Приближалась основная волна, с плазмой в сотни миллионов градусов, чуть меньшей плотности, чем рассеянная атмосфера, и распространяющаяся со скоростью в 20 % от световой. Когда она подошла, Москва исчезла – разлетелась разрастающимся кометным хвостом, как разорвался бы арбуз в эпицентре ядерного взрыва.
Шестидесятая минута: радиационный импульс пронзил кольца Сибири, зеленого ледяного гиганта, луны которого походили на ожерелье из сверкающих жемчужин. Они ярко вспыхнули и выпустили ростки сияющего газа, а кольца засветились пурпуром, формирующийся огромный световой диск поглотил ближайшие луны за секунду. Затем Сибирь настиг сильнейший поток энергии, который расплавил поверхность до ядра и породил невероятную бурю. Ураганы размером с Москву понеслись по темной стороне гиганта, тоже отрастившего кометоподобный газовый хвост. Сибирь, в отличие от других космических тел в зоне взрыва, была слишком велика, чтобы сразу испариться целиком. От нее, расплавленной и раскаленной добела, с измененной от чудовищного удара взрывной волны орбитой, осталась железно-никелевая основа ядра – надгробная надпись на могильной плите, которая останется остывать миллионы лет в сумрачной пустоте бывшей системы Москвы.
Первый объект уцелел на расстоянии девяноста восьми световых минут.
Спавший на дальней орбите вокруг газового гиганта Земля робот-маяк встрепенулся, просыпаясь при первом резком энергетическом выбросе. Маяк в своем фасеточном бронированном панцире содержал большой запас охладителя. Способный вынести прямые удары лазерных энергосистем боевых кораблей, он выдержал взрыв, пусть и закувыркался, выбитый со свой орбиты семидесятилетнего обращения ударом потока заряженных тяжелых частиц. Маяку под кодовым наименованием «Талигент Спарроу» было 118 лет – один из 750-й серии, он являлся частью системы раннего предупреждения Управления Стратегического Возмездия недавно испарившегося МИД Москвы.
Маяк мигнул и провел оценку ситуации. Звезды скрыты газом и обломками, некоторые из них из его собственной разлетевшейся оболочки. Не важно: он имел задачу. Глубинная память вывела матрицу координат и развернула сенсоры в поисках Москвы. Он безуспешно пробовал установить высокочувствительную антенну, уже превратившуюся в смятую массу расплавленной паутины. Остальные сенсоры пытались измерить гамма-поток от приближающихся на околосветовой скорости ракет, но потерпели неудачу. Произошла перезагрузка. Примитивная система оценки проверила содержание дерева решений и определила: атака чем-то неизвестным. Килобайты скользнули в энтропию, когда «Талигент Спарроу» задействовал каузальный канал и выдал беззаботным звездам послание о случившемся.
Кто должен был, тот услышал.
Сокрушительный удар: «Т» + 1392 дня, 13 часов, 02 минуты
Полицейское монотонно звучащее сообщение было роботизированно кратким:
– Мы нашли вашу дочь. Пройдите пожалуйста в сектор G-красный, место встречи – зона два, и заберите ее.
Морис Строуджер встал, посмотрел на жену и улыбнулся.
– Говорил же, найдут. – Улыбка медленно угасла.
Жена не подняла глаз. Она коленями сжала переплетенные костлявые пальцы и склонила голову. Плечи Индики Строуджер дрожали, словно она схватилась за заряженный источник питания.
– Иди, – произнесла она тихим голосом, хотя ей хотелось кричать. – Я в порядке.
– Если ты уверена…
Полицейское бормотание отдалилось. Морис с сомнением оглянулся на согнутую фигуру жены и отправился по муравьиной тропке через забитые вещами, пропахшие потом перегороженные проходы, которые уже выродились в высокотехнологичные трущобы, патрулируемые «пчелами» с электрошоком. Какой-то аспект депортации – возможно, мрачная реальность переселения, – нарушил паутину мелких конфликтов, что удерживала всех вместе в последние мрачные годы, и по твердой почве депрессии повел в болото отчаяния, истерии и неопределенности в будущем. Опасные времена.
Среда, как и сказали, ожидала в указанном месте. Она выглядела одинокой и напуганной, и Морис, приготовившийся сделать ей выговор, внезапно понял, что не способен этого сделать.
– Вики…
– Папа! – Она уткнулась подбородком ему в плечо, острозубая, похожая на молодого дикого хищника. Ее трясло.
– Где ты была? Мама с ума сходит! – И это было даже не полуправдой. Он крепко обнял ее, ощущая, что ужасное чувство ложного смущения уходит прочь. Дочь нашлась, он был чертовски сердит на нее и в то же время испытывал сильную радость.
– Хотелось побыть одной, – очень тихо проговорила она приглушенным голосом.
Морис попытался отодвинуться, но она не отпустила его. Внезапное проявление эмоций: она поступала так, когда не хотела что-нибудь ему рассказывать. Она не умела притворяться, но обладала великолепным чувством такта. Пожилая женщина сзади принялась донимать изведенного констебля насчет пропавшего мальчика: нет-нет, это ее любимая собачка. Ее Сыночек, Сынуля.
Среда посмотрела на отца.
– Мне нужно было время подумать.
Ложь крепчала, а у отца не хватало духу вызвать ее на разговор, хотя момент сделать замечание был подходящий: нарушение границ, появление на борту звездолета там, куда вход запрещен, – совсем не то же самое, что исследование пустых секторов станции. Она даже не понимает, как ей повезло, каким понимающим человеком оказался капитан – для находящихся в стрессе взрослых делались необычные послабления, но это не подразумевало детей, убегающих из дома.
– Пойдем. – Он обнял ее за плечи и отвел от стола. – Вернемся в нашу э-э… каюту. Корабль скоро отстыковывается. С мостика будут вести трансляцию. Ты ведь не хочешь ее пропустить?
Она посмотрела на него. Ее лицо ничего не выражало.
– Нет, конечно.
Сокрушительный удар: «Т» + 4 часа, 6 минут
Спустя двести сорок шесть минут после Инцидента Ноль транспортник «Таксис Прайд» вышел в пустоту в сорока шести градусах от плоскости эклиптики, в шести световых часах от конечного пункта назначения. Брэд Морнигтон, шкипер, в летной секции болтал с Мэри Хейт, оператором-релятивистом. «Таксис Прайд», трехместный шаттл, совершал рейс между Москвой и станцией «Исландия VII». Этот трансферный маршрут – отсюда к пересадочному аванпосту Септагона «Блаулок Б» – Брэд совершал уже восемнадцать раз за последние семь лет, и это стало такой же рутиной, как и кружка крепкого сладкого кофе, остывшего уже настолько, чтобы можно было пить. Кружку Алекс поставил ему возле локтя во время обратного отсчета перед прыжком.
Брэд прекратил работу со стандартным навигатором и ждал подробного полетного курса, одновременно размышляя о ситуации с питанием: кухня готовила нечто слишком однообразное, и только посадки на планету давали возможность нормально поесть, размять ноги и заново познакомиться с небом и облаками. «Таксис Прайд» принадлежал к разряду скоростных транспортников, предназначенных для перевозки срочной почты и скоропортящихся грузов. Особая конструкция двигателя позволяла разгоняться в реальном пространстве до скорости военных судов: расстояние в шесть световых часов – неделя перелета, безболезненная одиссея, которую старые водородные форсунки должны выдержать. Мэри сосредоточилась на дублирующих определителях местоположения звезды – не на случай отказа систем управления движением, скорее чтобы на должном уровне сохранять профессиональную квалификацию, – задумавшись о том, что хорошо бы заглянуть к старому другу, пока они будут под погрузкой.
И тут включилась громкоговорящая связь.
– Что там еще! – Кофе выплеснулся, когда Брэд потянулся к коммуникационному терминалу. Побледневшая Мэри резко выпрямилась.
– Черт. Это не служба перевозок…
– Привет. На связи борт «Эхо Голд Девять Ноль». Отвечаем на передачу от «Дельта Икс-рэй Зевс Семь», жмем руки. Что там…
– Какие-то хлопья, начальник…
На табло диспетчерской связи замигали красные индикаторы. Все напряженно ожидали ответа во время тридцатисекундной задержки.
– «Эхо Голд Девять Ноль», это «Дельта Икс-рэй Зевс Семь», смена аварийной службы. Адмиралтейский пароль голубая четверка, подтверждение подлинности следующей передачи. Объявляется всесистемное чрезвычайное военное положение. Москва в карантине – система полностью изолирована, без исключений. Немедленная эвакуация. Особо подчеркиваю, активируйте запуск и немедленно убирайтесь отсюда. Подтвердите, пожалуйста.
Брэд разъяренно выпалил:
– Что еще за хрень! Шуточки! – Он ввел идентификационный код и начал вводить маршрутную серию для Москвы. – Когда встречу эту задницу…
– Брэд, подойди-ка.
Он резко обернулся. Мэри склонилась над ретранслятором, передающим с наблюдательного поста Ванга на нижнем уровне. Выглядела она встревоженной.
– Что там?
– Вот. – Она указала на высветившуюся схему. «Таксис Прайд» относился к вспомогательным средствам космического флота и подлежал мобилизации в случае войны: он нес на борту серию пассивных датчиков полувоенного назначения. – Гамма-след, классический протоно-антипротоновый вихрь примерно в двух астрономических единицах в красном смещении. Я определила по трансляции служебного маяка, Брэд: вот основное место… взрыва.
– Черт! – Изображение на экране поплыло перед глазами. Он вдруг вспомнил, что подобное же чувство испытал, когда ему было девять и отец сообщил, что собака умерла. Черт! Позитроний был нестабильным промежуточным звеном, синтезируемым в каких-то реакциях с веществом и антивеществом. Красное смещение свидетельствует о перемещении чего-то с околосветовой скоростью. В случае звезды это могло означать лишь одно – запущенные на околосветовой скорости ракеты с антивеществом и противоракеты возмездия с камикадзе, посланные в ответ.
– Они атакуют. Эта срань атакует флот сдерживания! Они давно уже стали сработанной командой, и капитану не требовалось объяснять Мэри, что делать. Она уже вывела карты гравитационных потенциалов, нужные ему для прыжка. Брэд удалил задание на уже почти проложенный курс и ввел координаты для обратного прыжка.
– «Дельта Икс-рэй Зевс Семь», на связи борт «Эхо Голд Девять Ноль». Подтверждение. В ближайшее время готовимся к возврату на «Исландию VII». Можете прояснить ситуацию? За нами могут идти другие корабли, их нужно предупредить. Вам требуется содействие? Конец.
Затем он связался с Лиз из наблюдательного центра, объяснив, что это, нет, вовсе не шутка, и, да, он собирается перевести двигатель в эксплуатационный режим, и, да, нужно привести «Прайд» в док в течение месяца, и на то есть должная причина.
– «Эхо Голд Девять Ноль», отбытие подтверждаю. Это «Дельта Икс-рэй Зевс Семь» – ретрансляция через маяк службы навигации шесть-девять-три по обычному каналу. Ситуация такова: внутренняя система уничтожена неожиданным нападением с применением оружия массового поражения приблизительно два-семь-ноль минут назад по абсолютному времени. Ваша область досягаемости три-шесть-ноль световых минут, что дает достаточный запас времени для спасения. Звезда исчезла. Мы предполагаем стопроцентную вероятность фатального исхода для Москвы, повторяю, стопроцентную. Силы боевого развертывания приведены в готовность, но нет никаких соображений, кто это сделал. Так как два часа назад Московская система была под полной противодействующей защитой. Погодите… – На секунду ровный голос дрогнул. – О! Что-то странное. – Пауза. – «Эхо Голд Девять Ноль», это «Дельта Икс-рэй Зевс Семь», не думаю, что вы сможете чем-то помочь. Валите отсюда к черту, пока еще можете. Общее предупреждение. Конец связи.
Брэд смотрел на дисплей, не замечая его. Потом надавил ладонью на иконку общей трансляции.
– Команда, говорит капитан. – Он глянул на Мэри и увидел, что она смотрит ему за спину. Помолчал. – У нас изменилась ситуация. План меняется.
Капитан прищурился и с неохотой ввел на панели требуемую коррекцию курса в полетное расписание: «Домой мы не вернемся. Никогда».
«Таксис Прайд» стал первым кораблем, покинувшим систему Москвы после Инцидента Ноль. Выбрались еще два, один – с серьезным повреждением хвостовой части: в момент прыжка его зацепила ударная волна. Слухи о взрыве распространялись: несколько перевозчиков уцелели, воздержавшись от прыжка в пылающую могилу, благодаря массовому и хорошо скоординированному аварийному оповещению. Через несколько недель обитателей «Исландии VII», грузоперевалочной станции, находящейся более чем в восьми световых месяцах от Москвы, эвакуировали в Шеньенское княжество, и по мере прохождения ударной волны поочередно эвакуировали и прочие станции. Ближайшая населенная планетарная система – Септагон-Центральный – находилась достаточно далеко, чтобы просто закрыться сильным радиационным щитом, прикрывающим и орбитальные республики. Но пройдут долгие годы, прежде чем какой-либо звездолет сможет посетить испепеленный радиацией труп Московской системы.
Сокрушительный удар: «Т» + 1392 дня, 18 часов, 11 минут
– Что отыскали? – потребовал ответа капитан.
В тесном дежурном помещений три пса, окружив Манхейма, сидели и исподлобья смотрели на него. Один из них склонился лизнуть голубую пену, прилипшую к левой задней лапе. Там, куда попадала слюна, пена шипела и дымилась.
– По первому инциденту с офицером таможни – ничего. К сожалению, должны доложить, что он теперь классифицирован как «пропавший, предположительно погибший», пока не выяснено, не находится ли он на одном из других кораблей. Второй случай – рядовая выходка асоциального подростка. Не заслуживающие доверия подсистемы не оправдывают себя. У меня нет прямого доступа к грузу, перевозимому в закрытой зоне, но вы лично должны гарантировать, что ничего из задекларированного багажа не пропало. Записи в деле правонарушителя согласуются с данным событием как закономерным результатом ее поведения; знакомство с описанием социализации подростков в довоенном обществе Новой Москвы также свидетельствует, что подобные прогулки этого ребенка – не редкая здесь реакция на внешний стресс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58