Нашли утонувшую в море любви парочку только когда вспомнили, кто у Аоры папа. Интересно, что мама ее про это ни словом не обмолвилась, когда у нее спросили, где может пропадать ее дочка. Зато вертолетчик с «Ориона», которому Аора в кратких перерывах между сексом в подробностях изложила причудливую историю своего рождения, по собственной инициативе доложил об этом компетентным органам. Хотел ли он досадить сопернику или просто выполнял долг хорошего солдата, осталось неясным, но только когда выяснилось, что папа героини океанских путешествий работает сторожем в яхт-клубе, полиция принялась методично обыскивать там все яхты подряд и нашла-таки пропавших мирно спящими в одной из них.
После этого Аора исполнила наконец свою мечту и предстала перед объективами теле— и фотокамер в чем мать родила. Хелен не сумела этому помешать, хотя тоже примчалась сюда, едва узнав, где может скрываться Аора.
Хозяин яхты возмущался недолго. Нагая и прекрасная Аора шепнула ему на ухо несколько слов, и яхтсмен согласился не предъявлять сторожу яхт-клуба Джейкобу Альтману никаких претензий.
Тут же в беседу вступил некий средних лет легко одетый господин южного типа с золотыми кольцами на обеих руках и в очках с золотой же оправой. По-английски он говорил с легким акцентом.
— Зачем же использовать для столь возвышенного занятия, как любовь, такие неудобные места? Ведь там, наверное, тесно и душно. Посмотрите лучше на мою яхту, — он указал рукой в сторону открытого моря, где возвышался роскошный белоснежный корабль размерами никак не меньше «Ориона». Можно выйти в океан и заниматься любовью прямо на палубе, под лучами солнца или звезд.
Аора посмотрела на иностранца скептически. Во-первых, она любила партнеров помоложе, а во-вторых, ей нравилось самой предлагать любовь, а не выслушивать чужие предложения, от которых разило торговлей. Поэтому, испытывая легкое раздражение, Аора ответила претенденту так:
— К сожалению, моя любовь расписана на много недель вперед. Но может быть, вам понравится моя подруга, Хелен? Познакомьтесь, — с этими словами Аора подвела иностранца к Хелен и добавила: — Она — опытная морская волчица, ей обязательно у вас понравится.
Это была ее месть подруге за то, что та заставила ее одеться в простыню перед швартовкой «Ориона» в порту Гонолулу. Но Хелен нисколько не обиделась и тут же согласилась отправиться на яхту к иностранцу, который оказался бразильским бизнесменом, владельцем туристической фирмы.
Бразилец, как ни странно, тоже ничуть не обиделся на Аору и сказал ей:
— В любом случае моя яхта к вашим услугам. И заниматься любовью там не обязательно со мной и не обязательно на палубе. Просто моя яхта называется «Амор», а ведь это что-нибудь да значит.
Аора вежливо улыбнулась, сказала «Спасибо» и, как была — нагая, направилась к журналистам давать интервью. А вечером слегка обиделась на телевизионщиков за то, что в программе новостей ее показали только от плеч и выше-говорящее лицо и больше ничего.
77
— Правительство Соединенных Штатов однозначно заявляет, что оно не пойдет ни на какие сделки с преступниками, захватившими спутник «Янг Игл» и затеявшими самый крупномасштабный шантаж за всю историю человечества. Правительство США также не допустит, чтобы какие-либо частные компании выплатили всю затребованную шантажистами сумму или ее часть. Известно, что любые уступки шантажистам приводят только к одному: у них появляются подражатели и мода на шантаж растет подобно горной лавине. Напротив, решительный отказ охлаждает чересчур горячие головы, а суровое наказание преступников сводит на нет желание других любителей легкой наживы им подражать. Мы уверены, что очень скоро преступники будут схвачены, а спутник «Янг Игл» нейтрализован или уничтожен. Уже есть обнадеживающие сведения из Центра управления полетами, и мы верим, что контроль над спутником будет восстановлен в ближайшее время.
Надеюсь, американцы поймут наше решение и не станут нас упрекать. Не стану скрывать, убытки от боевого применения спутника «Янг Игл» могут быть весьма значительными. Но если мы не хотим, чтобы завтра любой бандит с большой дороги взялся шантажировать народ Соединенных Штатов, то сегодня мы должны пойти на эти жертвы.
Телеобращение президента Клиффорда транслировалось из Овального кабинета Белого дома. Это было необычно, но Клиффорд сам так захотел. Необычным было также то, что президент находился перед объективом не один. Рядом с ним были вице-президент, госсекретарь и министр обороны, и, когда Клиффорд произнес слова «правительство Соединенных Штатов», камера панорамой прошлась по их лицам.
Соратники президента выглядели неважно. Госсекретарь только что вернулся из Перу, куда он отправился прямиком из Японии, когда стало ясно, что миссия Лайонела Бакстера закончилась безрезультатно.
Госсекретарь пробыл в Лиме несколько часов — вполне достаточно, чтобы убедиться в самом главном — перуанцы ни на какие уступки идти не собираются. Впрочем, Уайт прекрасно знал, что так оно и будет, еще находясь в Японии. Японцы, по своему обыкновению, ни разу прямо не сказали ему «нет», но Джереми Уайт все прекрасно понял и без слов. Расширение своего присутствия в Латинской Америке для Японии гораздо важнее, чем добрые отношения с Соединенными Штатами. Тем более что серьезно ухудшиться эти отношения не могут при любом раскладе, потому что без японского капитала у американской экономики могут возникнуть весьма серьезные проблемы.
Когда телевизионщики из пресс-службы Белого дома убрались из Овального кабинета, президент спросил госсекретаря:
— Ты на сто процентов уверен, что нет никаких шансов заставить их отдать нам профессора подобру-поздорову?
— Я таких шансов не вижу. Сейчас не восьмидесятые годы. Если мы откажем перуанцам в кредитах, они найдут деньги в другом месте. Если мы лишим их благоприятного статуса в торговле, то хуже от этого будет только нам, а не им.
— Тогда готовься, Джерри. В ближайшие несколько дней тебе придется доказывать всему миру, что это не мы захватили перуанское торговое судно с мирным грузом на борту и похитили американского гражданина, попросившего политического убежища в Перу.
Министр обороны поднял голову и спросил:
— Значит ли это, что я могу дать Макферсону «добро» на его операцию?
— Не надо. Я поговорю с ним сам.
78
— Чего они должны бояться больше всего? — спросил генерал ГРУ Переверзев и сам же ответил: — Правильно, огласки. Огласки они боятся как черт ладана. Значит, если мы намекнем ихним журналистам про это дело, то ни о каком похищении профессора не будет идти и речи. Он спокойно доберется до своего Перу, а там у нас полно старых друзей.
Этими словами генерал начал совещание по вопросу о том, как предотвратить возвращение профессора Лемье в Соединенные Штаты, откуда его будет очень непросто выковырять. Скорее всего, это станет вообще невозможно — и тогда великолепно задуманная операция генерала Переверзева пойдет коту под хвост.
А операция эта нужна была Переверзеву как воздух.
Генерал-полковник очень хотел стать генералом армии и начальником Генерального штаба. А в реальности он уже несколько месяцев находился под угрозой перевода на другую работу, потому что кому-то на самом верху не понравились его последние акции на дружественном Западе.
И генерал Переверзев решил пойти ва-банк.
Он прекрасно понимал, что если похитить «Янг Игл» У «центаврийцев» и не отдать его американцам, то это вызовет серьезный международный и внутренний кризис. Когда «Янг Игл» окажется в руках ГРУ, не составит никакого труда доказать, что американцы планировали применить его против России. Это належится на конфликт по поводу возвращения спутника законным владельцам — и в результате большая ссора между Россией и США неизбежна.
Результатом ссоры США с Россией будет усиление позиций армии внутри страны. Тут-то и пригодятся воинственные наклонности генерала Переверзева, и то, в чем сейчас его упрекают и за что собираются гнать, будет тогда поставлено начальнику ГРУ в заслугу.
Но для начала надо как минимум захватить профессора Лемье. Он единственная ниточка к контролю над спутником.
Вернее, есть еще одна зацепка — славянский акцент в письмах «центаврийцев». Но проку от этой зацепки никакого. Потому что искать на российских просторах радиокомпьютерного гения, способного на такие шуточки — это все равно, что без магнита разыскивать иголку в стоге сена. Наша страна всегда была урожайна на гениев. А по некоторым данным, любой мало-мальски талантливый ученик провинциального радиокружка мог выйти на связь с «Янг Иглом» безо всякого труда. Конечно, если бы он откуда-то узнал о существовании этого спутника, раздобыл параметры его орбиты и частоты канала связи, а также коды доступа общим объемом в сотни мегабайт.
Но в то, что где-то в России есть гений-самоучка, способный своими силами докопаться до этой сверхсекретной информации, которая оказалась недоступной для таких крутых спецслужб, как СВР и ГРУ, генерал-полковник Переверзев поверить не мог. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Он, генерал, не питал добрых чувств к США, но и недооценивать потенциального противника считал делом глупым и недостойным настоящего профессионала. В Пентагоне сидят отнюдь не дураки, и добраться до секретов американского военного ведомства не всякой мощной спецслужбе под силу.
Конечно, были примеры, когда хакеры-одиночки взламывали секретные базы данных Пентагона и ЦРУ и наслаждались чтением секретных документов, а один умудрился даже объявить учебную тревогу по пусковым установкам стратегических ядерных ракет.
Но с тех пор системы безопасности военных компьютерных сетей многократно усилены, и ГРУ, которое с недавнего времени по праву гордится лучшими в России специалистами в деле компьютерного взлома, вот уже несколько лет никак не может подобрать ключи к пентагоновским архивам. И это, между прочим, чрезвычайно обидно. Когда эти архивы взламывали все кому не лень, у ГРУ не было ни компьютеров, ни специалистов для этой работы. А когда и компьютеры и специалисты появились, оказалось, что новые системы защиты информации невозможно взломать.
Нет, не верил начальник ГРУ в то, что какой-то хакер, пусть даже трижды гений, смог сделать то, чего не в состоянии добиться целая бригада специалистов наивысшего класса, работающая день и ночь в одном из подвалов Аквариума.
Генерал Переверзев не предпринимал попыток искать похитителей «Янг Игла» на российских просторах и по другой немаловажной причине. Он не хотел ни перед кем раскрывать свои планы раньше времени, а при любом внутреннем расследовании огласки не избежать. Контрразведка и без того уже занялась этим делом — и хотя они не столько ищут злоумышленников, сколько пытаются предотвратить последствия применения «Янг Игла» против России, но и действия конкурирующей спецслужбы внутри страны они мимо ушей и глаз тоже не пропустят.
Да и зачем доблестным военным разведчикам России сдались эти долбаные похитители, когда у них есть отличная возможность заполучить самого создателя пресловутого спутника? Он-то наверняка может справиться
со своим детищем. А если принять во внимание то, что он поспешно сбежал от своих американских хозяев, можно подумать, не сам ли он его и украл?
Нет, положительно профессора Лемье надо перехватить. А поскольку в море это сделать очень трудно, надо добиться, чтобы профессор добрался до Перу.
— Кто первый сообщил о краже спутника? — поинтересовался Переверзев у подчиненных, собравшихся в его кабинете на совещание. — Я имею в виду журналистов.
— Некто Гроссман, телекомпания CNN, — мгновенно ответил какой-то майор.
— Вот ему и надо подсунуть нашего профессора. Короткое сообщение на хорошем английском языке. Главная идея: звонит сотрудник Госдепартамента, имя назвать отказывается и говорит, что случайно обнаружил в документах, переданных для уничтожения, бумагу, где одобряется план военных по захвату «Эльдорадо». Будучи сторонником дружбы с Перу и противником силовых действий в международных делах, он решил, пока не поздно, проинформировать об этом общественность. Думаю, на это американские щелкоперы должны клюнуть.
Подчиненные одобрительно зашумели, а куратор североамериканской резидентуры поднялся и сказал:
— Я немедленно этим займусь.
— Хорошо, приступай. А нам надо подумать, что мы скажем нашим старым перуанским друзьям. Они могут обидеться на то, что мы давно о них не вспоминали.
79
В последние дни корреспондента CNN Джека Гроссмана все больше интересовал некто Мануэль Дик. Сенатор Хаммерсмит ежедневно поставлял Алексу Пайну новую информацию, добытую у военных, и все очевиднее становилось, что этот Мануэль Дик играет в проекте «Орлиное гнездо» наиважнейшую роль.
Вот только выяснить, кто он такой, ни Хаммерсмиту, ни журналистам никак не удавалось.
В Пентагоне отказывались отвечать на официальные запросы сенатора по этому поводу, и по неофициальным каналам немногие посвященные тоже не спешили делиться с посторонними этой информацией.
Так могло бы тянуться долго, если бы не телефонный звонок, раздавшийся в квартире Джона Гроссмана сразу после того, как Эл Пайн сообщил, что у него нет ничего нового о Мануэле Дике.
Взволнованный мужской голос в трубке проговорил:
— Извините, я буду говорить быстро, и, пожалуйста, не перебивайте меня. Сегодня среди документов Госдепартамента, отданных на уничтожение, я обнаружил бумагу, в которой госсекретарь дает свое согласие на захват силами спецназа перуанского сухогруза «Эльдорадо», на котором плывет некто Ричард Мануэль Лемье. Документ помечен грифом «Орлиное гнездо». Выводы делайте сами. Возможно, я еще перезвоню.
«Ричард Мануэль Лемье. Дик Мануэль. Мануэль Дик», — пронеслось в голове Гроссмана.
Возможно, если бы он только что не говорил о Мануэле Дике с Пайном, то это сопоставление не пришло бы ему в голову с такой молниеносностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49