– Устала? – спросил я, давая ей время отдышаться.
– Ноги натерла, – виновато ответила она. – Пятки и подошву печет.
В этом не было ничего удивительного. Сапоги были размера на три больше, чем нужно, к тому же надеты на босу ногу.
– Тебе нужно сделать портянки, придется отрезать ткань от твоего сарафана.
– Нет, зачем же, – испугалась она, – я и так как-нибудь дойду.
– Если выберемся, я подарю тебе новый красный сарафан с серебряными пуговицами, – пообещал я.
– Я таких еще не видела, – тотчас заинтересовалась Алена, – а где там пуговки нашиты?
Вопрос был, конечно, очень интересный. Однако ответить я на него не мог, а потому предложил:
– Знаешь что, давай сначала спасемся, а потом будем говорить о сарафанах.
Пристроив девушку на поваленном дереве, я взялся за производство портянок. Отмахнуть пару кусков материи от подола и замотать в них ноги, было не сложно. Получились портянки не так чтобы очень, но какое-то время мы шли без задержек. Я старался придерживаться направление на запад, но в ночном лесу, преодолевая препятствия и обходя завалы делать это было сложно. Алена скоро притомилась и шла молча. Только изредка мы перебрасывались односложными замечаниями.
– Устала? – спросил я, когда она неожиданно остановилась на открытой поляне и, сгорбившись, уставилась себе под ноги.
– Да, капельку. Можно я немножко отдохну? – просительно сказала она. – Совсем чуть-чуть.
– Давай отдохнем, – согласился я, – думаю, теперь нас так просто не отыщут.
Я нашел сухое место, и мы сели, прислонившись спинами к комлю высокой сосны. Алена так обессилила, что долго молчала, я даже подумал, что она задремала. Однако она не спала, просто сидела с закрытыми глазами. Начало светать. Солнце пока не взошло, но небо стало светлым.
– А волк нас не съест? – неожиданно спросила девушка.
– Волки? – удивился я. – Какие еще волки?
– А вон тот, что стоит, – указала она в сторону.
Я посмотрел и действительно разглядел в зарослях волка. Зверь стоял метрах в тридцать от нас и наблюдал за нашим отдыхом. Был он худым, с клочковатой начавшей линять шкурой. Зверь широко расставил передние лапы и низко наклонил голову, наверное, что бы лучше нас видеть.
– А ну иди отсюда! – крикнул я, вскочил, и замахал руками.
Волк попятился как-то боком, повернулся всем телом и неохотно отбежал метров на двадцать, после чего встал в прежнюю позу и продолжил наблюдение. Я внимательно осмотрел близлежащий лес, но других представителей его вида не заметил.
– Не бойся, если он один, то напасть побоится.
– А если не один? – резонно уточнила Алена.
– Как-нибудь отобьемся, пока нам страшнее двуногие хищники. Отдохнула?
– Да, немножко, – ответила она вставая. – А куда мы сейчас идем?
– Поищем какую-нибудь деревню. Отсидимся, пока нас не перестанут искать. Потом пойдем в Москву к твоим родителям.
Теперь, когда рассвело, идти стало значительно легче. Нам попалась какая-то тропинка, и я решил идти по ней, в надежде, что она выведет к какому-нибудь жилью. Волк нас не оставил, крался сзади, на почтительном расстоянии. Взошло солнце и у меня сразу стало легче на душе. Двигались мы, не спеша, но девушка опять скоро устала:
– Можно я еще посижу? – попросила она, когда мы вышли из леса, на заросший кустарником пустырь.
– Хорошо, давай посидим. Как твои ноги?
– Болят, – коротко ответила она. – Но, идти пока могу.
Сейчас, когда стало светло, я вновь критически оглядел свою спутницу. В мужской одежде она выглядела смешно и нелепо. Мой кухонный знакомый при небольшом росте и кажущейся щуплости, оказался довольно широк в плечах и его кафтан висел на Алене как на вешалке. Шапка съехала до бровей и держалась исключительно на ушах. К тому же вся одежда была еще старым хозяином вываляна в грязи и за ночь и росистое утро не успела просохнуть.
– Я очень страшная? – правильно оценив мой взгляд, спросила девушка.
– Нет, тебе даже идет, – лицемерно соврал я.
– А вы кто? – вдруг спросила она, в свою очередь, довольно откровенно осматривая меня с ног до головы. – Я что-то никак не пойму, вы из каковских будете?
– Я-то? Сам с украйны, пробирался в Москву, да попался на пути твоему дьяку. Он меня нанял, вроде как, в охранники. Только охранить я его не успел, познакомился с тобой.
– Он не мой, – перебила меня девушка, – я его ненавижу!
– Как ему удалось тебя увезти? – спросил я, чтобы отвести разговор подальше от своей персоны.
– Как девушек увозят? Обманом и силой!
Замечание по поводу обмана меня заинтересовало. Оно говорило о том, что, возможно, Алена не совсем невинная жертва.
– А чем он тебя обманул? – будто невзначай, спросил я.
Однако она уже поняла, что сказала что-то лишнее, и только пожала плечами.
– А дорогу вы знаете?
– Дорогу? К сожалению, не знаю. Ничего страшного, здесь близко от Москвы, потому, сел и деревень должно быть много, рано или поздно куда-нибудь выйдем.
Мне показалось, что теперь начнется нытье и упреки, в том, что я ее, бедолагу, заманил в лес на съедение волкам, но девушка разговор прекратила и опять устало прикрыла глаза.
Я не врал, об этой местности я не имел никакого представления, надеялся только на русское «авось», да везение. Главное для нас было выйти к какой-нибудь реке, а там человеческое жилье всегда отыщется.
– Здесь раньше было поле, – сказал я, оглядывая заросшую кустарником пустошь, – по-моему, недавно, лет пять-десять назад. Значит, и деревня где-нибудь поблизости.
Конечно, заброшенное поле ровным счетом ничего не означало, но человек жив надеждами и иллюзиями. Девушка поверила и даже подтвердила предположение:
– И, правда, деревня рядом, смотрите, там какие-то люди на лошадях скачут!
Я глянул и повалил ее на землю.
– Тихо, это стрельцы!
Совсем недалеко от нас, сразу же за кустарником показались синие форменные кафтаны стрельцов. Похоже, что там проходила дорога, до которой мы не дошли всего три десятка сажень. Мы распластались на земле и лежали, не шевелясь, чтобы не привлечь к себе внимания.
То, что стрельцы были не в красных, а в синих кафтанах, было плохим знаком. Кажется, дьяк не только сумел организовать погоню, но еще и привлек к этому стрельцов другого полка. Всадники, не заметив нас, проскакали мимо и скрылись за деревьями.
– Пойдем отсюда, – заспешил я. – Похоже, нас ищут патрулями.
– Чем ищут? – не поняла девушка.
– Богатырскими разъездами, – невесело пошутил я – Пока нам на дороги выходить нельзя, придется пробираться тропками.
Мы встали, и на всякий случай, пригибаясь, пошли подальше от дороги. От испуга Алена приободрилась и шла легче, чем раньше. Солнце между тем поднималось все выше, и нам в теплых кафтанах стало жарко.
– Попить бы, – мечтательно сказала девушка, тактично не добавив, что не мешало бы заодно и поесть.
Вчера, в спешке бегства, я совсем забыл о еде и все похищенные на кухне пироги, остались в ее тереме.
– Долго тебя голодом морили? – спросил я Алену, когда мы отошли от опасного места.
– Четыре дня. Можно я сниму сапоги, ноги печет, сил нет, наверное, портянки совсем сбились.
– Снимай, я тебе их перемотаю.
Девушка разулась. С ногами у нее и, правда, оказалось совсем плохо. На подошвах и пятках вздулись большие водяные волдыри. Я взял в руку ее маленькую, изящную ногу и тщательно намотал портянку. Алене можно было только сочувствовать, помочь нечем. Нести ее на спине было бы не самым лучшим решением проблемы.
– Сможешь идти сама? – спросил я, занимаясь второй ногой.
– Да, постараюсь.
– Теперь можно не торопиться, – успокоительно заверил я, хотя как раз торопиться-то нам было необходимо.
Мы начали медленно пробираться через поле, заросшее густым кустарником, к темнеющему вдалеке лесу. Вдруг в очередной ложбине блеснула вода.
– Вот и вода! – обрадовалась она.
Мы спустились по пологому склону к маленькому озерцу или большому пруду.
– Здесь раньше была деревня, – сказал я, указывая на остатки каменных печей и разбросанные вокруг обугленный бревна. – Похоже, что сгорела несколько лет назад.
Мы подошли к воде. Алена сразу встала на колени и принялась пить, черпая воду ладошками. Я огляделся по сторонам и только после этого последовал ее примеру. Утолив жажду, девушка сняла сапоги и принялась обследовать изуродованные ноги. Я оставил ее на берегу, и пошел посмотреть, что осталось от погибшего селения. Деревня, судя по остаткам строений, была небольшая. Бывшие избы располагались хаотично вокруг озерца или пруда, чем был на самом деле водоем – до конца мне было непонятно. Я пошел по кругу в надежде найти что-нибудь полезное. На одном пепелище на глаза сразу же попался целый глиняный горшок. Я поставил его на видное место и двинулся дальше. Следующая находка оказалась не менее интересной, мне попался топор без топорища. Его я взял с собой. Судя по тому, что такие нужные в хозяйстве вещи оказались не востребованы, я заключил, что после случившегося пожара здесь больше никто не селился.
Сделав полный круг, я направился, было, к Алене, когда довольно далеко в стороне заметил низкое сооружение, напоминающее землянку. Видна была, собственно, только крытая дранкой, но полностью заросшая мхом крыша, опирающаяся на два венца из толстых, черных бревен. О таком убежище, вдалеке от проезжих дорог, можно было только мечтать!
С замиранием сердца, я пошел к таинственному строению. Оказалось, что это действительно землянка, у которой наличествовала даже дощатая дверь, висевшая на сыромятных петлях. Вид у жилища был необитаемый. Во всяком случае, никаких следов недавнего пребывания здесь людей видно не было.
– Эй, хозяева, есть кто живой! – на всякий случай окликнул я, спускаясь по дерновым ступеням.
Никто не ответил. Тогда я распахнул припертую колом дверцу и заглянул внутрь. Со света разглядеть, что там есть – было невозможно, и я подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Запах здесь был сырой, подвальный. Судя по «обстановке», вначале это была баня, но позже, видимо, когда деревня сгорела, ее, переоборудовали под жилье. На банной полке, ставшей лавкой, лежал холщовый сенник, накрытый бараньим тулупом, в дальнем углу притулился столик из тесанных топором досок. На одной из стен была развешена сетка, похожая на невод или бредень. Однако больше всего меня заинтересовал довольно объемный сундук, напоминавший ларь. Я тут же поднял его тяжелую крышку. Он оказался наполовину заполнен песком, из которого выглядывали уже дающие побеги корнеплоды!
О таком подарке судьбы можно было только мечтать!
Я выдернул один из корнеплодов из песка. Оказалось, что это репа, причем во вполне съедобном состоянии. Репа, конечно, не ананас, но все-таки, какая-никакая пища. Опустив крышку на место, я поспешил к Алене, порадовать ее неожиданной находкой. Девушка сидела на том же месте, с грустью разглядывая растертые ноги. Однако не успел я к ней подойти, прикрыла их остатками сарафана.
– Алена, я нашел землянку, в ней можно жить! Там есть репа! – закричал я, подходя к пруду. – Пойдем, будем устраиваться!
Девушка недоверчиво посмотрела на меня, не понимая, серьезно я говорю или шучу.
– А кто там живет? – сразу же задала она резонный вопрос.
– Хозяин или в отъезде, или пропал, пойдем, сама посмотришь.
Девушка обулась и заковыляла следом за мной.
– Поживем здесь несколько дней, пока нас перестанут искать, – продолжил я строить планы на будущее, – потом найдем какое-нибудь село, купим лошадей и вернемся в Москву.
Мы дошли до землянки, и девушка с опаской вошла внутрь. Я пошел следом.
– Смотри, вот лавка, даже есть чем укрыться, это стол, а в ларе репа! – возбужденно хвастался я невесть откуда свалившимися на нас сокровищами.
Алена мое открытие восприняла спокойно. Она почему-то нисколько не обрадовалась, и выглядела смущенно – стояла возле входа, разглядывая наше новое жилище.
Такая реакция меня несколько озадачила. Я подумал, что она не совсем реально представляет, что бы нас ждало, не подвернись такая удача.
– Ты, что не рада? – спросил я, когда мне надоело смотреть на ее постное лицо.
– Почему, конечно, рада. Только как мы будем здесь жить вдвоем? – вяло спросила она и отвернулась, чтобы я не видел ее лица.
Только теперь я понял, что ее волнует. Потому сказал серьезно, без улыбки:
– Если ты боишься меня, то совершенно напрасно. Я не для того тебя спасал, чтобы самому обидеть. Давай, пока я схожу за дровами, разберись, что здесь есть из посуды. Нужно приготовить еду.
– А как же дым, нас могут заметить с дороги! – крикнула она вслед.
– Попробуем обойтись без дыма, – пообещал я и отправился к ближайшему пепелищу, за обугленным стволом, рассчитывая воспользоваться недогоревшими бревнами, как древесным углем.
Когда я вернулся, девушка в землянке наводила порядок. Делала она это сноровисто, так что сразу было видно, что белоручкой ее не воспитывали. Я притащил сухое бревно и найденный раньше горшок. Собрался, было сделать топорище, к найденному топору но Алена к этому времени нашла вполне исправный топор в самой землянке, и я сразу же принялся заготовлять дрова.
Девушка была, в принципе, права, топить печь днем было опасно. До дороги отсюда было меньше версты, и дым оттуда могли легко заметить. Однако мне очень хотелось чего-нибудь горячего и съедобного. Потому я стесал с бревна все напоминающее древесный уголь, нащипал лучин и разжег в очаге маленький костер. К сожалению, мое предположение не оправдалось, огня без дыма не получилось и пришлось костер срочно тушить.
Больше заняться было нечем, тогда я сам себе придумал работу, решил ловить в пруду рыбу.
В прошлом году я как-то уже участвовал в коллективной рыбной ловле с бреднем, так что какое-то представление о том, как это делается, у меня было. Теперь правда, я был один, но и сеть в землянке оказалась небольшой. Я расстелил ее на берегу, проверил нет ли рваных ячеек. Потом здесь же на берегу, потренировался забрасывать с места. После нескольких неудачных попыток что-то стало получаться.
Весенний день, между тем, набирал обороты, солнышко пригревало почти по-летнему и я решился на первый рыбацкий эксперимент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38