Маймаков быстро вцепился в левую руку Жолмукана, второй солдат кинулся на помощь, Жолмукан недобро глянул на солдат, потом на Аблаева и, коротко размахнувшись, звучно влепил Маймакову прямо в челюсть. Синеглазый, охнув, отлетел в сторону и шлепнулся в ноги дружинников. Даже не взглянув на него, Жолмукан прищурился на Аблаева.
– Бунт! Где онбасы? Где сотник? Где командиры? – завопил Аблаев, изменившись в лице. – Я покажу тебе, сволочь!..
– А ну, попробуй! – шагнул к нему Жолмукан. Офицер отступил. Жолмукан, сжав кулаки, вобрав голову в плечи, бесстрашно двинулся на него. Уже не надеясь на своих солдат, смертельно бледный офицер все пятился и пятился к двери.
Жолмукан никогда никого не трогал, если только его не задевали. А горячий, невоздержанный в подобных случаях Нурым сам не заметил, как очутился возле Аблаева. Офицер заметил, как к нему угрожающе подступил вдруг грозный, словно рассвирепевший верблюд, высокий и черный джигит. Отступать дальше было некуда. В растерянности он ухватился за кобуру. Нурым, тяжело дыша, подошел к офицеру вплотную:
– Я онбасы!
Казалось, ударили по пустой ступе – все вздрогнули от его голоса.
Как бы не веря, Аблаев взглянул на него и сказал неуверенно:
– Что за безобразие, онбасы! Этот джигит… из твоей десятки?
Чувствуя, что Аблаев струсил, Нурым сдержал себя. Если бы офицер еще раз повторил свой приказ, Нурым тут же связал бы его самого.
– Нет, он не из моей десятки… Однако не скажете ли вы, офицер-мирза, в чем он провинился? – спросил Нурым как можно вежливей. – Почему вы считаете его сволочью? Он среди нас самый тихий, мирный джигит, никогда никого не обижал, делится последним куском со своими друзьями.
Аблаев пришел в себя. Высокий черный джигит, стоявший перед ним, показался ему надежным, дисциплинированным, строгим онбасы. По всему видно, он предан валаяту и должен поддержать распоряжение офицера.
– Здесь не место перечислять все его преступления, онбасы, да и закон не разрешает. Ты помоги мне исполнить приказ правительства. Я должен арестовать Баранова. Так приказал полковник. Приказываю: обыщи его! Есть ли при нем оружие?
Нурым вспомнил, что Аблаев по приказу султана Аруна также приезжал арестовать Хакима, забрал прямо на сенокосе учителя Халена, измывался над всем аулом. «Встретился наконец мне, голубчик!» – злорадно подумал Нурым. Он покосился на наган офицера и поморщился:
– Вы оставьте эту штучку в покое, мирза, джигиты не особенно уважают такие игрушки. И в аулах ею размахивают, людей пугают, и здесь. Вот тот мирза Маймаков тоже не раз пытался палить…
– Ты, онбасы, не морочь мне голову побасенками, выполняй приказ. Обыщи Баракова!
– Не надо его трогать, он хороший джигит.
– Молчать! Как твоя фамилия?
– А зачем тебе, мирза добрый, моя фамилия? Джигиты хотят знать, в чем провинился Бараков! Кроме того, до нас доходят слухи, будто нас отправляют к казакам за Уральск. Верно?
– Молчать, не твоего ума дело!
– Я спрашиваю у вас, мирза, а не у себя!
– Я тебя в Сибирь загоню за такие слова…
– Значит, вы хотите арестовать Жолмукана? – скрипнув зубами, спросил Нурым.
– Место бунтовщика – в тюрьме. Другого места для него нет.
– Ах, вон ка-а-а-ак… – протянул Нурым, бледнея. – Значит, ты хочешь поступить с ним, как с Каримгали?!
Длинными руками Нурым схватил Аблаева за ворот, тряхнул его, швырнул от себя, а Жолмукан пнул офицера ногой в живот.
– Вяжите! – сказал Нурым обступившим джигитам. – Пусть узнает, каково быть связанным по рукам и ногам!
Несколько джигитов набросились на Аблаева, придавили его коленями, другие чуть не раздавили Маймакова, извивавшегося на полу, точно червь.
– Ойбой, а третий удрал…
– Держите его! – победно загалдели в казарме.
Но третий солдат исчез в суматохе, и о нем, пошумев немного, забыли.
– Может быть, эту собаку привязать к двери, пусть сторожит? Как вы думаете? – спросил Жолмукан, указывая на связанного Аблаева.
– Убить его надо, – сказал кто-то сзади, за спинами.
Никто не стал выяснять, кто это сказал, но все как-то потупились, почувствовав жестокость такой кары. Некоторое время стояла тишина. Первым ее нарушил Жолмукан:
– Слушай, певец, говорят, один казах, хорошенько отхлестав своего бодливого быка, сказал: «Катись, пучеглазый! И впредь будь осторожен, знай, с кем имеешь дело!» Может быть, с этой шавкой сделаем то же? Пусть прижмет свой хвост и уходит восвояси. А? – спросил Жолмукан хмуро молчавшего Нурыма.
В разговор вклинился рыжий джигит, который предлагал Жолмукану поменяться местами.
– Убить надо было Кириллова, но Мамбет подарил ему жизнь. Правильно говорит Жолмукан. Надо знать меру. Аблай не сам все затеял, нашандык его заставил. Пусть он передаст своему нашандыку: «Джигиты своего силача Жолмукана в обиду не дадут. Лучше его не трогать». Вот и все. Зачем нам лишние хлопоты, мы за справедливость.
– Верно, надо было прибить Кириллова. Это он устроил суд. Чтоб он корчился в аду, подлец, за невинно пролитую кровь Каримгали! – поддержал рыжего еще один из джигитов.
– Эй, джигиты, а где Мамбет? Вот бы с кем посоветоваться!
– Я бы тоже хотел увидеть его, но где его сыщешь? Мамбет уже не вернется… – со вздохом произнес Нурым и обратился к Жолмукану: – Мне надо срочно сходить к родственникам. А с офицером что хочешь, то и делай. Хочешь – привяжи к двери. Не хочешь мараться из-за этой собаки – отпусти.
Нурым вышел из казармы, а Жолмукан сразу же после ухода товарища развязал Аблаева.

2
Ораз проснулся, поднял голову и, выглянув в маленькое окошко, прислушался. Сегодня он допоздна сидел в канцелярии над снабженческими документами и вернулся на квартиру, когда город уже спал. Сейчас Ораз не мог сразу определить, который час и скоро ли утро. На улице было совершенно темно, луна еще не взошла. Зыбкое мерцание редких фонарей на большой улице почти не освещало комнату; казалось, лачуга портного нарочно запряталась в ночной темени подальше от чужих глаз. До рези в глазах всматривался Ораз в темень, но ничего не увидел и не услышал ни единого шороха. Только в передней, возле печки, зашевелился вдруг хозяин дома. В темноте он поискал свои кибисы, не нашел и босиком пошлепал к двери. Ораз отчетливо слышал его шаги. «До ветру понадобилось хозяину», – подумал Ораз, но тут в дверь тихо постучали.
– Кто? – шепотом спросил портной, боясь разбудить жену и ребенка.
– Это дом Жарке?
– Да. Кто это?
– Откройте дверь, дело есть…
Портной отошел от двери, принялся зажигать лампу. Ораз слышал, как он шарил руками возле печки, чиркнул спичкой. «Кто там пришел?» – недоуменно подумал Ораз, но, не найдя ответа, снова улегся, чутко прислушиваясь к каждому шороху в прихожей.
От лампы-пятилинейки без пузыря потянулась к потолку тонкая струнка дыма. Потом желтоватое пятно на потолке поплыло к двери. Из-за печки Ораз не видел самого портного, его уродливая тень дрожала на потолке, ночного гостя Ораз тоже не разглядел. Нежданный пришелец вошел на кухню, поздоровался молодым высоким голосом. Возможно, путник не хотел разбудить спящих, возможно, он пришел с опасным и тайным поручением, поэтому говорил приглушенно:
– Простите за беспокойство. Я – от моего друга Галиаскара. По его рассказу разыскал ваш дом.
Хозяин не стал больше ни о чем спрашивать.
– Хорошо… Вы одни? Как Галиаскар, жив-здоров? Сколько времени уже прошло… – пробормотал портной.
Ораз приподнял голову. «Галиаскар?.. Кто может прийти от Галиаскара?» Он быстро натянул брюки и посмотрел поверх печи на гостя. Узнав Капи, Ораз от радости чуть не вскрикнул «агай!», но сдержался, чтобы не выдать себя перед хозяином. Будто ничего не слышал, не видел, он снова улегся в постель. В передней тихо разговаривали.
– Большой и многократный салем вам от Галиаскара. У него все хорошо. Он надоумил меня остановиться у вас. «У тебя знакомых в городе нет, говорит, ссылайся на меня, и тебя пустят переночевать». Еле-еле нашел ваш дом. По каким закоулкам я только не бродил!
– Да! Темно на улице. Хорошо, что нашли. Хоть и тесно у нас, но устроимся как-нибудь. У меня в доме еще один гость живет… – Портной повернулся к кровати: – Эй, жена, вставай, гость пришел, чай сготовь!
– Нет-нет, не надо будить, я не хочу чаю… Утром, бог даст, попьем. Сейчас уже поздно, мне лишь бы прилечь где-нибудь…
– Где прилечь, найдем, но чаю, дорогой, надо бы попить.
– Нет, нет, не беспокойтесь! – отказался Капи. – Какой там чай среди ночи?! Не будите… Скажите, где мне прилечь, и все…
– Мм-м, в доме у меня гость. В одной комнате и переспите.
Ораз негромко покашлял, будто только что проснулся.
– Проходите сюда, – сказал он.
Ораз и гость, увидев друг друга, не спешили здороваться.
– Кажется, я где-то видел этого джигита, – как бы между прочим сказал Капи хозяину.
– Проходите, проходите, – вежливо пригласил Ораз.
– Ойпырмай, надо было сначала чаю попить… – неуверенно пробормотал портной.
Гость, не отвечая, начал раздеваться.
– Смерть как спать хочется, – сказал он, усаживаясь возле окна и свертывая цигарку.
Хозяин дома притащил подстилку, одеяло, подушку, смущенно бормоча, что надо сначала попить чаю, а потом спать. Гость свернул цигарку, закурил. Ораз не знал, как начать разговор, молчал и ждал, что тот заговорит первым. Ораз впервые видел Капи в Теренсае, в Глубокой Балке, где летом тайно проходил съезд. Этот довольно известный человек был одним из организаторов съезда. Тогда, судя по речам Капи, по тому, как он держался, юный джигит решил: «Он, должно быть, очень умный товарищ». Теперь вот глубокой ночью он появился в городке, в самом центре алаш-ордынцев. Конечно, неспроста появился. Но Ораз не смел начинать откровенный разговор.
– В твоих краях, кажется, люди добывают охру? – спросил гость у Ораза.
– Да, Капи-ага.
Капи неторопливо курил.
– Это неплохое дело – добывать охру. Хороший промысел. Ты здесь учился?
– Нет, Капи-ага. Я окончил школу в Карасу. Я ученик Молдагали Жолдыбаева.
– А-а-а…
«Чего он тянет? Или не верит мне? Не знает, что я здесь по распоряжению Мендигерея?» – думал Ораз.
– Вы не видели Амира Епмагамбетова? С ним Кульшанженге…
– А зачем тебе знать? – холодно спросил Капи.
– Он мне друг, Капи-ага. Отец его здесь, в тюрьме…
Капи посмотрел на Ораза, помедлил.
– Спи, парень. И завтра еще день будет… для разговоров.
Капи, едва коснувшись подушки, захрапел, а Ораз так и не смог уснуть. Поведение этого человека удивляло его, порой даже одолевали сомнения. «Капи – сын волостного Мырзагали, а его отец могущественный Курлеш. Когда-то Капи окончил реальное училище вместе с Галиаскаром Алибековым. А потом еще где-то учился, кажется в Саратове… Неужели он революционер?.. А может быть, все-таки потянуло его к своим?.. Нет, не должно быть! Это невероятно! Он был вместе с Айтиевым на тайном съезде. Он видный участник событий в Богдановке». Сомнения не дали Оразу уснуть до самого утра.

Капи проснулся, едва занялась заря. Как бы дождавшись его пробуждения, поднял голову и Ораз. Не сказав ни слова, Капи потянулся к табаку, свернул цигарку, неторопливо закурил. Ораз вскочил, быстро оделся, умылся, громко предупредил хозяина, что ему надо на работу пораньше. Гость, о чем-то задумавшись, все курил и курил. Ораза, казалось, он не замечал. И умываться не спешил. Выйдя во двор, долго чистил новые остроносые сапоги, стряхнул пыль с брюк и бешмета. Суетившийся Жарке сливал ему на руки воду, гость старательно вымыл с мылом руки, лицо, не спеша вытерся, расчесал волосы.
За чаем гость был подчеркнуто важен. Облокотившись на подушку, маленькими глотками отхлебывал из блюдца горячий крепкий чай.
– Мне необходимо поехать с салемом к учителю Губайдулле. Помогите мне найти татарина, у которого можно взять подводу, – попросил он ерзавшего за дастарханом Жарке.
Ораз опустил голову, «Странный человек. Цедит каждое слово, будто находится в юрте самого Курлеша», – недовольно отметил он.
– Найдем, найдем, – с готовностью откликнулся портной и повернулся к жене: – Чай твой остывает, замени угольки, подложи горяченьких. Наш гость – друг Галиаскара. С ним вместе учился. Издалека едет. Ухаживай за ним, как за самим Галиаскаром.
– А он жив-здоров? – спросила женщина.
Вместо того чтобы ответить на вопрос, Капи обратился к Оразу:
– Ты, парень, где служишь?
– В интендантстве, Капи-ага.
Гость снова помедлил, отхлебнул чаю и процедил:
– Если ты работаешь в интендантстве, то должен знать Орака. Найди его и пошли ко мне. Он живо достанет подводу.
– Подводу найти нетрудно. А где работает ваш Орак? Я не знаю человека с таким именем.
– Не имя, это фамилия его. Он тут… по военному делу, младший офицер.
– Интересная фамилия – Орак. Хорошо, разыщу. Сказать, чтобы сюда пришел?
– Да. Пусть отвезет меня к Губайдулле. Вчера я из Мергеневки добрался на почтовой арбе Сагита.
Загадочным человеком показался Оразу Капи. «Если он приехал из Мергеневки, то он не знает Абдрахмана, не видел Амира. Или он не тот Капи, которого я видел летом? Или он принимает меня за мальчишку, не доверяет? Или… – беспокоился Ораз, направляясь на службу. – Что бы там ни было, попытаюсь найти Орака», – решил он и пошел в штаб полка.
– Вы не знаете Орака? – спросил он первого встречного младшего офицера. Тот улыбнулся:
– Это я.
Перед Оразом стоял молодой, энергичный по виду казах среднего роста. Еще раз с удивлением подумав о его странной фамилии, юноша пристально оглядел офицера и передал ему просьбу Капи Мырзагалиева.
– В доме портного Жарке, говоришь? Сейчас, сейчас! – оживился вдруг офицер.

3
В эту ночь Мендигерей не сомкнул глаз. Неожиданное свидание с Жаханшой, его странное поведение, двусмысленные слова, окрики ненавистного Халела, его злобный вид – все это взволновало изможденного узника. Его лишило покоя непонятное распоряжение главы валаята: «Отправьте его завтра в путь!» Как ни старался Мендигерей отвлечься от неприятных догадок, предположений, мрачные мысли не отставали.
До самой зари проворочался он на тюремной лежанке, и только когда заиграли первые лучи солнца, измученный арестант заснул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107