«Все возможные способы» оказались доставкой чистого колумбийского кокаина на восточное побережье США.
Так это началось. Казалось, он искал у них поддержки. Пытался оправдать неприглядную сущность наркоторговли, объявляя ее необходимым злом и последним средством.
Когда человек прервался, Пол кивнул и даже нервно улыбнулся, будто отпуская ему грехи. А тому, вероятно, только этого и надо было.
- Да, - продолжал он, - мы занимаемся наркоторговлей, но только ради того, чтобы продолжать наше дело.
Полная чушь. Стоило ли их красть только для того, чтобы принести извинения? Но Пол все-таки на что-то надеялся. До той минуты, пока не узнал, что ему предстоит проглотить тридцать шесть презервативов, набитых кокаином на общую сумму два миллиона долларов, и переправить в некий дом в Джерси-Сити.
Это придется сделать, если он хочет увидеть живыми жену и недавно обретенную дочь.
Только тогда Пол понял, в какую передрягу они угодили.
Но кое-чего до конца пока не сознавал.
Колумбиец спросил, кто знал, что Пол и Джоанна находятся в его стране, - не все подряд, только близкие люди. Кто мог ожидать их возвращения к определенному сроку? Пол назвал своего босса Рона Сэмюэлса, главу актуарной службы их фирмы, в чей дом он был вхож последние одиннадцать лет. Разумеется, упомянул Мэтта и Барбару, тестя и тещу, которые жили в Миннесоте и собирались приехать с подарками посмотреть на свою первую внучку. И наконец их соседей и лучших друзей Джона и Лизу.
Пола заставили написать всем примерно одно и то же.
«Процедура заняла немного больше времени, чем мы предполагали. Сумеем вернуться с нашей приемной дочерью только через несколько недель».
Таково было содержание всех трех посланий. И еще приписка, что звонить не надо, поскольку они все время переезжают с место на место и времени на телефонные разговоры совершенно не остается.
Неужели их тюремщики ничего не упустили из виду?
- Из «Эспланады» Пабло вас выписал, - сообщил Полу Ариас. - Там считают, что вы переехали в другой отель. Вот и все.
Значит, не упустили. Ни один человек не заподозрит, что они пропали.
По крайней мере в течение нескольких недель.
Полу дали три листа бумаги и синюю шариковую ручку, у которой кто-то отгрыз кончик. Он писал, а Ариас заглядывал через плечо и следил, чтобы в письма не попал скрытый крик о помощи.
Когда Пол закончил, колумбиец прочитал тексты вслух.
Позже, когда они с Джоанной сидели на матраце, прижавшись спинами к стене, Пол сказал:
- Кажется, я знаю, почему они ее подменили.
- Что?
Он все обдумал. И, судя по всему, теперь все понял.
- Почему подменили детей. Почему не дождались удобного случая и не сцапали всех троих.
- И почему же?
- Помнишь, как вернулась Галина с градусником? Ты тогда сказала, что у нас совсем не паранойя, просто мы в чужой стране. Чужая страна и есть паранойя.
- Не понимаю.
- Галина специально унесла Джоэль, чтобы мы вернулись, не нашли ее в номере и вызвали полицию. Мы вызвали полицию. Никакой записки не было, но Галина пошла в ванную и принесла ее оттуда.
- Почему они хотели, чтобы мы вызвали полицию?
- Чтобы полиция оказалась рядом, когда вернулась Галина.
- Не вижу в этом никакого смысла.
- А между тем он есть. Не забывай - мы в стране паранойи. Взгляни на вещи глазами ее жителя. От нас хотели, чтобы мы проявили себя как сумасшедшие.
- Зачем?
- Затем, что к психам нет никакого доверия. А к спятившим иностранцам и подавно.
- Я все равно не понимаю...
- Мы вызываем полицию и заявляем, что нашу дочь украли. Но оказывается, что ее вовсе не украли. Затем утверждаем, что нашу девочку подменили, что и случилось на самом деле. Во второй раз мы выглядим еще глупее, чем в первый. Они хотели, чтобы мы заметили подмену.
- Хорошо. А что было бы, если бы не заметили? Ведь заметила я, а ты - нет.
Пол пожал плечами:
- Как-нибудь сообщили бы. Просто позвонили и сказали: «Ваша дочь у нас, приходите и забирайте». Или как-нибудь иначе. В любом случае в полиции на нас посмотрели бы как на полных придурков. Вероятно, у них это что-то вроде подстраховки: если кто-то из нас удерет, если что-нибудь не заладится с похищением... или если бы я тогда отказался выпить кофе и не вырубился. Да мало ли что. Не исключено, что они так или иначе собирались звонить. Помнишь, наш охранник сказал, что мы приехали слишком рано? И Галина ругала Пабло - не оттого ли, что он привез нас раньше, чем она успела подготовиться?
- О'кей, - кивнула Джоанна. - Но почему мы?
- А почему бы и не мы? Они выбирают людей, у которых, по их понятиям, не возникнет на таможне проблем. Последний раз, когда я еще хоть как-то выглядел, я мог показаться кем угодно, только не контрабандистом наркотиков.
- Ты не контрабандист, - заметила жена.
- Пока.
Джоанна повернулась к нему, стараясь понять по выражению лица, насколько серьезно он говорит.
- Ты в самом деле собираешься это сделать? - Ее вопрос прозвучал скорее как утверждение.
Пол выдержал ее взгляд. «Как она переменилась», - подумал он. За четыре дня почти без еды и без сна у жены заострились скулы и ввалились глаза. Но из-под маски страха проступала иная печать - словно в последние дни с Джоанны слетело все лишнее и неважное и осталось только самое главное. Пол надеялся, что этим главным была любовь.
- Да, - ответил он.
- Тебя арестуют. Посадят на двадцать лет за контрабанду наркотиков. Ты же не преступник, тебя в момент расколют.
Да, подумал Пол, все, что она говорит, совершенно справедливо.
- А что еще я могу предпринять?
Джоанна не ответила. Или ответила: склонила голову ему на грудь, рядом с сердцем.
Тук. Тук. Тук.
- А если они лгут? Лгут, что потом нас отпустят?
Пол, конечно, ждал этого вопроса. На него был лишь один возможный ответ:
- А если не лгут?
Глава 14
У него будет восемнадцать часов.
Три четверти одних-единственных суток. Тысяча восемьдесят минут.
За эти восемнадцать часов ему придется проглотить тридцать шесть презервативов, набитых чистым кокаином на два миллиона долларов, сесть в самолет, долететь до аэропорта Кеннеди, добраться до указанного дома в Джерси-сити и там освободиться от груза на какую-нибудь грязную газетку вроде «Ньюарк леджер».
Если сверх восемнадцати часов он опоздает хотя бы на минуту, Джоанну и Джоэль убьют.
Если он вовремя не извергнет презервативы или один из них растворится у него в желудке, он умрет.
Сердце сожмет спазм, весь организм охватит токсический шок.
Изо рта потечет слюна, тело начнут сотрясать бесконтрольные конвульсии. Он скончается прежде, чем окружающие поймут, что с ним происходит.
Все это подробно, во всех деталях изложил ему Ариас: чтобы Пол был внимателен и не терял бдительности.
В общем, получился увлекательный разговор.
Но если в течение восемнадцати часов он доставит в названный ему дом все тридцать шесть презервативов, Ариасу позвонят.
Джоанну и Джоэль отпустят, и они приедут к нему в Нью-Йорк.
Ариас дает ему слово - слово выдающегося революционера ФАРК.
* * *
В ночь накануне дня, когда его привели в фасовочную, где метиски в спортивных бюстгальтерах исправно трудились над увеличением объема основного колумбийского экспорта, прямо за их дверью кто-то запел заунывную колыбельную.
Джоанна изо всех сил старалась заснуть на грязном, разодранном матраце, но тут моментально открыла глаза. Мотив просачивался сквозь дверь: так аромат еды дразнит изголодавшегося человека.
Дверь открылась.
Джоанна прикусила костяшки пальцев, стараясь подавить рыдания, но это ей не вполне удалось.
- Пожалуйста... - прохрипела она. - Ну пожалуйста...
Это была Галина. Она стояла на пороге и прижимала к груди Джоэль.
- Галина... пожалуйста...
Няня вошла в комнату, и кто-то запер за ней замок.
Посреди комнаты она передала девочку в распростертые руки Джоанны. И сделала это с такой нежностью, какую невозможно подделать. Пол понял, что эта женщина по-настоящему любила детей, хотя не брезговала красть их родителей. Понять, как одно может сочетаться с другим, ему было не под силу.
Джоанна не задумывалась об этой двойственности. Она укрыла дочь на груди и безмолвно заплакала.
Пол встал рядом, обнял жену за плечи, и у них опять образовался прежний семейный круг. Но он не мог удержаться и бросал взгляды за его пределы - на Галину. Ему казалось, что она не выдержит и опустит глаза. Но он ошибся.
Галина выдержала его взгляд с большим хладнокровием. Даже улыбнулась, словно опять превратилась в суперняню и готовилась прогуляться с Джоэль вокруг квартала.
- Видишь? - Джоанна закатала на левой ноге девочки голубые ползунки и показала пальцем: темное родимое пятно оказалось именно там, где она говорила, - под коленом. - Джоэль, - прошептала она и поцеловала дочь в личико. - Можно, мы побудем с ней этой ночью? - спросила она у Галины.
Няня кивнула.
- Спасибо, - поблагодарила Джоанна.
А Пол подумал, как быстро пленники начинают испытывать признательность к своим тюремщикам за малейшее проявление доброты. «Пожалуйста», «спасибо» - и эти слова они говорят людям, которые отлучили их от мира, заперли в этой душной комнате!
Галина полезла в карман черного свободного платья без пояса и извлекла оттуда бутылочку, уже заполненную желтоватой детской смесью, и две соски.
Пол невольно вспомнил, что когда в прошлый раз принимал из ее рук напиток, тот был напичкан этим самым escopolamina.
Галина повернулась и собралась уходить.
Но Пол не собирался ее отпускать, не сказав ни слова о том, что она с ними сделала. Пусть это прозвучит жестко и неприятно.
- Скольких человек вы вот так же похитили? - спросил он.
- Это не ваша страна. Вам здесь ничего не понять, - ответила Галина.
И прежде чем Пол успел ответить, что «понимание» и «похищение людей» - совершенно разные вещи, в том числе и с точки зрения уголовной ответственности, дважды стукнула в дверь.
Молодой парень выпустил ее в коридор.
* * *
Джоанна раздела Джоэль.
Осмотрела каждый дюйм ее тельца - нет ли синяков, ссадин и подозрительных пятен, которые могли бы свидетельствовать о том, что с ее дочерью жестоко обращались. Но ничего подобного не нашла. Пол чувствовал, какую радость испытывает жена, дотрагиваясь до ребенка, ощущая биение крохотного сердца, гладя по волосам.
- Они должны выпасть, - сказала она.
- Что? - не понял Пол.
- Дети рождаются вот с такими волосиками, а потом их теряют. - Волосы Джоэль были чернильно-черными и мягкими, как ангора.
- А когда опять отрастают? - спросил он, хотя ничуть не был уверен, что им доведется это увидеть. И понимал, что Джоанна чувствует то же самое.
- Месяцев в шесть. Приблизительно.
В их разговоре было нечто сюрреалистическое. Словно они были у себя дома и, как все молодые родители, вслух восхищались только что обретенным чадом. Словно перед ними расстилалось бесконечное будущее: ясли, детский сад, школа, выпускной бал, конфирмация, дни рождения. Подружки, друзья. Дневники и уроки танцев.
Пол понял. У них есть всего одна ночь перед тем, как он отсюда уедет. И нужно провести ее как можно более нормально.
* * *
Пол и Джоанна понятия не имели, сколько времени, но почувствовали, что наступает утро. Часы у них забрали, окна накрепко забили досками. Однако их тела ощущали время суток: так у слепых потеря зрения компенсируется обострением остальных чувств. Утро они воспринимали не так, как ночь.
А это утро было не таким, как все остальные.
Вскоре Пол покинет Джоанну, уедет из Колумбии, а она останется здесь.
Она уснула, обняв Джоэль, а через некоторое время уснул и он, обняв жену. А когда открыл глаза, понял, что Джоанна уже не спит, - понял по тому, как она дышала. Но ни один из них не решался посмотреть на другого.
Пока не решался.
- С добрым утром, - наконец проговорила она.
- И тебя тоже.
Руки Пола затекли от того, что он всю ночь держал в объятиях Джоанну, но он не осмеливался их разомкнуть. Не исключено, что они вместе в последний раз.
- Хорошо, что нам хотя бы принесли Джоэль, - прошептала жена. - Может быть, они не такие уж плохие? Могли бы этого не делать.
- Нет, Джоанна, это не от доброты, - прошептал Пол в ответ.
- А зачем тогда они это сделали?
- Наверное, в качестве напоминания мне.
- Напоминания о чем?
- Какова ставка. Что я потеряю, если не доставлю наркотики куда надо. Если вздумаю их кинуть. Чтобы я живо представил себе последствия. Вот и все.
Джоанна прижалась спиной к мужу, словно хотела целиком в него зарыться.
- Пол, - медленно проговорила она, - если ты туда доберешься и решишь кому-нибудь сообщить, делай так, как считаешь нужным. Я все пойму. Не исключено, что с ними можно договориться. Что-то предложить взамен.
- Вспомни фотографию, которую мы видели в аэропорту. Вице-мэра Медельина. Его голову нашли в двух кварталах от места взрыва. Вот так они ведут переговоры. Доставлю наркотики, сюда позвонят, и тебя и Джоэль отпустят.
Они немного полежали молча.
Затем Джоанна продолжала:
- Иногда мне кажется, что мы были несчастливы. А иногда - наоборот. Мы не могли иметь детей - это самое трудное, через что мне пришлось пройти. Разумеется, кроме того, что случилось с нами сейчас. Надо же такому произойти - именно мы попали в историю, о каких только читали в газетах. Но зато я тебя любила. Все это время. И думаю, ты тоже меня любил - несмотря на все, что я вытворяла. Это ли не счастье?
Так она с ним прощалась.
На всякий случай.
Пол думал, как ей ответить. Старался связать вместе какие-то слова, чтобы выразить свою всепожирающую боль. Облечь во фразы надежду. Собраться, сказать «до свидания» и не сломаться. Но в это время в коридоре послышались шаги.
Дверь отворилась. На пороге стоял Ариас.
Глава 15
Retardo.
Одно из восьми миллионов испанских слов, которых он не знал. Иногда испанские слова звучали, как английские, - надо было только разобраться в контексте.
В данном случае контекстом служило большое черное табло вылетов аэропорта «Эльдорадо». И все слова и символы, которые предшествовали незнакомому слову: рейс 345, международный аэропорт Кеннеди, Nueva York.
Это дало ему ценный, убедительный ключ.
Одна беда - у Пола не было ни малейшего желания им воспользоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37