— Да, наркотики, хоть он и старается скрыть это от отца. — Она поболтала палочкой в бокале. — Люди завидуют Кассули, потому что он богат, но у него разрушена семья, и он хочет отомстить.Я взглянул на Джилл-Бет и подумал — вот действительно стопроцентная американка, со сверкающими глазами, твердым выражением лица и блестящими волосами. И вдруг меня осенило — ведь она, наверное, очень похожа на Надежну. И такая прелестная девушка смотрит на убийство сквозь пальцы. Конечно, она это отрицает, но я был уверен, что Кассули замышлял именно убийство.— А если я пойду в полицию? А вдруг я скажу им, что вы пытаетесь вовлечь меня в пиратские действия на море? Или даже в убийство?— Попробуй, — бодро ответила она.— Они поверят мне, — сказал я, без особой, впрочем, уверенности. — А сколько еще таких «негров» вы сюда приглашали?— Много.— Я могу доказать, что ты организовала мою поездку сюда.— За твой билет платили наличными. В крайнем случае я скажу, что мы познакомились в Девоне и ты последовал за мной, очарованный моей красотой. Ты не первый, кто пытается меня уличить. — Джилл-Бет ухмыльнулась. — Кстати, я уполномочена увеличить предложенную тебе сумму до четырехсот тысяч. Сто тысяч наличными сразу же по получении твоего согласия, остальное — когда дело будет сделано. Причем мы можем выплатить в любой валюте.— Я вам не помощник. Вернувшись в Англию, я спрячу «Сикоракс» куда-нибудь подальше и от Беннистера, и от тебя.Джилл-Бет не обратила на мои слова никакого внимания.— Я скоро приеду в Англию, Ник, и свяжусь с тобой, хорошо?— Ты меня не найдешь.Она дотронулась до моей руки.— Не будь колючкой, Ник. Благородство умерло вместе с Надежной. Оставайся с Беннистером, скажи ему, что поведешь его яхту, а заодно купи себе калькулятор, который умеет считать до четырехсот кусков. — Она опять взяла меню. — Ты голоден?Я отрицательно покачал головой.— Хорошо. — Джилл-Бет соскользнула с высокого стула, оставив свой бокал нетронутым. — Когда мы встретимся, Ник, при мне будут сто тысяч долларов. А если я тебя не найду, то пусть британские рабочие прощаются со своими рабочими местами. Счастливого пути.Когда она была уже в дверях, я окликнул ее.— Но почему я, Джилл-Бет?Она помолчала.— Потому что ты — там, Ник, там, — снова улыбнулась, послала мне воздушный поцелуй и исчезла.Я чувствовал себя, как царевна-лягушка, которую поцеловали, а она все равно осталась лягушкой. Короче говоря, дураком и по уши в проблемах. * * * Достопочтенный Джон Макинз, член парламента, делал вид, что ничуть не шокирован тем, что завтракает в обществе бывшего мужа своей жены. Правда, для нашей встречи он выбрал самый непрестижный клуб в Вест-Энде.— А я-то считал, что ты — член клуба «Уайт», — поддел его я.— Здесь неплохая кухня, — не моргнув глазом, отпарировал он и ткнул вилкой в потолок. — Забавное место, не правда ли?— Да, животики надорвешь. Как там Мелисса?— Прекрасно, спасибо. — Он помолчал. — Скорее всего, я не скажу ей, что мы завтракали вместе.— Не беспокойся, я тоже не скажу.Достопочтенный Джон взглянул на меня с благодарной улыбкой:— Ты только не подумай, Ник, что она плохо к тебе относится. Ничего подобного.— Но она может вообразить, что мы тут обсуждаем какие-нибудь грязные секреты?— Да, что-то в этом роде. — Достопочтенный Джон выглядел каким-то хмурым, да оно и понятно — ведь не каждый день тебе звонят из Хитроу и заявляют, что крупный иностранный промышленник намеревается объявить экономическую войну твоей стране. Достопочтенный Джон оторвал кусочек от подгоревшей булочки и намазал его толстым слоем масла. — Ну, как Америка?— Жарко, солнечно, деловито.— Понятно. — Он раздумывал над картой вин, а мне порекомендовал взять барашка, что я и сделал. Затем я выслушал длинный и бессвязный рассказ об огороде его матери и о том, что ему нужен искусный каменщик для реставрации кладки времен Тюдоров. Упоминаний о Яссире Кассули достопочтенный Джон старательно избегал. Еще когда мы разговаривали по телефону, он лез из кожи, чтобы уйти от этой темы. Но как только я пригрозил, что сообщу обо всем в газеты на Флит-стрит, он тут же предложил мне позавтракать вместе. За столом он интересовался делами в Девоне, погодой в Америке, моим здоровьем и тем, понравился ли мне барашек.— Кошачьи консервы лучше.— Это блюдо — их гордость, — обиделся он.— Расскажи мне о Кассули, — решил я наконец перейти к предмету нашей встречи.— Ах... — Достопочтенный Джон воткнул вилку в кусок мяса и принялся энергично резать ножом хрящ. — Кассули обращался к правительству. Неофициально, разумеется, как частное лицо иностранного государства. Кассули не имеет дипломатического статуса, ты понимаешь?— Но он богат. Итак, правительство ее величества выслушало его?Достопочтенный Джон недовольно нахмурился, но утвердительно кивнул:— Мы рады услужить влиятельным иностранцам, а почему бы и нет?— Действительно.Он все еще хмурился.— Но мы в самом деле ничем не могли ему помочь.— А что ему было нужно?Достопочтенный Джон пожал плечами.— Я думаю, он хотел, чтобы мы отдали Беннистера под суд, но для этого не было достаточных оснований, мотивов и причин.— А погибшая женщина? — поинтересовался я.Он покачал головой.— Инцидент произошел в открытом море, вне наших или чьих-нибудь еще территориальных вод. Согласен, яхта зарегистрирована в Англии — вот почему дознание проводилось англичанами, но по заключению коронера, это был несчастный случай.— А нельзя было провести повторное расследование, чтобы удовлетворить Кассули?— Для этого нет никаких юридических оснований. Повторное расследование проводят, если обнаружились новые обстоятельства, а таковые отсутствовали.— Но ходят слухи, — продолжал я, — что на следствии кое-кто солгал. Я слышал, что в момент гибели Надежны на палубе был Беннистер, а не Мульдер.— Как ты сам говоришь, — осторожно заметил Джон, — это всего лишь слухи. Их недостаточно, чтобы начать новые процессуальные действия.— Но этот вопрос хотя бы рассматривался? — настаивал я.— Честно говоря, не знаю.Следовательно, правительство несерьезно отнеслось к идее возобновления следствия и устранилось от ответственности по причине недостаточности доказательств.— Так Кассули угрожал вам? — обвиняюще спросил я.Джон слегка улыбнулся, но улыбка была ледяная.— Никто не в состоянии угрожать правительству.— Он сказал мне, что заберет из Британии все свои контракты и капиталы, а после этого убедит своих знакомых предпринимателей последовать его примеру. Это не очень хорошо отразится на безработице.Достопочтенный Джон сосредоточенно жевал, однако решил, что пришло время и ему немного приоткрыть карты.— Ник, ты не первый, кто приносит нам это известие. Кассули объявит экономическую блокаду Британии? — Нахмурившись, он извлек из мяса длинную жилу и торопливо уложил ее на край тарелки. — Ник, я могу надеяться, что ты не передашь наш разговор репортерам? Правительству это не понравится.Я пропустил его замечание мимо ушей.— Может ли Кассули действительно причинить нам вред?Достопочтенный Джон откинулся на спинку стула и в течение нескольких секунд рассматривал крашеный потолок. Затем наклонился вперед:— Может. Но не настолько серьезный, как он думает. Да, он способен вызвать в стране трудности. Может подорвать доверие к нам как раз в тот момент, когда мы делаем все возможное, чтобы привлечь в экономику иностранный капитал, но не более того.— А каковы будут последствия?— Мы переживем это, — произнес он без особого энтузиазма. — Безработица — это хуже. Если все контракты Кассули перейдут к Германии, Ирландии или Испании, мы их больше не увидим, а ведь большинство из них должны были бы оживить промышленность, к чему мы и стремимся.— Значит, он все-таки может навредить нам, — настаивал я.— Скорее, слегка смутить, — упорствовал он.— Так что мне делать?Достопочтенный Джон, как и многие политики, не выносил вопросов в лоб, потому что они требовали столь же прямых ответов.— Я не могу тебе ничего посоветовать, — натянуто проговорил он. — Я рядовой член парламента, понимаешь?— Ради Бога, Джон! Ведь ты уже все обговорил! Как только я позвонил тебе, ты наверняка тут же побежал в министерство промышленности или куда-то там еще и передал им наш разговор!— Возможно, я упомянул о нем постоянному секретарю, — осторожно ответил он, а правда заключалась в том, что правительство забегало, как ошпаренная кошка, отчасти потому, что боялось Кассули, но еще больше опасаясь, как бы я не выложил всю эту банку с гнилыми червями на Флит-стрит.— Что же мне делать? — повторил я свой вопрос.С благоразумным видом Джон Макинз крутил в руках стакан с белым вином.— А сам ты как считаешь, Ник?— Если б я знал, что делать, я бы у тебя не спрашивал. Я узнаю, что какой-то псих угрожает Британии экономической войной, если я не помогу ему превратить Энтони Беннистера в пищу для рыб. Не кажется ли тебе, что это в большей степени дело правительства, нежели мое?— В пищу для рыб?Я знал, что в случае необходимости достопочтенный Джон может быть потрясающе тупым.— От меня требуется убрать его, Джон. Пришить этого ублюдка.Мои слова явно причинили ему боль.— И Кассули это сказал?— Не совсем так, но, с другой стороны, чего он еще может хотеть? Я должен привести катер «Лолли-поп» в пункт "х", обозначенный на карте. И что, по-твоему, нас там ожидает? Русалки?— Но я должен заметить, что не слышал ни о каком убийстве. Насколько мне известно, Кассули хочет только помешать Беннистеру выиграть в Сен-Пьере.— Не говори красиво, Джон. Этот ублюдок не замышляет ничего хорошего. Может, мне пойти и рассказать обо всем на Флит-стрит? Кто-нибудь да обязательно заинтересуется, а мой кусок бронзы этому поможет.— Я боюсь, они с жадностью набросятся на твою историю. Ничто так не возбуждает прессу, как возможность навредить нашим отношениям с Соединенными Штатами. — Он беспомощно воззрился на меня.— Но тогда, Бога ради, поддержи меня! Скажи мне, что правительство занимается этой проблемой. Разве у тебя нет друзей в Вашингтоне, которые могли бы прочистить Кассули мозги?— При его денежных вливаниях в конгресс это невозможно, — пожал он плечами. — Кроме того, ты забываешь, что в открытую Кассули никому не угрожал. Он, как бы это сказать получше, только намекал. В основном через посредников вроде тебя. Кассули, конечно, свои угрозы отрицает, но правительство вынуждено принимать их всерьез.— Ну так проведите это чертово повторное расследование, почему вы так упрямитесь?— Потому что, несмотря на визжание левой прессы, правительство не контролирует судебную власть. Новое расследование может быть проведено только при условии наличия свежих фактов. А их нет. Так что мы должны обратиться к тебе...— Стоп! — сказал я. — Вот ты и проговорился. Я не собираюсь помогать Кассули, потому что меня не прельщает перспектива оказаться в тюряге, как мой папаша. А сделаю я вот что — вернусь в Девон, и если эта чертова любовница Беннистера еще не поперла мою яхту, я отбуксирую ее в какое-нибудь прелестное укромное место и там займусь ее оснасткой. Тем временем люди будут терять работу, но меня в этом не вините. Свой долг перед родиной я уже исполнил, и доказательство тому — моя спина. И пусть Мелисса не пытается меня искать, потому что я исчезну. В банке лежит распоряжение об оплате обучения детей, а других денег у меня нет, так что ее поиски в любом случае теряют смысл. Ты передашь ей это, Джон? Скажи ей, черт побери, что я банкрот!— Ник, Ник, Ник! — Достопочтенный Джон протянул мне руку. — Конечно, мы не просим тебя брать на себя всю ответственность за сложившуюся ситуацию.— Да что ты?Он сделал знак официанту.— Я повторяю: я не член правительства...— Но все же...— ...Но, как мне кажется, я смогу предположить, как рассуждает правительство. Честно говоря, Ник, нам бы не хотелось, чтобы Кассули угрожал нам. По-моему, это вполне справедливо и к тому же разумно. Но, как я уже говорил, угрозы эти в открытую не произносятся, а нам надо знать намного больше об их причинах. Твоя информация очень ценная, но нам необходимо больше. Например, реальна ли эта угроза? Ты понял меня?— На твой первый вопрос я отвечаю «да», а на второй — «нет».Он избегал смотреть на меня.— Я хочу дать тебе понять, что правительство будет благодарно, очень благодарно тебе, если ты будешь и далее держать нас в курсе относительно намерений Кассули. Ничего больше. Только информировать.— А какова будет благодарность правительства? — передразнил я его манеру выражаться.Достопочтенный Джон усмехнулся.— Не думаю, что тут имеется в виду денежное вознаграждение. Давай просто сойдемся на том, что мы будет молчаливо отмечать и одобрять твой патриотизм.— Черт побери! — Я дождался, чтобы он взглянул на меня. — Вы хотите, чтобы я был с Кассули, так, что ли?— Мы хотим, чтобы ты информировал нас. Через меня. Хотя, естественно, я буду отрицать, что такая просьба носит официальный характер. Все это сугубо в частном порядке.— Но единственная возможность наблюдать за Кассули — это согласиться на его план, так? Я помогу ему, а правительство будет очень благодарно в весьма туманной форме. Так?Достопочтенный Джон какое-то время обдумывал мои слова, а потом кивнул:— Да, я думаю, именно так. Но ты ведь хочешь вернуть свою яхту? Это поможет тебе осуществить свою мечту.Все было изложено крайне деликатно. Кассули оправдывал месть справедливым гневом. Достопочтенный Джон руководствовался целесообразностью. А я был инструментом.— А почему бы мне просто не пойти в полицию? — спросил я.Он скупо улыбнулся.— Потому что ты увидишь, что этот вопрос вне их компетенции.— Ты имеешь в виду указания правительства?— Разумеется.Я вспомнил о Гарри Эбботе. Он был внимателен ко мне и советовал держаться подальше от беды, то есть не соглашаться сопровождать судно, которое везет купца мимо минного поля. Неожиданно мне пришло в голову, что задачей Эббота и было направить Беннистера на мины.— Ну ты и жук! — Я пристально посмотрел на Джона. — А ты веришь, что Беннистер убил свою жену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45