https://wodolei.ru/catalog/unitazy/s-gigienicheskim-dushem/
дурь, муть, план, петрушка, ганджубас или просто гандж… Иногда и огурцами называют для конспирации.
— А при чем тут… Иван?
— Тащится он от травки — любит покурить, когда капуста лишняя на кармане заводится. Вон вишь, опять косячину вертит!..
Старчук и впрямь, не обращая внимания на приколы приятелей, скручивал из бумаги самодельную папиросу.
— А кликуха у тебя какая-нибудь имеется? — стукнул пустой бутылкой о столешницу Зубко. — А то все как-то по-домашнему: Паша, да Паша!
— Нет, — сконфузился тот.
— Чё и в старой школе не было?
— Там иногда Итальянцем звали…
— Итальянцем?.. А с какого перепугу?
— Так, приклеилось… Я ж говорю: мы все повально футболом увлекались.
— И чё с того? И мы частенько на площадку ходим, по телеку смотрим и на центральный стадион заглядываем.
— Не в этом дело, — уточнил Павел. — Просто один из моих старых друзей за немецкий клуб болел, потому и прозвали Маттеусом. Другой бредил сборной Аргентины — стал Бурручагой. К третьему — ярому поклоннику англичан прилепилась кличка Линекер. А я за итальянский Палермо болею, но именитых игроков там нет, потому и кличут Итальянцем.
— А давай мы тебя так и будем звать: Палермо! — внезапно предложила Юлька.
— А чё, клёво звучит! — поддержали парни. — Согласен?
— Зовите, — пожал плечами Пашка.
Вида он не показал, однако по телу прокатилась радостная волна, а глаза довольно заблестели — о таком прозвище в своем старом дворе и в прежней школе Белозеров мог только мечтать.
— Так… Значит, в общаке опять пусто, — с тоскою вспомнил о насущных проблемах вожак группировки.
— Да, — кивнула Юлька, — последние мани в ларьке спустили.
— Завтра идем трясти народец, — постановил Бритый и, пристально глянув на новичка, спросил: — Палермо, ты с нами или как?
— Ну, а с кем же еще?! — без сомнения в голосе отвечал тот.
Глава 3
— Палермо, ответь Бивню, — внезапно ожила радиостанция.
— Палермо на связи, — моментально ответил майор.
— Один, три, пятнадцать.
— Понял, Бивень. Возвращайся. Всем первая готовность.
Командир группы спрятал радиостанцию в верхний карман «лифчика», поправил на лице повязку и поймал на себе вопросительный взгляд лейтенанта.
— Запоминай, — объяснил он, — первая цифра доклада по радио — количество в колонне бронированных машин. Вторая обозначает обычные автомобили. Третья — предположительное число вооруженных людей. Минимум слов в эфир. Уяснил?
— Так точно.
— На плацу будешь отвечать по уставу, а здесь коротко: «да» или «нет». Советую выучить и наш сленг — пригодится. Как называется твой гранатомет и его заряды?
Мальчишка пожал плечами…
— Хлопушкой его именуют, потому как граната слабовата. Чеченский полевой командир — кабан…
— А разве не «амир»?
— Про «амира» знает каждый пастух в этих горах? — вздохнул командир. — Еще раз повторяю: кабан. А его охранник или личный телохранитель — полосатый.
— Почему полосатый?
— Потому что всю службу охраны любого «кабана» мы окрестили — выводком.
— Ясно… — улыбнулся Топорков. — Я обязательно запомню.
— А теперь приготовься. Фугас, возможно, не остановит БТР, поэтому херач хлопушкой под его передок, покуда не повредишь колеса. Броню выстрелами хлопушки не взять.
— А если в колонне не БТР, а танк?..
— Ну-ка, глянь на дорогу, — майор протянул ему бинокль.
Тот припал к окулярам и внимательно осмотрел ленточку шоссе.
— Что видишь?
— Пусто. Никого.
— Я не об этом. Следы от гусеничных траков на асфальте есть?
— Нет.
— Тогда оставь при себе фантазии! Наш клиент — не такая великая птица, чтоб его на танках сопровождали.
Наконец, из-за поворота появилась долгожданная колонна. Майор Белозеров оказался прав — первым ехал пятнистый бэтээр, немного развернув крохотную круглую башенку с крупнокалиберным пулеметом вправо. За ним следовал темно-зеленый УАЗ, потом черная иномарка, а замыкала колонну такой же черный внедорожник.
— Хорошенько прицелься. Сейчас бронетранспортер поравняется с фугасом, одновременно с взрывом выстрелишь и ты.
— А если не попаду?.. — нащупывая дрожащим указательным пальцем спусковой крючок, прошептал Топорков.
— Попадешь. Возьми чуть выше… Вот так. Упреждение метров пятнадцать — скорость колонны все ж не маленькая. Все остальные гранаты тоже по бэтээру, пока не остановится. А я займусь теми, кто сидит внутри, чтоб не успели воспользоваться пулеметом.
Он выдернул из кармана «лифчика» магазин с бронебойными патронами, вогнал его в приемное гнездо «вала» и щелкнул затвором. С помощью этих боеприпасов «валу» вполне было по силам справиться с тонкой боковой броней БТР.
Колонна приближалась к заветному рубежу — одиноко растущему на обочине тонкому деревцу. Неподалеку от него и был заложен радиоуправляемый фугас.
И вот граненое бронированное тело поравнялось с вешкой…
Угасающее эхо оглушительного грохота трижды пронеслось над узкой долиной, рассеченной пополам черной дорожной ленточкой. Спустя мгновение и лейтенант выстрелил гранатой. И тут же со склонов затрещали пулеметные очереди, забухали снайперки…
От сильного взрыва фугаса бронированная машина резко вильнула вправо, но удержалась в пределах полотна и, почти не снижая скорости, ехала дальше. Первый заряд из подствольника разорвался с небольшим недолетом, повредив одно из правых колес; зато второй и третий точно угодили под брюхо. Вел по бэтээру одиночный, прицельный огонь и командир группы. Вел до тех пор, пока тот не остановился, зарывшись носом в дорожный приямок метрах в трехстах от дымившей на обочине воронки. Торчащий из круглой башенки крупнокалиберный пулемет умолк, успев лишь коротко огрызнуться по соседней возвышенности, где никого из нападавших не было и в помине.
Рядовые бойцы спецназа слаженно и четко, словно на тренировке, разобрались с пассажирами автомобилей, высыпавших поначалу из салонов и открывших беспорядочную пальбу в разные стороны. Оставшиеся конвоиры заметались вокруг машин, не понимая, откуда ведется огонь, да и с ними снайперы разделались быстро. Спустя каких-то две-три минуты от начала операции дорога вокруг остановленной колонны была усеяна лежавшими телами.
— Мне с вами? — растерянно спросил Топорков вставшего из-за укрытия майора.
— Нет. Сиди здесь до команды. Гранаты остались?
— Так точно… То есть да! Целых две штуки.
— Вот и посматривай по сторонам, да про бэтээр не забывай. Увидишь неладное — стреляй, — отдал последний приказ командир группы и, не снимая с лица темно-зеленой повязки, направился вниз к дороге.
Молоденький офицер поменял позицию — перебрался на место майора — с нее лучше был виден едва не доехавший до следующего поворота БТР. Предпоследняя граната находилась в стволе, и при необходимости требовалось лишь прицелиться и нажать на скобу… Но пока обстановка внизу удивляла спокойствием, и новичок попеременно посматривал то на казавшийся мертвым бронированный вездеход с изодранной в клочья колесной резиной, то на спускавшихся со склонов к трем легковым автомобилям товарищей.
Ему было жутко интересно: остался ли в живых тот, кого им надлежало освободить и прихватить с собой в неблизкий обратный путь?.. Взыгравшее в юном воображении любопытство вопрошало: неужели вся операция, ради которой команда тащилась в такую даль по ледникам и отрогам, уже закончилась, только-только успев начаться? И неужто он, лейтенант, когда-нибудь тоже сумеет походить на молчаливого сурового майора, коего рядовые бойцы боготворят, понимают даже ни с полуслова, а по одному лишь движению левой брови и слушаются пуще Министра обороны?..
Топорков тяжко вздохнул, искоса глянул на поверженный БТР с торчащим в сторону пулеметным стволом и снова принялся рассматривать происходящее на дороге…
А на дорогу меж тем осторожно выполз из черной иномарки тучный мужичок с коротко подстриженными седыми волосами на голове и, задрав сведенные вместе руки, что-то громко закричал. «Должно быть, тот самый клиент, — смекнул лейтенант и довольно хмыкнул: — Да… майор дело знает! Хоть и суховат, неулыбчив, характер — ни приведи господь; да к тому же и методы… жестковаты. Но спец, тут не поспоришь!
Снизу послышался выстрел. Топорков встрепенулся, вытянул шею, вглядываясь в фигуры… Тучный мужик тряс свободными руками и лез обниматься к спасителям.
— Ясно, пулей перебили наручники. Где же сержант — его, вероятно, ждем…
Он машинально глянул на БТР — тот по-прежнему стоял на обочине. Поднявшись, лейтенант отряхнул с камуфляжной куртки пыль, присел на край валуна, за которым находилась их с майором позиция.
И вдруг на секунду замер, прокручивая в голове поразившую догадку. Потом резко обернулся вправо…
Верно! Так и есть — пулеметная башня бронированной машины медленно разворачивается назад, к расстрелянной колонне. Еще несколько секунд, и веер пуль сметет с дороги товарищей.
Наобум выпустив заряд из подствольника в сторону ожившего бронетранспортера, он бросился вниз, на ходу пытаясь перезарядить гранатомет.
— Сейчас… Сейчас наши парни услышат взрыв, все поймут и помогут, — прерывисто шептал он не попадая гранатой в ствол.
Но взрыва не произошло — граната упала на склон и, проскакав мимо бэтээра по асфальту, юркнула в противоположный кювет. Заряд не сработал.
А невидимый пулеметчик, почти закончив разворот башни на нужный угол, готовился открыть ураганный огонь.
Наконец, вторая граната скользнула внутрь ствола.
Теперь прицелиться, как учил сержант. Расстояние невелико — уже меньше ста метров. В два раза ближе, чем та расщелина, в которую майор приказал попасть на пути сюда. Значит, нужно наклонить автомат ниже. Нет-нет, еще ниже…
Выстрел.
Прочертив в воздухе слабый дымный след, граната легла точно в цель — ударила по броне и взорвалась у самой башни. Однако этого было недостаточно. Майор предупреждал, да молодой офицер понимал и сам: слабым зарядом из подствольника со стальной броней БТР не совладать. Хлопушка, она и есть хлопушка…Тем более с ней не справиться пулями калибра 5,45, коими был снаряжен автоматный магазин.
Оставалось одно…
Продолжая бежать к дороге, он выдернул из разгрузочного жилета лимонку и без промедления метнул виз.
За ней последовала вторая, третья…
Метнув четыре из шести гранат, Топорков и не думал о необходимости прекратить движение, упасть, прижаться к земле и переждать разрывы, со свистом разбрасывающие по всей округе смертоносные осколки. Сейчас лейтенант думал о другом и торопился достать следующую гранату…
Поспешно уходя от расстрелянной колонны, бойцы поочередно тащили раненного Топоркова на себе. Помочь в этом деле вызвался даже спасенный абхазский функционер — мужиком он оказался общительным и свойским, не взирая на изнеженность долгим кабинетным существованием.
Небольшой осколок угодил лейтенанту в правую голень — навылет распорол мышечные ткани, немного задев при этом и кость. Обильное кровотечение удалось остановить, затянув под коленом ногу резиновым жгутом. Рану обработали, перевязали, ввели обезболивающее; но лейтенант, хоть и порывался сначала передвигаться самостоятельно, сейчас выглядел неважно — бледность с испариной выдавали изрядное страдание от боли и слабость от кровопотери…
Спустя пару часов скоростного марафона, майор приказал остановиться у реденького молодого лесочка для привала. Пострадавшему в первом же боевом крещении Топоркову сняли на короткое время жгут; бойцы с ловкой проворностью соорудили подобие носилок, и группа двинулась дальше — до наступления темноты следовало пересечь границу в обратном направлении.
Носилки тащили по пятнадцать-двадцать минут, далее уставшую пару бойцов меняла свежая. Здоровяк-сержант в установленный срок меняться отказался, и теперь, хватая ртом разряженный воздух, издавал сдавленно-клокочущие звуки за спиной старшего команды.
Скоро тот не выдержал:
— Бивень, выдвигайся вперед — поведешь группу. А мне надо подумать и руки подразмять… Направление: северо-восток.
И, решительно перехватив спереди «ручки» носилок, подстроился под шаг нового лидера…
* * *
Вечер удался — бабла нашакалили вдоволь. Теперь можно было расслабиться и, отоварившись в ларьках спиртным, закуской, сигаретами, дня три-четыре беспечно пировать в подвале.
Сам процесс обогащения большой сложности не представлял: каждый встречный мужского пола возрастом приблизительно от четырнадцати до двадцати лет обязан был поделиться с пятью начинающими бандитами своими «нетрудовыми доходами». Местные юнцы давно прознали о дружной и скорой на расправу банде и без лишних слов расставались с купюрами. Всяческих незнакомцев, чаще пугливых и сговорчивых, пятерка парней отпускала с миром, предварительно обчистив карманы и пригрозив: пожалуетесь — из-под земли достанем, и собственное дерьмо без хлеба жрать заставим…
Палермо впервые участвовал в подобном промысле, и к завершению «мероприятия» уверовал в полную безнаказанность сего преступного деяния. И вдруг, под конец удачной экспроприации традиция безропотного расставания молодых граждан с наличностью была вероломно нарушена…
— Ну что, Бритый, не пора ли к ларьку? У Юльки сумочка уже битком, — канючил Ганджубас, желая поскорее прикупить порцию травки.
Бритый и сам уж мечтал погреться в теплом подвале, опрокинуть стаканчик-другой портвейна, послушать любимую кассету с Цоем… Да вдруг из-за угла навстречу вывернули четыре незнакомых сверстника.
— А ну, стоять! — не сумев унять азарта, сурово приказал он.
Четверка плавно замедлила движение и оказалась в плотном кольце пятерых местных парней. Один из незнакомцев — вихрастый и плечистый, держался молодцом — ни видом, ни жестом не выдавая мандража.
Остановившись, он вызывающе спросил:
— Ну и чё за дела?
— Объясняем для долбогрызов, — смачно сплюнул под ноги Валерон, — проход по этим улицам платный.
— Или фэйсы отмывать от крови замучаетесь, — растянул в зловещей улыбке губы Клава, нарочито обнажая коронку из белого металла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— А при чем тут… Иван?
— Тащится он от травки — любит покурить, когда капуста лишняя на кармане заводится. Вон вишь, опять косячину вертит!..
Старчук и впрямь, не обращая внимания на приколы приятелей, скручивал из бумаги самодельную папиросу.
— А кликуха у тебя какая-нибудь имеется? — стукнул пустой бутылкой о столешницу Зубко. — А то все как-то по-домашнему: Паша, да Паша!
— Нет, — сконфузился тот.
— Чё и в старой школе не было?
— Там иногда Итальянцем звали…
— Итальянцем?.. А с какого перепугу?
— Так, приклеилось… Я ж говорю: мы все повально футболом увлекались.
— И чё с того? И мы частенько на площадку ходим, по телеку смотрим и на центральный стадион заглядываем.
— Не в этом дело, — уточнил Павел. — Просто один из моих старых друзей за немецкий клуб болел, потому и прозвали Маттеусом. Другой бредил сборной Аргентины — стал Бурручагой. К третьему — ярому поклоннику англичан прилепилась кличка Линекер. А я за итальянский Палермо болею, но именитых игроков там нет, потому и кличут Итальянцем.
— А давай мы тебя так и будем звать: Палермо! — внезапно предложила Юлька.
— А чё, клёво звучит! — поддержали парни. — Согласен?
— Зовите, — пожал плечами Пашка.
Вида он не показал, однако по телу прокатилась радостная волна, а глаза довольно заблестели — о таком прозвище в своем старом дворе и в прежней школе Белозеров мог только мечтать.
— Так… Значит, в общаке опять пусто, — с тоскою вспомнил о насущных проблемах вожак группировки.
— Да, — кивнула Юлька, — последние мани в ларьке спустили.
— Завтра идем трясти народец, — постановил Бритый и, пристально глянув на новичка, спросил: — Палермо, ты с нами или как?
— Ну, а с кем же еще?! — без сомнения в голосе отвечал тот.
Глава 3
— Палермо, ответь Бивню, — внезапно ожила радиостанция.
— Палермо на связи, — моментально ответил майор.
— Один, три, пятнадцать.
— Понял, Бивень. Возвращайся. Всем первая готовность.
Командир группы спрятал радиостанцию в верхний карман «лифчика», поправил на лице повязку и поймал на себе вопросительный взгляд лейтенанта.
— Запоминай, — объяснил он, — первая цифра доклада по радио — количество в колонне бронированных машин. Вторая обозначает обычные автомобили. Третья — предположительное число вооруженных людей. Минимум слов в эфир. Уяснил?
— Так точно.
— На плацу будешь отвечать по уставу, а здесь коротко: «да» или «нет». Советую выучить и наш сленг — пригодится. Как называется твой гранатомет и его заряды?
Мальчишка пожал плечами…
— Хлопушкой его именуют, потому как граната слабовата. Чеченский полевой командир — кабан…
— А разве не «амир»?
— Про «амира» знает каждый пастух в этих горах? — вздохнул командир. — Еще раз повторяю: кабан. А его охранник или личный телохранитель — полосатый.
— Почему полосатый?
— Потому что всю службу охраны любого «кабана» мы окрестили — выводком.
— Ясно… — улыбнулся Топорков. — Я обязательно запомню.
— А теперь приготовься. Фугас, возможно, не остановит БТР, поэтому херач хлопушкой под его передок, покуда не повредишь колеса. Броню выстрелами хлопушки не взять.
— А если в колонне не БТР, а танк?..
— Ну-ка, глянь на дорогу, — майор протянул ему бинокль.
Тот припал к окулярам и внимательно осмотрел ленточку шоссе.
— Что видишь?
— Пусто. Никого.
— Я не об этом. Следы от гусеничных траков на асфальте есть?
— Нет.
— Тогда оставь при себе фантазии! Наш клиент — не такая великая птица, чтоб его на танках сопровождали.
Наконец, из-за поворота появилась долгожданная колонна. Майор Белозеров оказался прав — первым ехал пятнистый бэтээр, немного развернув крохотную круглую башенку с крупнокалиберным пулеметом вправо. За ним следовал темно-зеленый УАЗ, потом черная иномарка, а замыкала колонну такой же черный внедорожник.
— Хорошенько прицелься. Сейчас бронетранспортер поравняется с фугасом, одновременно с взрывом выстрелишь и ты.
— А если не попаду?.. — нащупывая дрожащим указательным пальцем спусковой крючок, прошептал Топорков.
— Попадешь. Возьми чуть выше… Вот так. Упреждение метров пятнадцать — скорость колонны все ж не маленькая. Все остальные гранаты тоже по бэтээру, пока не остановится. А я займусь теми, кто сидит внутри, чтоб не успели воспользоваться пулеметом.
Он выдернул из кармана «лифчика» магазин с бронебойными патронами, вогнал его в приемное гнездо «вала» и щелкнул затвором. С помощью этих боеприпасов «валу» вполне было по силам справиться с тонкой боковой броней БТР.
Колонна приближалась к заветному рубежу — одиноко растущему на обочине тонкому деревцу. Неподалеку от него и был заложен радиоуправляемый фугас.
И вот граненое бронированное тело поравнялось с вешкой…
Угасающее эхо оглушительного грохота трижды пронеслось над узкой долиной, рассеченной пополам черной дорожной ленточкой. Спустя мгновение и лейтенант выстрелил гранатой. И тут же со склонов затрещали пулеметные очереди, забухали снайперки…
От сильного взрыва фугаса бронированная машина резко вильнула вправо, но удержалась в пределах полотна и, почти не снижая скорости, ехала дальше. Первый заряд из подствольника разорвался с небольшим недолетом, повредив одно из правых колес; зато второй и третий точно угодили под брюхо. Вел по бэтээру одиночный, прицельный огонь и командир группы. Вел до тех пор, пока тот не остановился, зарывшись носом в дорожный приямок метрах в трехстах от дымившей на обочине воронки. Торчащий из круглой башенки крупнокалиберный пулемет умолк, успев лишь коротко огрызнуться по соседней возвышенности, где никого из нападавших не было и в помине.
Рядовые бойцы спецназа слаженно и четко, словно на тренировке, разобрались с пассажирами автомобилей, высыпавших поначалу из салонов и открывших беспорядочную пальбу в разные стороны. Оставшиеся конвоиры заметались вокруг машин, не понимая, откуда ведется огонь, да и с ними снайперы разделались быстро. Спустя каких-то две-три минуты от начала операции дорога вокруг остановленной колонны была усеяна лежавшими телами.
— Мне с вами? — растерянно спросил Топорков вставшего из-за укрытия майора.
— Нет. Сиди здесь до команды. Гранаты остались?
— Так точно… То есть да! Целых две штуки.
— Вот и посматривай по сторонам, да про бэтээр не забывай. Увидишь неладное — стреляй, — отдал последний приказ командир группы и, не снимая с лица темно-зеленой повязки, направился вниз к дороге.
Молоденький офицер поменял позицию — перебрался на место майора — с нее лучше был виден едва не доехавший до следующего поворота БТР. Предпоследняя граната находилась в стволе, и при необходимости требовалось лишь прицелиться и нажать на скобу… Но пока обстановка внизу удивляла спокойствием, и новичок попеременно посматривал то на казавшийся мертвым бронированный вездеход с изодранной в клочья колесной резиной, то на спускавшихся со склонов к трем легковым автомобилям товарищей.
Ему было жутко интересно: остался ли в живых тот, кого им надлежало освободить и прихватить с собой в неблизкий обратный путь?.. Взыгравшее в юном воображении любопытство вопрошало: неужели вся операция, ради которой команда тащилась в такую даль по ледникам и отрогам, уже закончилась, только-только успев начаться? И неужто он, лейтенант, когда-нибудь тоже сумеет походить на молчаливого сурового майора, коего рядовые бойцы боготворят, понимают даже ни с полуслова, а по одному лишь движению левой брови и слушаются пуще Министра обороны?..
Топорков тяжко вздохнул, искоса глянул на поверженный БТР с торчащим в сторону пулеметным стволом и снова принялся рассматривать происходящее на дороге…
А на дорогу меж тем осторожно выполз из черной иномарки тучный мужичок с коротко подстриженными седыми волосами на голове и, задрав сведенные вместе руки, что-то громко закричал. «Должно быть, тот самый клиент, — смекнул лейтенант и довольно хмыкнул: — Да… майор дело знает! Хоть и суховат, неулыбчив, характер — ни приведи господь; да к тому же и методы… жестковаты. Но спец, тут не поспоришь!
Снизу послышался выстрел. Топорков встрепенулся, вытянул шею, вглядываясь в фигуры… Тучный мужик тряс свободными руками и лез обниматься к спасителям.
— Ясно, пулей перебили наручники. Где же сержант — его, вероятно, ждем…
Он машинально глянул на БТР — тот по-прежнему стоял на обочине. Поднявшись, лейтенант отряхнул с камуфляжной куртки пыль, присел на край валуна, за которым находилась их с майором позиция.
И вдруг на секунду замер, прокручивая в голове поразившую догадку. Потом резко обернулся вправо…
Верно! Так и есть — пулеметная башня бронированной машины медленно разворачивается назад, к расстрелянной колонне. Еще несколько секунд, и веер пуль сметет с дороги товарищей.
Наобум выпустив заряд из подствольника в сторону ожившего бронетранспортера, он бросился вниз, на ходу пытаясь перезарядить гранатомет.
— Сейчас… Сейчас наши парни услышат взрыв, все поймут и помогут, — прерывисто шептал он не попадая гранатой в ствол.
Но взрыва не произошло — граната упала на склон и, проскакав мимо бэтээра по асфальту, юркнула в противоположный кювет. Заряд не сработал.
А невидимый пулеметчик, почти закончив разворот башни на нужный угол, готовился открыть ураганный огонь.
Наконец, вторая граната скользнула внутрь ствола.
Теперь прицелиться, как учил сержант. Расстояние невелико — уже меньше ста метров. В два раза ближе, чем та расщелина, в которую майор приказал попасть на пути сюда. Значит, нужно наклонить автомат ниже. Нет-нет, еще ниже…
Выстрел.
Прочертив в воздухе слабый дымный след, граната легла точно в цель — ударила по броне и взорвалась у самой башни. Однако этого было недостаточно. Майор предупреждал, да молодой офицер понимал и сам: слабым зарядом из подствольника со стальной броней БТР не совладать. Хлопушка, она и есть хлопушка…Тем более с ней не справиться пулями калибра 5,45, коими был снаряжен автоматный магазин.
Оставалось одно…
Продолжая бежать к дороге, он выдернул из разгрузочного жилета лимонку и без промедления метнул виз.
За ней последовала вторая, третья…
Метнув четыре из шести гранат, Топорков и не думал о необходимости прекратить движение, упасть, прижаться к земле и переждать разрывы, со свистом разбрасывающие по всей округе смертоносные осколки. Сейчас лейтенант думал о другом и торопился достать следующую гранату…
Поспешно уходя от расстрелянной колонны, бойцы поочередно тащили раненного Топоркова на себе. Помочь в этом деле вызвался даже спасенный абхазский функционер — мужиком он оказался общительным и свойским, не взирая на изнеженность долгим кабинетным существованием.
Небольшой осколок угодил лейтенанту в правую голень — навылет распорол мышечные ткани, немного задев при этом и кость. Обильное кровотечение удалось остановить, затянув под коленом ногу резиновым жгутом. Рану обработали, перевязали, ввели обезболивающее; но лейтенант, хоть и порывался сначала передвигаться самостоятельно, сейчас выглядел неважно — бледность с испариной выдавали изрядное страдание от боли и слабость от кровопотери…
Спустя пару часов скоростного марафона, майор приказал остановиться у реденького молодого лесочка для привала. Пострадавшему в первом же боевом крещении Топоркову сняли на короткое время жгут; бойцы с ловкой проворностью соорудили подобие носилок, и группа двинулась дальше — до наступления темноты следовало пересечь границу в обратном направлении.
Носилки тащили по пятнадцать-двадцать минут, далее уставшую пару бойцов меняла свежая. Здоровяк-сержант в установленный срок меняться отказался, и теперь, хватая ртом разряженный воздух, издавал сдавленно-клокочущие звуки за спиной старшего команды.
Скоро тот не выдержал:
— Бивень, выдвигайся вперед — поведешь группу. А мне надо подумать и руки подразмять… Направление: северо-восток.
И, решительно перехватив спереди «ручки» носилок, подстроился под шаг нового лидера…
* * *
Вечер удался — бабла нашакалили вдоволь. Теперь можно было расслабиться и, отоварившись в ларьках спиртным, закуской, сигаретами, дня три-четыре беспечно пировать в подвале.
Сам процесс обогащения большой сложности не представлял: каждый встречный мужского пола возрастом приблизительно от четырнадцати до двадцати лет обязан был поделиться с пятью начинающими бандитами своими «нетрудовыми доходами». Местные юнцы давно прознали о дружной и скорой на расправу банде и без лишних слов расставались с купюрами. Всяческих незнакомцев, чаще пугливых и сговорчивых, пятерка парней отпускала с миром, предварительно обчистив карманы и пригрозив: пожалуетесь — из-под земли достанем, и собственное дерьмо без хлеба жрать заставим…
Палермо впервые участвовал в подобном промысле, и к завершению «мероприятия» уверовал в полную безнаказанность сего преступного деяния. И вдруг, под конец удачной экспроприации традиция безропотного расставания молодых граждан с наличностью была вероломно нарушена…
— Ну что, Бритый, не пора ли к ларьку? У Юльки сумочка уже битком, — канючил Ганджубас, желая поскорее прикупить порцию травки.
Бритый и сам уж мечтал погреться в теплом подвале, опрокинуть стаканчик-другой портвейна, послушать любимую кассету с Цоем… Да вдруг из-за угла навстречу вывернули четыре незнакомых сверстника.
— А ну, стоять! — не сумев унять азарта, сурово приказал он.
Четверка плавно замедлила движение и оказалась в плотном кольце пятерых местных парней. Один из незнакомцев — вихрастый и плечистый, держался молодцом — ни видом, ни жестом не выдавая мандража.
Остановившись, он вызывающе спросил:
— Ну и чё за дела?
— Объясняем для долбогрызов, — смачно сплюнул под ноги Валерон, — проход по этим улицам платный.
— Или фэйсы отмывать от крови замучаетесь, — растянул в зловещей улыбке губы Клава, нарочито обнажая коронку из белого металла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33