Среди многочисленных «специальностей» Сталина национальный вопрос – одна из самых замечательных. И все советские специалисты по национальному вопросу признают, что учились по его статьям, печатавшимся в довоенные годы в журнале «Просвещение».
Как уже говорилось, инстинктивное сопротивление всему русскому, ненависть к диктатуре русских (хотя бы и социалистической) – проявились на первых же шагах революционной пропаганды, развертывавшейся в пестрой массе национальностей российской империи. С самого возникновения партии национальные и националистические течения создавали антагонизм между рабочими, внушали всеобщее недоверие к русскому пролетариату.
Уже в 1905 году польские и литовские рабочие (в те времена – российские подданные) имели свои отдельные социал-демократические партии, не входившие в РСДРП. Сорганизовались отдельно и многие еврейские рабочие (Еврейский рабочий союз – Бунд).
Лишь в 1906 году, на IV съезде в Стокгольме произошло присоединение польской и литовской партий, а также Бунда, к общероссийской партии. Однако жестокость царских репрессий, последовавших за революцией 1905 года, естественным образом вызвала такой расцвет старых ростков национального и, если можно так выразиться, «мелко-национального» сепаратизма, что дело дошло до нового откола различных отрядов национального пролетариата от общероссийской пролетарской организации.
На августовском партийном совещании, в 1913 году, была предложена резолюция, содержавшая основные принципы партийной программы и тактики по национальному вопросу, сформулированные в том же году в статьях Ленина и Сталина.
Приведем основные пункты:
Право всех наций на свободное самоопределение вплоть до отделения от царской России. Для наций, пожелавших остаться в одном государственном союзе, – территориальная автономия, отмена единого государственного языка (русского), широкие права всем местным языкам (в том числе и языкам национальных меньшинств), законодательное запрещение всяких возможных форм национального (русского) гнета.
Таким образом, в марксистской постановке национального вопроса, постановке крайне решительной и смелой в своей последовательности (ведь она допускала территориальное расчленение старой империи) – Ленин и Сталин безоговорочно и с полной ясностью включали национальный вопрос в общую проблему революции. Они широчайшим, предельно широким образом раскрывали возможности сохранения единства каждой этнической группировки огромного конгломерата, именовавшегося Россией (ибо этническая автономия есть не только почтенный сам по себе моральный фактор, но и фактор жизненный, творческий), и в то же время не теряли из виду практически необходимого единства целого.
Это единство целого конкретно укреплялось единством и однородностью социалистической организации, как партийной, так и профсоюзной.
Ленинско-сталинская постановка вопроса, тесно связывающая теорию с практикой, органически сливающая идею с действием (марксизм, как действенное знание, нуждается в преобразователях, связанных с действительностью и постоянно подталкиваемых, ею к борьбе за будущее), – стояла в резком противоречии с австромарксистской концепцией так называемой «культурно-национальной автономии», имевшей в социал-демократическом движении своих приверженцев. Австрийские оппортунисты проповедовали, в сущности, приспособление социализма к внеклассовым национальным блокам. В результате получался социалистический сепаратизм. По системе этих любителей отвлеченной классификации не национальность становится социалистической, а социализм переходит в национализм. Русские меньшевики разрывали социалистическое движение в николаевской империи на отдельные куски. Такое якобы «усовершенствование» было нелепо, и Ленин со Сталиным решительно выступили против него. Допустить в специфической (в новой) области социалистического движения национальный разрыв, чрезмерное уважение к границам, – было бы гибельным нарушением меры, нарушением правильного соотношения желательной самостоятельности частей и необходимого единства целого. Это в корне противоречило великой архитектонике марксизма.
Но вот от первого взмаха февральской метлы с грохотом развалился царский трон. В апреле 1917 года Сталин был докладчиком по национальному вопросу на конференции большевиков. «Провозгласить формальное равенство наций было недостаточно. Такое формальное равенство имело бы так же мало практических результатов, как и провозглашение равенства великой французской революцией» (Мануильский). Надо было идти дальше и глубже. Сталин предложил принять концепцию, разработанную еще в царское время. Эта теория была принята, хотя и не без борьбы. Пятаков и некоторые другие делегаты конференции шумно возражали против пункта, в котором говорилось, что каждая национальность имеет право на самоопределение вплоть до отделения от России. Возражавшие пугались возможных последствий этого пункта. В книге о Советском Союзе Милюков говорит, что право всех союзных государств на выход из союза лишает СССР юридического лица и, следовательно, лишает его возможности «брать на себя какие бы то ни было международные обязательства». На деле это оказалось неверным. Верным оказалось как раз обратное: отсутствие элемента принуждения в организации государственного союза и составляет могущественную силу морального влияния коммунистической партии на народности, входящие в состав СССР.


Надо отметить и подчеркнуть, в какой степени эта теория национального вопроса, – в самом деле, необычайно смелая в своей социалистической прямоте и величии, – отвечала интересам революционной борьбы. Действуя на этой основе, партия большевиков предстала перед рабочими и крестьянскими массами, как единственная партия, последовательно борющаяся против угнетения национальностей царизмом, политику которого продолжал и Керенский при поддержке меньшевиков.
Лозунг национального освобождения, вместе с лозунгом освобождения социального, с лозунгами хлеба, мира, рабочего контроля над производством, – этот лозунг, спаявший национальные устремления с социализмом, решительно двинул вперед подготовку Октябрьской революции. Позиция большевиков в национальном вопросе ни одну национальность не привела к отделению, которого можно было бы опасаться, но обеспечила большевикам сочувствие всех народов России. Таким образом, и в этом случае полностью восторжествовала смелая и дальновидная мудрость. «Русские рабочие, – писал Сталин, – не смогли бы победить Колчака, Деникина, Врангеля без такого сочувствия и доверия к себе со стороны угнетенных масс окраин бывшей России».
В послеоктябрьские дни, вслед за вторым взмахом восточноевропейской метлы, за развалом «демократического» самодержавия буржуазии, Сталин, естественно, сделался официальным руководителем политики партии в национальном вопросе.
Одним из первых законодательных актов советского правительства была «Декларация прав народов России» . Она создана и написана Сталиным. Вот ее основные положения:
Равенство и суверенность всех народов России. – Право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. – Отмена всех и всяческих национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений. – Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России.
Для национальностей, входящих в федерацию, это означало общее объединение чисто административного характера при максимальной свободе национального развития. Народы заключили между собою союз, основанный на взаимной независимости.
Другой важнейший программный документ, опубликованный в 1917 году за подписью Ленина и Сталина, был обращен ко всем трудящимся мусульманам, живущим в пределах бывшей европейско-азиатской царской империи. То была самая отсталая и угнетенная часть так называемого «российского» населения. Советское правительство заявляло, что одной из главнейших своих задач оно считает – поднять многие миллионы мусульман Туркестана, Сибири, Кавказа, Поволжья до общего уровня.
Вдумаемся в это величественное, столь человечное и нравственное разрешение самой запутанной и самой трагической из всех современных проблем. Будем при этом помнить, что разрешение это одинаково применимо и к областям одной страны, и к странам целого материка или всего мира. Проблема поистине трагическая: вопрос об отношениях между национальностями, вопрос войны или мира, – это кровавый порочный круг всей современной истории. Строго говоря, националистические чувства и мир – несовместимы. Кто говорит «нация» – тот говорит: «экспансия», говорит: «жадность», говорит: «хищничество». Не было еще случая, чтобы пожирание одной нации другою не доходило, раз начавшись, до крайнего, практически возможного предела. А капиталистическая политика личной наживы и социального застоя углубляет и систематически взращивает таящуюся катастрофу. Порочным результатом исторического роста Государств является (внутри сомнительных границ) блок кучки эксплуататоров с эксплуатируемой массой, – блок, направленный против масс, населяющих соседние страны. Но здравый смысл требует от нас другой группировки людей, – группировки, основанной на единстве интересов. Несомненно, что разрушительный капитализм разъедает мир по линиям национальных границ и что тяжкой преградой на пути к освобождению через общее единство стоит националистический культ, отравляющий по частям человечество, наделяющий каждый кусок географической мозаики, какой только имеет особое имя, непомерными и взрывчатыми притязаниями. Таким образом, буржуазная пропаганда сводится, в основном, к отчаянному, непомерному разжиганию националистических инстинктов толпы, к враждебному огораживанию «отечеств» и дикому разгораживанию мира: такое болезненное состояние духа, такое неестественное положение вещей необходимо для самого существования капитализма. (И вся эта пропаганда принимает особенно напряженные, особенно грозные формы именно в наши дни, – на том этапе общественной борьбы, когда экономический кризис и известное идейное брожение выводят человечество из спячки).
И вот, люди Октября, совершившие свою революцию как раз в обстановке исключительно сложного национального переплета Отдельные страны, входившие в состав России, отличались друг от друга гораздо резче, чем отдельные штаты США. А населяющие их народы имели между собою гораздо меньше общего, чем, например, французы или немцы с русскими.

(причем веками укоренявшийся гнет часто приводил к болезненному обострению национального чувства), впервые показывают нам разумное и окончательное разрешение застарелых национальных противоречий, раздирающих весь земной шар, дают нам логическую формулу; объединяющую два несовместимых на первый взгляд требования: требование индивидуальности для каждого народа и требование практической солидарности между ними. Патриотизм, который всегда был врагом социализма, они делают социалистическим.
Секрет великой формулы – в совершеннейшем сочетании двух основных стремлений: стремления к индивидуальной свободе и стремления к объединению с другими; секрет в том, чтобы эти стремления, не путаясь и не сталкиваясь между собою, имели свои особые области действия, свои особые ресурсы, позволяющие им развиваться параллельно, а не одно за счет другого.
Этническое своеобразие, моральная и интеллектуальная коллективная личность, национальная культура, национальный характер, все, что выражается в традициях и фольклоре, в научном и художественном творчестве, в чувстве привязанности и сыновней гордости, все, что связано с родным языком (а ведь язык – это гибкий механизм, приводящий в движение и совершенствующий ум и сердце нации), – все это не только сохраняется, но и обогащается, причем не только у крупных национальностей, но (дальнейшее проникновение в глубь действительности) и у национальных меньшинств. Уважение к правам малых народов может иным показаться даже преувеличенным: подумать только, что в наши дни, в XX веке, московские ученые создают новые алфавиты для того, чтобы улавливать и закреплять тысячелетние предания мелких отдаленных племен, чтобы эти племена могли пробудиться, возродиться, самостоятельно расти. «Это уж слишком, это безумие!» – кричит мелкая, близорукая мудрость. Но мудрость великая и прозорливая держится другого мнения.
Что касается национальных традиций религиозного характера, почти никогда не имеющих местного происхождения, но в большинстве случаев навязанных извне (бог, так же как царь и русский чиновник, приходил всегда со стороны), – то они подпадают под действие того, если можно так выразиться, морального режима, который в разумной и просвещенной среде распространяется на всякое заблуждение.
Коллективные индивидуальности, свободные и автономные во всем, что касается их национального своеобразия, в то же время связаны друг с другом определенными узами. Каковы же эти узы? Это – узы порядка административного, практического, материального; они обеспечивают всему целому здоровье и могущество, от которых выигрывает каждая часть. Единое высшее управление армией, финансами, внешней политикой. Объединение всех природных богатств и ресурсов Союза. Такая связь частей обеспечивает каждой из них огромные конкретные выгоды материального характера. В самом деле, при такой организации возможны совместные практические действия; экономическое планирование, работы общественного значения, разумное руководство хозяйством, более обильное и широкое снабжение товарами, рост благосостояния каждой части в математической пропорции к росту общего труда. Добавим, что ipso facto (тем самым) каждый даже самый малый народ, входящий в Союз, приобретает огромную военную мощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34