Если Вы не хотите простить меня, никто от Вас этого и не требует.
Вы даже можете не разговаривать со мной, если Вам так удобнее. Но наберитесь храбрости приехать ко мне. Малодушие и трусость Вам несвойственны – в этом я уверен. Но если Вы не приедете сейчас, я лично явлюсь за Вами.
Роберт».
Она прикрыла глаза и прислонилась к стене. С губ ее сорвался стон. – Не заставляй меня приезжать. Не заставляй… Невыносимый стыд, который она испытала, прочтя его последнее письмо, захлестнул ее, как в тот роковой день, заставив заново осознать свое легкомыслие, одиночество и тайную измену супругу. Она не имела никакого права ни влюбляться в этого человека, ни требовать от него правды… и все же чувствовала себя униженной, словно он был ее женихом. Во всем виновата она сама: ведь ни разу не поинтересовалась, свободен ли он, и напрочь забыла, что сама не свободна. И вот так, безрассудно, бездумно, влюбилась в несбыточную мечту. Она снова пробежала глазами его записку.
– Не заставляй меня, – прошептала она. – Прошу тебя, Роберт.
Но, говоря так, она понимала, что ей придется ехать. Его слова задели ее за живое. Если она сейчас к нему не поедет, то потом всю жизнь будет презирать себя за трусость.
Когда Фоли очнулась от беспокойной полудремы на скомканном плаще в тряской карете, экипаж проезжал мимо кирпичной стены, которая в сумерках казалась бесконечной. Лошади мерной рысью скакали по лужам. Ливень обошел их стороной, но Фоли видела вдалеке за холмами уходящую тучу, сквозь которую пробивались золотистые лучи вечернего солнца.
Мелинда, раскрасневшаяся от ветра, поймала взгляд Фоли.
– Мы почти приехали! – радостно воскликнула она. – Форейтор говорит, что эта стена окружает Солинджер-Эбби.
Форейтор восседал на гнедой коренной, трусившей впереди. Голые ветви деревьев, высунувшиеся из-за кирпичной стены, хлестали по крыше кареты, разбрызгивая капли по стеклам окон. Хотя дорогу обрамляли подстриженные кусты и газоны, за стеной ограды рос настоящий лес. Черные, мокрые от дождя кроны тянулись к облакам, которые расцветила радуга.
– Мрачноватый пейзаж, – пробормотала Фоли. – Но мне нравится.
– Возможно, тебе захочется написать здесь роман, – сказала Мелинда и, понизив голос, продекламировала: – «Старые дубы заманивали ее в чащу…»
– Ну конечно, – согласилась Фоли. – Именно так.
Экипаж замедлил ход и подъехал к аккуратному кирпичному домику-сторожке. Привратник заулыбался, выйдя на крыльцо, а форейтор крикнул:
– Приехали миссис и мисс Гамильтон!
Сторож приветливо помахал рукой и отворил чугунные ворота. Лошади, устало фыркая, вошли в ворота и потрусили дальше.
Фоли и Мелинда с любопытством высматривали господский дом, но из-за могучих ветвистых деревьев и разросшихся под ними кустов ничего не было видно. Ямы и канавы недавно засыпали гравием, и дорога петляла, все дальше углубляясь в лес.
Особняк появился перед ними так неожиданно, что они невольно ахнули, как впечатлительные школьницы. Вечернее солнце позолотило краснокирпичные стены здания эпохи Тюдоров с его сказочными фронтонами, причудливыми дымоходами, круглыми башнями, увенчанными изящными шпилями. По мере того как экипаж приближался, особняк, казалось, рос на глазах, открывая взгляду все больше деталей: флигели, окна, островерхие фронтоны, украшенные барельефами геральдических животных. Экипаж переехал по мосту через ров с водой.
– Мама, тебе непременно надо написать здесь роман, – смеясь, заметила Мелинда.
– Да, звучит заманчиво! – Фоли спрятала судорожно сжатые руки под плащ, сложенный на коленях. Да, именно таким и должен быть его дом. И поместье – все проникнуто романтикой и тайной. Так и чудится, что вот-вот из лесной чащи появится рыцарь на коне с развевающимся знаменем и в сияющих доспехах.
Такое приветствие было бы вполне в духе Роберта Кэмбурна, подумала она, невольно улыбнувшись. Он бы наверняка с удовольствием переоделся в средневековый костюм, придав своему маскараду шуточный характер, – от него всего можно ожидать.
Но вместо средневекового рыцаря карету встретил лакей в парике. Он открыл дверцу экипажа, Фоли и Мелинда вышли, тайком разминая затекшие руки, ноги и спины. Салли принялась собирать шали и гребешки, которые они разбросали по сиденьям.
Фоли взглянула на окна. Тысячи бриллиантовых огней замигали, отражая заходящее солнце. В воздухе пахло самшитом и дождем.
– Мадам, – промолвил дворецкий, ожидавший на ступеньках крыльца. Он был одет в черный бархатный костюм и белые чулки. Скуластое лицо, светлые волосы. Для дворецкого, управляющего таким огромным особняком, он слишком молод, подумала Фоли.
Они прошли вслед за ним под массивные своды входа. Внутри царил полумрак, и поначалу трудно было разглядеть что-нибудь, кроме темных стен, обитых панелями. Сердце Фоли замирало от волнения. В любую секунду мог появиться хозяин поместья или, еще того хуже, его жена, и как ни старалась Фоли совладать с собой, страх сжал ее в своих тисках.
– Миссис Гамильтон, – раздался мужской голос, и Фоли испуганно обернулась. Высокий мужчина, стоявший у бокового входа в кладовую, почтительно опустил глаза. Она подумала было, что это Роберт, но тут же догадалась, что это, наверное, и есть дворецкий – он заложил руки за спину и не сделал никаких приветственных жестов, только почтительный поклон.
К тому же он совсем не походил на Роберта. Правда, она понятия не имела, как он должен выглядеть, но уж точно не так. У незнакомца черные волосы и мрачное выражение лица. Он ни разу не взглянул на нее и в то же время что-то или кого-то высматривал, беспокойно оглядывая коридор и двери.
– Ваши комнаты наверху, Лэндер вас проводит, – сказал он. – Обед в восемь.
– В восемь, – повторила Фоли, несколько обескураженная таким холодным приемом. – Нам позволено будет засвидетельствовать свое почтение мистеру и миссис Кэмбурн?
Он чуть повернул голову и взглянул на нее искоса, как будто его слепил исходящий от нее свет.
– Прошу прощения. Я и есть Роберт Кэмбурн. – Затем на какую-то долю секунды остановил на ней ясный взгляд серых глаз, окаймленных черными ресницами. Так пристально, исподлобья смотрят волки.
Фоли тоже смотрела на него. Если он и узнал ее, то виду не подал. Подобно какому-нибудь принцу эпохи Возрождения, он был мрачен и сдержан, но в его чертах не было и намека на любезность. Узкое лицо, прямой нос, темный загар, суровый рот и черные брови. И глаза – светлые, яростные, как у пойманного зверя. Он снова потупился.
– Миссис Гамильтон, добро пожаловать в Солинджер-Эбби.
Фоли так и приросла к полу.
«Нет! – хотелось ей крикнуть. – Нет, это не ты! Ты не Роберт! Это неправда!»
Мелинда коснулась ее руки.
– Мы счастливы познакомиться с вами, сэр, – сказала она, сделав книксен, и сжала руку Фоли. – Идем наверх, мама.
Фоли повернулась, как слепая, и, ведомая падчерицей, последовала за слугой по коридору и вверх по каменной лестнице. Она словно оцепенела и ничего не замечала вокруг.
Очутившись в спальне в желтых тонах, она никак не могла заставить себя переступить порог. Мелинда приблизилась к ней.
– Мама, да не смотри ты с таким ужасом! – мягко про молвила она. – Ты наверняка оскорбила его в лучших чувствах.
Фоли подняла глаза.
– Я не верю, что это он.
Мелинда грустно улыбнулась.
– Мне жаль, что он тебя разочаровал. Возможно, когда ты узнаешь его поближе…
– Да знаю я его! – Фоли отвернулась и села на кровать. Встряхнув головой, мрачно рассмеялась. – Думала, что знаю. Мне кажется… – Она слегка пожала плечами. – Мне кажется, он должен был выказать больше радушия при встрече с нами.
– Может быть, он застенчив?
– Никогда не предполагала, что увижу его таким. Он… – Она покачала головой.
– В нем есть что-то зловещее? – усмехнулась Мелинда.
– Дьявольски зловещее! – воскликнула Фоли. Она сказала это в шутку, но дрожь пробежала по телу.
– А я нахожу, что он хорош собой. Для джентльмена он очень даже красив.
Фоли снова покачала головой.
– Он не Роберт Кэмбурн! – воскликнула она. – Боже, какие у него глаза! Да он наверняка сумасшедший!
– Мама, ты доведешь себя до истерики. Это на тебя не похоже. – Мелинда взглянула на нее с надеждой: – А ты, случайно, не читаешь вслух свой будущий роман?
Фоли поняла, что еще немного и она вконец запугает падчерицу своими высказываниями, поэтому, сделав над собой усилие, собрала волю в кулак.
– Ну вот ты меня и разгадала! – заметила она с наигранной веселостью. – А куда поселили тебя? В соседнюю комнату?
– Нет, за углом, – сказала Мелинда. – Спальни очаровательны и все такие разные. Моя в красных и желтых тонах и обставлена в китайском стиле. Похоже, их совсем недавно отремонтировали.
– Вот это-то мне и не нравится, – сердито буркнула Фоли. – Их приготовили к нашему приезду. Придется проверить их на наличие потайных дверей.
Глава 2
Роберт стоял в маленькой комнате, находившейся в стороне от главного коридора. В каморке было пусто и темно. Когда-то она служила кабинетом дворецкого и была единственным местом, где отсутствовала декоративная резьба, заполонившая весь дом.
Он оперся ладонью о каменную стену. Камень на ощупь холодный и, слава Богу, гладкий. Довольно с него фениксов, грифонов и китайских драконов – глаза бы не видели эти барельефы. Чудовища проникли даже в его кошмарные сны. Иногда ему казалось, что он улавливает краем глаза движение на стенах, но стоило посмотреть на них в упор, как они тут же превращались в прихотливую резьбу по дереву, выполненную неизвестным мастером. Создания больного воображения: виверны с извивающимися змеиными шеями, крылья и когти, злобные оскалы и причудливые орнаменты, ползущие, как плющ, по каминным полкам, альковам, потолкам и лестницам.
И посреди всего этого безумия явилась она. И ему сразу стало легче. По крайней мере она существует в действительности, она настоящая.
Он нащупал миниатюру во внутреннем кармане сюртука. Художник не смог добиться сходства: в жизни она не так хороша собой, зато в ней море обаяния. Далеко не красавица, не то что ее падчерица. В тот миг, когда она впервые посмотрела на него, чуть нахмурившись, он поймал себя на мысли, что в ее внешности нет ничего примечательного: каштановые волосы и простенькие черты, и только глаза у нее необыкновенные – выразительные, живые. Их взгляд, казалось, проникал в душу.
Она вселяла в него страх. С одной стороны, ему было необходимо привезти ее сюда, где она будет в безопасности, с другой стороны, он боялся, что она видит его насквозь. Боялся и того, что не сможет ее защитить. А вдруг никакой опасности и нет? Но почему же тогда его нервы натянуты как струна и он каждую секунду готов к обороне, как будто из-под пола или с потолка вот-вот потянутся к нему чьи-то руки и станут его душить?
Он должен заставить себя выйти на улицу. Солнце его не убьет, открытое пространство не поглотит его. Ему ничто не угрожает. Ничто.
Он закрыл глаза и прислонился щекой к холодной каменной стене.
Фоли была слишком потрясена встречей, чтобы разглядывать интерьеры Солинджер-Эбби, поднимаясь по лестнице в свою комнату, но на обратном пути не заметить окружающее великолепие было просто невозможно. По всему видно, старый особняк недавно отремонтировали и заново обставили, не считаясь с затратами.
Убранство дома впечатляло. Повсюду изысканный резной орнамент, окрашенный в нежный белый цвет. Покрытое чешуей чудовище обвивалось вокруг стойки перил, а падающая на него тень подчеркивала изящные детали. Резьбу не успели затереть и испачкать – она выглядела так, словно ее выполнили только вчера.
– Какая красота, – сказала Мелинда и добавила, понизив голос: – Наверное, это стоит целое состояние!
– Одному Богу известно, как они их вытирают, – промолвила Фоли, робко дотронувшись до колокольчика на путах сокола, вырезанного из дерева. Гордую птицу запечатлели в тот момент, когда она рвалась ввысь со своего шеста. Ее изогнутый клюв был приоткрыт – так она соскучилась по небу.
– Он же набоб, – авторитетно заявила Мелинда. – И вполне может нанять кого-нибудь, чтобы целыми днями сдувать пыль.
Фоли заметила на перчатке серый след от пыли и поморщилась.
– Не больно-то они усердствуют – берегут легкие. Сокола давненько не вытирали.
Мелинда легонько ткнула веером, в бок Фоли и прошептала:
– Мама, будь с ним повежливее! Представь только, какой он обеспечит мне выход в свет!
– Ну конечно, – обиженно буркнула Фоли. – Ради твоего будущего я должна теперь любезничать с самим чертом. И что я за мать после этого? – И пожалуйста, следи за выражениями.
– Будем надеяться, что нашему хозяину проще угодить, чем тебе!
Мелинда ответила ей дерзкой улыбкой. Фоли подумала, что эта улыбка покорит больше мужских сердец, чем все балы и вечеринки, но восемнадцатилетней девушке про это знать не обязательно. Кроме того, необходимо окружить Мелинду достойными кавалерами, а потому Фоли была полна решимости очаровать лейтенанта Кэмбурна, будь он хоть сам дьявол на груде окровавленных черепов.
Хозяин ждал их в гостиной, одетый с несколько старомодной официальностью: панталоны до колена и фрак из черного шелка. Вероятно, это вконец истощило его запасы гостеприимства. Он едва взглянул на них, когда Фоли открыла дверь. Правда, он успел бросить на нее быстрый, пронизывающий взгляд, от которого ей стало немного не по себе: казалось, он напрочь забыл об их приезде и удивлен, увидев их здесь. Не тратя времени на обмен любезностями и представления, он отвесил им несколько натянутый поклон и жестом пригласил проследовать в столовую.
Фоли и Мелинда обменялись недоуменными взглядами. О чем подумала Мелинда, Фоли было понятно без слов. «Ну и чудак же этот лейтенант Кэмбурн!» Фоли двинулась к двери, полагая, что миссис Кэмбурн ожидает гостей в столовой, но, к ее удивлению, Роберт вдруг выступил вперед и предложил ей руку.
У Фоли душа ушла в пятки. Тем не менее она заставила себя взять его под руку. В столовой их никто не ждал.
– А миссис Кэмбурн к нам не присоединится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41