— Кто мог это сделать? Денег-то здесь было не так уж и много!
— У вас было что-либо ценное? Деньги? Документы? Драгоценности?
Она кивнула, подошла к своим сумкам, подняла их с пола. Осмотрев все отделения, она разочарованно вздохнула, затем вынула бриллиантовые и рубиновые сережки, золотой браслет и три кольца.
— Пропали все деньги, дорожные чеки, банковская карточка и две кредитные карточки.
Проклятье, если не считать чековой книжки и одной кредитной карточки, которые были у нее в сумочке, она осталась без средств! Офицеры обменялись взглядами, затем что-то записали в блокнотах.
— Кое-что было также у меня с собой, в машине. Круглолицый смуглый офицер кивнул и записал. Его коллега, блондин, сдвинул шляпу на затылок и внимательно всмотрелся в ее лицо.
— Почему женщина, которая может позволить себе одежду от Луи Виттона, останавливается в таком дешевом отеле?
Он оглядел просто обставленную комнату.
— Здесь чисто и дешево, а что касается моей одежды, то мне ее подарили!
— Но вы водите «БМВ»!
— Ну и что?
— Для некоторых людей это годовая зарплата.
— А я буду расплачиваться за него до сорока лет! У вас, конечно, есть другие вопросы, кроме марки моей машины, которой не было на месте в упомянутое время?
— Не исключено, что ваша машина стала наводкой для преступников. — (Ей пришлось признать, что это разумное объяснение.) — Мистер Вонг сказал, что прошлой ночью у вас был мужчина.
Она мельком взглянула на управляющего и густо покраснела.
— Да, но он не мог этого сделать.
— Как давно вы его знаете?
Келли наклонилась, чтобы поднять с пола свою одежду, и поспешно засунула кружевное белье обратно в ящик.
— Мы познакомились совсем недавно, — неохотно призналась она.
Мимолетная интрижка! По их лицам она поняла, что они подумали именно так.
— Понятно. А имя его вам известно?
— Ангел.
Белокурый офицер посмотрел на нее, приготовившись записывать дальше.
Келли молчала, плотно сжав губы.
— Фамилии его я не знаю, — выговорила она наконец.
— Моя фамилия Гриффин.
Все повернулись к двери. Управляющий отелем побледнел и что-то пробормотал на родном языке.
— Гейб, — улыбнулся офицер, протягивая руку. Пока они обменивались рукопожатиями, Келли подошла поближе. Офицер явно удивился, увидев его. Интересно!
— Гейб? А полностью как? — спросила она, в упор глядя на него из-под изящно изогнутых бровей.
— Габриэль.
Ангел! Габриэль! Она оглядела его с головы до ног.
— Как неожиданно…
Губы у него скривились. А у нее сердце забилось с бешеной силой.
Гейб Гриффин! Почему это имя кажется ей таким знакомым? Может быть, она слышала, как его кто-то окликал в баре?
Офицер смотрел на них.
— Ты знаешь, кто мог это сделать, Гейб?
— Откуда ему знать? — натянутым голосом произнесла Келли. — Он здесь не живет!
Она с упреком посмотрела на управляющего отелем.
— Мисс Торнтон склонна связываться с неподходящими людьми, Майк!
Она обернулась, ее голубые глаза сверкали, словно лезвия бритвы. — Включая тебя?
«Он всегда оказывается в нужное время в нужном месте», — вдруг пришло ей в голову.
Офицер ухмыльнулся.
— Она тебя хорошо знает, да?
— Пусть тешит себя этой мыслью!
— Убирайся, Габриэль!
Как ей хотелось стереть эту самодовольную улыбку с его лица, на котором отчетливо читалось: «Я ведь тебя предупреждал».
— Я должен задать ему ряд вопросов, мэм!
— Тогда делайте это не здесь! Мне нужна копия отчета. — Она оглядела комнату. — А сейчас могу только сказать, что, если воры искали нечто большее, чем деньги, то они этого не нашли!
Человек, снимавший отпечатки, закрыл свой кейс, и Гейбу пришлось посторониться, чтобы пропустить его.
— Вы упомянули вещи, которые находились у вас в машине. Они могут для кого-то представлять интерес?
— Не вижу, какой именно. Кроме кредитной карточки, визы и карманных денег в кошельке, там только записная книжка с рецептами.
Офицер поднял брови и вопросительно посмотрел на нее.
— Я — шеф-повар. Шеф-повар компании «Экскалибур конфекшнс».
Габриэль недоверчиво улыбнулся. — Там записаны мои собственные новые рецепты, Снисходительное выражение лица офицера бесило ее, но вряд ли кто-нибудь, кроме шеф-повара, мог понять, чего стоит эта книжечка. Поэтому Келли и носила ее с собой.
Ушли они только через полчаса, и все это время Ангел стоял в дверях, тихо переговариваясь с офицерами. Они бросали на нее косые взгляды, пока Келли пыталась привести комнату в порядок. Управляющий велел горничной вытереть пыль, оставшуюся после снятия отпечатков пальцев, и сменить простыни. Он сказал Келли, что ей больше не нужно платить за номер. В ответ она улыбнулась и заявила, что не собирается подавать в суд из-за того, что в отеле плохая охрана. Управляющий вышел, вздохнув с явным облегчением.
— Мэм, — сказал белокурый офицер, — не советую вам оставаться здесь на ночь. Они могут вернуться.
Она взглянула на Габриэля, кивнула, и полицейские ушли.
Келли присела на край вновь застеленной постели и тупо уставилась в окно. Она чувствовала себя так, будто над ней надругались.
— Проклятье!
— За свою жизнь я нажил немало врагов, но на этой неделе ты тоже!
Достаточно, подумал он, чтобы сначала ее опоить наркотиками, а потом попытаться затащить в лимузин.
— Воры явно искали нечто более ценное, чем деньги, — заметил Гейб.
— Но вещь с особыми приметами гораздо тяжелее сбыть с рук. — (Под ее осуждающим взглядом Ангел невольно выпрямился.) — Ты думаешь, это сделал я?
— Нет, — покачала она головой. — Нет. — Есть много других, кого можно подозревать: Мердок, Айк, Крошка или просто мелкие воришки, которые и не знали точно, чего хотели.
Гейб виновато покраснел. Если бы ему представилась возможность, он, не задумываясь, сам выкрал бы записку Дэниела. До встречи с ней он вовсе не был отягощен принципами. Одно ее присутствие что-то меняло в его взглядах, и теперь ему представлялось, что лучше бы отказаться от своего предложения.
Но он не отказался, хотя и понимал, что поступает опрометчиво. Сейчас, подойдя к девушке, Гейб приподнял ее голову и заставил взглянуть ему в лицо. Его твердые губы тронула улыбка. — Я тебя предупреждал!
Она тряхнула головой, освобождая свой подбородок из его жестких пальцев.
Вся сжавшись, она осмотрелась вокруг, испытывая непреодолимое желание принять душ и поскорее убраться отсюда. К тому же у нее фактически не осталось средств.
Она могла бы позвонить Дэниелу и поручить ему оплатить ее счета по телеграфу, но гордость не позволяла Келли сделать это. Еще она могла вернуться домой. Но самым логичным было отправиться в Акапулько, остановиться в номере, принадлежащем компании, и позволить «Экскалибур конфекшнс» позаботиться о ней.
Она взглянула на Ангела и вспомнила, что он также сделал ей предложение.
И хотя соглашаться уехать с ним было довольно рискованно, в глубине души ей хотелось ощутить опасность. В Мексике все было бы легко. А вот быть рядом с Ангелом — наверняка непросто. Келли встретилась с его пристальным взглядом, собрала все свое мужество и выговорила:
— Твое предложение еще остается в силе? Слова застревали у нее в горле. Она почти слышала, как кудахчут монахини, ужасаясь ее глупости. Но ей хотелось как можно скорее выбраться из этого отеля.
Гейб, казалось, заколебался на мгновение, потом ответил:
— Да.
— Звучит не слишком уверенно.
— Просто я вдруг подумал, а справишься ли ты. — Он пристально смотрел на нее. — Боишься? Теперь не сразу ответила она:
— Нет.
Ангел пожал плечами, и Келли показалось, что он старается скрыть язвительную ухмылку. Да, довериться ему целиком было опрометчиво, а может быть, даже глупо.
— Я буду готова через несколько минут! Гейб кивнул, стараясь не показать, какое облегчение он испытывает. Если б только ему удалось выяснить, кто рылся в ее номере!.. Согласно полученным Гейбом сведениям, Мердок, один из банды налетчиков, не успел сделать это сам. Но Ангел не знал, с кем связан Мердок в этом городе и не связан ли он и с Дэниелом тоже. И первое, что Гейб собирался сделать, — это отругать Дэниела за то, что тот не предупредил его, что «старая добрая кондитерская компания» на самом деле предприятие нечистоплотное и опасное.
Он следил, как Келли поднялась, обогнула постель и подошла к платяному шкафу.
— Может быть, расскажешь, как ты получил это прозвище?
Гейб нахмурился.
— Келли?
— Да?
С удивившей его скоростью она рассовывала одежду по дорожным сумкам. Не глядя на него, собрала косметику из ванной. Он увидел в зеркале платяного шкафа выражение ее лица.
— Посмотри на меня.
Она остановилась, вздохнула, затем медленно подняла голову и встретилась с ним глазами.
Ее затравленный взгляд поразил его в самое сердце.
— В чем дело? — мягко спросил Ангел. Нижняя губа у нее задрожала, и она поспешила прикусить ее.
Гейб осторожно приблизился к ней.
— Ты удивишься. — Она нервно повела плечом. — Я злюсь сама на себя за то, что приехала сюда, к этим людям, которые чувствуют себя вправе обкрадывать меня, трогать мои вещи. — Она заговорила громче:
— И я злюсь на тебя, потому что ты оказался прав, черт тебя подери!
— Ты чувствуешь, что у тебя внезапно выбили почву из-под ног?
— Да! — воскликнула она, опускаясь на кровать. Гейб стоял, прислонившись к платяному шкафу, сложив руки, борясь с желанием обнять ее.
— Отстаивать право на частную жизнь не так-то легко, да?
— Знаешь… — Келли подняла голову, посмотрела на него, потом, глядя куда-то в пространство, отрешенным голосом продолжала:
— Я много лет пыталась это делать. Когда я была маленькой, в моей жизни всегда были длинные ряды постелей, общие ванные, общее питание. Ни одного дюйма пространства, который принадлежал бы мне. — Она засмеялась, вытирая слезу, которая ползла по ее щеке. — Ты бы видел мою квартиру с тремя спальнями, где я живу одна. Иногда я сплю в одной из свободных комнат просто потому, что наконец-то могу это себе позволить.
Гейб прекрасно понимал ее. Его собственное жилище тоже было гораздо больше, чем это необходимо, и достаточно далеко от всех соседей, так что он мог не опасаться непрошеных гостей.
— Я как-то жил в доме, в котором жили еще двадцать семь человек. Каждый день, каждый час в гостиной бывала по крайней мере дюжина людей. Они опохмелялись, пили, курили какую-нибудь дрянь, или просто им было негде ночевать.
Келли сдвинула брови:
— Ты давно здесь живешь?
— Я здесь вообще не живу. Просто мне бывает нужно переночевать.
— А… — Что она вообще знает об этом человеке? — Разве у тебя не было дома?
— Нет.
— Так уж и нет? — Поскольку Ангел не ответил, она сказала:
— А я выросла в католическом приюте. Он чуть заметно улыбнулся.
— Представляю себе.
— А ты?
Их взгляды встретились, и Келли внутренне похолодела, увидев, сколько боли застыло в его глазах.
— Нигде.
Она сделала шаг к нему:
— Ангел?
— Не называй меня так! — огрызнулся он. Она отпрянула, удивленная:
— По-моему, «Габриэль» звучит немного банально, — тихо произнесла она, отважно приближаясь к нему. — Или ты предпочитаешь «Гейб»?
— И то, и другое хорошо. Только не Ангел. — Это прозвище напоминало ему о самом отвратительном времени его жизни, а он не хотел, чтобы Келли узнала о нем. — Ты готова? — спросил он, отходя от шкафа.
— Полагаю, да. — Она встала и застегнула молнию на сумке.
— Надеюсь, ты взяла с собой какую-нибудь рабочую одежду?
— А зачем? Разве мне придется выполнять какую-нибудь грязную работу?
— Возможно.
Она поморщилась и спросила:
— Ты будешь мне платить?
— Нет.
— Так в чем смысл моего бегства?
— В том, чтобы держать тех, кто это сделал, — он кивнул на разгромленную комнату, — подальше от тебя.
Крепкий парень проявляет заботу, со скрытой улыбкой подумала Келли.
— Кажется, здесь кто-то всерьез заинтересовался моей персоной!
Его четко очерченные губы тронула улыбка.
— Похоже, что так.
4 — Тебе ведь нужна кухарка?
— Да.
— Я шеф-повар, Габриэль.
«Мое имя в ее устах звучит как-то особенно чувственно», — отметил про себя Гейб. Он какое-то время помолчал, затем проговорил:
— Но ты не видела моей кухни.
Келли не понравилось, как это было сказано.
— Раз уж мы обсуждаем условия моего пребывания на твоей ферме, полагаю, я тоже могу выдвинуть некоторые требования.
Он сложил руки и приготовился слушать.
— И что же это за требования?
— Когда мы будем на ферме… — она отвернулась на мгновение, затем прямо взглянула в его лицо, — ты не должен меня целовать! — (Он приподнял бровь.) — И вообще дотрагиваться до меня!
— Совершенно не дотрагиваться? — Он произнес это так, словно сомневался в искренности ее желания.
— Совершенно! Если мы будем жить в одном доме… — ах, что бы сказали добрые сестры, если бы слышали это, мелькнуло у нее в голове, — между нами не должно быть ничего личного!
— Согласен.
Она вздохнула с облегчением.
— Обещаю выполнять часть работы по хозяйству. Только не жди, что я буду ухаживать за скотом! Жарить поросят я согласна, но кормить их — нет уж, увольте!
Его губы дрогнули, и Келли поняла, что ей очень хочется хоть раз увидеть его улыбку. Но он не улыбнулся.
— Согласен.
Хорошо бы услышать от него что-нибудь кроме этих отрывистых лаконичных фраз!
— Хорошо. Прекрасно.
Гейб вдруг подошел ближе, мягко обнял ее за талию и прижал к себе. Словно электрическая искра проскочила между ними. Ее руки коснулись его груди.
Он молча наклонился, припал к ее губам и нежно, но вместе с тем безумно страстно поцеловал. Келли чувствовала, как сердце колотится у нее где-то в горле, а тело тает от каждого прикосновения его губ. Она не думала, что еще остались мужчины, умеющие так целовать. Пьяняще. Решительно. Как в кино. Затем он чуть слышно застонал и быстро отодвинулся.
— Габриэль!
Он смущенно улыбнулся и окинул взглядом ее покрасневшее лицо.
— Ты сказала: когда мы будем на ферме… — Слова застыли у него на губах, он отпустил ее и сделал шаг назад.
Келли молча взяла сумки, вышла из номера и пошла к машине. Открыв багажник, Гейб поставил в него сумки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17