И все-таки сказать, что Советский Союз отстает теперь от США в области космических исследований "на четыре года", нельзя. Сравнение "по конкретным достижениям", как мы видели на примерах "обгона" американцев Королевым, вещь ненадежная. СССР отстает от США не на четыре года, а на целую эпоху, как правильно отметили в своем недавнем письме-протесте трое советских ученых -А. Сахаров, Р. Медведев и В. Турчин.
Американская программа "Аполлон" и невиданный интерес советского населения к высадке человека на Луне серьезно взволновали московских диктаторов. "Вторжение" американцев на Луну, особенно через одиннадцать месяцев после вторжения советских танков в Чехословакию, имело крайне отрицательный для руководителей СССР пропагандный эффект. Нет сомнения, что еще до запуска "Аполлона-11" нынешние высшие советские космические специалисты получили задание любым путем ослабить эффект американского триумфа. И вот началась серия беспилотных запусков, которые трудно назвать иначе как постыдными.
В те самые дни, когда к Луне отправилась экспедиция "Аполлон-11", Советский Союз вдруг запустил беспилотную лунную станцию "Луна-15". Она прибыла на лунную орбиту как раз тогда, когда Армстронг и Олдрин выполняли первое в истории человечества прилунение. Этот запуск вызвал определенную нервозность у американских исследователей. Строились самые невероятные гипотезы о назначении этого автомата -- вплоть до того, что в нем находится секретное оружие для разрушения "Аполлона". Соединенные Штаты сделали даже официальный запрос в СССР через дипломатические каналы и получили ответ Президента Академии наук СССР М. Келдыша о том, что "Луна-15" никак не помешает работе экспедиции "Аполлон". Это оказалось чистой правдой: "Луна-15" упала на Луну далеко от места прилунения отсека "Аполлона" и разбилась о лунную поверхность. Но цель запуска "Луны-15" так и оставалась неясной. Коммюнике, выпущенное по этому поводу в СССР, было выдержано в обычных туманных выражениях и сообщало о том, что "Луна-15", дескать, "выполнила программу своей работы".
И только через год с лишним, когда на Луне побывала следующая советская автоматическая станция "Луна-16", стала ясна цель предыдущего запуска. Дело в том, что "Луна-16" имела автоматический грунтозаборник, который взял пробу лунной породы весом около 100 граммов, и возвращаемый отсек. Лунный грунт был автоматически помещен в этот отсек (диаметром около 30 см) и возвращен на Землю. Советские газеты подняли запоздалый шум насчет того, как хорошо исследовать Луну автоматическими приборами, без риска человеческой жизнью.
После этого не осталось сомнений: пробу лунного грунта должна была взять и доставить на Землю "Луна-15", бесстыдно запущенная одновременно с "Аполлоном-11". Это дало бы советской пропаганде шанс противопоставить советское достижение американскому и сказать, что мы, дескать, сделали, в общем, то же самое, только без людей. Ясно также, что в НИИ-88 царила обычная спешка и лихорадка -- надо ведь было запустить "Луну-15" точно в срок, -- отчего и произошел какой-то срыв. На подготовку успешного рейса такого рода пришлось затратить еще год. А американские полеты по программе "Аполлон" идут по расписанию (в советской космической энциклопедии невозмутимо изложено это расписание вплоть до экспедиции "Аполлона-20", который успели отменить, с указанием объявленных имен астронавтов и мест прилунения); даже авария "Аполлона-13" обратилась в своеобразный космический триумф. И потому советским специалистам, у наиболее честных из которых, не сомневаюсь, горят уши от стыда, было ведено выдумывать новые трюки. Так был придуман и запущен в ноябре 1970 года "луноход".
Было забавно -- и прошло незамеченным для западных журналистов, -- что нигде не указывались размеры шумно разрекламированного "лунохода". Все снимки этой самоходной тележки на солнечных батареях давались так, что на них не было никаких предметов, размеры которых известны -- скажем, растений, мебели или даже людей. Журналистам в Москве была показана увеличенная модель "лунохода", а на вопросы об истинных размерах ответов не давалось. Все это привело к тому, что даже такой опытный английский научный обозреватель, как Питер Фэрли из телевизионной компании "Темза", объявил о "русском луноходе размером с автомобиль Мини".
Между тем, для меня совершенно ясно, что "луноход" -- это нечто вроде самоходной игрушки, он едва ли достигает даже двух метров в длину. Мои соображения просты. Во-первых, за это говорит сам факт сокрытия истинных размеров "лунохода". Если бы он имел хотя бы четыре метра в длину (это меньше, правда, чем автомобиль), об этом уже можно было бы объявить, не стесняясь. Во-вторых, запуск "Луны-17" с "луноходом" произошел очень скоро после "Луны-16", размеры которой теперь известны и не допускают размещения на ней даже двухметровой тележки. Нет сомнения, что система и основные параметры "Луны-17" те же, что и "Луны-16", отсюда вывод о маленьком "луноходе", на котором опять-таки создан большой блеф.
Но все-таки, несмотря на горячее желание обратного у определенных кругов на Западе, мы наблюдаем теперь закат советского космического блефа.
Ведь, если говорить о ракетной стороне дела, то запуск станций "Луна-16" и "Луна-17", а до них двух станций "Зонд-6" и "Зонд-7", облетевших Луну и. вернувшихся обратно, не представляет ничего нового даже с точки зрения уже достигнутого Советским Союзом. Действительно, ведь еще в сентябре 1959 года Королев обеспечил Советскому Союзу очередное "первенство", запустив на Луну станцию "Луна-2", доставившую на естественный спутник Земли металлические пластинки с гербом СССР и портретом Ленина. Строго говоря, для отправки на Луну последних станций могла бы использоваться все та же ракета (хотя, вероятно, использовалась другая, ибо прошло 11 лет). Можно быть уверенным, что станции "Луна-16" и "Луна-17" были отнюдь не тяжелыми -- ибо иначе у Советского Союза не было бы оснований столь тщательно скрывать их вес.
Новое в запусках "Луны-16" и "Луны-17" заключалось в усовершенствованных системах связи и дистанционного управления, благодаря которым часть "Луны-16" стартовала автоматически к Земле, а "луноход" катается по лунной поверхности по командам из центра управления. Но эта сторона дела не относится непосредственно к развитию космической техники и лишь показывает, что за последнее время советские специалисты по электронике несколько сократили тяжелый разрыв в этой важнейшей области между США и Советским Союзом. Но разрыв этот существует, и он по-прежнему очень велик, несмотря на успехи управляемой по радио лунной игрушки.
Мой рассказ будет неполон, и причины советских успехов и неудач останутся неясными, если не дать общего представления о функционировании науки в СССР и о системе засекречивания научно-технических работ.
Научные исследования в Советском Союзе сконцентрированы главным образом не в университетах, как в США и некоторых других странах, а в специальных организациях, называемых научно-исследовательскими институтами (НИИ). Прикладные научно-технические разработки тоже идут большей частью в специальных организациях -- опытных конструкторских бюро (ОКБ). Бывает, что при НИИ или при ОКБ существует экспериментальный завод, изготовляющий образцы новых разработок. Бывает и обратное: при каком-нибудь крупном заводе существует "свое" ОКБ, разрабатывающее перспективные образцы изделий на будущее.
Что касается университетов и других высших учебных заведений, то формально в них тоже ведется научная работа. Но так как вести ее обязаны те же преподаватели, студенты и аспиранты, которые очень заняты в учебном процессе, и так как крупных средств на "университетскую науку" не выделяют, то сколько-нибудь значительные работы по фундаментальным и прикладным наукам в университетах и учебных институтах, как правило, не проводятся.
В послевоенное время в Советском Союзе стали создаваться обособленные научные центры, удаленные от городов и других населенных пунктов, -- так называемые "научные городки". Первым "городком" такого рода стал центр, где велись (и ведутся по сей день) разработки атомного и термоядерного оружия. Где расположен этот секретный город, я не знаю, хотя знаком со многими людьми, которые там работали или работают. Все они именуют этот таинственный населенный пункт странным именем "Проблема". Город "Проблема" был основан не кем-нибудь, а печально знаменитым Лаврентием Берия -- "советским Гиммлером", руководителем сталинской тайной полиции, палачом и бандитом, ныне расстрелянным. Именно Лаврентию Берия Сталин поручил "организовать" производство атомных бомб, и эту задачу Берия, в общем, выполнил.
Главным конструктором Советского Союза по ядерному оружию бессменно остается с самых первых дней академик Юрий Харитон -- ближайший ученик и сотрудник покойного академика Иоффе, крупнейший ученый, а внешне тщедушный, низкорослый человечек. Среди подчиненных, относящихся к нему с большой любовью, академик известен под добродушной кличкой "Рахитон".
В городе Проблема взошла звезда и другого замечательного ученого -академика Андрея Сахарова, только в 1945 году окончившего физический факультет Московского университета и быстро ставшего руководителем всех работ по термоядерному (водородному) оружию. В разное время в этом городе работали такие выдающиеся ученые, как академики Боголюбов, Зельдович, Вайнштейн, и другие.
Трудности в изготовлении советского атомного и водородного оружия были неимоверны -- они, наверняка, были более грандиозны, чем у ракетчиков. И нельзя, конечно, думать, будто эти трудности были преодолены только получением шпионских данных с Запада. Ведь оборудования, машин, необходимых для обогащения урана или получения гидрида лития или других сложных процессов, никто с Запада не привозил. Частично жителям города Проблема помогало то, что в Советском Союзе еще с дореволюционных времен существовала сильная школа физиков, блистающая такими именами как Лебедев, Фридман, Иоффе, Ландау, Капица, Фок, Тамм. Частично помогали крупные таланты непосредственных исполнителей работы -- Харитона, Курчатова, Сахарова, Боголюбова. И, наконец, в распоряжении атомщиков были неограниченные ресурсы, на их потребности при нужде переключалась работа любого предприятия в стране, на них работал, наконец, весь механизм советского шпионажа за границей.
Кроме города Проблема было создано несколько других научных городков -секретных и несекретных. Тот же Берия "заложил", например, город Дубна в 129 км к северу от Москвы. До смерти Сталина город был секретным -- там физики работали над ускорением элементарных частиц и исследованием частиц высоких энергий. Именно туда "определили" работать привезенного с Запада профессора Понтекорво -- бывшего сотрудника Энрико Ферми, создавшего вместе с ним первый атомный реактор в США. Там, в Дубне, работал до последних дней своей жизни большой ученый академик Векслер, там и по сей день ведет исследования один из открывателей атомного распада академик Флеров.
На рубеже сороковых и пятидесятых годов был основан еще один секретный городок -- Обнинск, в 105 км к юго-западу от Москвы. В 1954 году в Обнинске под руководством академика Лейпунского был сооружен атомный реактор, питающий паром турбины небольшой электростанции в 5 тысяч киловатт. Это была первая в мире атомная электростанция. Помимо нее, в Обнинске действовали Физико-энергетический институт, Институт медицинской радиологии и другие.
В 1955 году по инициативе Хрущева возле Новосибирска было создано "Сибирское отделение Академии наук СССР" во главе с украинским математиком академиком Михаилом Лаврентьевым. Сейчас это город с более чем 40 тысячами жителей, с университетом и многочисленными научно-исследовательскими институтами. "Академгородок", как его неофициально называют, посещается иностранцами и известен во всем мире. Тем не менее, и там есть множество мест и целых зданий, куда вооруженная охрана не допускает посторонних и где ведутся секретные исследования военного значения.
Есть в Советском Союзе и другие, секретные по сей день, научные центры городского типа, не показанные на картах, не имеющие названий и обозначающиеся только номерами. Таков статус и "космодрома Байконур" возле Тюратама, обозначаемого при адресовании почты лишь как "Кзыл-Орда-50".
Все это выглядит очень внушительно. И все же науки -- теоретические и прикладные -- развиваются в Советском Союзе медленно, а претворение научных результатов в жизнь происходит и того медленнее. Советскую науку сдерживают тяжелые, органические пороки, свойственные самому режиму в стране.
Таких главных пороков можно насчитать четыре -- хотя есть немало и других, менее значительных. Первый: постоянное, губительное вмешательство в дела науки совершенно невежественных высоких руководителей; второй: необходимость подгонять все научные выводы (в любой науке) под господствующие идеологические концепции так называемого "марксизма-ленинизма"; третий: невероятный консерватизм, косность экономической структуры общества и, как результат, боязнь всего нового, боязнь ответственности за возможные неудачи; четвертый: секретность.
В Советском Союзе централизовано все, в том числе и "руководство" наукой. Внешне дело выглядит так, что все исследования координируются и направляются Академией наук СССР. Но это только кажется. Во-первых, далеко не все НИИ и ОКБ подчиняются Академии. Огромное количество всевозможных НИИ и подавляющее большинство ОКБ Академии не подведомственны. Они "принадлежат" всевозможным министерствам, ведомствам и комитетам. К примеру, исследовательские центры по атомной физике подчиняются Комитету по атомной энергии Совета министров СССР, а большинство связанных с ними ОКБ -министерству среднего машиностроения. Ракетными научными учреждениями занимаются министерство авиационной промышленности и министерство обороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20