ванна 170х75 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он снабдил их всем необходимым и лично проводил на пакетбот, сделавший остановку лишь затем, чтобы забрать почту.
Восемь дней спустя путешественники благополучно высадились в Калькутте. Шел шестой месяц их странствий.
По личному опыту зная, как должен был беспокоиться затерянный среди Кораллового моря господин Синтез, наши молодые люди поспешили пустить в дело свои вновь обретенные громадные средства для подготовки экспедиции на атолл.
Поселив Анну в огромном дворце, построенном когда-то господином Синтезом в Човрингхе и содержавшем неисчислимые сокровища, Кристиан кинулся на поиски корабля и экипажа. Он развернул такую бурную деятельность, так щедро тратил рупии и разбрасывал пригоршни золота, что всего лишь через пять дней все было готово: судно, команда, вооружение, запасы продовольствия — словом, все необходимое.
Корабль представлял собой яхту водоизмещением тысяча двести тонн, которую за бешеные деньги уступил один полуразорившийся лорд. Но разве имели значение лишние несколько тысяч ливров, если парусник делал сорок узлов в час!
Вооружение его состояло из двух стодвадцатимиллиметровых пушек, двух пулеметов и большого числа многозарядных карабинов; экипаж — двадцать суровых матросов-шотландцев, служивших прежнему хозяину и подписавших контракт с новым владельцем. Опытные моряки — смелые, неутомимые, преданные. Кроме того, капитан выбрал среди дворцовой челяди пятнадцать индусов-сикхов и непальцев железных людей, фанатично преданных Мэтру. Четыре служанки — две негритянки и две индуски из Бенгалии — должны были прислуживать мадемуазель Ван Прет.
Кристиан не раздумывая запускал руки в ломившиеся от сокровищ сундуки, пытаясь приобрести то, что не всегда можно купить за деньги — а именно, время. Земля Индостана горела у него под ногами. Мэтр в опасности!.. Еще немного, и его положение станет безнадежным… Он останется без средств к существованию, без всякой опоры… Успеет ли яхта дойти вовремя?
Откуда пришло к молодому человеку такое озарение, как он узнал факты, которых знать не мог, — ведь господин Синтез был полностью лишен связи с внешним миром?! Мы помним загадочного пандита Кришну, таинственным образом промелькнувшего на страницах этого рассказа, чтобы отговорить ученого от его Великого Дела. Действительно ли Кришна, посвященный и ясновидящий, принадлежал к тем брахманам, чей дух, закаленный бдениями, постами и медитацией, прозревал неведомое другим людям — воссоздавал прошлое, знал настоящее, предчувствовал будущее? Мог ли его столь далеко оторвавшийся от материи дух путем внушения на расстоянии получить от господина Синтеза сведения о драматических событиях, происшедших на атолле?
Никто того не ведал. Но как бы там ни было, в первый же вечер по прибытии наших героев в Калькутту пандит нанес им визит, хотя сообщить о том, что моряк и девушка остановились во дворце, было некому.
Удивленный его появлением, которое в конечном счете можно было объяснить совпадением или любыми другими естественными причинами, офицер буквально остолбенел, когда брахман изложил ему всю череду происшедших на атолле событий. Кришна упоминал не только факты, известные людям, составлявшим окружение Мэтра, но и некоторые сугубо личные детали, известные, как полагал Кристиан, только ему одному.
Зная об удивительной правдивости этого необыкновенного человека, капитан не смог подвергнуть сомнению рассказ о событиях, последовавших после его отъезда, которые брахман, ничуть не заботясь о внешних эффектах, описывал своим всегдашним тихим и немного монотонным голосом.
— Но в таком случае Мэтр пропал! — воскликнул Кристиан, не в силах превозмочь охватившее его волнение.
— Нет, дитя мое, пока положение всего лишь осложнилось, правда, осложнилось весьма серьезно. Но ты еще можешь изменить его своим вмешательством, правда, для этого следует поторопиться!
— Вы меня пугаете, пандит.
— Чем? Тем, что говорю правду? Но людей твоего склада истина должна скорее успокаивать, чем пугать.
— Но, будучи человеком, наделенным таким могуществом, не можете ли вы чем-нибудь помочь Мэтру?
— Разве мало того, что я сообщил тебе о том, в какую западню попал твой хозяин, этот гордец, самонадеянно считающий себя выше наших самых высоких вероучений? Я мог бы сделать для него меньше, но не могу сделать больше. Действовать предстоит тебе. Надеюсь, вы поспеете вовремя, чтобы сохранить ему жизнь и уберечь его рассудок. Надеюсь и всем сердцем желаю этого. Мне будет горько, если ты опоздаешь, потому что я люблю его. Прощай!
Шесть дней спустя яхта на всех парах неслась по направлению к Коралловому морю.
ГЛАВА 6
Письмо агента полиции. — Новые подробности о его коллеге — помощнике кочегара. — Ненависть индуса. — Кто перерезал трос «Подводного крота»? — Перемирие. — Интрига драмы усложняется. — Во время экспедиции на паровом баркасе. — Человек за бортом. — К чему привело то, что человек утонул. — Отловленный траловой сетью. — Филантропы себе на уме. — Воскресение из мертвых. — Ненависть и любовь по-восточному. — Эволюция живых существ продолжается. — Каков будет человек? — Замена. — Человек найден. — Каждый получит свою часть наследства Мэтра. — Прежде чем получить часть добычи .
Господин префект!
За долгий истекший период мне представилась всего одна возможность послать вам свое донесение. Я поспешил ею воспользоваться, чтобы ввести вас в курс дела и ознакомить с ситуацией, которая, судя по всему, должна привлечь к себе пристальное внимание властей.
Не знаю, дошло ли до вас это первое, вернее, единственное послание. Надеюсь, что да, ибо в нем ключ к тайне господина Синтеза, — планы на будущее, цель экспедиции, а также характеристика его окружения. Кроме всего прочего, письмо это являлось свидетельством того, что ваш агент, не отличаясь другими достоинствами, все же сделал все от него зависящее, дабы ревностно выполнить полученное задание.
Собрав обширную информацию о личности старого ученого, убедившись, что его экстравагантная идея создать свой собственный мир не несет в себе угрозы государственной безопасности, я мог бы или, во всяком случае, должен был бы вновь заступить на свой пост в Центре. К сожалению, обстоятельства, совершенно не зависящие от моей воли, до сих пор мешали моему возвращению.
Говорю «к сожалению», но не следует думать, что, застряв в Коралловом море, я горько сетую на судьбу; каждый новый день дает такую пищу моей любознательности, что это смягчает тоску по родине. Короче говоря, моя ностальгия имеет вполне благодушный характер.
Надо сказать, — а искренность велит мне ничего от вас не утаивать, — я являюсь сейчас свидетелем драмы, написав которую любой драматург составил бы себе состояние. И развязка ее близка. Драма эта, куда более захватывающая и заслуживающая более многочисленной публики, чем любая пьеса из репертуаров наших театров. Я иногда прихожу в отчаяние от того, что являюсь единственным незаинтересованным зрителем на диво хитроумно сплетенной интриги.
К тому же не следует употреблять определение «незаинтересованный» в прямом смысле слова, ибо я, помимо своей воли, стал хоть и пассивным, но соучастником происходящего и, по окончании дела, вынужден буду принять участие в дележе головокружительного клада, слухи о котором разжигают безумные страсти и всеобщую алчность…
Я лишен права выбирать, тем более рассуждать и под страхом смерти вынужден присутствовать при развитии этой драмы, — все видеть, все слышать и лишь в самую последнюю очередь получить воздаяние за свое пассивное созерцание. Надеюсь только, что мне доля будущего богатства достанется нисколько не предосудительным образом.
Припоминаю название одного водевиля: «Эзеб, или Кабриолет поневоле». Драму, в которой я невольно участвую, можно озаглавить: «Три икса, или Капиталист поневоле». Бедный папаша Синтез! Слово чести, этот старый ученый педант вызывает у меня сочувствие, тем более с тех пор, как я узнал, что вскоре он падет жертвой кучки мерзавцев.
Если бы мне не было известно, как Синтезу претит все, что так или иначе связано с полицией, я поспешил бы его предуведомить о готовящихся кознях. Но он не поверит мне. Этот человек способен при первых же словах приказать отправить меня на глубину ста саженей с ядром, привязанным к ногам. Поэтому я, чтобы ввести Мэтра в курс дела, дожидаюсь возвращения капитана Кристиана, славного малого, немного наивного, но, во всяком случае, человека непредубежденного. Ах, лучше бы он поторопился. Время не ждет…
Итак, приступаю к последовательному изложению нашей драмы. Перо мое бессильно начертать на бумаге слова, которые соответствовали бы мыслям, что снуют в моей голове, но вот действующих лиц с их страстями, жаждой наживы и отсутствием моральных устоев позвольте вам представить.
Личность наиболее замечательная — мой коллега, лжепомощник кочегара, вернее, помощник кочегара по убеждениям. Во всяком случае, он не метит в денежную кубышку, при мысли о которой его дружки теряют голову. Это не мешает ему оставаться человеком, лишенным того, что мы называем предрассудками, и способным при случае, если замыслит, пойти на любую крайность.
Я описывал вам и его, и обстоятельства нашего знакомства в те уже ставшие далекими времена, когда мы подносили кочегарам уголь в плетеных корзинах. Кажется, он действительно урожденный принц, ставший изгоем. Он вообразил, — как я вам писал, — с поводом или без повода, что господин Синтез — виновник его падения, вследствие чего испытывает к старику такую яростную ненависть, какую мы, европейцы, и представить себе не можем.
Уже давно этот бывший принц пытается отомстить господину Синтезу, но к нему, простому смертному, невозможно и подступиться без достаточных оснований — телохранители, люди неподкупные, ни на миг не оставляют хозяина одного. Правда, наш мститель, нетерпеливый и хитрый, как тигр, выбрал правильную тактику; он ловко проник в самое сердце событий, то есть на корабль, и остался на нем никем не замеченный, а стало быть, вдвойне опасный.
Так, гонимый жаждой мести, он встретил внучку господина Синтеза — очаровательную особу в стиле Офелии и безумно в нее влюбился. Я говорю «безумно», поскольку мне не хватает более сильных выражений, чтобы передать всю напряженность этой доведенной до крайности страсти. Настоящий солнечный удар, полученный на экваторе.
Если вы думаете, что такое сильное чувство к единственной внучке заклятого врага смягчит его ненависть, то вы сильно ошибаетесь. Эти люди, в отличие от, нас, вылеплены из другого теста, они крепки, как бронзовые двери их пагод. От любви его ненависть лишь увеличилась, а от ненависти — возросла любовь.
Здравомыслящий сын старой доброй Европы в подобном случае заключил бы мир и лаской попытался бы обратить своего врага в доброго папашу. А мой индус положительно взбесился. Холодное бешенство — вот что самое страшное… В довершение всего, тот идеальный человек, чьи предки эволюционируют сейчас в лаборатории господина Синтеза, предназначается в мужья (что, по-моему, более чем проблематично) внучке старого ученого. И, следовательно, если бы мой друг по всем правилам просил бы ее руки, господин Синтез не стал бы с ним и разговаривать. Потому-то индус даже во сне мечтает убрать старика с дороги, нимало не заботясь о том, как посмотрит на это его избранница.
Кстати, я думаю, да простит меня Бог, что наш принц палец о палец не ударил, чтобы вызвать у девушки хоть намек на симпатию к себе. Как бы там ни было, но он жаждет получить ее, предварительно укокошив старика. Эти люди хуже тигров и не имеют ни малейшего представления об общественных отношениях, во всяком случае, в нашем понимании этого слова.
Однако не подумайте, что сей юноша просто фанфарон и что его ненависть пустое бахвальство. Отнюдь нет. Один раз из-за него господин Синтез, несмотря на все принятые предосторожности, чуть было не отправился к своим предкам.
Однажды старик предпринял подводное погружение в сопровождении ассистента-зоолога в хитроумно сконструированном подводном аппарате, обеспечивающем, казалось бы, полную безопасность. Индус не долго думая отправил обоих ученых на дно, и вот как это произошло: в тот момент, когда аппарат с людьми, именуемый «Морским кротом», пребывал под несколькокилометровой толщей воды, принц умудрился, уже не знаю каким способом, перерезать стальной трос, с помощью которого их должны были поднять со дна. Я видел, как он неоднократно нырял с носа судна, что-то делал под водой, а когда выныривал, из носа у него шла кровь, так длительны были эти погружения.
Этот дикарь с легким сердцем и без малейших угрызений совести пожертвовал жизнью биолога, хотя тот не сделал ему ничего плохого. Как вспомню, до сих пор мороз пробирает по коже! Господин Синтез и его спутник спаслись чудом, чем несказанно разозлили убийцу, который в тот же вечер сказал мне:
— Ну что ж, хорошо, я все начну сначала.
То ли господин Синтез бросил ему вызов, то ли старику неимоверно везло, но все новые попытки этого мрачного типа не имели успеха. Отчего его характер стал, если это только возможно, еще более мрачным.
Два из трех кораблей ушли с атолла в неизвестном направлении (жалкие помощники кочегара не имеют право знать секреты богов). На одном из судов вывезли китайских кули, на другом отбыла мадемуазель Ван Прет, внучка господина Синтеза. После ее отъезда приятель мой пришел в еще большее исступление. Но нет худа без добра, ибо с тех пор он, казалось, на короткое время разоружился.
Обыкновенное перемирие. Но, вне всякого сомнения, чтобы разом со всем покончить, военные действия возобновятся после возвращения бедняжки. Под словами «разом со всем покончить» пылкий влюбленный подразумевает: убить господина Синтеза и капитана Кристиана, в котором мой напарник нюхом чует соперника, а затем овладеть девушкой, ее согласие в данном вопросе для него не требуется.
Если бы автор этого плана в сложившейся ситуации мог рассчитывать только лишь на собственные силы, то я, в случае надобности, обязательно вмешался бы в последний момент и поговорил бы с ним по-мужски, взяв на себя роль благородного господина, который в мелодрамах карает порок и способствует торжеству добродетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51


А-П

П-Я