– Кто здесь? – спросила она, насторожившись. Это наверняка не разбойник. Или же он приехал раньше и страж его не заметил? Там, наверное, карлик.Но из-за двери кладовой показался высокий темноволосый и темноглазый мужчина. Красивое лицо его выглядело усталым, как будто он не спал несколько ночей.– А, вы уже встали. Есть горячий кофе или чай, если хотите.– Кто вы?– Раф Ховард, друг Ника. – Он подошел к столу, держа в руках горшок с маслом и связку копченых колбас.– Вы охраняете дверь черного хода? – подозрительно осведомилась она, глядя на него снизу вверх. Он был одет во все черное, и только рубашка и галстук были белые.– Сейчас я собираюсь завтракать. Но не пытайтесь ускользнуть. Далеко уйти вам не удастся. – Он положил продукты на стол, и желудок у Серины отчаянно заныл от голода.– Можно мне кусочек? – спросила она жалобно. Она уже и забыла, когда в последний раз ела приличную пищу. То, что готовила она сама, назвать едой было бы весьма затруднительно – даже самый снисходительный друг не назвал бы ее способной поварихой.– Я слышал, вы умеете жарить яичницу. Пожарьте мне два яйца, а себе – сколько хотите.Она тут же принялась за дело, держа сковородку, как заправская кухарка.– А что в черном котелке? – спросила Серина, заметив, что на огне что-то булькает.– Тушеное мясо с бобами. Я научился готовить это кушанье в лазарете в Бельгии, – ответил он.– Вы воевали против французов? Он пожал плечами.– Против французов и еще кого-то – так мне говорили. – Болезненная гримаса исказила его лицо, и Серине очень захотелось узнать, о чем он сейчас подумал.– Война окончена. Вам больше не придется воевать.– Вы правы. Но если мои друзья говорят правду, я убил много людей. Сам я ничего не помню.Серину разобрало любопытство, и она уже собралась задать ему следующий вопрос, но этому помешало одно досадное обстоятельство: она уронила яйцо в огонь. Впрочем, она тут же сделала вид, что ничего не произошло. Раф заметил ее оплошность, но промолчал. Серина сразу прониклась к нему симпатией. Прикусив нижнюю губу, она сосредоточенно разбивала яйца и выливала их на сковородку.– Вы работаете на Ника? – спросила она.– Мы друзья, – ответил он, нарезая колбасу. – Он хороший парень.Она презрительно фыркнула.– Как можно дружить с преступником?– Я же сказал – Ник очень порядочный человек. Серина оторвалась от своего занятия и уставилась на него.– Вы, должно быть, шутите? Он покачал головой.– Вовсе нет. Но я понимаю, что вам трудно со мной согласиться. Ник честный, добрый человек и всегда готов помочь обиженным и несчастным.Шипение яиц на сковородке отвлекло Серину. Она успела вовремя, иначе бы они опять подгорели. Перекладывая яичницу на тарелки, она забыла, о чем хотела спросить мистера Ховарда. А он тем временем поджарил колбасу и поставил на стол кофейник.– Хорошо еще, что в кладовке у Ника не пусто, хотя дом напоминает свинарник, – заметила она. – Меня удивляет, что он может так жить. – Она бросила взгляд на паутину в углу и принялась за яичницу с колбасой.– В Лондоне у него есть еще дома. Этот он снял недавно, поскольку он расположен вблизи… – Он внезапно умолк, явно не желая выдавать какую-то тайну.– Вблизи чего? Борделей и игорных притонов? Я прекрасно знаю, что такие места существуют, поскольку мой отец был игроком и волокитой.– Леди не должны говорить о таких вещах, – поморщился он.– Фи, зачем притворяться, что их нет? Пороки отца погубили мою мать.Он внимательно посмотрел на нее.– Значит, она сама это допустила. Серина отшвырнула вилку.– Да у нее просто не было выхода! Отец сделал ее несчастной.– В ссоре всегда виноваты оба.Он был прав, но это не означает, что прав был и ее отец, унижая и оскорбляя мать, таскаясь по борделям и проматывая состояние Хиллиардов в игорных притонах. Губы ее задрожали, стоило ей только вспомнить их бесконечные ссоры.– Я пыталась уговорить мать оставить его, но она предпочла терпеть его выходки, хотя это стоило ей здоровья.В коридоре раздались шаги, и Серина замолчала, повернувшись к двери. Она почувствовала приближение Ника раньше, чем увидела его, как будто невидимые волны, исходившие от него, сообщили ей о его появлении.– О чем вы тут говорили? – спросил он, остановившись на пороге.Сердце Серины отчаянно забилось при виде его стройной фигуры и улыбки, против которой она не могла устоять. На нем был элегантный городской костюм: темно-коричневый сюртук с латунными пуговицами, желтовато-коричневые панталоны и темно-зеленый жилет.– Похоже, семья у твоей гостьи была не из счастливых, – пробурчал Раф.– Не ваше дело! – разозлилась Серина, с грохотом отодвигая стул. – Я уже жалею, что вам рассказала. Пойду к себе, хотя находиться в этом свинарнике опасно для жизни.– Можешь заняться уборкой. Так и время пойдет быстрее. Тряпки и ведро в посудомоечной.Серина взорвалась:– Я тебе не служанка!– В таком случае перестань жаловаться на грязь. Что, боишься замарать ручки? – Ник встал так близко, что она видела, как бьется у него жилка на шее, прямо над узлом галстука, и ей вспомнилось, как ночью она лежала, уткнувшись туда носом и вдыхая его запах. Краска залила ее щеки, и злость куда-то пропала.– При чем тут мои руки? Просто я думала, что джентльмен с солидным состоянием мог бы купить дом с кучей слуг или хотя бы нанял уборщицу.– Ах вот оно что! – усмехнулся Ник. – Но я весьма стеснен в средствах, несмотря на то что ограбил не одну карету.– Наверняка ты все проигрываешь, как и принято среди джентльменов, – ехидно заметила она, не в силах оторвать от него глаз. Взгляд ее медленно поднялся от шеи к подбородку и встретился с его взглядом. Насмешливый огонек вспыхнул в глубине его голубых глаз, и у нее захватило дух.– Я умею играть и в вист, и в покер, – ответил он, улыбнувшись. – И никогда не проигрываю. – Он подошел к столу и окинул тарелки задумчивым взглядом.Серина вздохнула и прислонилась к косяку. Что в нем такого, что моментально сбивает ее с толку и заставляет сердце колотиться, как у испуганной пташки? Ей так не хватает общения, дружеского ободрения. Она поняла это, когда провела ночь в его объятиях. Но ей отвратительны мужчины, которые ведут двойную жизнь; таким был и ее отец, развратник и игрок. Она покосилась на мистера Ховарда. Бывшие военные. Убийцы.Жизнь женщины всегда зависела и будет зависеть от мужчин, будь то отец, брат, дед или даже дядя. К горлу ее подступил комок. Ей захотелось заплакать, излив в слезах свою обиду и горе. Она сглотнула и попыталась успокоиться.– Охранник у двери сказал, что сегодня я могу выйти погулять.Ник наложил себе еды в тарелку и сел за стол. Она с волнением ожидала, что он скажет. Если она не выйдет из дома, то сойдет с ума от отчаяния.– Может быть, позднее, – неопределенно пожал он плечами и налил себе кофе.Разъяренная, она вылетела из кухни, громко хлопнув дверью. Поднявшись на несколько ступенек, она попыталась открыть окно. А вдруг ей удастся позвать на помощь? Но оконная рама разбухла от сырости и не поддавалась.Она бросила взгляд на входную дверь. Охранник с интересом наблюдал за ней. Глава 8 Ник привел Пегаса в Лондон прошлой ночью и оставил его в конюшне у Саутуорка.Пока конь был в Суссексе, Ник от тревоги не находил себе места. Пусть уж жеребец будет поблизости, где за ним можно присмотреть. Пегас, который родился у него на глазах, был для него все равно что член семьи.В тот вечер, едва сгустилась тьма, он поехал в Саутуорк, заплатил за содержание Пегаса и повел коня в темную боковую аллею, расположенную рядом с кожевенным заводом.Белые чулочки на ногах Пегаса он замазал ваксой. Рисковать нельзя – даже если все лошади Лондона будут как две капли воды похожи на его четвероногого друга. Безуспешно попытавшись оттереть сажу с рук, он сунул баночку с ваксой в сумку, притороченную к седлу.Вскочив на гнедую лошадь, он прицепил уздечку Пегаса к луке седла и выехал на главную дорогу. Он знал, что поблизости есть конюшня при трактире у Криплгейта. Там Пегаса никто не найдет.На другой стороне моста кипела ночная жизнь. Шлюхи предлагали свои услуги, стоя у дверей и на углах улиц. Пьянчуги распевали песни, с трудом держась на ногах. Фермеры уезжали из Лондона на тяжелых громыхающих телегах.Пегас нервно загарцевал, когда прямо перед ними пробежала стая бездомных собак, и Ник натянул поводья, чтобы успокоить жеребца. Они ехали по Ладгейт к собору Святого Павла. Портшезы и элегантные кареты попадались все реже, по мере того как они приближались к Олдергейтс-стрит, где находились игорные притоны и клубы. Миновав собор Святого Павла, Ник неожиданно столкнулся с группой гвардейцев под предводительством капитана Эмерсона, которые вели арестованных.«Вот чертово невезение!» – выругался Ник, холодея от страха. Он покосился на Пегаса и с облегчением отметил, что его белые чулочки незаметны под слоем ваксы.– Трев! Что происходит? – крикнул он, помахав шляпой. Капитан Эмерсон тоже узнал Ника и направился в его сторону.– Вот так встреча! Ты купил новую лошадь?– Да, верхового жеребца для охоты. Надо объездить его перед началом охотничьего сезона. – Ник спрыгнул с лошади и с тревогой смотрел, как Эмерсон разглядывает Пегаса.Пегас заржал и встал на дыбы.– Горячий конь, – уважительно произнес Эмерсон. – Сильный, красивый, и стать благородная. – Он похлопал коня по крупу, потом ощупал мускулистые передние ноги.Ник занервничал:– Да, он на удивление вынослив и скор, – и попытался отвести Пегаса в сторону.Эмерсон задумчиво уставился на передние ноги жеребца.– Черный, как сам сатана, – рассеянно пробормотал он и, вскинув голову, смерил Ника подозрительным взглядом. – Как ты его назвал?– Черный Призрак, или просто Призрак – для краткости, – солгал Ник. – Не могу же я назвать его Утренним Ураганом!– Хорошее имя, – похвалил Эмерсон и погладил по шее коня. – У него, похоже, дружелюбный характер.– Он… хорошо обучен. И чувствует поводья. Эмерсон снова принялся ощупывать передние ноги коня, будто пытаясь обнаружить изъяны, и Ник шагнул вперед, загораживая своего сообщника и друга.– Так что ты тут делаешь со своей ротой? – Он кивнул головой в сторону молчаливой группы солдат и арестантов, ожидавших своего командира.– Да вот препровождаю узников в Ньюгейт. Давай встретимся вечером в клубе, Ник, если ты не против.Ник поспешно кивнул.– Прекрасная идея. Я зайду за тобой через два часа. Напоследок похлопав коня по крупу, Эмерсон ушел, и Ник с трудом перевел дух. Руки его тряслись, холодный пот тек по спине. Что, если Эмерсон заметил ваксу на ногах Пегаса?Стиснув зубы, он вскочил в седло. Чем скорее он спрячет коня, тем лучше. В следующий раз удача может от него отвернуться.Серина задыхалась от пыли и грязи. На следующий день она спустилась вниз, чтобы поговорить с Ником. Ей хотелось выть от тоски и отчаяния, и она была готова на все, только бы как-то убить время, тянувшееся невыносимо медленно.Но внизу не оказалось ни Ника, ни Рафа Ховарда. И только охранники были на своем посту у двери – два дюжих парня.Карлик сидел за столом на кухне и уплетал булку. Молча смерив ее злобным взглядом, он демонстративно повернулся к ней спиной.– Хоть ты тут и хозяин, а о доме совсем не печешься, – укорила она его.Он не ответил – только пожал плечами. Можно было бы прикрикнуть на него, но вместо этого она направилась в посудомоечную. Там стояли три ведра с водой – как видно, для мытья грязной посуды, сваленной в корыто. Остатки жира, яичного желтка застыли на его стенках. Свиньи!Впрочем, все это можно отмыть, подумала она и опустила тарелки и кружки в одно из ведер. Так, что теперь? Пусть посуда отмокнет – мыть она будет потом. Надо бы согреть воды, только как это сделать?Она бросила взгляд на очаг – там еще тлели угли. Рядом с огнем стоял пустой таганок. Можно ли на нем нагреть воду? Непонятно.Тяжело вздохнув, она решила навести порядок в своей комнате. Уж наверняка это лучше, чем сидеть и пялиться на противного карлика или вдыхать пыль, кружащуюся под дуновением сквозняка.Она подняла ведро с чистой холодной водой, а в углу нашла жесткую щетку и кучу тряпок. Дома она не раз наблюдала, как служанки терли долы, стоя на коленях. Интересно, трудно это или нет?Ведро оказалось тяжелым, а охранник даже не предложил ей помощь – уставился в пустоту, словно ее и нет.Очутившись в своей комнате, она подвязала волосы платком Ника, который взяла в его спальне.– Ну вот! – посетовала она. – Теперь я похожа на кухонную прислугу. Так мне и надо. – Она обтерла руки о юбку и принялась рассматривать пол. Пожалуй, стоит начать вон с того угла…Спустя двадцать минут колени ее разболелись, а руки заледенели в холодной воде. Она макала щетку в ведро и скребла деревянный пол. Пыль размокала и превращалась в грязь, от которой вода в ведре побурела. А ведь она вымыла только один угол! Серина задумалась. Так ей понадобится не менее пятнадцати ведер воды. Должен быть какой-то другой способ.Она пожалела служанок, наводивших чистоту в Хай-Кресенте, но ведь у них было больше сноровки. Отмыть пол можно и быстрее, если он достаточно чистый.Серина вспомнила, что служанки пользовались метлами, чтобы сперва убрать пыль, а потом уже пройтись по полу мокрой тряпкой.Она потянулась, расправив затекшие плечи. Руки ныли от непривычной работы, пальцы покраснели, ногти стерлись, спина взмокла от пота.– Внизу метлы нет, – пробормотала она и тем не менее отправилась на кухню. Так просто она не сдастся! Она обыскала все углы. Можно было бы спросить у Лонни, но он куда-то ушел. И слава Богу!Она радостно рассмеялась, обнаружив за дверью посудомоечной кривую метлу. Меньше чем за чае она собрала почти всю пыль, чихая и кашляя.Поменяв воду в ведре, она вымыла пол. Комната заметно преобразилась, в ней пахло чистотой. Серина с трудом разогнула спину. У нее не было сил отнести вниз ведро и тряпки.Она тщательно вымыла руки и лицо с мылом, расчесала волосы и села на кровать, весьма довольная своей работой. На нее навалилась усталость. Сейчас бы выпить бокал вина, потом поесть и спать. Завтра она вымоет остальные комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38