О'Тул защищал свое имущество и сестру, и, по правде говоря, это не то преступление, за которое полагается смертная казнь.Все лорды повернулись к графу, чтобы услышать его вердикт.Кайрен хотел сказать, что забирает мятежника в Лэнгмор, где лично с ним разберется, начав со встречи своего кулака с носом О'Тула. И не смог. Глупо и нелогично снова привезти мятежника прямо к Флинну... и Мэв. Оба слишком опасны.Подавив желание встать со скамьи и пройтись по залу, Кайрен стиснул зубы. Он не трус. Война постоянно требует важных решений, большинство из которых очень тяжелы. Когда он берет в одну руку боевой топор, а в другую меч, то смотрит на противника, отбирает у него жизнь и не моргнув поворачивается к следующему. Воины делают это во время битвы. Это их долг. Но он не хотел отнимать жизнь у мятежника.Ярость Мэв будет намного сильнее, если Квейд О'Тул умрет сегодня.Кайрен понимал, что не в состоянии ничего изменить.– Смерть, – наконец пробормотал он, мысленно проклиная Ирландию.Через три дня Кайрен поздно ночью поднимался в главную башню Лэнгмора. Утром ему придется рассказать жене про О'Тула, и он боялся этой минуты, зная, что Мэв возненавидит его за участие в казни мятежника.Сейчас ему хотелось только посмотреть на Мэв и уснуть. Он хотел избавиться от образа О'Тула, который все время стоял у него перед глазами.Кайрен вошел в свою комнату и с удивлением обнаружил там Мэв. Она спала в его постели, нежная, теплая, с косой, лежащей между грудями. На ней была только рубашка, и в колеблющемся свете тонкой свечи, которую он держал в руке, Кайрен мог видеть темные соски.Реакция последовала незамедлительно. Он с усмешкой подумал, что это обычное дело. Его беспокоили путаница в голове и тревога, создававшая пустоту в желудке.Присев на край постели рядом с женой, Кайрен погладил ее по плечу, скользнул пальцем по щеке. Ему была ненавистна мысль, что Мэв перестанет с ним разговаривать, когда узнает правду, что он больше не увидит ее счастливую улыбку. Никакие самые убедительные объяснения не смягчат и не утешат ее.Он потеряет жену. Находясь рядом, они будут разделены сотнями миль. Их разделят убеждения и преданность. Она не изменит своим, а он не сможет изменить свои, даже если и захочет. Его муки только усилятся, когда он будет ежедневно встречаться с Мэв, не имея возможности обнять ее мягкое тело, заслужить ее улыбку. Он лишится этого... надолго.Мэв что-то проворчала, и, посмотрев на нес, Кайрен осознал, что слишком крепко сжимает ее руку. Потом золотистые глаза открылись, блеснув в неярком свете тонкой свечи.– Ты вернулся? Когда? – сонно спросила она. Кайрен почувствовал странную нежность. Она беспокоилась о нем?– Только что.– Как поздно. Ты, должно быть, устал.Да, он и сам так думал, пока не увидел ее.– Теперь уже нет, раз ты рядом.Мэв посмотрела на него, и ее глаза потемнели. Он мечтал об этом три дня. И вот сейчас она лежит перед ним, в его постели, нежная, теплая женщина... которая скоро возненавидит его.Совесть запрещала ему прикасаться к ней, но взбудораженный рассудок требовал бальзама ее ласк.Совесть проиграла.Наклонившись, Кайрен обнял жену, легонько прикоснулся губами к ее рту. Поцеловал один раз, потом снова и снова. Мэв пахла... собой. Это была необыкновенная смесь запахов женщины, весны и самой Ирландии. Он никогда не вдыхал ничего подобного.Девушка обняла его за плечи и охотно приоткрыла рот, когда он провел языком по уголкам ее губ. Опершись на локоть, Кайрен другой рукой приподнял ее грудь. По его телу прошла дрожь, когда он нащупал возбужденный сосок.– Я... я по тебе скучала, – прошептала Мэв, выгнув спину.Кайрен заглянул в ее глаза, полные желания и нерешительности.– Я тоже думал лишь о тебе, – пробормотал он. Признание далось ему нелегко, но он должен быть с ней честным. Возможно, его слова хоть отчасти смягчат горькую правду, которую она услышит позже. Кайрен прогнал эти мысли, зная, что ему необходимо вкусить ее в последний раз... до того, как Мэв оттолкнет его на недели, даже месяцы или, Боже упаси, навсегда.Прежде чем он снова начал целовать, ее глаза вспыхнули от удовольствия, губы тронула улыбка. Мэв раскрылась под ним, словно лепестки цветка под лучами утреннего солнца. Кайрен положил руку на ее грудь и возбуждал до тех пор, пока она не застонала.Потом Мэв вдруг стянула через голову рубашку, предложив свою наготу его жадному взгляду.Его каменная плоть еще больше затвердела. Мэв была не первой женщиной, которая снимала одежду ради его удовольствия, но сейчас это произвело на Кайрена ошеломляющее впечатление.– Ты прекраснее, чем я тебя запомнил, милая Мэв. Его губы владели ее ртом, а пальцы расплетали косу, и он не удовлетворился, пока длинные огненные пряди не легли на белую простыню. Мэв выгибалась и стонала, а потом опять удивила его, сорвав с него тунику. Они прервали поцелуй лишь для того, чтобы швырнуть одежду на пол, и через миг их губы опять слились в сладострастии.Он не мог вспомнить ничего более совершенного.Когда она положила руки ему на грудь и ее пальцы принялись безжалостно играть его сосками, Кайрен окончательно потерял голову.– Что ты со мной делаешь, Мэв?Ее губы, целуя, двинулись к его уху, и она прошептала:– Заставляю тебя чувствовать все то изумительное, что ты пробуждаешь во мне.Сбросив сапоги, он встал коленями на матрас и начал освобождаться от штанов. Она помогала ему, гладила по спине, ягодицам, бедрам. Наконец остатки его одежды упали на пол, и он нагим лег рядом с женой.Она потянулась к нему губами, и Кайрен незамедлительно ответил на поцелуй. Он хотел ее всю. Его руки бродили по ее телу, задерживаясь на плечах, упругих округлостях груди, нежном изгибе живота... мягких складках ее женственности.Она была влажной, почти готовой, и крик Мэв призывал его к действию. Он раздвинул пальцами складки, нащупал розовый бутон, затвердевший от его ласк.– Кайрен?Вместо ответа он легонько коснулся бутона языком. Ее судорожный вздох побудил Кайрена сделать это снова. Потом он подхватил ее под ягодицы, развел ей бедра и, удостоверившись, что она ждет его, приступил к настоящей игре. Мэв вцепилась руками в простыню.– Кайрен.Он взял бутон в рот и начал посасывать, дразня языком вершинку, не останавливаясь до тех пор, пока не услышал громкий крик. Когда Мэв окатило волной удовольствия, ее бедра напряглись, вздрогнули, а потом расслабились. Радость, которую он ей доставил, еще больше возбудила его.Кайрен снова лег рядом и улыбнулся.– Ты выглядишь ужасно гордым собой, – хрипло сказала она.– А ты выглядишь так, будто собираешься жаловаться.– Грубиян, – засмеялась Мэв.Она погладила его по спине, потом встала на колени и с решительным блеском в глазах склонилась над ним. Кайрен замер.Ее рука скользнула по груди, опустилась вниз и обхватила твердую плоть. Наклонившись, она изучающе провела языком по бархатистой коже, и, открыв глаза, он увидел, что жена радостно улыбается. Чтобы дать мужу всю полноту ощущений, Мэв взяла в рот его чувствительную плоть.Кайрену показалось, что он умер и находится в раю. Однако, невзирая на его крики, Мэв повторяла все снова и снова. Он чувствовал приближение экстаза, ему хотелось быть в ней, хотелось так, как никогда и ничего другого.Схватив Мэв за плечи, он перевернулся и упал на матрас, подмяв ее под себя.– Если ты собиралась убить меня, то нашла верный способ, – пробормотал он и вошел в нее одним несильным толчком.Мэв приняла его, и он начал дюйм за дюймом овладевать ею.– Это ты хочешь убить меня, – простонала она. Кайрен прикусил ей мочку уха.– Давай попробуем вместе получить удовольствие.– Да, – выкрикнула девушка, когда он стал все глубже вторгаться в ее лоно.Его охватило безумие. Он жаждал добиться ее таким путем, слышать, как она снова и снова выкрикивает его имя, пока не потеряет голос, пока не сотрет из сознания воспоминания о ласках Квейда.Он чувствовал, что уже близок к опасной черте, но стиснул зубы. Мэв напряглась и закричала. Кайрен ощутил, как ее лоно сжало его плоть, требуя завершения. В глазах у него потемнело, когда он сделал последнее движение. Экстаз медленно уступал место удовлетворению, за которым последовала такая слабость, что он, кажется, уже не мог шевельнуться.Кайрен вдыхал запах ее кожи, слышал частые удары ее сердца, радовался совершенству их соединения и готов был поклясться, что никогда в жизни не испытывал ничего подобного.– Теперь я вижу, ты действительно скучал по мне, пока был в Дублине.Дублин. Ее слова охладили его пыл, вернув к реальности. Восторг исчез, сменившись дурным предчувствием.Он пережил в ее объятиях украденные мгновения счастья. И как бы ему ни хотелось остановить их, это было бы в высшей степени нечестно. Теперь он должен сказать Мэв правду.Кайрен сел, заставив себя посмотреть на нее, потом взял ее руки в свои.– Да, я очень скучал. Но кое-что произошло, и я... я должен тебе объяснить.Мэв нахмурилась. В ее взгляде мелькнуло беспокойство, смешанное с любопытством.Он украл у нее последний поцелуй, зная, что за это она еще больше возненавидит его. Когда они наконец оторвались друг от друга, Кайрен ощутил боль утраты. Но он не мог промолчать о смерти О'Тула, она все равно скоро услышит об этом и придет в ярость.– Был парламент, – начал Кайрен. – Они собирались встретиться в определенное время, но я не получил их сообщение.Мэв виновато покраснела.– Ты получила их письмо? – спросил он.– Нет.– Но тебе известна его судьба?Мэв кивнула. Значит, как он и предполагал, его украл Флинн, а она, разумеется, не донесет на брата. Кайрен едва ли мог осуждать ее за то, что она защищает своего родственника. На ее месте он поступил бы так же.– Парламент решал много вопросов.Как ему выговорить эти слова? Как помягче сказать ей правду?– Включая судьбу повстанцев? – испуганно спросила Мэв.Он колебался, желая навсегда похоронить произошедшее в своей памяти.– Квейд?Ему не понравилось беспокойство, которое прозвучало в ее голосе и отразилось на лице, за судьбу другого мужчины, даже мертвого. Но ведь он все время знал, что, и выходя замуж, и деля с ним постель, Мэв всегда любила Квейда О'Тула.Подавив гнев, он посмотрел ей в глаза и ответил:– Казнен.– Нет!Лицо у нее сморщилось, она закрыла его руками и подтянула колени к груди.Кайрен погладил ее по голове. Он не мог сказать, что сожалеет. В конце концов это война.– Я понимаю, ты огорчилась.Мэв подняла голову, по щекам у нее текли слезы.– Ты! – яростно выкрикнула она, заворачиваясь в простыню. – Ты назначил ему смерть.– У меня нет такой власти, Мэв. Я лишь голосовал, как все.– Голосовал за смерть.– Мы воюем. А на войне заключенных по обыкновению казнят. Остальные проголосовали до меня, поэтому мой отказ ничего бы не изменил.– И ты ликовал, – презрительно фыркнула она.– Нет, я...– Конечно, да. Ты любишь битвы, кровь. Тебя это возбуждает. Ты радовался, когда он делал свой последний вдох?– Нет.Кайрен протянул к ней руку, но Мэв отскочила.– Не прикасайся ко мне!В глазах у нее мелькнул ужас, и она с такой яростью посмотрела на Кайрена, что ему показалось, будто лицо его обожгло пламенем.– Ты брал меня в этой постели, зная, что он мертв, зная, как я буду себя чувствовать после этого.– Я только хотел прикоснуться к тебе, – вздрогнув, пробормотал он.– Ты хотел сплясать на могиле Квейда, насладиться своей победой. Никогда больше, милорд.– Но, Мэв...– Находите себе облегчение со служанками или со шлюхами в Дублине. Но не вздумайте опять прикасаться ко мне.– Моя дорогая...Мэв отшвырнула его руку.– С этого момента я вам только враг. Вы предали меня, вы мне солгали, разрушили мою жизнь и убили человека, за которого я хотела выйти замуж.– Я его не убивал! Мэв, даже если бы я проголосовал за его освобождение, это не имело бы веса. Они хотели его смерти.– Вы недооцениваете свой дьявольский язык, милорд. Если бы вы попытались, может, и увидели бы его свободным.Кайрен нахмурился, глядя на маску ненависти, скрывшую ее прелестное лицо.– А какой ценой? Позволить ему и дальше устраивать мятеж? Чтобы он мог забрать тебя и сделать из меня рогоносца?– Что случилось бы потом, вы могли бы увидеть, если бы Квейд остался жив. Но что вам известно о таких людях? – с насмешкой спросила она. – Вы же подлый, бессердечный, отъявленный соблазнитель женщин. Никогда больше не говорите со мной.Завернутая в простыню, словно настоящая богиня, Мэв вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Кайрен почувствовал, как этот шум эхом отозвался в его сердце. * * * Неделя прошла в напряженном молчании. Казалось, воздух в Лэнгморе сгустился, как перед бурей. Того и гляди блеснет молния.Кайрен проводил день за днем, час за часом, тренируя своих людей. Бывший сброд начал превращаться в дисциплинированную, боеспособную команду, которая могла сдержать и отразить нападение маленькой армии мятежников. И Мэв с тревогой думала, не чувствует ли Кайрен... граф Килдэр приближения решающей битвы.Но ее больше мучила тяжесть собственной вины, чем разбитое сердце. Как она могла столь бесстыдно лежать с палачом Квейда? Почему даже теперь она предательски по нему скучает?Подняв глаза, она увидела входящую в малый зал Джейн. Старшая сестра держала на руках спящего сына и вся светилась от радости. Ее сердце наконец исцелилось.Мэв не могла сказать то же самое про себя.– В последние дни ты похожа на грозовую тучу, – ласково произнесла Джейн. – То ли ждать дождя, то ли раскатов грома. Мы с Фионой и Бригид очень беспокоимся.Значит, она пришла, чтобы поговорить с сестрой? Вздохнув, Мэв попробовала обуздать свои чувства и хотя бы выглядеть спокойной.– Мне понятно твое горе, – сказала Джейн. – Я знаю, что ты любила Квейда.Да, она его любила. Он был нежным другом, как и она, интересовался книгами. Всегда понимал ее взгляды, никогда не пытался их изменить. Они были одного мнения об Ирландии и Лэнгморе. Их брак мог стать гармоничным. А теперь он навеки ушел.– Восстание обходится дорогой ценой, – продолжала сестра. – Мы должны верить, что жертвы не напрасны.Мэв чуть заметно кивнула. Джейн права. Но это не умаляло ни ее страданий, ни ее вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33