Я решительно выбросил жестяную банку в сточную канаву, даже не подумав о том, что буду есть вечером. Меня просто распирала гордость от такого поистине мужественного поступка. Я сжал в ладони монету достоинством в один шиллинг и поклялся сохранить ее на всю жизнь.
Молодая женщина, слушавшая с напряженным вниманием, воскликнула:
– Вы сдержали слово! Я знаю! Уверена в этом!
Ковбой показал девушке маленькую цепочку на шее с блестящей монеткой посередине.
– Это мой талисман, и я не променяю его ни на что на свете!
– Я вижу в этом проявление у ребенка необычайной душевной стойкости и врожденного чувства чести. Что же было дальше?
– Я долго шел все время прямо, никуда не сворачивая, твердо решив уйти как можно дальше от притона и больше не видеть Дьявола, спаивавшего меня и учившего воровать.
В конце концов я затерялся в огромном Нью-Йорке, и уже даже при желании не смог бы найти своих старых друзей.
Началась другая, более трудная, чем раньше, жизнь.
У меня ведь не было крыши над головой. Я коротал ночи где-нибудь под дверью, на стройках, в автомашинах или вагонах. Словом, везде, кроме нормальной постели.
Мне не было и шести лет, а я уже дрался с крысами и собаками за кусок хлеба или что-нибудь съедобное.
Иногда мне удавалось немного подработать.
Скверно одетый, постоянно босой и с непокрытой головой, я мерз зимой и изнемогал от жары летом, питался тем, что Бог пошлет. Другой на моем месте не выжил бы. Но я был крепок и, насколько помню, не знал даже, что такое простуда.
– И всегда один, без любви, без ласки! Какое страшное одиночество!
– Страшное и мучительное, поскольку я всегда был общительным и нуждался в участии.
У меня появились новые знакомые… В основном отъявленные мошенники, прошедшие хорошую школу у людей, подобных Дьяволу. Но ближе всего для меня стали бродячие собаки… эти уличные мудрецы, жившие не лучше и не хуже меня.
– Вы больше не встречали ту женщину, которой обязаны своим спасением?
– Я бы многое отдал, чтобы найти это доброе создание, спасшее мою душу. Но я был очень мал и не запомнил улицы, где находился благословенный дом.
Уже в восемь лет я часто приходил в порт и мечтал о морских путешествиях. Случай помог мне познакомиться с капитаном французского судна. Я узнал, что ему нужен юнга, и, не веря в удачу, не сомневаясь в отказе, все же пришел к нему наниматься.
Капитан неожиданно согласился и взял меня на судно без лишних слов. С этого дня я впервые почувствовал себя самостоятельным человеком. У меня появилась крыша над головой, кровать, нормальная еда.
Для некоторых мальчиков профессия юнги – сущий ад… для меня же – ни с чем не сравнимое удовольствие. Я выполнял свои обязанности с таким усердием, что вскоре стал всеобщим любимцем. Сам капитан – бретонец с суровой, грубоватой внешностью, но с добрым сердцем привязался ко мне. Он заменил мне отца, терпеливо учил читать, писать, считать. Капитан сделал из меня хорошего моряка, и я могу с гордостью добавить: честного человека. Я провел с ним десять лет и никогда его не забуду!
Джейн сразу догадалась:
– Ужасное расставание. Да, понимаю.
– Вечное, мисс Джейн… Моего приемного отца унесла смерть.
Голос ковбоя дрогнул, глаза увлажнились.
– Это случилось, когда мы возвращались во Францию, где я однажды провел несколько удивительных месяцев в семье моего капитана, в его небольшом имении в Сен-Мало.
Мы заканчивали погрузку в Веракрусе и тут узнали, что на судне желтая лихорадка. Погибли все матросы один за другим. Капитан умирал на моих руках последним… Но меня страшная болезнь пощадила.
Воздав должное самому дорогому мне человеку, я уехал в Мексику. Мне казалось, что я не смогу плавать на другом судне, с другим капитаном.
Снова я брался за любую работу, но теперь все было гораздо легче. Ничто уже не могло меня напугать.
Оказавшись на границе Соединенных Штатов, я полюбил ковбойскую жизнь.
Девушка внимательно слушала исповедь бесстрашного друга, не спуская с него сочувственного взгляда.
Взволнованная до глубины души страданиями ребенка, бесконечно восхищаясь его могучей волей и жизнестойкостью, она воскликнула:
– Господи! Как иногда бывает жестока жизнь к бедным маленьким созданиям! Конечно, и нам бывало трудно! Но что такое наши страдания в сравнении с тем, что перенесли вы в годы обездоленного, безрадостного детства!
– Все это, мисс Джейн, давно забыто. Вернее, я вспоминаю сейчас о прошлом без горечи, а кое-что и с удовольствием. Я, видите ли, немного фаталист и верю, если что-то случилось, то так и должно было быть… Последние события развивались тоже вполне логично и столкнули меня с реальностью, которая бесконечно меня радует.
– Вы верите в судьбу?
– Да, мисс Джейн… очень верю. Именно она привела меня из Лос-Анджелеса, где сгорело мое небольшое ранчо, в Сан-Франциско…
– Опять не повезло!
– Наоборот! Если бы не сгорело ранчо, я не стал бы жертвой железнодорожной катастрофы.
– О, Боже!..
– Да, мисс, судьба. Сошел с рельсов и опрокинулся вагон. Меня – полумертвого, контуженного – привезли в госпиталь в Сан-Франциско. Там у вашего покорного слуги украли последние несколько долларов. И, немного подлечившись, я оказался на улице без цента в кармане.
Но непонятно почему я был уверен, что впереди меня ждет счастье.
– Не понимаю!
– Слушайте дальше. Я бесцельно бродил по улицам очень голодный и случайно прочел афишу Большого американского цирка, узнал о премии, обещанной укротителю Манкиллера. И я решил попытать счастья, принять участие в этом номере. Остальное, мисс Джейн, вам известно. А теперь скажите, должен ли я оплакивать судьбу, сетовать на все, что случилось?
– О да, я знаю, что без вас погибла бы на манеже. Вы спасли меня. Без вас мои родители умерли бы, не выдержав мучительных страданий. И без вас я была бы одна на этом свете… без поддержки, без надежды… наедине с болью в сердце.
– Я не это хотел сказать, мисс Джейн. Не стоит преувеличивать мои скромные заслуги. Любой уважающий себя мужчина поступил бы точно так же на моем месте. А судьбу я благодарю за то, что могу видеть вас, слышать, разделять ваши радости и надежды, что-то значить в вашей жизни, в конце концов!
Девушка с волнением слушала Тома и вспоминала его недавнее признание в любви. А наш герой, понимая, что наступает решающий момент в его жизни, тоже начал волноваться:
– Если б я мог сказать, мог выразить…
– Говорите, говорите же, не бойтесь!
– Хорошо! Дорогая мисс!.. Дорогая Джейн! Я хочу быть всегда рядом с вами! Стать самым преданным другом, защищать вас от опасностей!
Она медленно поднялась, протянула ему руку, решительно и нежно ответила:
– Я стану вашей преданной подругой, мой дорогой!.. Рядом с вами мне ничего не страшно!
Том молча склонился и поцеловал девушке руку. Она тихо добавила:
– Вместе на всю жизнь.
Мистер Диксон и его жена продолжали издали наблюдать за Томом и Джейн. Догадываясь, о чем говорят молодые, Гризли-Бен не смог сдержать довольной улыбки:
– Дорогая, вы не находите, что эти дети составляют великолепную пару?
– Еще как нахожу!
– А что вы думаете о нашем Томе?
– Я была бы счастлива назвать его своим сыном и полагаю, что мы будем иметь такую возможность очень скоро.

Часть третья
МЕСТЬ СИЛКВАЙЕРА
ГЛАВА 1
Детектив и Укротитель обсуждают план действий. – Образцовый полицейский пренебрегает законом. – Хитрые маневры сыщика. – Похищение средь бела дня.
– Привет, Том! Как дела?
– Силквайер! Я начал уже беспокоиться. От вас так долго не было вестей.
– Ну как же! Вчера я отправил вам записку.
– Мы получили ее сегодня утром. Впрочем, несмотря ни на что, рад вас видеть. И все-таки, подумать только, – пятнадцать дней ни слуху ни духу!
– Пришлось немного поработать… исчезнуть на время, чтобы спокойно заниматься делом.
– Но зачем писать? Ведь есть телефон!
– Он все равно что беспроволочный телеграф… ведь известно, что сообщения перехватываются… Вы должны это знать.
– Да…
– Словом, вы получили мое письмо, с моей нетронутой печатью, а вслед за ним прибежали сюда, в это укромное гнездышко. Отлично! Наконец-то мы поговорим, а заодно выпьем по чашечке чаю, ведь мы любим чай, как все наши соплеменники!
Друзья уселись за стол и принялись с удовольствием мелкими глотками прихлебывать душистый напиток.
Разговор начал детектив. Он спросил Тома без всяких предисловий, прямо в лоб:
– Что вы думаете о своем бывшем сопернике, затем друге и снова противнике, чуть было не ставшем вашим тестем?
– Вы имеете в виду Джонатана-Джонатана?
– Так точно.
– Гм… Что я о нем думаю? Это прежде всего неисправимый пьяница… богач. Один из сотни промышленных магнатов, которыми так гордится страна. Величает себя не иначе, как платиновый король. Каков, а?
– Король-то он абсолютно голый. А вот выпивоха действительно знатный.
– Что вы хотите сказать?
– Мистер Джонатан – банкрот. У него остались только желудок да неистребимая тяга к горячительным напиткам.
– Не понял.
– Богатство погубило отца мисс Лизи. Не потянул, кишка оказалась тонка. Словом, ему далеко до Вандербильда, Астора или Пирпонта Моргана. Не тот размах, не те масштабы.
– Поэтому-то он прибегает к разным уловкам?
– Да еще каким, мой друг. Последние дни я следил за ним непрерывно. Вся эта история с арендой цирка и вашей несостоявшейся свадьбой показалась мне подозрительной. Ваш рассказ окончательно расставил все точки над «i».
– А как же мисс Лизи?
– Она ничего не знает, я в этом уверен. Ее интерёсуют только светские развлечения.
– Слава Богу! И что же мистер Джонатан?..
– Итак, наблюдения за Джонатаном позволили обнаружить, что среди его знакомых попадаются весьма и весьма подозрительные личности… И одна из них вызывает особый интерес.
– Кто, если не секрет?
– Отец Лизи является большим другом некоего Спринга… Уолтера Спринга. Вам знакомо это имя?
– Об этом человеке, если мне не изменяет память, несколько раз в очень уважительном тоне упоминали у Джонатанов.
– Спринг, хотя, я думаю, его зовут иначе, живет на Монтгомери-стрит, живет роскошно. Правда, никто не знает, на какие средства. Время от времени он таинственно исчезает, затем так же внезапно появляется.
– А вы не пробовали его выследить? Вы же в этом деле непревзойденный мастер, как, впрочем, и ваши коллеги.
– Неоднократно. Но он постоянно исчезает в китайском квартале. А там работать невозможно.
– Странно! Опять китайский квартал!
– В том-то и дело! Меня это тоже удивляет и интригует. А Спринг между тем через некоторое время снова выплывает наружу, но уже с мешком долларов. Теперь вы понимаете, как он меня заинтересовал?
– Еще бы!
– Не имея возможности контролировать Спринга в китайском квартале, я старался не упускать его из виду, пока он находился на Монтгомери-стрит. Это была труднейшая игра, и я, кажется, выиграл. На протяжении нескольких дней и ночей мои люди не сомкнули глаз, наблюдая за Спринтом. Фиксировались малейшие факты его поведения, пока мы не обнаружили главное.
– Браво!
– Подождите, мой друг! Я сказал – главное. Это так, но только в случае, если моя гипотеза верна.
– В чем же дело? Надо проверить – и все!
– Именно поэтому я попросил вас прийти. Мне нужна ваша помощь.
– Дорогой мистер Силквайер, располагайте мной!
– По правде сказать, только на вас и приходится рассчитывать. Я собираюсь действовать в нарушение закона, не прибегая к услугам полиции и даже моих самых преданных подчиненных. И не поставлю в известность шефа.
– Но почему вы решили поступить именно так?
– Потому что в случае провала меня ожидают слишком большие неприятности. Я рискую потерять не только работу, но и свободу, честь. Если же моя версия верна, то все будет как надо. Я хочу выкрасть одного преступника, но не исключаю, что он может оказаться честным и добропорядочным гражданином. И если, не дай Бог, именно так и случится, то мне уж точно не избежать десяти лет каторжных работ.
– Это очень опасно в самом деле.
– Но меня уже ничто не остановит.
– Почему вы настроены так решительно?
– Все очень просто. Четыре дня назад я узнал, что Спринг посетил магазин ортопедических изделий на Джексон-стрит. Вы знаете, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидел это собственными глазами.
– Не пойму, отчего вы так разволновались.
– Предчувствие, мой друг, интуиция, что ли. В таких делах бывает одно: или пан, или пропал.
– Вы говорите загадками.
– Мое поведение естественно, мой дорогой. Вам трудно меня понять, потому что вы не привыкли к быстрым умозаключениям… мгновенному анализу мельчайших совпадений… и в конечном счете созданию версий на основании самых незначительных фактов. Вы не знаете, что значит одержимо, фанатично преследовать злоумышленника, пытаясь проникнуть в его намерения. В нашей профессии не существует мелочей. Мне кажется, я кое о чем догадался, когда увидел Спринга, входящего в этот магазин и вышедшего через некоторое время в сопровождении молодого человека с кожаной сумкой. Оба добрались на автомобиле до Монтгомери-стрит и вошли в роскошный дом Спринга. Молодой человек оставался там примерно два часа, потом вышел уже один и вернулся в магазин на Джексон-стрит. В то время, как Патерсон не спускал глаз с апартаментов на Монтгомери, я терпеливо ждал закрытия магазина ортопедических изделий. В десять часов вечера молодой человек запер двери и направился домой. Опытному полицейскому ничего не стоит подойти к любому незнакомому человеку, вызвать его на откровенность, незаметно выспросить и, когда понадобится, использовать все в своих интересах. Именно таким образом я узнал, что мой спутник работает мастером в фирме «Форстер и К» и что днем его приглашали на Монтгомери-стрит наладить на месте протез некоему господину без левой ступни.
– Вон оно что! Конечно, это вряд ли единственный случай… Я имею в виду тот факт, когда бандит, участвовавший в ограблении сейфа в отеле «Гамильтон», остался без левой ноги.
– Вот видите, голова у вас немного варит…
– Следует убедиться, что мы правы в своем предположении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28