– Так пещерные обезьяны по-прежнему считают меня своим королем?
– Согласно обычаю, ты теряешь королевство, если отсутствуешь более одного эндира. Но прошло всего лишь несколько дней после твоего ухода. Посовещавшись, мы пустились на твои поиски.
– Где же остальные следопыты? – спросил я.
– Их достаточно позвать.
– Так позови, и пусть они ведут с собой всех, до кого докричатся.
С проворством, удивительным для существа таких размеров, она вскарабкалась на дерево. Там, сложив рупором лапы, она издала странный переливистый звук. Со всех сторон, издали и поблизости, донеслись ответные крики.
Она спустилась с дерева и спрыгнула на полянку рядом со мной.
Вскоре зашевелились ветки, и появился огромный самец с желтыми клыками, тут же при виде меня взревевший:
– Да здравствует Зинло!
Отовсюду с веток посыпались обезьяны, и скоро я уже был окружен приветственно вопящими примерно сорока самцами и двумя десятками самок.
Судя по их поведению, а они уселись вокруг меня и почтительно ожидали, пока я заговорю, они без сомнений признавали во мне короля.
– Подданные мои, – сказал я. – У меня есть для вас работа, связанная с риском и сражениями.
– Со съедобными людьми?
– Со множеством съедобных людей.
– Отлично! – последовал единодушный ответ.
– Мы выступаем сразу же, как только я сделаю необходимые распоряжения.
Но тот самый громадный самец с желтыми клыками, который первым явился на зов Чиксы, заспорил:
– Да что тут обсуждать. Ведь мы не первый раз идем в бой.
– Кто ты такой? – спросил я. – И почему ставишь под сомнение указы твоего рого?
– Я Грифф, могучий воин и могучий охотник, – ответил он, раздувая широкую волосатую грудь. – Но я не ставлю под сомнение твои указы. Я просто сомневаюсь, стоит ли сейчас что-то обсуждать.
Не успел я ему ответить, как некая самка, взгромоздившаяся на сук над нами, чтобы лучше видеть происходящее, издала пронзительный вопль.
– Опасность! Опасность! – визжала она. – Ильник!
Все пещерные обезьяны мгновенно взлетели на деревья, и я услыхал хруст кустарника под ногами тяжелого существа, быстро продвигающегося по лесу. Очевидно, тот самый ильник, что напал на доравианских стражников, все же заметил нас с Л орали, как мы и боялись, и теперь шел по нашему следу.
Быстро вытащив из пояса последнюю обойму с разрывными пулями, я извлек две пули и привязал их к наконечникам стрел. Затем натянул тетиву и стал ждать приближающегося монстра.
Из кроны высокого папоротникового дерева меня окликала Чикса:
– Полезай на дерево, рого. Тебе не одолеть ильника.
– Да, полезай, пока не поздно, – поддержал ее Грифф. – Еще никому не удавалось убить ильника.
Ничего не зная о привычках этих ящеров, судя по их размерам, я понимал, что даже при наличии небольшого интеллекта они в состоянии сокрушить любое дерево, стоящее рядом со мной. К тому же я не так ловко мог перебираться среди ветвей, как пещерные обезьяны, и потому гораздо увереннее чувствовал себя на земле.
– Оставайтесь на деревьях, если хотите, – ответил я им. – И я покажу вам, как ваш король прикончит ильника.
Через несколько мгновений показалась огромная зеленая голова, раскачивающаяся на высоте футов двадцати над землей. Голова поворачивалась то в одну, то в другую сторону. Когда существо подошло ближе, я увидел, что это действительно то самое чудовище, которое напало на механических людей в лодке, поскольку из нижней челюсти торчала сабля доравианского стражника, которую ильник не мог вытащить.
Я поднял лук, и в этот момент монстр увидел меня. С оглушительным шипением он разверзнул огромную свою пасть и бросился на меня. Тщательно прицелившись, я выпустил стрелу в хищную пасть чудовища.
Рептилия слегка уклонилась от стрелы, и та не попала точно в цель, но для огромной разрушительной силы пули торка это не имело большого значения. И хотя стрела угодила в угол пасти, взрыв разнес половину головы.
Я мгновенно наложил вторую стрелу на тетиву, но огромный ящер вдруг перестал двигаться прямо, а сменил курс, развернулся боком и яростно замолотил туда и сюда хвостом, сшибая окружающие деревья, как какой-нибудь тростник. Поскольку теперь именно хвост представлял из себя самое грозное оружие этого зверя, я прицелился туда, с намерением оторвать этот отросток огромных размеров.
Стрела попала монстру чуть выше толстой задней ноги, вырвав огромный кусок сбоку и изувечив не только хвост, но и обе задние лапы.
Увидев это, пещерные обезьяны спустились с деревьев и мгновенно набросились на сраженную рептилию с торжествующими воплями, круша бока дубинками и подцепляя огромные чешуйки ножами, чтобы добраться до трепещущей плоти.
– Да здравствует Зинло! – разносился крик. – Могучий воин, могучий охотник, могучий волшебник! С помощью своей магии он одолел даже ильника, эту грозу рек и лесов!
Глядя, как пируют пещерные обезьяны, я вспомнил, что тоже голоден. Протолкавшись сквозь рычащую и огрызающуюся толпу, я вырезал кусок мяса из плеча чудовища и поджарил бифштекс. Он оказался довольно вкусным, хотя и жестковатым на взгляд какого-нибудь гурмана. Но при хороших зубах и прекрасном аппетите на это не стоило обращать внимания.
Когда я закончил трапезу, мои подданные уже все перепачкались кровью.
Я собрал их. Они молча полукругом уселись на корточках вокруг меня.
– Грифф, – сказал я. – Принеси-ка мне ту блестящую дубинку, что торчит в челюсти ильника.
После того, как он принес мне саблю доравианского стражника, я продолжил:
– Ты спрашивал, зачем что-то обсуждать перед боем. У меня нет времени спорить с тобой, и поэтому я тебя отправляю назад. Вот эта блестящая дубинка будет символом власти, которой ты будешь распоряжаться от моего имени. А теперь отправляйся, забирай с собой самок и возвращайся в пещеры. И берегись, если твоя власть будет несправедливой. Если я услышу об этом, то вернусь и поражу тебя моей магией.
– Но, рого, – заспорил он, – я хочу идти в бой против съедобных людей вместе с остальными.
– Ты будешь делать то, что тебе говорят. И без всяких вопросов. Выброси старую свою дубинку и возьми вот эту блестящую, которая поражает не только лезвием, но и кончиком.
Молча и явно надувшись, он отцепил дубинку от пояса и отбросил ее в сторону. Затем взял саблю и побрел по лесу в сопровождении самок.
Как только они ушли, я собрал остальных, и мы двинулись по следу принца Гадримеля. Но не прошли мы и пяти миль, как вокруг опустилась тьма и нам пришлось забираться на деревья, спасаясь от ночных хищников.
Сидя в высокой кроне дерева, качающегося под ночным ветром, я не мог заснуть. Мне не давала покоя мысль о Лорали, оказавшейся в лапах своего вероломного кузена.
Вздохом облегчения приветствовал я рассвет и спустился на землю. Нетерпение сжигало меня, и я, позволив себе и моим подданным лишь попить воды, повел маленький, но грозный отряд по четко различимому следу. По нему мы прошли вдоль извивающейся реки Жизни примерно м шесть, оказавшись у остатков большого лагеря с еще дымящимися костровищами по периметру.
Люди принца Гадримеля уже исчезли, оставив на берег лишь следы небольших лодок.
Я повел пещерных обезьян скорым шагом по плоско песчаному берегу. Через несколько миль песок стал сменяться камнями, а вскоре мы уже выбрались на скалистую возвышенность, откуда открывался вид и на реку, и на море.
Не далее как в одной восьмой мили от этого места покачивались на волнах стоящие на якорях пять кораблей принца! Гадримеля. От речного устья на веслах к ним шли десятка два лодок. На передней виднелись две фигуры в розовом, должно быть, Гадримеля и Лорали.
Беспомощно наблюдал я, как подняли принцессу на борт, как приняли на палубы лодки, как подняли паруса и вытащили якоря.
Вот так, с жжением в глазах, огромным комком в горле и тяжестью в сердце смотрел я, как торжествующий Гадримель увозит по серым волнам Ропока единственную женщину, которую я любил.
Подданные мои разбрелись по лесу в поисках дичи, и, посматривая на них отсутствующим взором, я размышлял над сложившейся ситуацией. И я решил, что мне остается лишь одно – двигаться вдоль берега на север, как раньше мы и планировали с Лорали. Прежде чем добраться до Олбы, мне предстоит пересечь Адониджар, но в одиночку мне с целым государством не совладать.
Оказавшись в Олбе, я попробую убедить торрого, чтобы он предоставил в распоряжение своего предполагаемого сына воздушный флот в отместку за попытку убийства наследного принца, а уж с такой силой я постараюсь уговорить владыку Адониджара отдать мне принцессу.
Так я мечтал, когда вдруг в лицо мне ударил залп дождя, а вокруг полетели листья папоротниковых. И только тут я заметил, что мягкие волны у берега сменились грохочущим прибоем, что деревья сгибаются под страшными порывами ветра и что в разгар дня резко потемнело.
Раскат грома и яркая молния заставили пещерных обезьян побросать кости, в которые они вгрызались, и собраться вокруг меня в поисках защиты или наставления.
– Зог творит магию в небесах, рого, – сказал Борг, повизгивая от страха. – Зог рассердился. Надо спрятаться и переждать, пока он успокоится. Во время охоты я заметил большую пещеру за той скалой.
Оглядев обезьян, я увидел, что не один Борг трясется от страха. Все трепетали.
– Веди нас к пещере, Борг, сказал я. – Я не боюсь Зога, но уж больно тут разошелся дождь и ветер, в пещере будет удобнее.
Испуганную обезьяну не пришлось уговаривать, и все поспешили вперед. Я, по возможности небрежной походкой, замыкал шествие. Гром гремел не переставая, постоянно вспыхивали молнии, и, пока мы добрались до пещеры, дождь превратился в ливень.
Мои отважные воины теперь больше походили на перепуганных фрелл и тряслись, как в лихорадке.
– Все боятся Зога, – пояснил юный самец.
– Ваш рого его не боится, – сказал я. – И вы не должны. Помогите-ка мне натаскать камней ко входу, чтобы ильник или еще какой ночной охотник к нам не забрался.
– Мы боимся подходить ко входу, – пролепетал Борг. – Зог поразит нас своим магическим огнем.
– Ну хватит. Ну-ка помогайте мне, а то я вас поражу магическим огнем.
На трагический страх в их глазах нельзя было смотреть без жалости, однако они не долго выбирали между верной, как они считали, смертью от моей магии и возможной – от молний божества, которое они называли Зог. И вскоре вход был завален так надежно, что ни одному зверю не удалось бы проникнуть к нам.
К тому времени наступила ночь, и лишь молнии освещали окружающую тьму.
Долго стоял я у входа. При вспышках молнии видно было, как летят по воздуху ветви и листья деревьев, как все звери, малые и большие, мечутся в поисках убежища.
Утром я проснулся от грохота и грубых звуков чьих-то голосов. Зевая и потягиваясь, я увидел, как Борг и еще несколько пещерных обезьян растаскивают заграждение. Беспричинный страх, охвативший их вчера, уже исчез.
Я поднялся и вышел наружу. Буря улеглась, и если не считать незначительной заровианской облачности высоко вверху, небеса были чисты. Но с ветвей папоротниковых деревьев все еще падала капель. Землю покрывали ветки и листья, тут и там валялись вырванные с корнем деревья, и повсюду текли многочисленные ручейки, пробиваясь к реке.
Перебравшись через узкое ущелье, отделяющее нашу пещеру от самой высокой возвышенности, я взобрался на то место, где стоял вчера, когда грянула буря. Оглядев Ропок, катящий плавно свои волны, как и до шторма, я не удержался от восклицания.
В полосе прибоя, так что буруны перелетали через них, на бортах лежали два из кораблей принца Гадримеля, очевидно покинутых командой. А под защитой той скалы, на которой я стоял, застыли на якорях остальные три судна, причем в весьма плачевном состоянии. Ближе всех к берегу стоял флагманский корабль, а это значило, что Лорали удалось избежать гибели, за что я сердечно возблагодарил богов. Экипажи судов напряженно трудились, устраняя ущерб, нанесенный штормом.
Пригнувшись к земле, чтобы меня не заметили, я вернулся в ущелье, где мои свирепые приверженцы заканчивали завтрак.
– Съедобные люди вернулись, – сказал я. – Не показывайтесь им на глаза. И не уходите далеко. Вполне возможно, что скоро нам предстоит схватка.
– Мы будем неподалеку, рого, – сказал Борг. – Нам не терпится отведать плоти съедобных людей.
Я вернулся на свой наблюдательный пункт и попытался придумать план нападения. Вскоре я увидел, как на палубе флагманского корабля появились две фигуры в розовом. От той, что поменьше, ни на секунду не отходили двое солдат. Гадримель понимал, что теперь за принцессой нужен глаз да глаз.
На ум ничто не шло, пока я не увидел, как спускаются на воду лодки и отряд солдат под предводительством Гадримеля отправляется на берег. Сбежав в ущелье, где сидели пещерные обезьяны, я сказал:
– Часть съедобных людей высаживается на берег. Делимся на два равных отряда. Одним командует Борг, другим – я. Отряд Борга идет вдоль берега к месту высадки людей. Там со своими воинами забираешься на деревья, держась подальше от людей, у которых есть магические дубинки, поражающие на большом расстоянии. Как только съедобные люди входят в лес, Борг и его воины сверху набрасываются на них, заставая врасплох. Перебить их надо до того, как они успеют воспользоваться своими магическими дубинками. Понятно, Борг?
– Понятно, рого, – ответил старый самец. – Съедобные люди не увидят нас до тех пор, пока мы не свалимся на них и не перебьем.
Позвав своих обезьян, я повел их с другой стороны возвышенности, где мы и спустились по крутому склону, обращенному к морю, не показываясь перед кораблями. Нарезав веревку кусками нужной длины, я набрал кучу веток от куста широколиственной разновидности и привязал зелень так к телам своих подданных, чтобы скрыть их головы и плечи. Замаскировавшись таким же образом, я повел отряд к оконечной точке возвышенности, где мы и вошли в воду.
– В воде держитесь поближе друг к другу, – сказал я, – и двигайтесь за мной без звука. Этим утром на воде плавает много ветвей и листьев, так что если будем пробираться осторожно, нас не заметят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20