..
— Шунды, Общежитие штурмует Вомбату! Непременно содействие. Что? Занят?! Ах, Шунды занят! Вомбата незамедлительно свернет кластер и уберется в мантию. Или на Луну отбудет поспешая. Занурится в реголит, никто там не найдет, будет таиться хоть десять лет... Да. Недурственно, Вомбата поджидает.
Киборг вытащила из мешочка очередную порцию травы, сунула в рот и принялась нервно жевать. Развернувшись к Дану, она согнула левую переднюю руку, крутанула верньер на золотом куполе груди, затем быстро что-то отстегнула от фиксатора... и направила на Дана ствол пневмоэлектрического пистолетика.
— Человек кто? — спросила она.
Дан молчал, глядя на хозяйку кластера.
— Что в данной точке делает?
— Я... — начал он. — Я не вооружен.
— Об этом Вомбата имеет сведения. Но у человека телесный хард. Софт для геовэба. Охранная система кластера Вомбаты неотложно определила... Ладно, человек, не робей. Вомбата не вожделеет крови. Повествуй!
— Я просто информатор одной частной фирмы. Они занимаются хай-теком, а я для них инфу собираю. Вас... вы же знамениты, знаете об этом? Нет, медиа о вас ни разу не говорили конечно, но заинтересованные люди знают. Меня попросили... ну, разузнать.
— А... — протянула киборг, подумала и убрала пистолет. — Знаменита?
— Да, конечно. И вы и ваш кластер... — махнув рукой, он оглянулся на переплетения, вблизи выглядевшие еще чуднее. Долго смотреть на них было нельзя — глаза слезились, а мозги будто переворачивались в голове, как дохлая рыба брюхом кверху, неспособные выявить знакомые пространственные координаты, привычные направления верх-низ и лево-право.
— Итого лишь модель седловидного простора, — пояснила киборг. — Вомбата исходит из факторов, что структура вселенной вспучена, а здесь как бы... ну как бы ямка такая, искривление в иную сторону. Пускай человек не направляет внимания, на самом деле итого иллюзия. Какая бы там конфигурация сверхтрудная не была, реально пространство перекроить не может.
Терминал пискнул, киборг, проглядев возникшие столбики данных, засопела на весь коллектор.
— Агась! Сфера нисходит... Приземление сферы было заложено в ситуации, Вомбата переместила посадку из потенциальной в актуальную форму!
— Что-то опускается? — спросил Дан. — О чем вы говорите?
Гибкие пальцы так и летали над сенсорами, посылая куда-то потоки бит.
— Восток с Западом в тоскливом ужасе! Не знают, что делать, и просят совета! Складно, Вомбата посоветует, почему бы и нет... Приземляйтесь — сюда, близко с городом... Итого круговой перрон... Конструкция у него не для планетарной посадки, но перенесет...
— О чем вы говорите? — повторил Дан, ощущая, что за ухом вновь начало колоть. — Кто в тоскливом ужасе?
— Восток и Запад. — Киборг наконец повернулась к нему. — Стремительно будут здесь. Ну, не совсем здесь, неподалеку.
— Кто такие Восток и Запад?
— ИскИны, человек! Тибетцы так наименовали, а в настоящее время и Вомбата с Шунды, итого хулиганом, именуют так... ИскИны-разумники на круговом перроне... платформе, орбитальной платформе, на сфере то бишь. Там рядовые двигатели, ракетные. Способно опустить... — позади запищало, киборг повернулась к терминалу и воскликнула: — Божья расплата! А у них тоже дела те еще творятся, наверху... Желает внимать человек?
— Где наверху? В Общежитии?
— Агась. Включаю...
Несколько висящих вокруг темных мониторов заработали. Дан не сразу понял, что они показывают — какая-то сумятица, мелькание теней, снующие из стороны в сторону разноцветные пятна... а потом прямо на него уставилось лицо Калема.
Данислав отпрянул и повалился задом на паутину. Сначала он разглядел лишь это лицо, разбитые губы, кровь, свороченный набок нос... Затем голова уменьшилась, и стал виден весь колесничий, лежащий на боку — а рядом, лицом вниз, лежала худая блондинка. Другие мониторы показывали беснующуюся толпу: люди дрались, опрокидывали друг друга, топтали ногами, при этом двигаясь к широкому пандусу, ведущему из дискотечного шара...
— Что там происходит?! — закричал Дан.
Звук отсутствовал, но он и не был нужен. Одни мониторы показывали софиты, которые будто сорвались с цепи, — носились зигзагами, иногда взлетали к своду, иногда падали на толпу, и беспрерывно вращались, превратив помещение в скопище кружащихся световых колец; другие — круглую сцену, незнакомого человека на ней и трупы музыкантов; третьи — пол, заваленный мертвецами и раненными, между которыми пробирались последние люди, еще не успевшие добраться до пандуса. Массивное тело Зага Космо лежало неподвижно, рядом валялись техники; незнакомец на сцене — у Дана мелькнула мысль, что он видел его совсем недавно, может, в аэропорту, но мельком, наверное, просто прохожий в толпе — незнакомец этот, вонзив в себя иглы микрофонов и взяв магнитную гитару, заливал дискотеку потоком безумной музыки. Чудовищные ритмы его тела передавались толпе, и та превратилась в скопище Даунов, охваченных манией убийства...
Дан очень ясно представил себе, что творится сейчас под круглым сводом, он даже услышал это: многоголосое рычание, визг гитарных струн, барабанную дробь сердца, рев крови, стоны, крики — и потому не сразу понял, что коллектор наполнило чпок-чпок сотен ножек.
Он опомнился лишь когда Кибервомбат, отключив видеоряд из дискотеки, забегала между терминалом и краем паутины, когда серый вал дезинтегрирующейся материи покатился к сетке.
Атака модулей захлебнулась быстро: на этот раз их было куда меньше.
— Вот почему так слабо... — протянула киборг. — Сервис наверху занят. Внимал человек, что свершается?
Зажмурив глаза, Данислав провел ладонями по лицу, потер веки, вдавил в них пальцы, пытаясь изгнать лицо мертвого Калема, отпечаток которого будто врос в сетчатку.
— Кто это был на сцене? — прошептал он, взглянув на Кибервомбата. — Как... как он прошел через полог? Ты видела?! Он же... Это какой-то псих! Я и раньше думал иногда: а что случится, если резо-рок попытается играть маньяк, что будет со слушателями? Господи... хорошо, что я Нату отправил...
— Теперь на «ты»? — спросила Кибервомбат, моргая, и ногтями на передней левой руке легко провела по щеке.
То, как она эта сделала... Данислав вдруг понял: да она же кокетничает! И когда она вдруг заговорила про свои причины и следствия... Хозяйка пыталась на свой манер завязать разговор, познакомиться... Дикость всего этого, непередаваемая нелепость флиртующего киборга женского пола, наполнила его волной растерянно смущения, и ужас от происходящего сейчас наверху, в дискотечном шаре, отступил.
Тем временем хозяйка кластера, развернувшись к терминалу, заговорила:
— Шунды, стремительнее! Где сейчас? Тут прошло уже две волны. Если... да, сфера нисходят. Разумники спросили у Вомбаты, что теперь им делать, Вомбата предложила помощь. Искупление, очищение... Но Вомбата сказала, проявить помощь можно только здесь, на планете. Потому ИскИны нисходят. Нет, не на город. Как Вомбата может контролировать это? Нисходят в фокус Псевдозоны... Нет, километров двадцать, совсем близко канала.
— Что? — закричал Дан, вскакивая и качаясь на сетке. — Что ты сказала?
Киборг повернулась к нему.
— Агась?
— Кто-то садится возле ПсевдоДнестра?
— Круговой перрон «Влезания».
— Вле... «Вмешательства»? И что будет, когда он сядет?
Казалось, волнение Дана передалось и киборгу.
— Ну... Вомбата думает, средад выявится. Наверное. Возможно. Ситуация потенциальна, но очень уж неопределима. Там что-то вроде итого кластера, только тривиальнее. Проще. Зато больше значительно. Среда, которую создали там ИскИны, развернется...
— ИскИны... Это те, которых ты назвала Востоком и Западом? Какая у них среда?
— Преисподняя среда, — сказала киборг.
— Что это значит? Это ты заставила их опуститься в Псевдозону? Что будет с теми, кто сейчас там находится?!
— Средад итого. Демо-сфера у ИскИнов. Первая версия, конечно, еще не апробированная. Вомбата сначала электромагнитным импульсом из антенны защиту перрона сняла, а следом им мораль инсталлировала. Командировала поток данных... Ну, их совесть и изгрызла. Раньше-то голое сознание было... В итого момент времени — почему люди не способны поставить производство ИскИнов на поток? Из-за отсутствия у тех предков, генетики, наследственности... Делаем сознание, но не можем проинсталлировать подсознание. Архетипы не программируются, разумеет человек? Потому удаются не супер-мозги, а гениальные дебилы. Ну вот, а Вомбата хоть сродство морали создала, подобие, программным методом... И теперь... Вомбата себе представляет... Убил человек десяток тысяч, а потом вдруг мораль появилась, и постигает: убивать плохо! Плохо, плохо убивать! Какие чувства потом? Ужас, тоска, депрессия...
— ИскИны убили десятки тысяч людей? Я не понимаю... — сказал Данислав, и тут стена коллектора позади паутины проломилась.
По янтарной пленке прошла быстрая пульсация: на самом деле пленка не двигалась, но впечатление было такое, будто от дальнего края по ней покатилась стремительная волна. Радужные блики потускнели, разгорелись вновь. Затрепетали, задрожали, то натягиваясь, то провисая, нити паутины, качнулись мониторы, вентиляторы и терминал.
Пластокерамическая стена не распалась обломками, не обвалилась, но расплавилась — хотя, кажется, осталась холодной — пузырящейся массой стекла на пол. Образовался проем, наполовину затянутый дрожащими серыми нитями, и сквозь него вошло несколько людей в комбинезонах дерекламистов, вкатились двое колесничих, и еще...
Больше всего это напоминало здоровенный кусок пластилина неопределенного цвета, заготовку, которую разминали перед тем, как слепить из нее какую-нибудь фигуру. Причем разминали прямо на глазах у Данислава: поверхность в разных местах то слегка прогибалась, то выпячивалась пологими буграми, медленно струилась, и хотя общая форма оставалась неизменной, очертания постоянно менялись. Кажется, именно на этом и было основано его движение: модуль — Дан не знал, как еще его назвать — не то полз, не то тек вперед.
Модуль остановился, и спустя несколько секунд из его бока выпал человек, весь облепленный розовым. Очумело мотая головой, хлопая себя по бокам и плечам, шагнул вперед. Низкого роста, щуплый... вдруг Дан понял, что это ребенок, мальчишка лет тринадцати. Глаза его были скрыты круглыми черными очками.
— Вомбат, твою мать! — зло прокричал он. — Сфера приземлилась?
Киборг начала растерянно:
— Шунды, что итого у тебя?
— Она села?! — завопил Шунды Одома.
— Осела, осела! — повысила голос киборг. — Шунды, Вомбата желает ведать...
— Пристрелите суку, — скомандовал он, и дерекламисты открыли огонь.
Дан отпрянул, повалился на полку, что тянулась вдоль стены, и тут же весь кластер шевельнулся. Языки пленки начали съеживаться, концы их изогнулись, будто это была разрезанная на сегменты шкура большого апельсина, которая теперь решила свернуться, восстановить свою форму.
За ухом кололо беспрерывно. Не удержавшись, Дан рухнул на чавкающий пол, будто в топкое болото. Слыша за спиной крики и грохот выстрелов, вылез на полку, низко пригибаясь, побежал. Нырнув за трубы, на ходу потянулся к кармашку с телемоноклем, потом пробормотал: ‘Что я делаю... У нее же есть тонк...’
Достигнув узкого пространства с прозрачной стеной, Дан увидел, что за ней не осталось ни одного модуля. Из коллектора доносились приглушенные крики, стрекот пневмоэлектрических автоматов, мелкой дребезжание, шелест...
Он снял с рукава тонк-ящерку, набрал номер на кнопках, утопленных в мягкое белое брюшко, и поднес к уху.
Дискотечный шар: застывший разноцветный свет, темная вода под стеклянным полом, приглушенные стоны, негромкий перебор гитарных струн. Софиты еще горят, но теперь не двигаются, лишь один стробоскоп продолжает вращаться, пронзая серебряными иглами повисшие под разными углами широкие лучи. Жиль Фнад сидит на перевернутой колонке и играет, не обращая внимание на происходящее вокруг. Собственно, вокруг ничего и не происходит — нечему больше происходить, все, что могло случиться, стараниями Фнада уже случилось. Тихо-тихо журчит кровь, удары сердца медленны и спокойны, еле слышны... в теле Жиля, как и в его сознании, ненадолго воцарилась благодать.
Он бережно положил гитару у ног, встал, вытащил из тела микрофоны, спрыгнул с накренившейся платформы, щерясь, побрел между трупами. Воздух казался бархатным — багряный бархат, Фнад шел сквозь него, ощущая щекочущее прикосновения воздушных текстур, мельчайших кровяных пылинок, наполнивших пространство шара. И без того феноменальное восприятие обострилось, он видел все вокруг, видел всей поверхностью своей кожи, и затылком, и висками — множество тел, большинство испустившие дух, хотя оставались и живые, покалеченные, и порхающих над полом тонк-жуков и тонк-бабочек...
Что-то зашелестело вверху, не поднимая головы, Жиль различил, как на своде вздулся пузырь, и от него вниз протянулся сгусток с крупной радужной каплей на конце. Словно размягченная пластмасса, но не горячая, не расплавленная... Утончаясь, сгусток достиг пола; капля расплылась над одним из тел, запеленала его в липкую пленку. Сгусток вознес труп к своду и втянул у пузырь, который съежился и пропал, а вокруг уже вытягивались другие сгустки, захватывали тела, раненые и мертвые, поднимали их и втягивали куда-то в пространство над сводом.
Это что, системы здания так работают? — Фнад шел, а вокруг него воздух простреливали толстые волокна с радужными каплями на концах, опускались и поднимались, очищая зал. В грудь ударилась тонк-птичка, свистнула и полетела прочь, выискивая исчезнувшего хозяина.
Чпок-чпок-чпок — Фнад скорее ощутил, чем увидел множество тел, серую пелену стремительно перемещающихся модулей. Они надвигались на Жиля. Он поднял было руку, согнул палец, собираясь выдвинуть плазменное лезвие, но передумал — слишком их много. Оглядевшись, Фнад между лесом движущихся сгустков разглядел пролом в полу, подбежал к нему и нырнул.
Вода имела температуру человеческого тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34