https://wodolei.ru/catalog/accessories/provance/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Мои проекты пригодятся бизнесменам. Они могут принести много денег и огромную власть.
— Вы изобретаете оружие?
— Смотря что считать оружием. В любом случае, подробностей я вам сообщить не могу. Подробности я, собираюсь продать, а у вас вряд ли есть такие деньги. Но за помощь я хорошо заплачу.
— Люди братья — и должны помогать друг другу, — кивнул головой Штемлер.
Сказал он это таким тоном, что профессор Лемье понял — какой-то особой помощи от капитана ждать не приходится. Однако есть надежда, что он, по крайней мере, не сдаст неожиданного пассажира американским представителям в ближайшем порту.
Капитан заговорил по внутренней связи на языке кечуа, всем своим видом давая понять, что профессор на мостике лишний. Лемье прекрасно знал испанский, точно так же, как и все члены экипажа «Эльдорадо», так что прибегать к индейскому языку имело смысл только для того, чтобы скрыть от профессора суть разговора. Лемье понял это и спустился вниз.
Рулевой, на протяжении всего этого разговора молча стоявший у штурвала с каменным лицом, не поворачивая головы, спросил у капитана, опять-таки на языке кечуа:
— Значит, он делает оружие?
— Ты все слышал, зачем спрашиваешь? — ответил Штемлер.
— Его нельзя отдавать американцам. И выпускать на берег — тоже.
— Если мне прикажут сверху, — капитан многозначительно поднял палец, — или если американская подводная лодка пригрозит мне торпедой, то я отдам этого гринго кому угодно. Могу даже выкинуть за борт.
— Если ты это сделаешь, то проживешь потом очень недолго, — без тени эмоций произнес рулевой и опять замолчал, вглядываясь в горизонт.
41
По документам рулевого звали Хосе Гомесом, однако среди друзей он имел другое имя, гораздо более звучное, гордое и прославленное в веках. Члены Фронта освобождения Страны Инков называли его Тупак Юпанки. Так звали одного из древних императоров Империи инков.
Раньше, когда организацию содержали кубинцы, она называлась Коммунистическим фронтом освобождения Страны Инков, но с тех пор многое изменилось. У кубинцев не хватает денег даже на то, чтобы содержать самих себя. В прежние благодатные времена они ведь тоже потчевали перуанских революционеров не своими деньгами, а советскими. Теперь лафа кончилась — нет Советского Союза, нет и советских денег. «Сендеро люминосо» — самое большое сборище перуанских революционеров — с головой ушло в наркоторговлю и на этом погорело. А Фронт освобождения Страны Инков на рынок наркотиков просто не пустили, и руководители организации, поняв, что если они будут упорствовать, то им не жить, решили заняться чем-нибудь менее опасным. Ограблением банков, например.
— Лежать!!! Все на пол! Это ограбление! Деньги и ценности в мешок. На кнопку не нажимать, убью! Убью!!!
Команды выкрикивал Альберто — пуэрториканец, с детства живший в Нью-Йорке и тем не менее ненавидевший американцев всей душой. На его совести было уже несколько трупов, и суды штатов, где нет смертной казни, могли вынести ему приговор на несколько сотен лет тюрьмы, что, однако, не имело никакого значения, поскольку Альберто убивал и в тех штатах, где смертная казнь есть. Когда был выбор, Альберто предпочитал убивать белых англосаксов-протестантов, католиков же, мусульман и цветных по возможности щадил, но стоило делу дойти до спасения собственной жизни, он мог завалить хоть негра, хоть индейца, хоть своего же брата пуэрториканца — без разницы. Своя шкура дороже.
Главная ценность Альберто заключалась в том, что он говорил по-английски без чужеродного акцента, как обычный обитатель нью-йоркского дна. А банки они грабили на Западном побережье США, и особо внимательные из пострадавших непременно отмечали, что среди грабителей был человек с ярко выраженным нью-йоркским произношением.
— Гастролеры, — уверенно сказал после самого первого ограбления, совершенного этой бандой, Джон Тревис, лейтенант полиции Лос-Анджелеса. — Свалят в Нью-Йорк, нырнут на дно — и поминай как звали.
— Гастролеры, — вторили Тревису другие полицейские.
— Гастролеры, — кричали заголовки газет, а наиболее язвительные журналисты добавляли: — Надо сказать, гастроль эта что-то чересчур затянулась. Не пора ли полиции ее прервать.
Полиция старалась, как могла, и однажды ей повезло.
Банковские охранники в большинстве своем отнюдь не герои — точно так же, как и все прочие люди. Однако, как и среди прочих людей, герои среди них попадаются.
На одного такого героя «освободители Страны Инков» нарвались в Сан-Франциско, грабя очередной банк. Когда банда влетела в операционный зал и Альберто начал орать: «Все на пол! Это ограбление!» — один охранник сидел в туалете и, услышав вопли, толково подготовился к атаке. Прикрываясь стеной, он открыл огонь по грабителям и первым выстрелом снял самого активного — Альберто. А потом еще двоих.
Сам он не пострадал — у него была очень удобная позиция в коридорчике у сортира. Зато двое из охранников погибли, еще один был ранен, а самое главное — были жертвы среди мирного населения. Как только началась стрельба, грабители стали поливать автоматными очередями посетителей банка, лежавших на полу.
Поскольку еще до начала стрельбы героический охранник включил сигнализацию, полиция подоспела как раз в тот момент, когда грабители выбегали из банка. Однако не успели еще полицейские занять позиции для боя, как по их машинам уже застрочили автоматы. Тупак Юпанки отличился особо, швырнув в скопление полицейских гранату.
Уходили врассыпную и ушли-таки все, кроме одного. Этот один, раненный полицейской пулей на улице возле банка, в крайне тяжелом состоянии был доставлен в больницу, и на «Эльдорадо» все посвященные в суть дела надеялись, что он умрет. Потому что, если он выживет, дела будут плохи. Раненому известно, что «Эльдорадо» везет оружие, часть которого надо продать в Африке, а часть — доставить в Перу.
Тайник надежен. Когда стало известно, что убитые налетчики и раненый — латиноамериканцы, таможенники стали обыскивать южноамериканские суда с особым тщанием, но оружия, спрятанного в переоборудованной топливной цистерне, так и не нашли. Впрочем, они и не искали оружия. Полицию интересовали люди, незаконно проникшие на корабль.
А Тупак Юпанки прошел на «Эльдорадо» совершенно законно. В судовой роли — значился рулевой Хосе Гомес, у человека, вернувшегося на борт из города был паспорт и удостоверение на имя Хосе Гомеса, а несоответствие внешности рулевого Гомеса, ушедшего утром, и рулевого Гомеса, пришедшего вечером, никто бы не заметил, даже если бы специально наблюдал. Индейцев на таможне и в портовой службе не было, а для белых и черных что инки, что чингачгуки — все на одно лицо.
— Однако стоять за штурвалом тебе придется по-настоящему, — сказал капитан Штемлер, когда Тупак Юпанки появился на корабле. — Не умеешь — научим, а бездельничать у меня на борту никто не должен. Людей и так мало, а я еще отдал лучшего рулевого, чтобы вытащить тебя.
— Любой труд почетен и благороден, — не стал спорить Тупак Юпанки, вспомнив свою коммунистическую юность.
Конечно, если бы речь шла о каком-то другом труде, Тупак Юпанки, может, и не согласился бы так быстро. Работать он не любил. Однако мечтал управлять большим кораблем с тех самых пор, как впервые спустился с гор и увидел море.
И он охотно встал за штурвал. Более того, он ждал этого момента с нетерпением и злился на капитана, который категорически отказывался ставить Тупака Юпанки к штурвалу до тех пор, пока судно не отошло достаточно далеко от берега. Только когда под килем было гораздо больше семи футов, а вокруг — ни одной мели и ни одного корабля, Штемлер разрешил Тупаку попробовать порулить в присутствии настоящего рулевого.
С тех пор прошло несколько дней, и теперь Тупак Юпанки справлялся с обязанностями рулевого достаточно хорошо, чтобы стоять полную вахту. Тем не менее капитан ставил его к штурвалу только в те часы, когда сам находился на мостике. Революционера это слегка обижало, хотя он прекрасно понимал, что его первоначальный план изменить курс и направить судно прямо в Перу в любом случае обречен на провал. Конечно, несколько членов Фронта, находящиеся на борту, могут пригрозить капитану смертью, и он подчинится, но руководство Фронта за это по головке не погладит. Капитан Штемлер — друг «освободителей Страны Инков», он возит для Фронта оружие, деньги и другие полезные грузы. А значит, ссориться с ним нельзя.
42
Служба внешней разведки сидела в глубокой луже. Прежде всего, после истории с показом порнографии по каналу новостей CNN стало совершенно очевидно, что российская военная разведка тут ни при чем. Такие выходки на ее стиль ни капли не похожи. Как, впрочем, и рассылка полубезумных писем в редакции газет и телерадиопрограмм.
Но это было еще полбеды. Беда началась, когда первоклассный хакер Вася Демидов потребовал отдать обещанное, угрожая в противном случае рассказать на суде, как российская внешняя разведка работает против российской же военной разведки, привлекая для этой цели посторонних компьютерных взломщиков.
Между тем ответственные лица СВР в этот момент были злы на весь мир и очень хотели закатать хакера в тюрьму со сроком побольше.
Формально повод был. Ведь Демидов так и не помог СВР найти похитителей «Янг Игла». Он старался — но результата нет. А значит, нет и речи об искуплении вины.
Однако Российская Федерация — не Советский Союз. И выдать историю со взломом архивов ГРУ он вполне может — если не на суде, так через адвоката.
Конечно, выйдя на свободу, Демидов тоже может разболтать эту историю — но если ему хорошенько пригрозить, то он наверняка поостережется.
Впрочем, никаких гарантий не было так и так. Старое КГБ или даже нынешнее ГРУ поступило бы просто: парень внезапно умер бы от какой-нибудь болезни — и нет проблемы.
Но в данном случае такой путь не годился. СВР позаимствовала Демидова у ФСБ не вполне законно, и уж, во всяком случае, не имела никакого права распоряжаться его жизнью — не только по закону, но и по понятиям спецслужб. ФСБ требовала своего арестанта назад и интересовалась только одним вопросом: следует ли ей теперь выполнить условия первоначального договора, то есть спустить уголовное дело на тормозах и отпустить паренька на все четыре стороны.
Выхода у СВР не было. Объяснив Василию, что за разглашение сведений о том, что он делал для СВР, его посадят как минимум лет на двадцать (что было враньем, но Вася об этом не знал), хакера вернули в Лефортово, оттуда перевезли в Питер и выпустили под подписку о невыезде.
Государственную тайну Василий выдал в тот же день своему брату Игорю. Он в подробностях рассказал ему, как взламывал совершенно секретные сети ГРУ, разыскивая сведения об американском спутнике «Янг Игл» и о его похищении.
Игорь незамедлительно сообщил об этом Максу, а Макс в категорическом тоне запретил говорить об этой истории кому бы то ни было еще.
На всякий случай Игорь не стал рассказывать старшему брату, кто на самом деле похитил «Янг Игл». Тем более что Василий теперь числился внештатным сотрудником Службы внешней разведки и его в любой момент могли вызвать в Москву, чтобы заняться поисками следов похищенного спутника не в архивах ГРУ, а где-нибудь еще.
43
Молодой человек, который представился работником госдепартамента, был похож на карикатурного шпиона. Он не держал руки в карманах, не носил темных очков и был без черного плаща, но впечатление все равно создавалось именно такое. Поэтому все обитатели закрытой авиабазы в Неваде, едва увидев его, сразу решили — цээрушник.
Вывод был не вполне логичен. До этого типа на базу уже прибыло четверо цээрушников, которые не скрывали свою принадлежность к организации и при этом все, как один, были нормальными парнями. Но стереотип мышления — это такая штука, которая всегда свое возьмет. Если человек похож на шпиона, значит, окружающие непременно будут считать его именно шпионом и никем иным. Поэтому, кстати, разведслужбы всех стран стараются таких людей к себе на службу не брать.
Молодого человека со шпионским выражением лица звали Лайонелом Бакстером, и привез его на базу лично государственный секретарь Соединенных Штатов. За каким чертом его (госсекретаря) принесло на базу, ни генерал Дуглас, ни его подчиненные так и не поняли. Помочь он ничем не мог, а единственный серьезный вопрос, решение которого требовало участия Госдепартамента, заключался в снятии профессора Лемье с борта «Эльдорадо».
На вопрос генерала Дугласа, можно ли прямо потребовать у перуанских властей выдачи профессора и добиться выполнения этого требования, госсекретарь ответил так:
— Закон не дает нам такой возможности. До тех пор, пока мы не докажем, что Лемье разгласил государственную тайну, мы не можем требовать выдать его нам как преступника. Есть еще один путь: доказать, что перуанцы удерживают профессора силой. Но я так понял, что последние переговоры с ним доказывают как раз обратное. Он добровольно поднялся на борт «Эльдорадо» и не хочет возвращаться в Штаты.
— Еще бы, — буркнул себе под нос генерал, представляя, что бы он лично сделал с беглым профессором, попади тот ему в руки.
— Попробуйте найти какой-нибудь материал для обвинения, — посоветовал госсекретарь. — Неуплата налогов, сексуальные домогательства, кража секретных документов… Кстати, он ничего не украл?
— При нем не было никаких документов, — сказал полковник Ричардсон. — Но старший группы сопровождения вез с собой какие-то бумаги и компьютерные носители.
— Что с ним стало? С ним и с документами?
— Неизвестно, сэр. Он выпрыгнул из самолета вместе со всеми, и до настоящего момента его не нашли. Но по инструкции он должен при малейшей опасности включить механизм уничтожения содержимого чемоданчика.
— А почему бы не предположить, что эти документы украл профессор… — вслух подумал генерал Дуглас.
— Предполагайте что хотите, — с характерным для всех удачливых политиков цинизмом сказал госсекретарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49


А-П

П-Я