Ноги уперлись в мембрану, которая, видимо, не
выдержала, и через какие-то секунды Фарр врезался в эластичную стену. Удар
его парализовал. Он неподвижно лежал, собирая осколки разума.
Потом он пошевелился. Шрам на темени вызвал ноющую боль. Он услышал
характерный звук: беспорядочные удары и шорохи скользящего по трубе
предмета. Фарр быстро отполз к стене. Что-то тяжело ударило его по ребрам,
с глухим стуком и стоном врезалось в стену. Наступившую затем тишину
нарушил лишь сдавленный стон и чье-то тяжелое дыхание.
- Кто здесь? - осторожно спросил Фарр.
Ответа не последовало.
Фарр повторил свой вопрос на всех знакомых ему языках и диалектах, но
безрезультатно. Он с трудом заставил себя подняться. У него не было ни
фонаря, ни других способов зажечь свет.
Дыхание становилось ровнее, спокойнее. Фарр ощупью пробрался во тьме
и наткнулся на скрюченное тело. Он опустился на колени и уложил невидимого
человека ровно, выпрямив ему руки и ноги.
Потом сел рядом и стал ждать. Прошло пять минут. Стены комнаты едва
заметно вздрогнули, и до него донесся глубокий звук, похожий на содрогание
от дальнего взрыва. Через минуту или две звук и содрогание повторились.
Подземная битва в полном накале. Оса против крота. Схватка не на жизнь, а
на смерть.
Стены задвигались. Фарр услышал новый, более мощный разрыв. Появилось
ощущение близящегося финала. Человек во тьме судорожно вздохнул и
закашлялся.
- Кто здесь? - окликнул Фарр.
Яркий лучик света уперся ему в шею. Фарр вздрогнул и отодвинулся.
Лучик последовал за ним.
- Убери лучше эту чертовщину, - пробормотал Фарр.
Луч прошелся по его телу, задержался на полосатом посетительском
пиджаке. В отраженном сиянии Фарр различил коричневого человека -
грязного, измученного, в кровоподтеках. Свет исходил из пряжки на его
плече.
Коричневый человек заговорил низким хриплым голосом. Язык Фарру был
неизвестен, и он отрицательно покачал головой. Коричневый человек еще
несколько секунд разглядывал Фарра, как тому показалось - оценивающе.
Затем, болезненно постанывая, встал на ноги, и минуту или две исследовал
стены, не обращая внимания на Фарра. Он тщательно изучил пол и потолок
камеры. Наверху, вне досягаемости, находилось отверстие, через которое они
сюда попали. В стене имелся плотно закрытый люк.
Фарр был зол и обижен, и, кроме того, очень болел шрам. Активность
коричневого человека действовала на нервы. Яснее ясного было, что бежать
отсюда непросто. Свекры немного бы стоили, если бы не предусмотрели всего,
что можно.
Фарр рассматривал коричневого человека и решил, что это, наверное,
теорд - представитель наиболее человекоподобной из трех арктуровых рас. О
теордах ходили не самые лучшие слухи, и Фарру не очень-то было по душе
иметь одного из них в качестве приятеля по камере, тем более - во тьме.
Закончив обследование стен, теорд вновь переключил внимание на Фарра.
Глаза у него были спокойными, глубокими, желтыми и холодными и светились,
словно грани топаза. Он опять заговорил своим низким голосом:
- Это не настоящая тюрьма.
Фарр был изумлен. В данных обстоятельствах замечание выглядело более
чем странным.
- Кто вы, чтобы так говорить?
Теорд рассматривал его добрых десять секунд, прежде чем произнести
следующую фразу:
- Наверху большое волнение. Исцики бросили нас сюда для безопасности.
Значит, в любую минуту могут забрать. Нет ни дыр для подслушивания, ни
звуковых рецепторов. Это камера хранения.
Фарр с сомнением поглядел на стены. Теорд издал низкое стонущее
бормотание, вновь приведя Фарра в замешательство. Тут же Эйли понял, что
теорд просто выражает веселье столь странным образом.
- Вас беспокоит, откуда я об этом знаю, - сказал теорд. - У меня
такая способность - чувствовать все аномалии.
Фарр вежливо кивнул. Неотвязный взгляд теорда становился гнетущим.
Фарр отвернулся. Теорд забормотал, ни к кому не обращаясь, - напевный,
монотонный гул. Жалоба? погребальная песнь? Свет погас, но трубное
бормотание не прекращалось. Фарр неожиданно задремал и вскоре заснул. Это
был тревожный сон, не дающий отдыха. Голова раскалывалась и горела. Он
слишком хорошо слышал знакомые голоса и приглушенные крики; он был дома,
на Земле, и кого-то должен был повидать. Друга. Зачем? Во сне Фарр
ворочался и разговаривал. Он знал, что спит, он хотел проснуться.
Пустые голоса, шаги, неугомонные образы - все они стали таять, и он
заснул здоровым сном.
...В овальную дверь ворвался свет, очерчивая силуэты двух исциков.
Фарр проснулся. Он был крайне удивлен, обнаружив, что теорд исчез. Да и
вся комната казалась другой. Он не был более в корне старого черного
дерева.
Фарр с трудом принял сидячее положение. Глаза туманились и слезились,
мысли разбегались. Словно мозг раскололся на части, когда он упал.
- Эйли Фарр-сайах, - сказал исцик, - вы способны нас сопровождать?
На них были желтые и зеленые ленты. Свекры.
Фарр поднялся на ноги и прошел к овальной двери. Один из свекров
двигался впереди, другой - позади. Они шли по наклонному извилистому
коридору. Идущий впереди свекр отодвинул панель, и Фарр оказался в аркаде,
по которой уже шел однажды.
Они вывели его наружу, под ночное небо. Звезды слабо мерцали. Фарр
разглядел Дом-Солнце и несколькими градусами выше - звезду, которую он
знал под именем Бета Ауругью.
Звезды не вызывали ни боли, ни ностальгии. Он не испытывал никаких
чувств, ему было легко и покойно.
Обогнув рухнувший Дом, они подошли к лагуне. Впереди из ковра мягкого
мха поднимался могучий ствол дерева.
- Дом Зиде Патаоз-сайаха, - сообщил свекр. - Вы - его гость. Он
держит слово.
Дверь скользнула в сторону, и Фарр на подгибающихся ногах шагнул
внутрь ствола. Дверь тихо закрылась. Фарр остался один в просторном
круглом фойе. Он прислонился к стене, чтобы не потерять сознания, внезапно
раздосадованный собственной слабостью и замедленностью восприятия. Потом
сделал попытку сосредоточиться, и осколки разума медленно начали
собираться воедино.
Вперед вышла женщина-исцик. На ней были черно-белые ленты и черный
тюрбан. Розовато-фиолетовая кожа между лентами, горизонтальный разрез
глаз... Фарр вдруг смутился, вспомнив, что он всклокочен, грязен и небрит.
- Фарр-сайах, - сказала женщина, - позвольте проводить вас.
Она отвела его к шахте подъемника, и диск поднял их на сто футов. На
этой высоте у Фарра закружилась голова. Он почувствовал холод ладони
женщины.
- Сюда, Фарр-сайах.
Фарр шагнул вперед, остановился, прислонился к стене и ждал, пока в
глазах не прояснится.
Женщина спокойно молчала.
Пятно наконец исчезло. Они стояли в сердцевине ветви, рука женщины
поддерживала его за талию. Он посмотрел в блеклые глаза-сегменты.
- Ваши люди подмешали мне наркотик, - пробормотал он.
- Сюда, Фарр-сайах.
Она пошла по коридору. Движения ее были столь мягки и волнообразны,
что казалось, будто она плывет. Фарр медленно пошел следом. Он чувствовал
себя немного лучше, ноги окрепли и не подкашивались.
Женщина остановилась около последнего люка, повернулась и сделала
руками широкий церемониальный жест.
- Вот ваша камера. У вас ни в чем не будет недостатка. Для Зиде
Патаоза дендрология - открытая книга. Он может вырастить все, что захочет.
Входите и располагайтесь в изысканном доме Зиде Патаоза.
Фарр вошел в камеру - первое из четырех соединенных помещений самого
совершенного стручка из всех, что он видел. Это было помещение для еды.
Огромный столб рос из пола и сплющивался на конце, образуя стол, на
котором находились подносы с продуктами.
Следующее помещение, выстланное голубыми ворсистыми коврами, видимо,
служило комнатой отдыха, а соседнее с ним было по лодыжку заполнено
бледно-зеленым нектаром. У себя за спиной Фарр неожиданно обнаружил
маленького, подобострастно глядящего исцика, в белых и розовых ленточках
слуги Дома. Он ловко стянул с Фарра перепачканную одежду. Фарр шагнул в
ванную, и слуга хлопнул ладонью по стене. Из маленьких отверстий ударили
струи жидкости со свежим запахом, зябко пробежав по коже. Слуга зачерпнул
горсть бледно-зеленого нектара, полил Фарру на голову, и тот вдруг
оказался покрыт пощипывающей и пузырящейся пеной. Пена быстро
растворилась, оставив кожу чистой и свежей.
Слуга принес початок бледной пасты. Пасту он осторожно наложил на
лицо Фарра, растер мочалкой, и борода растаяла без следа.
Прямо над головой рос пузырь жидкости. Его удерживала тонкая
оболочка. Он становился все больше и больше и, казалось, подрагивал. Слуга
поднял руку с острым шипом. Пузырь лопнул, пролив на Фарра водопад с
мягким запахом гвоздики. Жидкость быстро высохла. Фарр перешел в четвертую
камеру, и там слуга помог ему одеться, а затем прикрепил сбоку на ногу
черную розетку. Фарр, кое-что знавший об обычаях исциков, был удивлен.
Будучи персональной входной эмблемой Зиде Патаоза, розетка являлась не
просто украшением. Она удостоверяла, что Фарр является почетным гостем
Зиде Патаоза, который, следовательно, берет на себя обязанность защищать
его от любых врагов. Фарру представлялась свобода действий внутри Дома и
дюжина прав, обычно принадлежащих хозяину. Фарр мог манипулировать
некоторыми нервами Дома, его рефлексами и импульсами, также мог
пользоваться некоторыми из сокровищ Зиде Патаоза и имел довольно широкую
возможность поступать так, словно был альтер эго хозяина.
Ситуация была необычной, а для землянина, пожалуй, уникальной. Фарр
стал размышлять, чем же он заслужил такую честь. Видимо, это явилось
попыткой заглушить вину за неприятности, которые ему причинили в связи с
нападением теордов.
"Да, - подумал Фарр, - это, пожалуй, может служить объяснением".
Он надеялся, что Зиде Патаоз поглядит сквозь пальцы на то, что он не
соблюдает в ответ громоздких ритуалов вежливости исциков.
Женщина, которая отводила его в камеру, появилась вновь. Она
торжественно преклонила перед ним колени. Фарр был недостаточно знаком с
манерами исциков, чтобы решать для себя - была в этом жесте ирония или
нет. Очень уж неожиданной показалась перемена статуса. Мистификация? Не
похоже. Чувства юмора у исциков не существует.
- Эйли Фарр-сайах! - провозгласила женщина. - Теперь, когда вы
освежились, желаете ли вы присоединиться к хозяину, Зиде Патаозу?
Фарр вяло улыбнулся:
- В любое время.
- Тогда позвольте мне показать вам путь. Я провожу вас в личный
стручок Зиде Патаоза, где он ожидает гостя с великим нетерпением.
Фарр проследовал за ней по трубе, расширяющейся по мере приближения
ветки к стволу, затем проехал на лифте вверх по стволу, вылез и пошел по
другому проходу. Возле люка он увидел слугу. Женщина остановилась,
поклонилась и широко развела руками:
- Зиде Патаоз-сайах ожидает вас!
Люк отодвинулся, и Фарр нерешительно вошел в камеру. Зиде Патаоза он
в первый момент не увидел. Фарр медленно двинулся вперед, оглядываясь по
сторонам. Стручок был тридцати футов длиной и открывался балконом с
перилами по пояс высотой. Стены и куполообразный потолок украшались
орнаментом из шелковистого зеленого волокна. На полу густо рос
темно-фиолетовый мох. Прямо из стен росли причудливые лампы необычной
формы. Здесь имелись четыре кресла-стручка ярко-желтого цвета, выстроенные
вдоль одной из стен. Посредине, на полу, стояла высокая цилиндрическая
ваза с водой, растениями и черными извивающимися угрями. На стенах висели
картины древних земных мастеров - изысканные курьезы из другого мира,
чуждого для исциков.
Зиде Патаоз вышел с балкона.
- Фарр-сайах, надеюсь, вы чувствуете себя хорошо?
- Достаточно хорошо, - осторожно ответил Фарр.
- Присядете?
- Как прикажете. - Фарр опустился на один из мягких желтых пузырей.
Гладкая кожа застыла по форме тела.
Хозяин тоже томно присел рядом. Последовала небольшая пауза, во время
которой они пристально изучали друг друга. Зиде Патаоз был в голубых
лентах своей касты. Кроме того, сегодня его бледные щеки украшали
глянцевые красные круги. Фарр догадался, что это не просто случайные
украшения. Любой атрибут внешнего вида исциков был тем или иным символом.
Сегодня на голове Зиде Патаоза не было обычного просторного берета.
Шишки и складки на его темени образовывали почти правильной формы крест -
признак аристократического происхождения и тысячелетней родословной.
- Вы получаете удовольствие от визита на Исзм?
Фарр немного подумал, затем заговорил официальным тоном:
- Я здесь вижу много интересного для себя. Кроме того, я здесь
столкнулся с назойливостью, которая, надеюсь, не будет продолжаться
бесконечно.
Он осторожно ощупал кожу на голове:
- И лишь ваше гостеприимство способно компенсировать болезненные
ощущения, которые меня заставили испытать.
- Это печальные новости, - огорчился Зиде Патаоз. - Кто причинил вам
вред? Назовите их имена, и я позабочусь, чтобы их наказали.
Фарр пришел к выводу, что вряд ли он способен опознать свекров,
бросивших его в темницу.
- В любом случае, они были возбуждены налетом, и я не держу на них
зла. Но после, судя по всему, меня отравили наркотиком. Этому я объяснения
не могу найти.
- Ваши замечания правильны, - вкрадчиво заговорил Зиде Патаоз. -
Свекры, естественно, подвергли теорда действию гипнотического газа.
Похоже, лишь благодаря нелепой ошибке вы были брошены в ту же камеру и
разделили с ним эту неприятность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14