Дэйн раскрыл свои объятия, и Анна Бишоп со вздохом приблизилась к нему. Не прекращая ругать его за то, что вместо восьми часов он пришел в половине десятого, эта тайно помолвленная с Дэйном женщина закинула свои короткие полные руки ему на шею.
– Ты так скверно поступаешь со мной, Дэни, мне это не нравится.
– Скверно поступаю с тобой? Что за глупости ты говоришь?
– Никакие не глупости. Почему ты не разрешаешь мне рассказывать о нашей помолвке? – Она вскинула голову и посмотрела Дэйну в глаза.
Он одарил ее ослепительной улыбкой.
– Потому что в любой тайне есть свое очарование. Ты не находишь, дорогая? Вспомни нашу «охоту за сокровищами»…
– Да, наверное, ты прав, – с грустью промолвила Анна. – Но сегодня нам не удастся поиграть в нашу игру.
– Отчего же?
– Днем неожиданно вернулись мои родители. – Ее двойной подбородок улегся на грудь.
Весьма оживившись, вместо того чтобы расстроиться, Дэйн поддел пальцем ее подбородок, чуть приподнял его и прошептал:
– Черт их побери! Весь день я мечтал о вечере, который мы проведем наедине!
– Правда, Дэни? – Ее глаза вспыхнули. – Знаешь, давай поедем кататься в парк, и я разденусь и…
– Это исключено, любовь моя. Не думаешь ли ты, что я стану рисковать своей репутацией? А если нас кто-нибудь увидит?
– Ты прав. Это слишком опасно, – с досадой проговорила она. – Да, кстати, ступай в гостиную, поздоровайся с моими родителями.
– Дэйн Кертэн, ты – самый отъявленный негодяй из тех, что я когда-либо встречал в своей жизни.
– Зачем ты так, Эдмунд? Ведь я твой единственный брат!
Эдмунд стоял, повернувшись спиной к камину, в просторной гостиной своего дома на Пятой авеню. Он взглянул на Дэйна и уселся на длинный, обитый парчой диван.
Пробыв у Анны Бишоп всего несколько минут, Дэйн приехал к Эдмунду, чтобы показать старую карту Элизабет.
– Она хочет, чтобы я сохранил это у себя, – сказал Дэйн, наливая бренди в сияющий хрустальный бокал. Улыбаясь, он добавил: – В следующем месяце мы с Томом Ланкастером отправимся в Нью-Мексико, чтобы осмотреть наши прииски. Эта карта может нам пригодиться.
Спокойные глаза Эдмунда смотрели с неодобрением.
– Дэйн, мне все это не нравится. Я имею в виду твои отношения с Элизабет. Это как-то нехорошо. А вдруг она влюбится в тебя?
Дэйн сделал глоток бренди.
– И что же?
– Мне бы не хотелось, чтобы ты причинял боль этой милой женщине. Она только что потеряла отца, осталась совсем одна. Каково ей будет узнать, что ты обручен с наследницей Бишопа?
Дэйн не переставал улыбаться.
– Конечно, ей это не понравится, и поэтому она ни о чем не узнает до тех пор, пока не влюбится в меня так сильно, что остальное уже не будет иметь для нее никакого значения. – Он осушил бокал. – Пойми, Элизабет много значит для меня, но я не могу жениться на женщине, у которой совсем нет денег. Боже мой, она думает, что мы богачи. Она понятия не имеет о том, что рынок акций может лопнуть в любой момент.
– Ради Бога, Дэйн, тише. Ты хочешь, чтобы Луиза услышала нас? – встревожился Эдмунд.
– Эдмунд, мы оба знаем, что, если Джиму Фиску и Джею Галду удастся загнать нас в угол, – рынок лопнет. И тогда мы пропали. – Зеленые глаза Дэйна вспыхнули гневом. – Черт бы побрал этих алчных, гнусных воров! Они не думают ни о чем, кроме своего обогащения.
Эдмунд взволнованно пробормотал:
– Я знаю, знаю. Но ты не должен уподобляться этим беспринципным…
– Эдмунд, а что скажет твоя расточительная жена, узнав, что мы банкроты? – Увидев в глазах старшего брата страх, Дэйн продолжил: – Если Луиза согласится остаться с тобой, она будет несчастна без той роскоши, которая всегда ее окружала. Надо смотреть правде в глаза. Мы не можем жить как нищие, а мы станем ими, если рынок лопнет. Не только ради себя, но и ради тебя я должен буду жениться на Анне Бишоп. У нас нет выбора.
Эдмунд пожал плечами:
– Но тогда оставь в покое Элизабет.
Дэйн встал, подошел к столику с напитками и налил себе еще бренди.
– Я не могу этого сделать. Мне нужна эта женщина. После того как я женюсь, Элизабет станет моей любовницей. Я куплю ей прекрасный особняк, и он станет моим настоящим домом.
Эдмунд покачал головой.
– Деньги – все для тебя. Это единственное, что тебя интересует.
Глаза Дэйна блеснули.
– А что в этом плохого?
Глава 11
Поздним вечером, накануне Нового года, Элизабет в одиночестве сидела в своей крохотной неуютной квартирке на Двадцать четвертой улице.
Дэйн и его партнер Том Ланкастер уехали из Нью-Йорка на следующий день после Рождества. Они отправились в Нью-Мексико для осмотра и оценки земель, арендованных под шахты. Дэйн говорил, что он не может не ехать, и уверял Элизабет, что одна мысль о расставании с ней наводит на него тоску.
Не прошло и недели с тех пор, как Дэйн покинул Нью-Йорк, а Элизабет вдруг почувствовала, что скучает по нему, она поняла, что без Дэйна жизнь ее пуста и безрадостна. Болтвуд закрыли на время каникул, и теперь дни тянулись однообразно и уныло. Эдмунд, Луиза и мальчики уехали в свое загородное имение вместе с богатым семейством Белмонтов.
В эту новогоднюю ночь Элизабет поставила перед собой полупустую бутылку шерри, оставшуюся еще от отца, наполнила свой бокал и произнесла тост:
– За новый, тысяча восемьсот шестьдесят девятый год, год надежд и радости. Пусть он будет лучшим годом в моей жизни. – Громко произнеся эти слова, она окинула взглядом свою бедную комнатушку и добавила: – И пусть я последний раз встречаю Новый год в нищете!
* * *
Шумным мартовским днем 1869 года на нью-йоркской бирже произошло новое падение курса акций. Братья Кертэн потерпели финансовый крах.
Глубоко потрясенный этим известием, Эдмунд Кертэн решил ничего не сообщать жене. Он приехал домой на Пятую авеню лишь поздно вечером, когда ночная мгла уже окутывала Нью-Йорк.
Эдмунд собирался было подняться наверх, как вдруг услышал звон дверного колокольчика. Эдмунд остановился и стал ждать, когда дворецкий откроет дверь. На пороге появился юноша в форме посыльного и вручил дворецкому маленький желтый конверт.
С любопытством поглядывая на своего хозяина, дворецкий подал ему небольшой серебряный подносик, на котором лежало послание. Дрожащими пальцами Эдмунд взял телеграмму, опасаясь того, что в городе уже прознали о его банкротстве и теперь кто-нибудь из кредиторов поспешил потребовать уплаты долгов.
Раздраженный тем, что дворецкий не торопится уйти, Эдмунд недовольно проговорил:
– Вам что, нечего делать?
Оставшись в одиночестве, Эдмунд Кертэн поспешно разорвал конверт и прочитал послание.
«Эдмунд,
я нашел недостающее звено. Координаты, похоже, правильные. Я знаю, что пещера, где спрятано золото, совсем близко. Обнаружить тайник – дело времени. Теперь ты понимаешь, что Элизабет Монтбло должна стать моей женой? Будучи ее мужем, я смогу защитить ее интересы.
Дэйн».
Эдмунд перечитывал телеграмму вновь и вновь. Возможно ли это? Неужели Дэйн действительно близок к удаче? Это золото могло бы спасти их от катастрофы. Однако удобно ли вдруг, ни с того ни с сего, начать уговаривать Элизабет выйти замуж за Дэйна? Впрочем, золото – их единственная надежда. У Эдмунда не было другого выхода. И потом, почему бы и нет? Ведь Дэйн без ума от Элизабет, а она – от Дэйна.
Эдмунд задумался и не заметил, как жена бесшумно вошла в комнату.
– Наконец-то ты дома, – сказала Луиза. Она подошла к Эдмунду и подставила ему щеку для поцелуя. И тут ее взгляд остановился на послании Дэйна. – Что это?
– Да ничего особенного. – Эдмунд положил листок в карман.
Не проявив ни малейшего интереса к содержанию телеграммы, Луиза вдруг заявила:
– Эдмунд, я ни дня больше не могу оставаться в этом доме. Зима, похоже, воцарилась навечно. Я просто с ума схожу. – С этими словами она подошла к окну и закрыла ставни на ночь. – Я решила забрать мальчиков из школы и вместе с ними отправиться в Европу. Завтра.
Будь на месте Эдмунда другой мужчина, он был бы ошарашен столь вздорным заявлением жены. Луиза была избалованной и властной женщиной, она привыкла делать то, что ей заблагорассудится. Эдмунд давно оставил надежду уговорить ее придерживаться каких бы то ни было правил. Уже далеко не в первый раз Луиза заявляла ему, что ей наскучил Нью-Йорк, и не в первый раз она отправлялась в Европу без него.
Поэтому ему ничего не оставалось делать, как только спросить:
– Ты думаешь, разумно забирать мальчиков из школы, моя дорогая?
– Ты же сам говорил, что путешествия расширяют кругозор. Чем плохо для мальчиков провести несколько месяцев в Лондоне?
Продолжать разговор не имело смысла. Луиза уже приняла решение, заказала билеты на пароход и теперь ждала лишь того, чтобы на следующий день ровно в три часа пополудни Эдмунд отвез их на причал.
– Ну а теперь мне пора уходить, – сказала Луиза, направляясь к дверям. – Я еду в театр вместе с Морганами. Проследи, чтобы мальчики были накормлены. И не жди меня, ложись. После спектакля будет небольшая вечеринка у Сэлигмэнов.
– Желаю хорошо провести вечер, моя дорогая, – сказал Эдмунд, провожая ее взглядом. Он понимал, что она избалованна, эгоистична, безответственна и даже глупа, но знал, что не может без нее жить. Он любил ее. Любил с тех пор, как впервые увидел на летнем балу. Ей едва исполнилось шестнадцать. Для Эдмунда Луиза до сих пор оставалась той юной кокетливой красавицей, какой он запомнил ее в тот далекий майский вечер.
При мысли, что он может потерять Луизу, Эдмунд пришел в ужас. Он поспешно вышел из гостиной и поднялся наверх, в свою библиотеку. Не зажигая лампы, Эдмунд подошел к стенному сейфу-тайнику, располагавшемуся за письменным столом красного дерева, осторожно повернул колесико замка до нужной отметки шифра, и дверца сейфа отворилась.
Он запустил руку внутрь и вытащил зеленую шкатулку с драгоценностями. Затем он вытряхнул содержимое тяжелой шкатулки на письменный стол. Перед ним засверкали бриллианты, рубины и изумруды – драгоценности Луизы.
Это все, что осталось от состояния Кертэнов. Но даже этих украшений – включая «Звезду Запада», бриллиант в двадцать каратов, – вряд ли хватило бы, чтобы спасти семью от финансового краха.
Эдмунд опустился на стул возле письменного стола, протянул руку к драгоценностям, рассыпанным перед ним, и начал поглаживать переливающиеся камешки. И вдруг ему стало страшно. Голова закружилась, во рту пересохло, тяжелые удары сердца с шумом отдавались в висках.
Все, что он имел, ускользало с быстротой молнии, и он ничего не мог с этим поделать.
Или все-таки мог?
Не менее сотни раз Эдмунд отрепетировал слова, которые должен был сказать Элизабет. Но теперь, поднимаясь по лестнице Болтвуда, он не мог вспомнить ни слова из речи, подготовленной для молодой учительницы его сыновей.
Он только что вернулся с пристани, где долго махал рукой вслед океанскому лайнеру, увозившему всю его семью. Когда корабль вышел из гавани в открытый океан, Эдмунд поспешил сесть в экипаж и приказал отвезти его в Болтвуд.
Выйдя из экипажа, Эдмунд поднял воротник зимнего кашемирового пальто, глубоко вдохнул холодный воздух, открыл тяжелую дверь Болтвуда и оказался в просторном вестибюле школы. Там стоял шум, гам и веселье – мальчишки радовались тому, что занятия кончились и можно разбегаться по домам.
Когда суматоха наконец утихла и старинное здание опустело, он увидел, как по направлению к нему идет Элизабет. Заметив Эдмунда, она улыбнулась и протянула ему руку.
– Я уже скучаю по мальчикам, – сказала Элизабет. – Жаль, что Луиза не дождалась конца учебного года.
– Да, жаль. Но вы же знаете Луизу. – Он смущенно улыбнулся.
– Что ж, путешествие тоже дает много знаний, – подбодрила Элизабет Эдмунда.
Эдмунд повел Элизабет в небольшое кафе неподалеку от школы. Там за чашкой горячего шоколада Эдмунд сообщил ей, что получил известие от Дэйна. Услышав эту новость, Элизабет оживилась, так как сама не получила от Дэйна ни одного письма.
– Слава Богу! Я боялась, что с ним что-то случилось. У него все в порядке? Он скоро вернется?
– У него все в порядке. Но ему очень одиноко. – Эдмунд нервно кашлянул, а затем, чувствуя себя злоумышленником, продолжил: – Он очень по вас скучает и сожалеет о том, что не стал вашим мужем, прежде чем покинул Нью-Йорк.
Элизабет покраснела.
– Как приятно это слышать.
Эдмунд поперхнулся.
– Он… Гм… Дэйн пишет, что совершил страшную ошибку, не сделав вам предложение раньше, и теперь он намерен исправить эту ошибку.
Элизабет кивнула.
– Он скоро вернется, и тогда…
– Он хочет жениться на вас незамедлительно. Прямо сейчас.
Глаза Элизабет округлились от удивления.
– Я весьма польщена, но ведь это невозможно. – Она усмехнулась и добавила: – Бракосочетание без жениха? Это нонсенс.
– Вовсе нет, – прервал ее Эдмунд. – Вы можете пожениться по телеграфной доверенности. Так многие делают. Именно это и предлагает вам Дэйн.
Элизабет озадачил столь странный поворот событий, в ее сердце закралось подозрение. Как может человек, который за все это время не удосужился написать ей ни единого письма, сгорать от нетерпения жениться на ней?
Эдмунд осторожно положил свою руку поверх руки Элизабет.
– При всей своей самонадеянности Дэйн вовсе не уверен в ваших чувствах к нему. Вот почему он написал мне, а не вам. Он пишет, что если вы действительно любите его, то согласитесь выйти за него замуж немедленно.
Элизабет мысленно повторила эти слова. «Если вы действительно любите его, то согласитесь выйти за него замуж немедленно». Внезапно она почувствовала себя лицемеркой. Да, ей нравится Дэйн Кертэн, но она точно знала, что не любит его, и была совсем не уверена в том, что когда-нибудь сможет полюбить этого человека. Но страшнее всего было то, что Дэйн считал ее леди, безупречной во всех отношениях.
А что, если со временем, когда они уже поженятся, Дэйн узнает о том, что она повинна в смерти человека? Она никому никогда не рассказывала о полковнике Фредерике Доббсе из Шривпорта. Она даже отцу не говорила об этом, не то что Дэйну. А теперь уже слишком поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44