Пути Абу-Али и султана Махмуда (а с 1031 года его преемника Масуда) никогда не пересекались потому, что этого не хотел дороживший своей независимостью свободомыслящий философ. Но именно данное обстоятельство во многом определило всю его скитальческую жизнь, и оно же в конечном счете приблизило его смерть. По словам аль-Джузджани, роковая болезнь (колики) у него началась во время неудачных для Аля ад-Даулы военных действий, которые тот предпринял против одного из газневидских полководцев, прославившихся своими расправами над жителями Рея и Персидского Ирака.
«Опасаясь, что эмира вынудят к отходу и что отступать со всеми ему не удастся из-за болезни, Учитель хотел излечиться во что бы то ни стало и промывал себе кишечник по восемь раз в день. В итоге у него воспалилась одна из кишок, на ней образовались язвы. Вместе с Аля ад-Даулой ему пришлось спешно двигаться в направлении Изаджа, и там у него начались припадки которыми иногда сопровождаются приступы колик. В таком состоянии Учитель был доставлен в Исфахан, где он занялся собой сдавший настолько, что был не в силах стоять на ногах, он не переставал лечить себя до тех пор, пока смог ходить и бывать при дворе Аля ад-Даулы.
Затем, когда Аля ад-Даула направился в Хамадан и его сопровождал Учитель, болезнь в пути возобновилась и не отпускала его до самого Хамадана. Он знал, что силы его пришли в упадок и их уже слишком мало, чтоб отогнать болезнь, а посему течением своим пренебрегал и говорил: «Управитель, что ведал доселе моим телом, управлять отныне не способен, во врачевании теперь уж проку нет».
Абу-Али умер, когда ему было 56 лет и 10 месяцев. С тех времен, как начались его скитания, аш-Шейх ар-Раис так и не познал радостей семейной жизни. Его одиночество в какой-то мере скрашивалось общением с любимыми учениками, среди которых выделяется, конечно, сопровождавший его последние двадцать пять лет жизни аль-Друзджани.
Ибн Сина был ученый, одержимый исследовательским духом и стремлением к энциклопедическому охвату всех современных ему отраслей знаний. Когда некий языковед, признав достоинства Абу-Али как философа и врача высказал сомнение относительно его компетентности в филологии, Ибн Сина освоил в кратчайший срок тонкости этой науки настолько, что смог разыграть языковеда-профессионала тремя трактатами, написанными им в стиле трех известных филологов, а затем создать и фундаментальный труд по арабскому языку.
Философ отличался феноменальной памятью и остротой мысли. Книги он не читал, а перелистывал, задерживая внимание только на тех страницах, где разбирались наиболее трудные вопросы. Вместе с тем он был человеком настроения, натурой эмоциональной и, можно даже сказать, импульсивной. Независимость же суждений в науке у него вполне гармонировала с равнодушием к впечатлению, которое могла произвести на правоверных его склонность к чувственным наслаждениям, не всегда вязавшимся со стереотипными представлениями о мудреце, шейхе-наставнике, визире и советнике эмира.
Иногда Ибн Сину представляют чуть ли не как необузданного бражника, поводом для чего служат его упоминания о застольях с учениками или без оных, хотя положительное действие вина Ибн Сина оценивал прежде всею как медик.
Но главное, это представление никак нельзя согласовать ни с содержанием, ни с объемом созданных им трудов. Философ отличался неисчерпаемой работоспособностью, писал он и днем и ночью, в любой обстановке — дома, во временном пристанище, скрываясь от врагов и соглядатаев, в заточении, в пути и даже в военных походах, буквально не покидая седла. Так что, если библиография его трудов, составленная Алавати, насчитывает 276 названий, это количество воспринимается как вполне реальное и правдоподобное.
Однако многие произведения философа безвозвратно утрачены, а попытки со ставить перечень его работ по одним их названиям сталкиваются с большими трудностями одни и те же сочинения часто фигурируют под разными названиями, либо, напротив, под одним и тем же названием скрываются разные произведения. Поэтому осторожные в своих выводах библиографы склонны значительно сокращать перечень трудов мыслителя.
Ибн Сина автор разнообразных и по форме, и по содержанию произведений. В его творческом наследии мы находим не только естественнонаучные и философские трактаты, но и стихи, причем часть последних тяготеет к научно-популярному жанру — таковы поэмы о логике, о медицине и о душе. Из нефилософских научных трудов мыслителя центральное место занимает, конечно, «Канон врачебной науки». Это фундаментальное сочинение, в пяти книгах которого Ибн Сина обобщил и систематизировал как накопленные к его времени медицинские знания, так и собственный опыт практикующего врача, на протяжении ряда столетий было для Европы одним из основных руководств по медицине.
В ряде случаев автор «Канона» предвосхищает открытия, совершенные в медицине намного более поздних эпох. Из-за аллегоричности своей формы особняком стоят «Трактат о Хаие, сыне Якзана», «Трактат о птицах» и «Трактат о Саламане и Абсале». Начиная с первого их печатного издания эти работы упоминаются с непременным добавлением эпитета «мистические». Между тем именно в них, пользуясь иносказаниями, Абу-Али выражает в наиболее смелой и одновременно метафорической форме свои далекие от всякого мистицизма пантеистические взгляды. Этот факт ускользнул от внимания авторов двух обширных комментариев к наиболее интересному в этом отношении «Трактату о Хайе, сыне Якзана».
Немалое значение для уяснения воззрений Ибн Сины имеет и «Трактат о любви», который с тех же времен и столь же неправомерно причисляется к разряду мистических произведений. В философском же наследии ученого аналогичное место принадлежит «Книге исцеления» («Китаб аш-шифа»), многотомному сочинению, охватывающему все отрасли философской науки логику, математику, физику и метафизику. Ибн Сина создал также сокращенные варианты этой энциклопедии — «Книгу спасения» и «Книгу знания», последнюю Абу-Али написал на родном ему языке фарси (дари) и тем самым выступил в качестве основоположника ираноязычной философской литературы.
К упомянутым трудам примыкает близкий к ним по проблематике трактат «Указания и примечания». Сочинение это было написано Ибн Синой на закате жизни, оно отличается четкостью и систематичностью. По словам Ибн Аби-Усайбиа, автор очень дорожил и гордился им. Ибн Сина пытался соединить философию Аристотеля с неоплатонизмом. Восточный философ подразделяет знания на теоретические и практические, которые называются так потому, что их предмет определяется исключительно человеческими действиями. К практическим наукам относятся этика, экономика, политика.
Ибн Сина не сомневался в возможности познать мир, придавая большое значение логике и рассматривая ее как введение к любой науке. По законам логики осуществляется и божественная деятельность, имеющая тем самым интеллектуальный характер. Однако Бог не руководствуется при этом какой-либо целью, и это означает, что развитие мира не носит фатального характера.
В вопросах психологии Ибн Сина также идет вслед за Аристотелем и различает растительную, животную и разумную души. Особо он рассматривает человеческую душу и не отрицает ее бессмертия. Однако бессмертие он принимает не в прямом смысле, а в философском, отрицая возможность переселения душ.
АНСЕЛЬМ КЕНТЕРБЕРИЙСКИЙ
(1033–1109)
Теолог и философ, представитель ранней схоластики августиновского направления, церковный деятель. Вел борьбу за независимость церкви против королей Англии. Развил так называемое онтологическое доказательство бытия Бога из самого понятия Бога. Видел в вере предпосылку рационального знания: «верую, чтобы понимать».
Ансельм родился в 1033 году в Аосте, в Северной Италии, на границе с Пьемонтом Отец его Гундульф, ломбардец, отличался расточительством. Мать Эрменберга происходила из местных дворян и была дальней родственницей графов Морьенских, правителей области. Семья вначале принадлежала к зажиточным, но все держалось стараниями Эрменберги, благочестивой христианки и доброй хозяйки. Гундульф после смерти жены довольно скоро все спустил.
У Ансельма была младшая сестра, с которой он впоследствии переписывался всю жизнь. Эдмер — вероятно, со слов Ансельма — сообщает о рано проснувшемся у него религиозном чувстве. В пятнадцать лет он несколько раз пытался уйти в монахи, но встретил сопротивление отца. После смерти матери Ансельм все-таки ушел из дому в сопровождении домашнего клирика. Три года Ансельм скитался то по Бургундии, то по Франции. О его занятиях в эти годы ничего не известно. Историки предполагают, что он, возможно, учился в каких-нибудь школах.
Наконец Ансельм оказался в знаменитой школе Ланфранка в Беке (Нормандия), в монастыре, аббатом которого был Херлуин. Лафранк в юности учился в Болонье и мог бы рассчитывать на хорошую должность, но предпочел уклониться от муниципальных забот. Он пригласил учеников, которым преподавал все, что сам знал: предметы тривиума — риторику, грамматику, диалектику и право. Он был прекрасным ритором и педагогом.
Ученики монастырской школы не были монахами, и многие, закончив курс, покидали обитель Ансельм, с большим рвением взявшийся за учебу, стал делать успехи, и со временем Ланфранк доверил ему вести некоторые занятия.
В 1060 году Ансельм стал монахом в Беке. В 1062 году Вильгельм II основал монастырь Св. Стефана в Кане на Орне. Аббатом в этот монастырь он пригласил Ланфранка Ансельма же Херлуин сделал в Беке приором вместо Ланфранка.
Ансельм из всех предметов тривиума отдавал предпочтение, видимо, диалектике. В Беке он написал диалог «О грамотном», «Монологион» и «Прослогион». Представился также случай поспорить с Гаунило, результатом чего стали три диалога: «Об истине», «О падении диавола» и «О свободе выбора». При этом он оставался чутким наставником и воспитателем. Монастырь, согласно уставу, представлял собой в то суровое время организацию почти военную: обязанности, занятия, отношения были строго регламентированы. Ансельм обладал мягким характером и предпочитал управлять доступными ему средствами: увещанием, объяснением и сердитым молчанием, которое часто действовало лучше слов.
В свободное время, то есть по ночам, Ансельм вычитывал и поправлял рукописи из хранилища библиотеки. В1066 году умер английский король Эдуард Исповедник. На престол взошел Вильгельм, герцог нормандский, разбивший отряды воссевшего было на престол вслед за бездетным Эдуардом его шурина Гаральда. Таким образом Вильгельм стал «Завоевателем».
В 1070 году архиепископом кентерберийским был назначен Ланфранк, привезший с собой уставы для монастырей и пытавшийся проводить преобразования в духе григорианской реформы.
В 1078 году, в конце августа, умер аббат Херлуин. На его место избрали Ансельма. Он стал вторым аббатом Бекского монастыря. На плечи Ансельма легло бремя административных и хозяйственных забот. Он должен был теперь управлять жизнью в монастыре, а с другой стороны, представлять монастырь в суде графства. С этого времени у Ансельма устанавливаются более прочные связи с Англией. В первый год своего аббатства он посещает Ланфранка в Кентербери.
Во время приезда в Англию по делам монастыря Ансельм ближе познакомился с Завоевателем, который очень его полюбил. Эдмер говорит, что Ансельм был вторым человеком, кроме Ланфранка, имевшим влияние на Вильгельма. В конце жизни Завоевателю пришлось возвратиться в Нормандию и подавлять восстание, поднятое там против него местными баронами. В июле 1087 году, проезжая по дымящимся развалинам жестоко наказанного им французского города Манта, Вильгельм неудачно упал с лошади, пропорол себе живот и через два месяца скончался в Руане. Чувствуя приближение смерти, он послал за Ансельмом в Бек. Тот приехал, остановился недалеко от Руана, но сам, будучи болен, не смог сидеть у постели герцога, и они общались через гонцов.
Два старших сына — Роберт и Вильгельм Рыжий (Руф) унаследовали от отца худшие качества: необузданность и грубость нрава. Роберт получил в наследство Нормандию, родовое герцогство. Вильгельм Рыжий был коронован в Англии. Год спустя после смерти Вильгельма умер Ланфранк — Вильгельм Рыжий не спешил назначать нового архиепископа, преспокойно присваивая доходы церковных земель.
Ожидалось, что следующим архиепископом кентерберийским будет Ансельм. Кто мог бы достойнее заменись Ланфранка? Но прошло уже четыре года, церковь вдовствовала, а Ансельм, зная о слухах, упорно не хотел ехать в Англию ни по какому делу.
В начале 1093 года король, находившийся в Глостере, опасно заболел Вильгельм Рыжий слег и вынужден был послать за Ансельмом. После беседы с Ансельмом король выпустил эдикт, объявляющий общую амнистию для всех узников всех тюрем, прощение всех долгов и забвение всех обид, нанесенных величеству. Кроме того, король обещал хорошие и божеские законы и назначил Ансельма архиепископом.
Ансельм сопротивлялся этому назначению, говорил, что он уже стар и не справится. Тогда епископы, потеряв терпение, схватили его под руки, силой подволокли к постели короля и вытянули его правую руку вперед — для посоха, но Ансельм так крепко сжал ее, что им не удалось разогнуть его пальцы, и они символически (но очень сильно — Ансельм закричал от боли) прижали посох к его кулаку. Все это было в первую пятницу Великого поста, 6 марта 1093 года.
Но полному утверждению в качестве архиепископа предшествовала еще масса формальностей, которые, впрочем, не всегда были пустыми формальностями: требовалось согласие нормандского герцога Роберта, архиепископа руанского и бекских монахов. Так что дело затянулось. За это время Вильгельм выздоровел и, конечно же, пожалел о поспешно данных обещаниях. И сразу же стал их нарушать одно за другим, амнистию отменил, долги возобновил, все судебные тяжбы короны, приостановленные глостерским эдиктом, повел с новой силой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148