– Не стрелять! Принцесса на борту!
Огонь прекратился, но слишком поздно. Один из снарядов, видимо, угодил в движущийся механизм, и корабль начал падать в залив. Затаив дыхание, я ожидал, что вот он сейчас бултыхнется в воду и начнет тонуть, как мой корабль ночью, но, к моему удивлению, с кормы и носа вверх взлетели два парашюта, не позволяя кораблю упасть. Тот теперь довольно плавно приводнился, подняв фонтан воды, чуть не затопившей оказавшееся рядом на якоре суденышко. Погрузившись в воду не глубже ограждений палубы, воздушное судно тут же поднялось и закачалось на воде так спокойно, словно и создавалось специально лишь для плавания.
Гадримель и я бросились к берегу, а корабль, дрейфуя к земле, все ближе подходил к тому маленькому суденышку. Пока мы наблюдали за происходившим, не в силах что-либо предпринять, с воздушного корабля на суденышко устремилась дюжина вооруженных людей. Моряки мгновенно бросились с противоположного борта в воду и поплыли к берегу. Последним на палубу захваченного судна ступил облаченный в лиловое Талибоц, неся в руках недвижное тело принцессы Лорали.
– К причалам! – закричал Гадримель и, как безумный, помчался куда-то вправо. – Они поднимают паруса!
На бегу я видел, как паруса наполнились ветром, а четверо людей на носу поднимают якорь.
Гадримель и я обогнули лесистый выступ берега и выскочили к полумесяцу бухты, у причалов которой покачивались пришвартованными сотни судов. В это же время захваченное Талибоцем судно развернулось по широкой дуге и под порывами ветра устремилось в открытое море.
Отряд солдат из замка раньше нас оказался на причалах. С ними прибыл высокий широкоплечий человек с седоватой бородой, коротко подрезанной под подбородком, в розовом облачении, красный от гнева.
– Это мой отец, император Аардван Адониджарский, – сказал Гадримель.
– Немедленно снарядить шесть кораблей в погоню, – донесся крик Аардвана.
Тысяча человек со всех ног бросилась выполнять приказ.
Приблизившись к царственной персоне, принц и я низко поклонились в универсальном заровианском приветствии королю, с правой рукой, вытянутой ладонью вниз. Меня поразил контраст между здоровенным, с бычьей шеей императором и его женственным сынком.
Аардван, сверкнув на нас глазами, проревел:
– Два принца-задиры. Все в крови. Чем это вы занимались? Царапали друг друга, как щенки мармелота? А где твоя подружка, Гадримель? И где же люди, что должны заботиться о принцессе? И кто это?
– Это торроги Зинло из Олбы, ваше величество, – ответил Гадримель.
– Наследный принц из Олбы? Что он тут делает?
Я вкратце объяснил.
– Мы зарубили четверых, – похвастался Гадримель.
– Слышал я об этом Талибоце, – проворчал Аардван. – Вероломный и опасный тип. Добро пожаловать в Адониджар, принц Зинло. Оставайтесь у нас столько, сколько нужно, а когда решите покинуть нас, я выделю необходимую охрану, чтобы проводить вас в вашу страну.
– С позволения вашего величества, – сказал я, – я бы отправился с флотилией в погоню за Талибоцем.
– Это уж как Гадримель скажет, – пророкотал его отец. – Он командует этой флотилией.
– Милости прошу, – сказал Гадримель. – Наша ссора подождет. А сейчас нас объединяют общие интересы, и твоя сабля может пригодиться.
Подбежал седобородый морской офицер и отдал честь.
– Ну, Рогвоз? – поинтересовался император Аардван.
– Флотилия готова, ваше величество, – ответил офицер.
– Тогда отправляемся, – сказал Гадримель.
Мы торопливо поднялись на борт одного из шести судов, переполненных вооруженными людьми. Нас сопровождал седобородый офицер. Несколько минут спустя, подняв паруса, флот вышел из бухты в погоню за маленьким рыбацким суденышком, уже превратившимся в точку на горизонте.

Глава 4

Крошечное суденышко, на котором мой смертельный враг Талибоц увозил принцессу Лорали, держало курс прямо на северо-восток, к Олбе. Наши шесть кораблей мчались в погоню. Но вот я увидел, как внезапно вражеское судно повернуло и двинулось строго на юг.
Гадримель, адмирал Рогвоз и я наблюдали за происходящим, стоя на носовой палубе флагманского корабля. Адмирал смотрел в подзорную трубу. Затем внимательно осмотрел горизонт на северо-востоке.
– У них был повод для поворота, – взволнованно сообщил он. – С севера идет огромный ордзук!
Он передал трубу Гадримелю. Тот посмотрел и, с ужасом вскрикнув, передал ее мне.
Когда глаз привык, я увидел ужасающее зрелище. Примерно в полумиле от суденышка, возвышаясь над водной гладью и покачиваясь на мощной выгнутой шее, неслась, быстро сокращая расстояние, гигантская отвратительная голова. Ее размеры достигали половины судна, которое она преследовала. Тело монстра находилось под водой, но, судя по выступающим из воды через каждый пятнадцать-двадцать футов плавникам, чудовище вытягивалось на добрую сотню футов.
– Можем мы их спасти, Рогвоз? – спросил Гадримель.
– Надо попытаться, ваше высочество, – ответил адмирал. – Хотя и сомнительно. – Он обратился к капитану судна: – Расчетам матторков открыть огонь по ордзуку и передать капитанам других кораблей делать то же самое.
Капитан дал команду, и мгновение спустя заждавшиеся канониры устроили сумасшедший грохот. Между тем наш сигнальщик принялся семафорить двумя огромными дисками – красным и желтым. Остальные корабли тут же открыли огонь из матторков, добавив грохота к выстрелам наших орудий.
Теперь мы приближались к морскому чудовищу, а курс рыбацкой лодки пересекался с нашим. Видно уже было, как извивается ордзук, чешуйчатый и переливающийся голубыми и зелеными цветами, огрызаясь на жалящие снаряды матторков. Ярко-желтая чешуя покрывала его голову и шею, за исключением места соединения шеи и плеч, где розовая полоса, похоже, служила знаком опасности для остальных существ.
Скорость продвижения монстра замедлилась, и корабль с Талибоцем и Лорали начал потихоньку отрываться от него.
Внезапно изменив курс, чудовище повернуло и устремилось на флотилию.
– Право руля! – выкрикнул Рогвоз. – Круто вправо!
Наш корабль вошел в резкий поворот, так что ограждения правого борта на минуту ушли под воду. Все вцепились во что только можно.
Позади нас шла флотилия. Чудовище же, перестав огрызаться на жалящие снаряды матторков, полностью сосредоточилось на задуманной смертельной акции.
Теперь, когда все матторки левого борта были нацелены на монстра, мне казалось, что вот-вот я увижу его предсмертные конвульсии, но, похоже, наши снаряды лишь злили его. Какое-то мгновение мы проходили рядом с ним так близко, что мне удалось увидеть относительно маленькие черные глаза, посаженные прямо над углами огромной разинутой пасти, наполненной грозной пилообразной чередой кошмарных зубов.
Мы проскочили мимо, за нами второе, третье, четвертое и пятое судно оказались в безопасности. Лишь шестое, отставшее из-за ошибочной работы парусами, не смогло уйти от столкновения.
Над водой взлетела огромная желтая голова на выгнутой шее. И вверху вниз, разинув гигантские челюсти, обрушилась на носовую палубу. Капитан корабля и стоявшие рядом с ним трое моряков вместе со значительным куском палубы исчезли в жуткой пасти.
Вновь и вновь обрушивалось чудовище на обреченный корабль, сметая паруса, мачты, людей и большую часть надстроек. Наконец оно взмыло из воды и всей тушей с громадным всплеском обрушилось ровно посередине беспомощного корпуса судна. Развалившись на две половины, судно мгновенно затонуло, а страшная тварь исчезла вслед за обломками под водой. И больше мы ее не видели.
Мы устремили взоры на судно Талибоца, убедившись, что перекрыли ему курс на Олбу. Теперь судно шло прямо на юг, со скоростью, почти равной нашей, поскольку по прошествии времени расстояние между нами не сокращалось.
Присутствие принцессы Лорали на борту рыбацкого суденышка не позволяло нам воспользоваться матторками, с помощью которых мы быстро разобрались бы с Талибоцем. Враг постреливал из торков, давая знать, что ему не удалось снять матторки с подбитого воздушного судна.
Так мы шли на юг по серо-голубым водам океана Ропок, пока не скрылась земля Адониджара, и со всех сторон взор встречал лишь линию, где смыкалось покрытое облаками небо с катящимися волнами.
Но даже эта огромная протяженность неба и воды не оставалась пустынной. Она кишела тысячами форм жизни, как прекрасными, так и уродливыми. Рядом с нашим кораблем плавно скользили, едва не касаясь воды, несколько больших белых птиц с окантованными красным крыльями и длинными изогнутыми клювами. Высоко в небе парили огромные летающие рептилии с размахом крыльев иногда более шестидесяти футов. Высмотрев добычу, они складывали перепончатые крылья и с ужасающей скоростью обрушивались в воду, чтобы выплыть на поверхность с бьющейся добычей и улететь прочь, лениво хлопая крыльями.
С наступлением внезапной, обычной для тропической и полутропической Заровии ночи на мачтах всех кораблей флотилии вспыхнули прожектора, продолжая держать в своих лучах преследуемое судно.
Столь необходимые в заровианской сплошной тьме прожектора теперь привлекали к кораблям внимание бесчисленного множества летающих тварей, в основном рептилий, которые, ослепнув в ярких лучах, бились о мачты, паруса и такелаж и падали, визжа и шипя, на палубу, где в ярости становились опасными, и их приходилось с предосторожностями спихивать за борт.
Спустя несколько часов я ощутил усталость и отправился спать. Посреди этого постоянного хаоса от шума наверху, на палубе, и снизу – от столкновения с различными морскими тварями – мне удалось вскоре уснуть.
На следующее утро, довольно поздно, меня разбудил камердинер принца Гадримеля, готовый выполнить все мои прихоти как особы королевской крови. Позавтракав тушеными грибами и восхитительно запеченной рыбой, запив еду чашей дымящейся ковы, я поднялся на палубу, где и нашел совещавшихся Гадримеля и Рогвоза.
– Они постепенно, но верно поворачивают на юго-запад, ваше высочество, – сказал Рогвоз, когда я подошел. – Пытаются обогнуть нас по кругу и вновь держать курс на Олбу.
– И мы ничем не можем воспрепятствовать такому маневру? – спросил Гадримель.
– Можем лишь преследовать их таким образом, чтобы круг у них получился как можно больше, так чтобы на их пути встала суша.
Адмирал принялся за какие-то вычисления, отложив подзорную трубу, которую я взял и навел на преследуемый корабль. На кормовой палубе я разглядел хрупкую фигуру принцессы, также держащей в руках подзорную трубу. Она смотрела на наш корабль. Я помахал левой рукой.
Она мгновенно отозвалась, размахивая белой рукой над головой. Тут же позади нее возник раскрасневшийся от злости Талибоц, вырвал из рук ее подзорную трубу и красноречивым жестом потребовал удалиться. Вздернув непокорную головку, она отказалась, и тогда он, схватив ее за запястья, потащил прочь. Когда она скрылась из виду, я опустил трубу, и Гадримель, очевидно наблюдавший за мной, сказал:
– Борода Торта, принц Зинло! Ваш лик, всегда спокойный и улыбающийся, стал штормовым и угрожающим, как поверхность океана во время смены сезонов года. Что же вы увидели?
– Достаточно, – сказал я, – чтобы с нетерпением ожидать того дня, когда я вновь встречусь с Талибоцем лицом к лицу и со скарбо в руке!
Пять дней мы шли за ними в мучительной близости, иногда так близко, что можно было чуть ли не рукой дотянуться, а иногда так далеко, что боялись потерять их из виду. В конце пятого дня впередсмотрящий сверху внезапно закричал:
– Земля! Земля!
Гадримель, Рогвоз и я мгновенно бросились на носовую палубу. Талибоц, со всех сторон зажатый кораблями нашей флотилии, мог теперь уходить только под прикрытие берега. Что он и сделал, следуя вдоль извивов и выступов суши и скрываясь из виду. И когда спустя некоторое время мы следом вошли в узкий залив, корабль Талибоца находился уже на берегу.
Рогвоз, держащий подзорную трубу у глаз, воскликнул:
– Вот дурак! Ну и дурак! Убегая от нас, он вместе с принцессой угодил в еще большую опасность. Мы, по крайней мере, не съели бы его.
– Что вы имеете в виду? – решительно спросил Гадримель.
– Сейчас я вижу, как весь отряд исчезает в папоротниковом лесу.
– Но о какой опасности вы говорили?
– Я и забыл, ваше высочество, что эта часть Заровии вам незнакома. Это край ужасных плотоядных пещерных обезьян, огромных тварей, каждая из которых запросто способна сразиться с дюжиной людей, но с интеллектом далеко не обезьяньим. Те, кто высаживались здесь, а потом и счастливо сбегали, рассказывают, что эти твари общаются не только на обычном пощелкивающем языке, но даже на патоа.
– Надо быстрее перехватить беглецов, – воскликнул я.
Мы подогнали наши пять кораблей как можно ближе к песчаному берегу, затем спустили шлюпки. Вскоре отряд из пятисот солдат стоял на берегу.
После короткого совещания было решено, что, образовав единую цепочку, состоящую из людей, идущих на расстоянии десяти футов друг от друга, мы войдем в папоротниковый лес в том направлении, куда двинулся отряд Талибоца. Наша цепь должна была, по замыслу, если не прервется, образовать огромную сеть, в которую неминуемо угодят беглецы. Рогвоз взял под команду левый фланг, Гадримель – центр, а я – правый фланг.
Перебираясь через корни, попадая в трясины, прорубаясь сквозь густые заросли, увитые лианами, отбиваясь от кусающих и жалящих насекомых, в изобилии вьющихся вокруг, мы скоро обнаружили, что продвигаемся ужасающе медленно.
Но задерживали нас не только растительность и насекомые, но и угрозы со стороны животных и рептилий. Гигантская свистящая змея длиною в добрых сорок футов с длинными, торчком стоящими ушами и костяным хребтом вдоль всего тела, напала на наших солдат и успела прикончить двоих, пока ее не разнесли в клочья пулями из торков.
Вскоре люди сбились в группы человек по двадцать для взаимной защиты.
Ближайшая к нам группа потеряла троих при стычке с рамфом – огромным безволосым медведеподобным созданием, чья чешуйчатая шкура переливалась всеми оттенками зеленого, от ярко-хлорофилльного вверху до желтоватого внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20