Она поправлялась, и Ник был счастлив, что ее организм выиграл схватку со смертью.Чарлз встретил его в холле. Они обнялись. Ник обрадовался приезду своего лучшего друга и соседа.– Я по тебе соскучился, старина, – признался Чарлз, лукаво поблескивая глазами.– Судя по твоей ухмылке, медовый месяц превзошел все ожидания.– И даже больше, – шепнул Чарлз. – Маргерит в положении.Ник ожидал, что при этом известии его охватит ревность и грусть, но почувствовал только радость за друга.– Прекрасная новость, – улыбнулся он, обнимая Чарлза. – Ты теперь станешь отцом. Я так и вижу, как ты качаешь на коленях младенца.– Никогда не думал, что отцовство может сделать мужчину таким счастливым. Маргерит счастлива, а я и подавно.– После всех испытаний, что выпали на вашу долю, вы заслужили право на счастье.Друзья вышли на террасу. До них донесся женский смех – смеялись Делиция и Маргерит. Ник думал, что не сможет посмотреть в глаза женщине, которую когда-то любил. Но едва он увидел Маргерит, сидящую на скамейке рядом с Сериной, как понял, что сердце его спокойно. Остались только дружеская привязанность и уважение.Она выглядела прелестно: золотистые вьющиеся волосы напоминали сияющий ореол, на оживленном веснушчатом лице играл нежный румянец. Он улыбнулся, собираясь обнять ее, но печальное лицо Серины и ее грустные синие глаза невольно привлекли его внимание.Ее присутствие затмило радость от встречи с Маргерит, и Ник почувствовал укор совести. Как бы ему хотелось развеселить ее! Он смотрел на нее поверх плеча Маргерит, но она отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом.Маргерит слегка пополнела. Талия у нее была пока еще такая же тонкая, как и прежде, но во всем ее облике появилась едва уловимая женственность, а на губах играла загадочная улыбка.– Чарлз сообщил мне потрясающую новость. Поздравляю, Маргерит!Она одарила его сияющим взглядом и слегка сжала его руку.– Мы бы хотели, чтобы ты стал крестным отцом нашего ребенка. Ты согласен, Ник?– Ну конечно! Почту за честь. У детей обязательно должны быть крестные отцы и матери.Он переглянулся с Сериной. Ее темные таинственные глаза неотрывно смотрели на него. Тайны, всюду тайны. У него их столько, что и не сосчитать, и ей известно большинство из них.– Как поживаете, мисс Хиллиард? – осведомился он светским тоном, поднося к губам ее холодные пальцы.– Прекрасно, – равнодушно ответила она, упрямо сжав губы. – Здесь все ко мне очень добры.– Полагаю, поездка в Лондон прошла успешно? – спросила Делиция, входя на террасу вместе с Берди. Девочка выглядела намного лучше, бледность сменилась здоровым румянцем. Ник поцеловал Делицию в лоб и подхватил малышку на руки. – У меня были срочные дела, но не все удалось выполнить. – Он чувствовал спиной тревожный, вопрошающий взгляд Сери вы.– А вы купили мне леденцы в Лондоне, мистер Ник? – спросила девочка.– Посмотри у меня в кармане. – Он опустил малышку на пол, и она тут же запустила ручонку в карман его сюртука и вытащила пакетик с леденцами.– Ты ее избалуешь, – улыбнулась Делиция, но тем не менее охотно взяла предложенный леденец и угостила остальных дам.– А где Капли? – спросил Ник, сразу помрачнев.– Все еще в постели, – ответила Делиция. – Она отказывается вставать, – печально добавила она.– Мы очень удивились, узнав о твоей помолвке, – осторожно заметил Чарлз. – Все случилось так неожиданно.Ник кивнул.– Да, это единственное решение, которое напрашивалось само собой.– Очень благородно с твоей стороны, – покачал головой Чарлз, но в голосе его прозвучали неодобрительные нотки. – И ты хочешь принести в жертву свою жизнь, чтобы искупить вину Итана? Ты не несешь никакой ответственности за его поведение.Между собравшимися воцарилось неловкое молчание, и Ник поежился, представив себе свое мрачное будущее.– Я сделал выбор, и мое решение окончательное. Мисс Вайн станет моей женой. По крайней мере она не будет больше страдать.Делиция коснулась его руки.– Ты немного поспешил. Пройдет немного времени, и она найдет в себе силы для новой жизни…– Но ее репутация будет погублена из-за нашего братца, бессердечного распутника, – сердито заметил Ник.– Да… Итан меня разочаровал. – Делиция отошла от него в задумчивости. Не только Калли, но и его сестра страдают от последствий необузданных выходок Итана. Делиция вряд ли сможет доверять людям после того, что натворил ее родной брат. И Ник никогда ему этого не простит. Итан перевернул их мир с ног на голову.Ему стало невыносимо тяжело. Он встал:– Прошу меня извинить. Я пойду разомнусь немного после долгой дороги.Он зашагал по тропинке, ведущей в сад, поддавая сапогом опавшие листья. Кустарники надо будет подрезать и весной посадить новые.Сзади послышались торопливые шаги. Он сразу уловил легкий аромат Серины, который невозможно было ни с чем спутать.Она была бледна и взволнованна.– Я хотела поблагодарить тебя за помощь, Ник. Твоя поддержка для меня неоценима. Ты что-нибудь узнал о Лютере?– И ни слова о том, как ты рада меня видеть? – с укором спросил он, скользя тоскующим взглядом по ее стройной фигурке в простом голубом платье. Ее шея выглядела тонкой и беззащитной в вырезе кружевной косынки, накинутой на плечи. Холодный ветер слегка теребил ее локоны, которые выбились из скромного пучка на затылке. Он мечтал сейчас лишь об одном: заключить ее в объятия и прижаться губами к ее губам. Она нужна ему. Он должен слышать слова любви из ее уст, ее вздох наслаждения, держать в руках ее покорное, трепещущее тело. Невыносимо тяжело чувствовать этот барьер, который их теперь разделяет, – невидимый, но прочный, как каменная стена.– Ты ведь знаешь, что я рада тебя видеть, – прошептала она, и взгляд ее потеплел. – Но признания в любви сейчас неуместны, Ник. Слишком поздно.Вздохнув, он попытался взять себя в руки. Да, слишком поздно. Он должен думать о Калли.– Хиллиард проводит время в лондонских игорных притонах. Как ты и говорила, все считают, что твоего отца убил бродяга. Нам надо доказать обратное. И единственный способ это сделать – расспросить слуг. Может, кто-нибудь стал свидетелем убийства, но боится признаться.– А ты сам видел его? – спросила она, прижав руки к груди.– Да, мы обменялись любезностями в одном из игорных домов. Он до сих пор ненавидит сэра Джеймса и перенес эту ненависть и на меня. Я хотел бросить обвинение в убийстве ему в лицо, но вовремя удержался. Он ничего не должен знать о наших планах. Пусть думает, что ты от него прячешься.– Так я и в самом деле прячусь, – пожала она плечами.– Да, но это ненадолго, – возразил он. – Я навестил своего банкира, и он сказал мне, что счета сэра Лютера в полном порядке. Значит, он убил твоего отца не для того, чтобы завладеть его поместьем.– Он убил отца потому, что ненавидел его. Сэр Лютер всегда отличался буйным нравом, и на этот раз его ненависть выплеснулась наружу.Нику хотелось обнять ее, утешить, но он подумал, что она его отвергнет.– Ты смирилась со смертью отца, Серина? Она кивнула.– Он умер, и я уже ничего не могу изменить. И горевать о таком жестоком человеке, каким был мой отец, я тоже не могу.– Его смерть изменила твою жизнь.– Да… и заставила искать ответы на непростые вопросы. Удивительно, но теперь я чувствую себя гораздо сильнее и увереннее.Ник остановился рядом с можжевельником, подстриженным в форме конуса.– Ты обладаешь всем, что мужчина хотел бы видеть в женщине. Честность, доброта, страсть – все это привлекает. – Он схватил ее за плечи и повернул к себе. – Признайся же в этом сама себе.– О, Ник, зачем ты это говоришь?– Затем, что ты себя не ценишь.Он не мог больше сдерживаться и поцеловал ее со всей страстью, на какую был способен. Каждый изгиб ее тела был ему до боли знаком. Он сжал ее грудь сквозь тонкую ткань платья, и желание, этот ненасытный зверь, вновь пробудилось в нем с прежней силой. Еще немного, и он сорвет с нее платье и овладеет ею на ближайшей скамейке.– Я больше так не могу, – простонал он, держа ее в объятиях. – Мы предназначены друг для друга. Ты нужна мне, Серина… хотя готовишь ты из рук вон плохо.Она горько вздохнула, уткнувшись лбом в его плечо.– Как бы я хотела, чтобы у нас с тобой было будущее. Но ты скоро женишься на мисс Вайн. Мне даже немного жаль ее. Она ведь не знает, что ты разбойник.Ее слова вернули его к действительности, и он выпустил ее.– Ты и в самом деле думаешь, что можешь иметь все на свете, Ник? Кошельки путешественников, детскую благодарность и любовь, очаровательную жену, заботливую сестру, покорных слуг и любовницу? – Она оттолкнула его, и он невольно сделал шаг назад.– Ты же знаешь, Серина, я не настолько расчетлив.– Ну так я не буду твоей любовницей. Я не могу. То, что произошло в Лондоне, осталось в прошлом. Я не допущу, чтобы у меня был от тебя ребенок и ты тайком виделся со мной, когда тебе придет охота утолить свою страсть. Вот женишься, и пожалуйста – люби свою жену.– Черт тебя подери, Серина! Я что, прошу тебя стать моей любовницей? – Он схватил ее за руку. – Нет. Я хочу, чтобы наши отношения были освящены церковью, а если это невозможно, то мы расстанемся навсегда.Она кивнула.– Я позволила тебе соблазнить меня, но это была минутная слабость. Просто тогда мне хотелось, чтобы кто-то меня утешил. Ты утешил и поддержал меня. И я поняла, что могу быть не просто никчемной барышней. Я могу жить и самостоятельно выбирать свой путь.– У тебя на редкость сильный характер. Тебе надо было только осознать это.– Но может быть, я напрасно обратилась к тебе за помощью после того, как отвергла тебя? Может, мне стоит самой выступить против сэра Лютера с пистолетом в руке?Он улыбнулся.– Это глупо, Серина. Только холодный расчет приведет Хиллиарда на скамью подсудимых, а для этого ты должна пока побыть здесь. Я не могу оставить Калли в таком состоянии, но как только она немного оправится, мы поедем в Сомерсет и все уладим. Можешь на меня рассчитывать.Она тревожно взглянула ему в лицо.– Я не хочу причинять тебе страдания. Он слегка коснулся пальцем ее щеки.– Думаю, не я один буду страдать от неразделенной любви, – усмехнулся он. – Но ничто не заставит меня забыть те дни, что мы провели вместе. – Он больше не мог говорить и, повернувшись, решительно зашагал прочь. Сердце его разрывалось от боли. Глава 21 Серина смотрела ему вслед. На этот раз она потеряла его навсегда. Что-то произошло, она проиграла невидимую глазу битву, отвергнув его любовь. А вдруг это был ее единственный шанс на счастье и она его упустила?Ах, если бы можно было забиться куда-нибудь в уголок и дать волю слезам! Но сейчас не время предаваться тоске. Она должна сделать то, что задумала, и для этого ей потребуется помощь Ника. И если ей удастся вернуть к жизни мисс Вайн, Ник поедет в Сомерсет. А уж потом можно будет в одиночестве зализывать сердечные раны.После обеда, который прошел в напряженном молчании, поскольку их с Ником взаимная холодность, казалось, передалась окружающим, она поднялась в спальню мисс Вайн.Серина робко постучала в дверь, и горничная впустила ее. Больная полусидела в постели, опершись спиной о подушки и закрыв глаза. Лицо ее было бледно как мрамор. Гончие лежали рядом с мисс Вайн, глядя на нее умными карими глазами, точно хотели утешить. Серина погладила Венеру по шелковистой голове, и собака лизнула ее руку.Мисс Вайн таяла на глазах. За все время своего пребывания в Холлоуз Серина всего несколько раз обмолвилась с ней парой слов. Ей было горько, что эта немощная тень скоро выйдет замуж за человека, которого любит она. Но сейчас она думала только о том, как спасти ее, как вернуть ей радость жизни.Серина присела в кресло рядом с кроватью и взяла худую бледную руку в свою.– Мисс Вайн, вам плохо?Большие карие глаза распахнулись, и сердце Серины преисполнилось сочувствия к сопернице. Она пожала ее руку.– Хотите, я вам почитаю?– Ты можешь звать меня Калли. «Мисс Вайн» звучит слишком официально, как имя гувернантки. Хорошо бы стать гувернанткой – вот и фамилия подходящая. – Она вздохнула. – Да только сначала надо встать на ноги.– А тебе не хочется вставать, верно? – спросила Серина. – Да, трудно смириться с предательством, особенно если тебя предал тот, кого ты любила.Калли бросила на нее смущенный взгляд и ничего не ответила. Серина не знала, что еще сказать. Она ласково похлопала Калли по руке и окинула взглядом комнату. На стуле висели платья, на полу грудой валялись атласные туфельки, все со сломанными каблуками и изорванные в клочья.– Это ты сделала? – спросила Серина. Калли кивнула, плотно сжав губы.– Но зачем? – ахнула Серина, хотя прекрасно знала зачем. Всему виной отчаяние. Серина содрогнулась. Но что сказать, чтобы успокоить истерзанную душу мисс Вайн?– Мне больше не нужны туфли. – Калли обратила на Серину взгляд, полный муки. – Тебя когда-нибудь предавали? – тихо спросила она.– Да, пожалуй. Мои родители совершенно не заботились об мне, и это можно считать предательством. Им ни до кого не было дела, кроме самих себя… и бесконечных ссор, которые в конце концов погубили обоих. Отец спивался, а мама думала только о том, как бы отомстить ему за измены – настоящие и вымышленные.Серина вздохнула. Слезы потекли по ее щекам, и она не могла их остановить – словно прорвалась плотина долго сдерживаемой печали. Калли чужой ей человек, но она тоже жертва обстоятельств. То и дело сморкаясь в платок, она рассказала Калли о смерти отца и о том, что хочет привлечь дядю к суду за убийство.– Только после этого я смогу заснуть спокойно. Калли вытерла глаза.– Мне больно слушать тебя – тебе столько пришлось пережить. И мне стыдно за себя, – прошептала она. – Стыдно за свою слабость. Я, как последняя дура, поверила любовным клятвам сэра Итана и отдалась ему.Серина покачала головой.– Не казни себя. В том, что ты доверилась ему, нет ничего дурного. Но сэр Итан коварно воспользовался твоим доверием. И потому в случившемся виноват только он.Калли ударила кулачком по матрасу.– Но я не могу не винить себя. Он был со мной таким внимательным, говорил мне разные нежные слова и рисовал наше будущее в романтических красках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38