы в Центре?… В экстренных ситуациях организм вырабатывает слишком много гормонов стресса. Забыл его называние… Помню, что он изрядно ускоряет реакцию и помогает организму выжить".
Резкий шаг в сторону и выстрел.
Выстрел звучит все одно громко; эхо трижды проносится по огромному холлу. Ему вторят короткий стон и звук упавшего на пол оружия.
– Ира, ну что он? – заглянул в кабинет майор.
– Очухался, – прошептала та.
– Тряси его скорее.
– Постараюсь. Как у тебя?
– Не очень. Нашел одного, а двоих не видно.
– У вас ничего не получится, – подал голос связанный мужчина. – Вас всего двое. Тревога уже объявлена – сейчас сюда приедут спецподразделения. У вас нет выхода…
Скоростной допрос не предполагал подготовки, уговоров, мягкости и других, требующих времени приемов, что были описаны в специальных учебниках или в книгах О. Пинто. В данном случае надо бить сразу, наотмашь и в самое больное место.
– Получится, – твердо возразила Ирина, – твой сын Давид спит на другой стороне галереи.
При упоминании сына Асаф меняется в лице.
– Что с ним? – спрашивает он севшим голосом.
– Пока ничего страшного – принял обычное снотворное, – мягко поясняет она и, чуть усиливает интонацию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34