несколько нижних юбок и две сорочки, одна из которых сшита из толстой грубошерстной ткани, но то, как лорд Уинтер с неестественным напряжением стоял неподвижно, стараясь сохранить небрежную позу, заставило ее четко осознать, насколько она представляет собой провокационную картину. Зения злорадно решила, что стоит и дальше провоцировать его, раз во время своих великих всемирных поисков он даже не разглядел в ней женщину за первые три месяца их знакомства. К тому же она слишком устала и расстроенна, чтобы тратить энергию на игру в скромность. После такого холода тепло наконец-то окутывало ее и пропитывало насквозь. Ее не заботило, прилично или неприлично она выглядит, ей только хотелось обсохнуть перед огнем.
Когда лорд Уинтер сел, прогнав кота с красного дамасского кресла, Зения, потянувшись, спустила нижние юбки, а потом сняла сырую шерстяную сорочку. Воздух, коснувшийся ее голой кожи, показался ей холодным, и непроизвольная дрожь пробежала у нее по спине. Нагнувшись, она подняла подол нижней сорочки, чтобы распустить подвязки, и почувствовала, как ее грудь коснулась льняной ткани. Тихо выругавшись, Арден снова встал, а Зения, вытянув ноги, стала скатывать вниз мокрые чулки.
– Вы голодны? – спросил он.
– Ужасно. – Не глядя на него, она сидя продолжала снимать с ног чулки.
Спустя некоторое время рядом с ней на стол со стуком опустилась треснутая тарелка, украшенная знакомым гербом Белмейнов, на которой лежал кусок хлеба, намазанный маслом, а за ней с тем же отрывистым глухим стуком последовал стакан сидра, нацеженного из маленького бочонка. Зения ела, шевеля замерзшими босыми пальцами и морщась от боли, а когда подняла голову, обнаружила, что лорд Уинтер смотрит на нее взглядом, который обжег ее, как обжигала и вызывала боль в ее теле теплота.
– В каком месте мы находимся? – спросила Зения, избегая его взгляда.
– Обычно я приезжал сюда поохотиться на красных куропаток, – лаконично ответил он.
– Что вы собираетесь со мной сделать?
– Жениться на тебе, маленький волк. Если только вы не доведете меня до худшего.
– А что может быть хуже? – ядовито поинтересовалась она. – Ваше соглашение, по которому я должна уехать на континент или даже могу быть привлечена к ответу за обман?
– Вы его видели? – Он бросил на нее пристальный взгляд.
– Конечно, видела. Мистер Джоселин объяснил мне все, что в нем написано, – все.
– Вы не должны были его видеть. Произошла ошибка. – Лорд Уинтер тихо чертыхнулся и отвел от Зении взгляд. – Я хочу, чтобы мы поженились.
– Чтобы таким образом вы имели право забрать Элизабет, если захотите?
– Я хочу, чтобы мы поженились, черт побери! – разозлился он.
– Вы хотите меня заставить?
– Да, – он мрачно усмехнулся сквозь зубы, – безусловно.
– Вы не имеете права. Это незаконно.
– Вы наслушались слишком многих адвокатов, – с холодной улыбкой заметил лорд Уинтер. Он снова опустился в кресло напротив нее, мягкий высокий воротник рубашки у него распахнулся. – И для сопротивляющейся женщины вы ведете себя слишком рискованно. – Он окинул Зению неторопливым взглядом из-под ресниц.
Отвернувшись к камину, Зения смотрела на желто-оранжевые языки пламени, создававшие тени на ее сохнущем белье и платье.
– Но я думаю, вы любите рискованную жизнь, – спокойно произнес он. – Я думаю, вы совсем не та застенчивая леди, которой считает вас мистер Джоселин.
– Я леди. Я могу быть леди.
– Леди не сидела бы здесь в нижней сорочке с мужчиной, который не доводится ей мужем. Леди упала бы в обморок в том поезде, а не бросилась бы в мои объятия, проклиная меня. Леди не стала бы намеренно демонстрировать свои подвязки, – с особым выражением перечислял он.
– Я просила вас останавливать поезд? – с неистовством набросилась Зения на лорда Уинтера. – Я просила вас послужить мишенью для любого, кому пришла охота пострелять в вас? Или я просила вас много миль везти меня сквозь метель, пока я не промокла насквозь и чуть не замерзла? Я просила вас украсть мое письмо и отправить меня в вашу нелепую поездку? – Она встала и резко повысила голос: – Какой выбор предоставили вы мне в своей безумной затее?
– О, мисс Брюс, я всего лишь осуществлял самое благородное ухаживание, отработанное, расписанное и одобренное благородной дамой, и руководствовался исключительно книгой… – Он тоже поднялся и наклонился над столом. – И тут, к моему великому сожалению, обнаружил, что вы просите другого мужчину взять вас в жены. Боже мой! – Он ударил кулаком по столу. – И все в угоду вашим проклятым хорошим манерам! Возможно, для настоящей леди такой вариант вполне подходит, но с вами просто катастрофическое несчастье!
– Потому что вы не собираетесь жениться на мне! – выпалила Зения. – Женитесь на леди Кэролайн! Женитесь на той, кто поедет с вами и будет такой, какая вам нужна!
– Мне нужны вы!
– Ложь! – выкрикнула она. – Вы хотите получить Элизабет, но я могу уберечь ее от вас!
– Черт побери! – взревел лорд Уинтер и с таким угрожающим видом двинулся вокруг стола, что Зения попятилась, пока не почувствовала за спиной тепло от камина. – Вы в точности похожи на свою мать!
– Неправда! – закричала Зения.
– Вы хуже, чем ваша мать! Она по крайней мере отличалась честностью в таких отношениях! Вам нужно держать человека за горло мертвой хваткой и одновременно иметь нимб!
– Я не хуже своей матери! – взвизгнула она, откидывая упавшие на лицо мокрые волосы.
– Неужели? Послушайте себя! Ваш отец рассказал мне, что она кричала на него, до тех пор пока он уже не смог терпеть весь ее вздор о своей помехе его успеху в жизни, бессмыслицу о ее гордости. Боже мой, она ведь знала, что носит его ребенка! Могу поклясться, она прогнала его тем же способом, каким вы стараетесь изгнать меня, бросая из огня в полымя, пока я больше не смогу подобного вынести! Она считала, что всегда должна быть главой, и не могла смириться, что кто-то другой будет командовать ею. Она должна быть единственной, кто мог управлять всем и всеми, и если она не могла этого сделать, она их или прогоняла, или убивала, или враждовала с ними до самой своей смерти. – Горящими голубыми глазами лорд Уинтер смотрел на Зению из-под ресниц, на которых все еще сохранялись крошечные бусинки тающего льда. – Так же и вы боретесь со мной! Вы приходите ко мне, когда я слишком слаб и не способен разговаривать, а затем, когда я снова прихожу в себя, уходите – уходите, чтобы выйти замуж за Джоселина! За Джоселина! – кричал он. – Когда вы собирались сообщить мне о своем замужестве? Когда уже было бы слишком поздно? Ради Бога, Зения, опомнитесь! Ради Бога! – Покачав головой, он сел и спрятал лицо в ладонях. – Я бы пустил себе пулю в висок.
– Вам нужна Элизабет, – упорствовала она, не отрываясь глядя на лорда Уинтера.
– Конечно, нужна, – хрипло усмехнулся он, не поднимая головы. – Безусловно, нужна. Я хочу видеть, как она растет, хочу понимать ее. Почему естественное желание превращает меня в самого последнего человека на земле?
– Потому, – прошептала Зения, – что вы увезете ее и оставите меня одну.
– Не знаю, как заставить вас поверить мне, – покачал он головой.
– Я хочу верить. – У нее задрожали губы. – Хочу. Я пыталась. Но потом я увидела вас с леди Кэролайн. Я увидела, как вы смотрите на нее, когда она говорила о свободе. И я поняла, что не смею вам верить!
– Как я смотрел? – Арден поднял голову.
– Как будто… как на богиню.
– Богиня… – Он встал, и отблески огня упали на его высокую фигуру. – О, богиня, – повторил он иронически. – Из каких она богинь, по-твоему? Из греко-римских, которые одеты в мрачный муслин и держат в руках факелы свободы и которые весьма впечатляюще воплощены в статуях? Я смотрел на нее так, как смотрят на них? Вероятно, весьма благочестиво, если я поклонялся свободе у ее ног?
– Нет, совсем нет.
– Я не проявлял достаточного благочестия?
– Сейчас у вас такой вид, словно вы не можете дождаться конца чрезвычайно нудной проповеди. Вы совсем не так смотрели на леди Кэролайн и на тигра.
– Возможно, вы правы. – Лорд Уинтер отвлекся от отрешенного созерцания каминной полки. – Но я буду держать пари, что это вполне естественно для человека, рассматривающего драпировки на груди крылатой Ники.
– Вы смотрели на леди Кэролайн, как будто… как будто она все для вас в жизни.
Зения отвернулась, но почувствовала, что он замер и смотрит на нее. Нерешительно оглянувшись, она заметила на его суровом лице новое выражение, которого никогда прежде не видела, – он с благоговением в глазах смотрел на нее, и едва заметная гордая улыбка кривила его губы.
– Я нахожу, что вы восхитительно наивны, любовь моя. Интересно, как благородная дама посоветовала бы мне объяснить вам все?
Дальше Зения не могла отступать, тепло от огня уже обжигало голые икры ее ног, но, когда лорд Уинтер шагнул ближе, ей показалось, что какая-то невидимая сила прижала ее ноги к ковру. Остановившись, он смотрел на Зению, и постепенно его улыбка превращалась в нечто совсем иное, в пристальное внимание.
У Зении возникло ощущение, что она стоит снаружи клетки, в которой мечется тигр, и дразнит его, потому что он большой, свирепый и дикий и потому что она может… и вдруг оказалось, что засов, который удерживал зверя взаперти, исчез.
Арден не опустил взгляд ниже ее лица, и все же Зения чувствовала себя так, словно он раздел ее и видит всю – ее кожу, изгибы тела, чувствует ее участившееся сердцебиение. Его глаза стали темно-голубыми, и их взгляд из-под опущенных черных ресниц сфокусирован на ней и одновременно устремлен в бесконечность.
– Я так смотрел на леди Кэролайн? – низким голосом тихо спросил лорд Уинтер.
– Да. – Зения уже перестала думать о леди Кэролайн, но его вопрос снова пробудил в Зении воспоминание, и в ней всколыхнулась ревность. Она еще немного отодвинулась, глядя прямо вперед на открытый ворот его рубашки.
– Как я помню, она говорила что-то о том, чтобы освободить всех тигров. – Взяв руки Зении, он поднял их и прижал ладонями к своей груди, так что она почувствовала под тканью упругие мускулы.
– Она сказала, что тигр мечтает быть свободным, он знает, что такое свобода и где его страна, – Зения согнула пальцы, но Арден не отпустил ее руки, – и даже если его жизнь состоит из беспощадной борьбы, все равно что-либо иное будет для него мукой.
– Ах да, – задумчиво протянул он. – Весьма возвышенные рассуждения, достойные греко-римской богини. Рассказать, о чем я тогда думал?
– А вы скажете правду? – Зения опустила голову.
– О, ничего, кроме откровенно грубой правды. – Он крепче прижал к себе ее руки. – Боюсь, вы можете глубоко разочароваться, открыв истинную сущность моей натуры. Посмотрите на меня.
Она взглянула в его суровое, волевое лицо.
– Я думал о том, что сделал бы, если бы вы позволили мне после прогулки по зоосаду войти с вами в дом. Я мечтал, что миссис Лэм унесет Элизабет и уложит ее вздремнуть. Я отдавал себе отчет, что вы, вероятно, будете слишком скромной и похожей на леди, чтобы пригласить меня наверх в свою спальню, где мы остались бы вдвоем. Поэтому мы, возможно, пошли бы в гостиную, чтобы немного поговорить. И естественно… – он пожал плечами, – я был бы исключительно галантным, чрезвычайно сообразительным, никогда не лез бы за словом в карман и просто загипнотизировал бы вас разговором. Я вполне понимаю, что вы не представляете меня в такой роли, но тем не менее я видел себя именно таким. И вы должны были все время улыбаться мне. – Он в горькой усмешке скривил губы. – Мне казалось, что к тому времени, как леди Кэролайн объявила о своем желании дать свободу всем драгоценным львам и тиграм, я уже унес поднос с чаем и крепко запер дверь гостиной. – Не выпуская руку Зении, он поднял свою руку и погладил Зению по щеке. – Вы должны были много улыбаться. Быть может, чтобы все выглядело более реально, вы улыбнетесь мне сейчас?
– Вы думали обо мне, а смотрели на нее? – Вопреки желанию Зении один уголок рта у нее немного приподнялся.
– Она гораздо чаще попадалась мне на глаза. – Повернув руку Зении, лорд Уинтер поцеловал ее в ладонь и запястье. – Я не занимался исследованием женского мышления, но каждый раз, когда я оглядывался в поисках вас, я мог видеть только массу – я мог бы сказать толпу, стаю – почтенных женщин, вклинившихся между нами. Военные, наверное, сказали бы, что вы делаете «обманный маневр», и вас расстреляли бы на рассвете за трусливое и предательское поведение.
– Думаю, я не отличаюсь храбростью. – Зения опустила голову.
– Это был не самый приятный час, волчонок, во всяком случае, для меня. Давай согласимся, что нас тогда обоих полностью победили враги.
– Вы постоянно смотрели на нее. – Зения подняла голову. – Вы были… Вы гораздо чаще уделяли внимание ей, чем ее тете или леди Броксвуд.
– Зения, любимая, я хочу постараться рассеять ваши подозрения. – Зажав ее обе руки между ладонями, он смотрел на них. – Попробуйте представить себе мужчину, который два с лишним года живет совершенно без женщин, а потом спит в комнате, смежной с той, где находится самая прекрасная, самая желанная, самая обворожительная женщина; мужчину, который видит, как эта женщина кормит грудью его ребенка; мужчину, который думает, что умрет, если не сможет снова дотронуться до нее, мечтает о ней и представляет, чем займется с ней; мужчину, который посреди самых соблазнительных картин того, что происходит у нее гостиной в кресле… Кстати, мы уже добрались до кресла в гостиной? – Увлекая Зению за собой, он сделал шаг назад, опустился в одно из стоявших сбоку кресел и потемневшими глазами смотрел на ее грудь. Потом, приоткрыв губы, он положил ладони на бедра Зении и, чуть скользнув ими вверх, обхватил пальцами ее талию, и Зения затаила дыхание. – Понимаете, в его видении ему чудится, что он сидит в кресле, она стоит перед ним почти раздетая, в одной только сорочке, а свет падает сзади, так что сквозь нее ему видно женское тело. Если я наклонюсь вперед к ней, если я… – Он поцеловал ее кожу над горловиной сорочки легким, как теплое дыхание, поцелуем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50