Пусть не постигнет его кара за злодеяния Уильяма. – Она ходила взад-вперед по комнате, а слова молитв с трудом шли из ее уст. Измучившись, она позволила усадить себя у камина в своей спальне. Маргарет, Нелл и две другие служанки оставались с ней. Она чувствовала, что панический страх вот-вот овладеет ею.
Услышав мерное шлепанье сандалий по лестнице, она не выдержала и встала.
– Архидиакон! – воскликнула она и тут же разочарованно села в кресло. В свете свечи она увидела сгорбленную фигуру отца Гуго.
– Тысяча извинений, миледи, – забормотал он. Огорчение Матильды было очевидным. – Архидиакона нет в Лланддью. Ему срочно пришлось уехать в Сент-Дейвидс, где умер его дядя-епископ. Когда я услышал эту весть, то приехал к вам сам, чтобы сообщить об этом. Я подумал, что, возможно, смогу помочь вам.
Он замолчал и участливо смотрел на нее, сразу заметив в ее глазах беспокойство.
Матильда слабо улыбнулась.
– Вы всегда так добры ко мне, отец Гуго. – Она помедлила. – Может быть, это и глупо, но я услышала о реке Ллинфи и испугалась. – Она потупилась. – Уже много месяцев прошло после тех событий в Абергавенни, с которыми связан мой муж, но кошмары продолжают преследовать меня. Я боюсь, это Господь предупреждает меня, что моего сына ждет кара. – Она с надеждой смотрела на него, страстно желая, чтобы он развеял ее тревоги и сомнения.
Гуго в замешательстве какое-то время молчал. Он видел ее душевные муки и понимал страх за ребенка. До него доходили слухи о необычном цвете воды в реке, но он посчитал их пустой болтовней. Он задумчиво свел брови на переносице, размышляя, как лучше успокоить эту до крайности расстроенную женщину. Ему не часто приходилось вести беседы с женщинами, и он пытался найти такие слова, чтобы из ее глаз ушла затаившаяся в них боль.
– Гоните от себя тревогу, дочь моя. Господь не станет карать невинное дитя. Архидиакон говорил вам то же.
– Но разве не сказано в Писании, что детей ждет наказание за грехи отцов? – тут же спросила она.
Ее вопрос поставил его в тупик, и он не сразу нашелся, что ответить. Потом он наклонился и неловко похлопал ее по руке.
– Я буду молиться. Буду молиться, чтобы Господь просветлил меня, а вам послал счастливое разрешение от бремени, об этом мои ежедневные молитвы. Бог не обойдет ваше дитя своей милостью. Я уверен в этом. – Он поклонился и подождал ответа. Но она молчала, и тогда он со вздохом попятился из комнаты. Шаги его на лестнице постепенно замерли.
Ночью Матильда почти на сомкнула глаз. Она металась по горячим простыням, уставясь на усыпанный звездами прямоугольник неба в щели закрытого ставней окна. При первых проблесках зари, когда свет начал понемногу теснить ночную мглу, она поднялась с постели и села у окна, глядя на опутанную туманом долину. Холодный рассвет медленно полз по лесам, подбираясь все ближе к подножию гор. За ее спиной на низенькой кровати спала Маргарет.
Матильда сидела в комнате вдвоем с Элен и пришивала кайму к маленькой простыне для стоявшей у стены пустующей пока колыбели. Вдруг на лестнице послышались шаги, и перед ее глазами вновь предстал старый священник, запыхавшийся от быстрой ходьбы. Он и сам был сильно взволнован, но когда увидел ее лицо с темными кругами под глазами, то испытал новый прилив сострадания.
– Что вы хотели, отец? – Она приветливо улыбнулась ему.
Его морщинистые старческие руки беспокойно сжимались и разжимались.
– Я говорил вам, миледи, прошлым вечером, что буду молиться о просветлении? Я много часов, преклонив колени, молился Господу и святому Николаю, нашему покровителю. – Его лицо исказила болезненная гримаса, когда он вспомнил о распухших ревматических коленях, которые не защитила даже набитая соломой подушка. – Затем я лег спать и видел сон. Думаю, что он был ниспослан мне в ответ на мою молитву. – Он перекрестился, а вслед за ним и Матильда с Элен, переглянувшись, осенили себя крестным знамением.
– Сон подсказал вам причину, почему вода в реке позеленела? – спросила Матильда дрогнувшим голосом.
– Да, мне кажется, мадам, это так. Во сне ко мне явился старец, который объявил, что Господь недоволен. – Он судорожно глотнул и умолк.
Матильда поднялась, забыв о шитье, которое упало с ее колен на пол. Глаза ее были широко раскрыты, а рука непроизвольно потянулась к животу. Ей внезапно стало нехорошо.
– Но почему, – прошептала она, – почему Господь наш недоволен?
– Это связано с поступками сэра Уильяма, миледи, – понизил голос священник и опасливо оглянулся. – Но это относится к тому, что он сделал здесь. Он оставил у себя часть средств, предназначавшихся для нашей церкви. Они должны были пойти на церковные нужды и благотворительные цели. Но сэр Уильям не передал нам деньги.
Матильда молча смотрела на него, вникая в смысл его слов.
– Вы хотите сказать, что сэр Уильям присвоил собственность церкви?
Старик с извиняющимся видом пожал плечами. Матильда, едва сдерживала истерический смех.
– И это настолько тяжелый проступок, чтобы из-за него вода в горной реке поменяла цвет? – Она отвернулась, чтобы он не видел ее лица. Она не знала, плакать ей нужно или смеяться, но через мгновение уже взяла себя в руки и обернулась. – Вы рассказывали сэру Уильяму о своем сне? – тихо спросила она.
Он энергично затряс головой.
– В таком случае, и я пока помолчу и постараюсь узнать, действительно ли он задержал причитающуюся церкви сумму и сделал ли он это намеренно. Мне кажется, здесь какая-то ошибка. Он никогда бы не покусился на то, что принадлежит церкви.
Как только он ушел, Матильда дала волю одновременно и смеху, и слезам. Наконец, вытерев слезы, она с тоской пожалела:
– Как плохо, что архидиакон уехал, Элен. Он бы знал, что делать. – Она вздохнула. – Он бы нашел объяснение сну отца Гуго и тому, что произошло с рекой. – Она без сил опустилась в кресло и взяла шитье, которое Элен подняла с пола.
– Миледи, в Аберхондду и в Хее народ поговаривает, что река позеленела по другой причине, – осторожно заговорила Элен. – Говорят, это все из-за того, что король совершил тяжкий грех. Он сделал дочь Уолтера Клиффордского – Розамунду своей любовницей, и снова отказался от королевы Элеонор.
Элен пристально посмотрела на Матильду и лукаво прищурилась.
– Думаю, воды в реке Ллинфи сменят цвет скорее из-за грехов короля, чем его подданных, даже и очень могучих, а как по-вашему?
– Может быть и так. – Матильда подошла к узкому окну и стала смотреть на долину. Ветер полосами нес с гор мелкий дождь, и она ощущала теплый и душистый запах земли, поднимавшийся из ее маленького садика. – Дай Бог, чтобы оказалась правдой история отца Гуго или твоя, мне все равно. Лишь бы этот знак не касался меня. А может быть, права Маргарет и все дело в водорослях?
– Миледи, Хью говорит, что запах там очень неприятный, – постаралась поддержать хозяйку Элен. – Он сказал еще, что виновата засуха. Вот вам и объяснение, все очень просто. А сегодня прошел дождь, так что мы скоро узнаем, сходит зелень или нет. И ваши цветы оживут после дождика.
– Розамунда Клиффорд? – прошептала Сара. – Как вы считаете, она ее предок?
– Наследственная память? Передана на генетическом уровне? – предположил задумчиво Беннет, отвлекаясь от Джо. – Мне попадались интересные работы на эту тему. Я лично не верю в это, но надо будет выяснить, какую роль играет в этой истории Розамунда. Мне следует разбудить Джо. – Он взглянул на часы. – Она заметно устала. В том мире за это короткое время прошло полгода.
– Подождите, Карл. Давайте узнаем о ребенке. Ей бы хотелось, чтобы вы о нем спросили, я уверена, это нужно, – Сара умолкла на полуслове, когда дверь внезапно распахнулась.
В комнату заглянул Ник. В первую минуту никто не проронил ни слова. Заметив сидевшую на диване Джо, Ник вошел и прикрыл за собой дверь.
– Джо! Слава Богу, я вовремя!
Карл Беннет встал и от волнения машинально снял очки.
– Сюда нельзя. Пожалуйста, уходите. Кто вы такой? – Он шагнул навстречу Нику.
– Джо попросила меня прийти. – Ник продолжал смотреть на Джо. – Моя фамилия Франклин. – Он перевел взгляд на доктора. – Я ее друг.
– Мне кажется, доктор Франклин, Джо просила вас не вмешиваться! – строго глядя на Ника, заявил Беннет.
– Доктор Франклин – мой брат, – отрезал Ник. – Джо, объясни, наконец.
– Джо не знает, что вы здесь. – Карл Беннет с растущим беспокойством положил руку на плечо Ника. – Она находится в глубоком трансе. Теперь я должен попросить вас уйти.
– Джо! Господи, что вы сделали с ней, негодяй! – Ник встал рядом с Джо на колени и осторожно взял ее за руку.
– Вызвать смотрителя? – тихо спросила Сара, приготовившаяся нажать на кнопку у двери. Беннет покачал головой и вздохнул.
– Прошу вас, мистер Франклин, уходите. Я уверен, что вы понимаете, как опасно может стать вмешательство на этом этапе.
– Опасно? – Ник вглядывался в лицо Джо. Ее глаза, казалось, совсем обычно смотрели на него. Но она его не видела, наблюдая сцену в ином времени и месте. – Она уверяла меня, что опасности нет. И она просила меня пойти с ней, – продолжал Ник, прилагая усилия, чтобы держать себя в руках. – Я узнал о ее просьбе только час назад. Я должен остаться и решительно на этом настаиваю. Она бы этого хотела.
Тем временем взгляд Джо терял сосредоточенность. Она смотрела уже сквозь него. Зрачки быстро расширялись, словно перед ней находилось окно. Медленно Ник отпустил ее руку. Он отступил на несколько шагов и присел на край стула.
– Я остаюсь, – повторил он. – Я не хочу выпускать ее из вида.
Внезапно Джо со стоном откинулась на диван. Терзаемая болью, она вцепилась в диван, оставляя ногтями четкий след на коже обивки.
– Матерь Божья! – вскрикнула она. – Где Джинн? Почему она не едет?
Все трое потрясенно замерли, глядя на нее. Ник побледнел.
– Когда это кончится, – стонала Джо. – Пожалуйста, прекратите это, кто-нибудь. – Спина ее выгнулась дугой. Она схватила бархатную диванную подушку и прижала к себе изо всех сил.
– Господи, Карл, что с ней такое? – Сара от испуга словно приросла к полу. – Будите ее. Быстро будите!
Беннет сел рядом с Джо.
– Вы слышите меня, моя дорогая? Пожалуйста, слушайте меня. – Он вскрикнул и умолк, когда Джо с криком, полным боли, схватила его руку и прижалась к ней. Лицо ее было залито потом вперемешку со слезами.
– Разбудите ее, умоляю вас! – крикнул Ник. – Что с ней?
– Она рожает, – заключила Сара, когда у Джо снова вырвался мучительный стон. – Женщины при этом всегда кричат и стонут.
– Рожают и кричат беременные женщины, – вмешался Ник. У него по телу побежали мурашки. – Будите ее, слышите, быстрее. Вы ждете, пока она умрет? – Он сжал кулаки, услышав резкий крик Джо.
– Джо! Джо! Вы слышите меня? – Беннет пытался удержать ее руки. – Роды закончились, Джо. Боль прошла. Вы сейчас уснете. Спите и отдыхайте, а когда отдохнете, вы проснетесь, и вам будет легко и хорошо. Вы меня слышите, Джоанна? Закройте глаза и отдыхайте…
– Это тянется слишком долго! – Элен испуганными глазами смотрела на Маргарет. Она вытерла лицо Матильды тканью, смоченной в розовой воде. – Неужели мы ничем не можем ей помочь?
Обе умоляюще смотрели на повивальную бабку, которая ощупывала живот Матильды. Подпертая подушками, роженица лежала на кровати с толстым слоем соломенной подстилки, застеленной простынями, чтобы сделать ее мягкой и ровной. Она была настолько измучена, что в перерывах между приступами боли проваливалась в спасительную пропасть забытья, пока новая схватка не возвращала ее в сознание к разрывающей на части боли. Только тепло крови, в которой она лежала, успокаивало ее.
– Ну, теперь скоро. Он совсем близко, мальчик, – копошась под простынями, объявила женщина, помогавшая роженице. – Еще потужитесь несколько раз, моя милая, и все. Вот так, хорошо, – спокойно улыбнулась она, когда Матильда вновь прогнулась от невыносимой боли. На простынях прибавилось крови. Нитка четок порвалась, и они раскатились по полу. Маргарет скрутила полотенце и сунула для упора в руки Матильды, которая вцепилась в него, и тут же сильнейшая, ставшая заключительной, схватка, освободила, наконец, ее тело от бремени.
На мгновение воцарилась полная тишина. Но вот раздался слабый плач – это подал голос лежавший в ногах Матильда маленький комочек новой жизни. Но она не слышала ничего, погружаясь в изнеможении в блаженный сон, хотя тело ее все еще оставалось изогнутым от другой боли.
– Ну, как он? – Маргарет со страхом смотрела на ребенка, в то время, как повивальная бабка перерезала пуповину. Никто из них не сомневался, что у Матильды, как она и предчувствовала, родится мальчик. Младенец, размахивая крохотными ручками, снова закричал. Он был без малейшего изъяна.
– Посмотрите, миледи, какой красавец. – Элен осторожно положила ребенка Матильде на руки. – Смотрите, он улыбается.
Борясь со слабостью, Матильда оттолкнула повивальную бабку, пытавшуюся массировать ей живот. Она с усилием приподнялась на локте, стараясь собрать все свое мужество. Наступила минута, которую она ждала с таким страхом. Ей удалось преодолеть расслабляющую вялость. Внешне оставаясь спокойной, она приняла ребенка у Элен и взглянула на сморщенное личико. У нее перехватило дыхание, и вслед за этим она ощутила прилив любви к своему первенцу и радости от его появления на свет. Она забыла о своих страхах. Он оказался таким красавцем. Она зарылась лицом в шаль, в которую он был закутан, и прижала к груди, а потом, слегка отстранив от себя, стала с любовью разглядывать его: иссиня-черные глаза с крошечными веками, нос кнопкой и поджатые губки, а еще темную прядь волос, испачканную в крови. Но вдруг лицо ребенка подернулось дымкой и потемнело. Онемев от ужаса, следила она, как крохотные черты искажает боль. Она слышала его крик. Но в ушах ее отдавался крик не ребенка, а взрослого мужчины. В руках у нее была не теплая уютная шаль. Она судорожно сжимала жалкие лохмотья, сквозь которые проступали кости живого скелета. С отвращением оттолкнув от себя тело, она вдруг бросилась с постели на пол и упала на колени к ногам насмерть перепуганных женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101