Он бросил ее на них, и мгновение стоял над ней с холодным торжествующим видом.
– Так докажите свою преданность, мадам, – выдохнул он.
– Нет! – Она сделала попытку уползти, но тяжелые юбки мешали ей. – Ваше высочество, пожалуйста! Подумайте об Изабелле. Вы нарушаете рыцарскую клятву, сэр…
Ее отчаянная мольба перешла в крик, когда с проклятием он бросился на нее, грубо перевернув на спину, одной рукой зажав ей рот, когда она снова попыталась закричать, другой нащупывая ее горло.
– Замолчи, женщина! – прошипел он. – Ты хочешь, чтобы посмотреть на нас сбежался весь гарнизон?
Она отчаянно сопротивлялась, опасаясь теперь лишь его безжалостных пальцев, сжимающих ее горло. Она хватала ртом воздух, вцепившись ногтями в его руки, не слыша ничего, кроме гула в ушах, и ее сопротивление понемногу ослабевало. Потом все потемнело, и она затихла.
Матильда почувствовала, как ее пошевелили, сняв юбку, рубашка ее была развязана и тоже стянута с нее. Она лежала обнаженная перед огнем, с трудом дыша из-за стиснутого горла.
В темноте она увидела его лицо, склонившееся над ней, с ярко-голубыми, как небо, глазами. Его волосы и борода казались золотыми в мерцающем свете пламени. Потом все потемнело.
Он прижался губами к ее губам, увлажняя языком ее пересохший рот, руки его сжали ее грудь. Продолжая ласкать ее тело, он властно раздвинул ее бедра. Она не сопротивлялась, едва ли сознавая, что он с ней делает. Ее взгляд блуждал по сводам крыши, теряющимся в темном дыму над ее головой, вспыхивающими в отблесках огня и снова темнеющими. Он брал ее снова и снова, казалось, не заботясь, жива она или нет, вымещая свою ярость и похоть на ее покорном теле. Потом он грубо перевернул ее на живот, и снова навалился на нее. Ее сдавленный крик, вызванный болью и унижением, когда он глубоко вошел в нее, был заглушён отвратительной овечьей шерстью, заполнившей ее рот и нос.
Прошло много времени, прежде чем она поняла, что он, наконец, оставил ее в покое. Ее истерзанное тело, распластанное на груде тряпья, отказывалось ей повиноваться, когда она попыталась свернуться калачиком, чтобы защититься от холода, который она почувствовала теперь, когда разгоряченное мужское тело больше не прижималось к ней. Со стоном она перевернулась на бок, натянула на себя шкуру и замерла, закрыв глаза. Все тело ее болело.
Джон уже натянул рубашку и накидку. Надев перевязь с инкрустированным кинжалом, он повернулся к ней, и некоторое время молча смотрел на нее сверху вниз. Потом он улыбнулся.
– Если вы позволите, леди Матильда, – мягко произнес он, – я пойду взгляну, накормили ли наших лошадей. – Она услышала, как он пересек комнату и начал спускаться по лестнице. Он не вернулся.
Она долго лежала, не шевелясь, но в конце концов холод заставил ее подняться. Все еще чувствуя себя разбитой, она нащупала свою одежду, прежде чем взять дрова из корзины и подбросить их в остывающие угли.
Она целую вечность простояла у вновь вспыхнувшего огня, потом, изнуренная до предела, рухнула на колени и, закутавшись в плащ, уткнулась лицом в ладони.
Она спала очень чутко, прислушиваясь во сне, не раздаются ли шаги возвращающегося Джона, но он не пришел. Перед рассветом она забылась глубоким сном, и ее внезапно разбудил крик петуха за окном. Все тело у нее затекло, ей было холодно. Огонь превратился в белый пепел, а сквозь наспех сделанные ставни в комнату пробивался утренний свет. Тусклое пятно света падало на очаг из широкой трубы.
Неуклюже поднявшись на ноги, Матильда подошла к окну и открыла ставни. Туман обволакивал горы, оседая каплями на подоконнике. Она передернулась.
В большом зале было чисто. В камине горел огонь, а на возвышении уже стоял самодельный стол. За ним сидел Джон, заканчивая завтрак. Он привстал при ее появлении, отвесив ей насмешливый поклон, и продолжил трапезу. Взгляд его был холодным и непреклонным.
Матильда постояла, наблюдая за ним, пытаясь побороть отвращение и ужас, и плотнее завернулась в плащ.
– Присоединяйтесь ко мне, мадам, – проговорил он, не глядя на нее. – Вы, должно быть, голодны после столь бурной ночи, – он сделал знак слуге и указал на пустой бокал.
Призвав на помощь все свое достоинство, Матильда направилась к нему. Подойдя к возвышению, она сделала Джону надменный реверанс. Замок, казалось, наполнился людьми, когда она неохотно заняла место радом с принцем. Слуга лицом принес ей хлеб и подогретое вино, тогда как другой разбрасывал свежий тростник по полу. С улицы доносился стук молотка. Джон снова поднял взгляд.
– Где смотритель? – резко спросил он слугу с тростником. – Теперь леди де Броз здесь, приведите его немедленно – мы хотим услышать объяснения по поводу того, что здесь творится.
Слуга поклонился и убежал. Он вернулся почти тотчас же в сопровождении высокого человека в кольчуге и доспехах, который упал на колени перед Матильдой. Джон, потеряв интерес, продолжал завтракать.
Матильда тяжело сглотнула.
– Ну, – с усилием произнесла она, – что вы можете сказать?
Лицо мужчины посерело.
– Мое имя Бернард, мадам. Простите нас, – он умоляюще сложил руки. – Этот замок – ужасное место. Ни один человек не в состоянии оставаться здесь и сохранить рассудок. Я просил перевода, но никто не появился, чтобы нас освободить, – он взглянул на принца. – Будьте снисходительны, милорд.
Джон фыркнул.
– Снисходителен. Когда вы не можете вынести небольшие неудобства!
– Это не неудобства, сэр, вовсе нет, – смотритель наклонился вперед.
– Что же тогда? – Джон смотрел осуждающе. – Вас напугали люди принца Уэльса? – он говорил монотонным голосом, полным сарказма и презрения.
– Нет, сэр. Мы не боимся валлийцев. – Бернард был возмущен. – Нет, мадам, это нечто другое, – он вдруг опустил глаза, перенося свой вес с одного колена на другое.
– Что? – сурово поинтересовался Джон.
– Прежние владельцы замка, ваше высочество, – его голос упал до шепота. – По ночам они бродят возле крепостных стен мимо наших людей. Их шаги слышны на крепостном валу и во рву. Их лошади скачут по окрестным холмам. Они везде! – Он истово перекрестился, и они увидели у него на шее амулет.
Матильда взглянула на Джона, дрожа против своей воли.
– Что за чушь вы здесь рассказываете? – спросил он. – Что за прежние владельцы? В этих горах нет никого, кроме пастухов и воюющих валлийских племен.
Пальцы Матильды побелели, сжимая бокал. Немного горячего вина выплеснулось ей на запястье.
– Это призраки, ваше высочество. Они владели замком Динас тысячу лет назад. Может, больше. До Христова пришествия эта земля принадлежала им. Мы находим их вещи в развалинах. Рвы и валы были построены ими. Их Боги правят до сих пор, милорд, Христа здесь не любят. Стена часовни обрушивается всякий раз, как только мы начинаем ее строить…
Джон встал и наклонился к собеседнику через стол.
– Боже милостивый! Вы говорите, что гарнизон ввергла в панический страх кучка привидений? – голос его был ледяным.
Мужчина опустил глаза.
– Они настоящие, милорд. Я их видел. Может, они и духи из прошлого, но они настоящие. Мадам, прошу вас, отпустите нас. Единственный выход – это оставить замок им! – он, наконец, повернулся к Матильде, сжав руки в мольбе.
– Как вы смеете предлагать такое? – голос Джона прозвучал как удар хлыста. – Без сомнения, вам известно наказание за дезертирство. Я бы на вашем месте хорошо подумал, прежде чем предлагать оставить столь важный стратегический объект.
– Довольно, – Матильда с трудом поднялась и откашлялась. – Вы пока можете идти, – устало произнесла она. – Никаких наказаний не будет до тех пор, пока сэр Уильям не будет обо всем осведомлен. А вы тем временем проследите, чтобы строительство продолжалось, а пьянство было прекращено.
Мужчина с трудом поднялся на ноги и, низко поклонившись, выскользнул из зала. Джон обернулся к ней.
– Как, никакой порки, леди Матильда? Вы находите, что они оправдали свое безделье, рассказав эту историю с привидениями?
Она покраснела.
– Возможно, они правы, милорд, – вызывающе сказала она. – В этом месте есть что-то недоброе.
– Помимо меня, вы хотите сказать? – жестким голосом произнес он. Ее ясные зеленые глаза выдержали его взгляд. Он отвернулся первым.
– Конечно, это место заброшено, – наконец произнес он, поднимаясь и все еще держа в руке кубок. Он подошел к очагу, – и в этом тумане выглядит зловеще.
Она наблюдала за ним, пока он стоял, вглядываясь в тлеющие угли. Его красивое лицо было бледным и напряженным, а в движениях была какая-то кошачья грация, когда он медленно обхватил пальцами ножку глиняного бокала. Она содрогнулась.
– Горы всегда кажутся зловещими восприимчивым людям, ваше высочество, – мягко произнесла она. – Я полагаю, эти люди правы. Древние божества все еще обитают в этих горах. Это место принадлежит им, и они будут охранять свою собственность.
Он обернулся и внимательно посмотрел на нее.
– А вы тоже принадлежите им, мадам? – насмешливо спросил он. – Думаю, нет. Эти божества, или привидения, или люди не поспешили вам на помощь прошлой ночью, как я припоминаю.
Не обращая внимания на бессильную ярость, на мгновение мелькнувшую в ее глазах, он сделал еще один неторопливый глоток.
– Нет, это чепуха. Готов поклясться, что хорошая порка и, возможно, один или двое повешенных возымеют нужный эффект, и никто больше не увидит ни одно божество или привидение. Вы перекрестились, мадам? Возможно ли, чтобы вы боялись привидений? – его глаза снова сверкнули. – Конечно, нет, я же здесь, чтобы защитить вас, даже если ваши божества этого не сделают! – он шагнул к ней.
Кровь отхлынула от лица Матильды.
– Вы не способны защитить, мой принц, – произнесла она. – Да поможет Бог людям этой страны, если вы станете королем!
Она повернулась к нему спиной, пытаясь унять дрожь в руках. Повисло молчание, потом она почувствовала, как его пальцы тронули ее за плечи.
– Вы заходите слишком далеко, мадам, – тихо проговорил он ей в ухо.
– Так же, как и вы, ваше высочество, – прошептала она. – Да простит вас Господь.
Его руки опустились, мгновение он стоял неподвижно.
– Мы предназначены друг для друга, Матильда, – спокойно сказал он. Вы не можете сопротивляться воле Бога.
– Бога! – она резко обернулась к нему. – Вы полагаете, Богу было угодно, чтобы вы воспользовались мной так, как прошлой ночью?
Он слегка улыбнулся.
– Возможно, он послужил источником идеи скорее, чем ее исполнения, мадам. Результат все равно тот же. Вы принадлежите мне.
Минуту она молча смотрела на него расширившимися глазами, тщетно пытаясь найти хоть каплю нежности за суровым тоном.
Он внезапно взял руку Матильды и поднес ее к губам.
– Вам придется принять неизбежное, мадам, – мягко проговорил он. – Звезды предсказывают нашу судьбу…
– Нет! – она резко вырвала руку. – Нет, я вам не верю.
Он слабо улыбнулся.
– Как вам угодно, но это будет для вас уроком. Пойдемте взглянем на святой источник, освящающий дьявольское место. Затем мы, наверное, вернемся в Хей. Не скажу, чтобы я был окружен вашим гостеприимством, мадам!
Проскочив мимо нее, он схватил свой плащ со скамейки и сбежал по ступенькам в холодный туман, сквозь который пробивался солнечный свет. На мгновение Матильда замерла, охваченная страхом и отвращением, потом она неохотно последовала за ним.
Холодная ветреная долина была слабо освещена солнцем. В небе проплывали тяжелые облака, вокруг них, как присутствие таинственной силы, возвышались горы, охраняющие Динас и его секреты. Ее снова охватила дрожь.
Источник Динас находился за северными воротами, маленький бурлящий ключ, окруженный камышом, росшим вдоль низкой каменной стены, построенной для его защиты. Были видны следы того, что хозяевам колодца, кем бы они ни были, оставлялись подношения, камень был украшен венками увядших астр.
Мгновение Джон стоял, устремив взгляд на источник, потом медленно сбросил тяжелую накидку и начал развязывать шерстяную рубашку, обнажив грудь навстречу ветру. Матильда в ужасе перевела дыхание. На его груди она увидела ужасную гноящуюся рану, формой напоминающую полумесяц.
Он опустился на колени, на мгновение заколебавшись на краю бурлящего ключа, потом, стиснув зубы, наклонился над ним и принялся плескать ледяной водой на рану. При виде этого в глубине памяти Матильды всплыл рассказ Джинн о святом источнике замка Динас. Только эта вода могла исцелить страшные раны, нанесенные колдовством; и этот человек был потомком Мелюзины – дочери дьявола. Перекрестившись, Матильда быстро отвернулась, ее страх и отвращение усилились. Она долго не осмеливалась обернуться. Джон наклонился в последний раз, зачерпнул рукой немного воды и плеснул себе на шею. Когда Матильда обернулась, она увидела, как он бросил золотую монетку в темную зеленую воду источника.
Наконец он поднялся на ноги, на шее его еще блестели капли воды.
– Посмотрим, что за чудеса может сотворить этот источник, – сказал он, вновь набрасывая на плечи накидку. – Возможно, это вернет мое доброе мнение об этом Богом забытом месте! Позовем лошадей и поедем отсюда? Думаю, мы сделали все, что могли. Я видел ваши прекрасные укрепления, – он дружески улыбнулся, но она передернулась, почувствовав в его словах скрытый смысл. – Пойдемте, – продолжал он. – Мы увидели источник. Я хочу вернуться в Хей. С рассвета прошло уже несколько часов, а мне не нравится идея остаться здесь еще на одну ночь.
В Лондоне грозы не было. Над высоким куполом читального зала Британского музея небо было неестественно синим. Сэм Франклин потянулся и откинулся на спинку стула, задумчиво глядя вверх. Внезапно решившись, он принялся закрывать лежащие перед ним книги. Он закрыл тонкий блокнот и обернулся, чтобы положить его в карман пиджака, висящего на спинке стула. Потом встал. Улыбаясь, он подошел к центральной стойке и сдал стопку учебников.
Через толпу посетителей Сэм направился к выходу из музея, выскочил из вращающихся дверей и сбежал по широкой лестнице. Его обдало палящим зноем, он вошел в тень платанов на Грейт Рассел-стрит и быстро пошел на юго-восток, направляясь к Лонг-Эйкр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101