Ничего с ее ушами не случится.
Бриджет улыбнулась:
— Нет, Джилли. Девочку лучше увести. На этот раз я так поговорю с леди, что ты тоже удивишься.
Рейф и Драм, привычные к разъездам, безмятежно спали. Но как ни сладок был их сон, на исходе ночи им пришлось подняться. Они были вынуждены это сделать, потому что даже спросонья понимали, что если не встанут, то Эйвен уедет без них. Они знали его импульсивность, но прощали ему эту слабость во имя старой дружбы. Неизвестно, сколько дров он наломает в их отсутствие. Поэтому отпустить его одного в Брук-Хаус друзья не рискнули. Помимо прочего, не хотелось пропускать событие, которое им самим было небезынтересно.
Одевшись впотьмах и наспех позавтракав, они вскочили в седла. Солнце только начинало разгонять утреннюю мглу, меняя серые тона на перламутровые, когда трое всадников въехали на длинную аллею перед домом, соскочили с лошадей и бросили уздечки оторопевшему мальчику, прибежавшему с конюшни.
Здесь же на дорожке стояла коляска виконта. Однако Эйвен, даже не взглянув на нее, бросился по ступенькам к парадной двери. Рейф и Драммонд, следовавшие за ним, видели, как в предвкушении удовольствия на губах его появилась чувственная улыбка.
Неожиданно Эйвен остановился, поправил сюртук, пробежал рукой по густым растрепавшимся волосам и наклонился смахнуть пыль с лосин. Распрямившись, он увидел, что дверь уже распахнута. Его друг и кузен шли за ним по пятам. Застекленный внутренний двор был залит лучами восходящего солнца. На какое-то время мужчины совершенно ослепли. Они зажмурили глаза и встали как вкопанные.
Но не солнце остановило их, а резкий женский голос.
— Явились? — холодно спросил голос. — Прекрасно. Я была уверена, что вы придете.
Рейф и Драм быстро оглянулись, поэтому не видели, как оцепенел Эйвен и как все краски разом схлынули с его лица. Однако прозвучавшие непонятно откуда слова были адресованы не ему и не им.
— Вы разумная девушка, — продолжал голос, обращаясь к кому-то, кто пока оставался для них невидимым. — Вы приняли правильное решение. Вот кошелек. Посмотрите и убедитесь, что я не сквалыга. Остальное получите позже. Когда доберетесь до места, пришлите записку с кучером. А сейчас идите. Он ждет вас. Всего хорошего. Поезжайте.
Ответа не последовало.
— Ну что же вы? — нетерпеливо повторила женщина. — Подходите и берите кошелек. Будете упорствовать, цена не поднимется! Пора уезжать. Солнце взошло. Забирайте деньги и отправляйтесь!
Мужчины, щурясь от слепящих лучей, пытались разглядеть ту, кому принадлежал голос, и ту, кого он так настойчиво вынуждал уехать. Вскоре они увидели золотоволосую женщину в белом платье, ниспадающем мягкими складками вокруг высокой стройной фигуры. Она стояла на балконе в лучистом ореоле, будто ангел, сошедший с небес, и подобно высшему существу, наделенному правом решать вопросы милости и возмездия, продолжала отдавать распоряжения.
— Идите же, идите! — торопила она. — Упрямство ничего не изменит. Пропустите карету — пеняйте на себя! Пойдете до Лондона в туфельках!
— Нет, — сказала Бриджет, делая шаг к женщине. — Я пришла не для этого. Я никуда не собираюсь уезжать и не буду заключать никаких сделок. Я встала рано только потому, что хотела поговорить с вами.
Джилли и Бетси удивленно переглянулись.
— Не уговаривайте и не пугайте меня, — продолжала Бриджет. — Я не уйду по доброй воле. Вы можете выгнать меня только силой. Я приехала сюда с Эйвеном и останусь до его возвращения. Если мне здесь не место, пусть он сам скажет об этом.
— И скажет! — Леди Элиза рассмеялась. — Неужели вы все еще сомневаетесь?
Пронзительный смех прокатился под застекленным потолком. Эйвен сжал кулаки, но не двинулся с места и не сказал ни слова. Не мог, потому что не верил своим глазам и ушам.
Леди Элиза пришла в ярость.
— Хорошо, очень хорошо! Я, вижу, вы не боитесь позора. Впрочем… этого следовало ожидать от такой особы! Что ж, если у вас нет ни стыда ни совести, я найду способ выдворить вас. Нет, я не стану выгонять вас из дома, чтобы вы спали на гумне, околачивались под окнами, сеяли смуту среди слуг и беспокоили моего дорогого Льюиса. Нет. Я обращусь в магистрат. Пусть вас арестуют и отправят в тюрьму. Подумайте хорошенько! Вы надеетесь, что Эйвен придет спасать вас? Не придет. И не только потому, что я ему не позволю, а потому, что сам не хочет. Сейчас для него важнее всего помириться со мной. Я его не первый день знаю. Вы даже не увидите Эйвена. Я выеду к нему в Лондон или встречу его в поместье отца. Мне не нужны сплетни, а здесь их будет предостаточно по вашей милости. Я расскажу ему обо всем, и после этого вряд ли он захочет помогать вам. Останетесь там, куда вас определит магистрат. Посидите месяц в тюрьме, может, чему-то научитесь. Хотя как знать! Наверное, Эйвен со своим добрым сердцем и не сделает этого. Попросит, чтоб вас отпустили. Да еще пошлет очередную записку, с извинениями. С него станется! Уж мне ли не знать! В свое время муж слал мне пачки подобных писем.
Бриджет снова заколебалась. От волнения у нее пересохло во рту и задрожали руки. Она тоже знала Эйвена, была готова поклясться, что знает. Но леди говорила так убедительно!
— Я могу сказать вам, что будет в той записке, — продолжала Элиза. — Он будет каяться и в тысячный раз просить прощения, но заплатит вам гораздо меньше. Помяните мое слово! Конечно, какую-то компенсацию вы получите. Как-никак вы его ублажали. Но я приложу все усилия, чтобы вы оказались на улице и умерли с голоду. Так что не советую вам дальше водить меня за нос! Поняли? Пока у вас еще есть шанс. Берите карету и немедленно убирайтесь из нашего дома! Иначе я не ручаюсь за последствия.
— Не пугайте, — сказала Бриджет, — я не боюсь никаких последствий. Я остаюсь, что бы вы ни говорили и какие бы клочки бумаги ни показывали. Они ничего не доказывают. Я буду ждать Эйвена. Пусть он сам скажет. Он не станет мне лгать. Он…
Бриджет не успела договорить, потому что в этот момент Бетси потянула ее за юбку и показала пальцем вниз.
— Прекрасно! — разгневанно вскричала леди. Она потянулась к висевшему рядом шнуру колокольчика, чтобы вызвать слуг, но ее рука замерла на полпути.
Леди Элиза обернулась посмотреть, что так внимательно разглядывали Бриджет и ее спутницы. В единственном месте, где еще оставался кусочек тени, стояли трое высоких мужчин. Один из них, воинственно сжав кулаки, выступил вперед.
— Эйвен?! — радостно закричала Бриджет. Он был здесь! И рядом его рыжеволосый друг. И кузен тоже. Да, это был Эйвен!
Бриджет сделала шаг и остановилась, потому что он стоял прямо и неподвижно. Его глаза были устремлены на леди, а та смотрела на него. И улыбалась.
— Эйвен, ты ли это?! — воскликнула Элиза. — Бог мой! Тебя не узнать, — продолжала она приторным голосом. — Ты изменился и, надо сказать, к лучшему.
— Элиза… — сурово произнес Эйвен.
Бриджет почувствовала, как кровь стынет у нее в жилах.
— Да, — улыбаясь, ответила леди. — Это я. Как видишь, вернулась. Только не с того света, как подумала… эта особа. Она говорит, ты сказал ей, что я умерла.
Бриджет не могла понять выражения его лица. Собственно, оно ничего не выражало.
— Эйвен, ты знаешь ее? — спросила она дрожащим голосом. — Она Элиза? Твоя Элиза?
Виконт не ответил. Он по-прежнему не сводил глаз с женщины в белом.
— Эйвен! — повторила Бриджет.
Ее лицо побледнело, а сердце билось так сильно, что она едва слышала собственный голос. Лгал он ей или нет? Задать этот вопрос значило бы перечеркнуть все, что до сих пор существовало между ними. Видя мужественное, такое дорогое ей лицо, ощущая силу от одного его присутствия, Бриджет не могла сомневаться в нем или себе. Оставалось только одно предположение — ее ввели в заблуждение, я не по воле Эйвена. Она заставила себя собраться с силами, чтобы выяснить то, что ей надлежало знать, и постаралась сделать так, чтобы не обидеть любимого.
— Эйвен, эта леди говорит, что ты женился на ней.
Виконт наконец оторвал взгляд от Элизы и посмотрел на Бриджет. Она увидела его напряженное лицо и глаза, в которых застыла боль.
— Да, — медленно, с усилием произнес ом, хотя голос его прозвучал громко и отчетливо.
Леди засмеялась. Бриджет покачнулась и, наверное, упала бы, если б рядом не стояла Джилли и если б в ту же секунду Эйвен не обнял ее сильными руками за плечи.
Он заглянул ей в глаза и увидел растерянность и боль, причиненную предательством. Бриджет подняла руку и слегка коснулась его лица, словно желая убедиться, что это он. Эйвен выглядел встревоженным и из-за этого казался моложе и ранимее. Таким беспомощным, с воспаленными, больными глазами человека, прошедшего длинный трудный путь и безумно уставшего от жизни, она его еще не видела.
— Ты женился на ней? — прошептала Бриджет, надеясь, что ослышалась. Эйвен кивнул.
— Значит, она твоя жена? — в тревоге, повторила Бриджет.
— Нет, — ответил виконт грустно, но твердо. — Нет, милая. Она мне не жена.
Глава 20
— Ты женился на этой леди, но она не твоя жена? — с несчастным видом бормотала Бриджет, пытаясь найти в его глазах хоть какое-то объяснение столь; невразумительному ответу. — О чем ты говоришь? Я ничего не понимаю. Какая-то бессмыслица!
— Да нет, — сердито пробурчал Эйвен, — наоборот, все слишком хорошо продумано. Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Он почувствовал, как вздрогнули и съежились ее хрупкие плечи. Его руки обвились еще крепче и начали мягко укачивать Бриджет, унимая тревогу от пережитого потрясения.
— Милая, это я не тебе. Это я ее спрашиваю. С тобой и так все ясно, — тихо сказал он взволнованным голосом. — Я слышал ваш разговор. Спасибо, родная, что ждала. А то уж я подумал, ты потеряла веру в меня… Я спрашиваю тебя, что ты здесь делаешь? — Виконт перевел на Элизу сверкающие гневом глаза.
— А ты как думаешь? — вызывающе спросила она, хотя голос ее звучал уже не так уверенно.
— Я надеялся, что больше никогда не увижу тебя. Одному Богу известно, как мне неприятно тебя видеть! Ведь ты знала, что я не хочу иметь с тобой никаких дел. Все эти годы я не отвечал на твои письма, даже не распечатывал их. Они все у моего адвоката. Я был уверен, что ты больше не появишься в Англии. Зачем ты приехала? Что за сумасшедшая выходка?
Леди Элиза вскинула голову, как от пощечины.
— Я хотела поговорить с тобой! — резко сказала она, но уже в следующую секунду сделалась кроткой овечкой. — Хорошего же ты обо мне мнения! Неужели ты считаешь меня безжалостным чудовищем? Я услышала, что твой отец при смерти. Конечно, я должна была приехать, чего бы мне это ни стоило.
Бриджет видела, как кровь отхлынула от загорелого лица Эйвена и оно сразу приобрело болезненную желтизну.
— Ты прав, жизнь у нас не сложилась, — продолжала Элиза, — но какие-то чувства остались. Я всегда понимала, что для тебя значил отец, и мне казалось, сейчас тебе нужны поддержка, доброе слово. Я не ожидала, что у тебя такие превратные представления, — с укором добавила она. — Ты должен бы знать меня лучше, Эйвен.
— Куда уж лучше! Когда ты вернулась? Я слышал, ты была во Франции… потом уехала в Италию. Или ты давно приехала и где-то скрывалась?
— О нет! Я действительно жила за границей. Война сильно осложнила положение, но не безнадежно. У нас были друзья на той и другой стороне. Жили как могли. И вот, как видишь, выжили. — Она пожала плечами, будто ее сияющий вид и дорогие наряды ни о чем не говорили. — Я приехала сюда только из-за тебя. Я получила письмо от Жоржетт Холидей. Помнишь ее? Моя старая подруга и единственный человек, не бросивший меня. Она написала, что граф на смертном одре. Естественно, я тут же собрала вещи и поехала к тебе, хотела утешить тебя и сделать все, что в моих силах. Об опасности я даже не думала. Я знала, что ты не распечатываешь моих писем. Но это не важно. Какая помощь от слов на бумаге? Три недели я пыталась разыскать тебя, вернее, мои слуги занимались этим. Но им сказали, что ты уехал к отцу. Я могла бы поехать к нему и дождаться тебя там, но, согласись, это не лучшее место для встречи. Поскольку мне не хотелось, чтобы меня видели в Лондоне, я остановилась в гостинице по дороге и послала слуг выяснить, когда ты вернешься. Наконец я узнала, что ты здесь, и поехала сюда.
— Понятно! — Эйвен кивнул и медленно отпустил Бриджет. Его темные брови сошлись у переносицы. — Элиза, сейчас мы поговорим, а затем ты уйдешь, уедешь отсюда так же быстро, как ты хотела спровадить Бриджет. Это было очень грубо сработано. Грубо даже для тебя.
— Я хотела сделать для тебя еще одно доброе дело, — оправдывалась Элиза. — Она сказала, что ты женился на ней. Я знала, что этого не могло быть.
Эйвен неожиданно запрокинул голову и захохотал во все горло. Веселье в такой неподходящий момент? Все были изумлены. Похоже, Эйвен не притворялся.
— Ох, Элиза, Элиза! Время тебя не берет! Ты нисколько не изменилась.
— Послушайте! — низким грубым голосом вмешалась Джилли. — Чему вы так радуетесь? Говорите прямо, жена она вам или нет? — Джилли показала палацем на Элизу. — А этот хмырь с кислой физиономией — ваш сын… — Заместив изумление товарищей Эйвена, она запнулась и добавила под конец: — …ваша светлость?
— Джилли, ты, как всегда, бьешь в самую точку! — весело заметил Эйвен. — Нет, он не мой сын. И Элиза не моя жена. Моя жена — наш общий друг, вернее, твой друг. Моя жена — Бриджет, виконтесса Синклер. Да, да, Элиза, — сказал он, вида, как та вздрогнула от его слов. — Ты не ослышалась. Пока она не графиня Синклер. И Бог даст, еще не скоро ею станет. Мой отец жив, он поправился. Полностью. Ты удивлена? Вероятно, в спешке ты забыла выяснить, умер он или нет.
Леди словно окаменела. Казалось, в ней не осталось ничего живого, кроме бегающих синих глаз.
— Да, Элиза, — сурово повторил Эйвен, — ты осталась такой, какой я тебя запомнил. Не нужно притворяться. Пойдем. Мы должны поговорить.
Он жестом велел ей пройти в гостиную. Элиза не спеша спустилась по лестнице, и утреннем платье с длинным шлейфом она напоминала королеву или невесту, шествующую среди притихших прихожан в фате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39