— А теперь я увижу тебя всю, коснусь повсюду, буду ласкать тебя, пока ты не сойдешь с ума от желания!Кира уже сходила с ума. Распаленная плоть ее пылала незримым и мучительным огнем. На миг отстранившись, Зак сбросил куртку и расстелил ее поверх опавших листьев. Опустившись на колени, он увлек за собой Киру и лишь теперь понял, что она вся дрожит.— Черт побери, ты же так простудишься! Тебе холодно?— Вот уж нисколько! — пробормотала Кира, дрожащими руками стягивая с себя свитер. — Я вся горю!— Что ж, я не дам этому пламени погаснуть. Позволь мне, — Зак отстранил ее руки, принялся сам раздевать ее. — Я так ждал этой минуты, ждал, когда ты будешь раскрываться мне навстречу — лепесток за лепестком! — Зак хрипло рассмеялся. — Если бы еще перестали дрожать руки!Но пальцы его все еще дрожали, когда он, затаив дыхание, обнажил ее высокую грудь и ласкал розовые затвердевшие соски. Не сводя с Киры глаз, он проворно снял свитер и позвал:— Иди ко мне.Его широкая, смуглая, мускулистая грудь была такой надежной и теплой! Кира прильнула к нему всем телом, руки Зака сжали ее плечи. Девушка запрокинула голову и закрыла глаза.— Зак! — едва шепнула она онемевшими, словно чужими губами. Набухшие, возбужденные соски ее ныли, прижимаясь к его твердой горячей груди. Киру била крупная дрожь.— Ты действительно не замерзла? — шепнул Зак, губами лаская ее ухо.— Мне не холодно, — повторила девушка. И как это он не может уяснить такую простую вещь? — Наоборот, я сейчас сгорю дотла! Почему ты… — «медлишь», хотела она сказать, но Зак заглушил ее слова поцелуем такой силы и страсти, что Кира вновь забыла обо всем.Опустив ее на куртку, Зак уверенно и быстро раздел ее донага. Словно завороженная, Кира смотрела, как он взял в ладони ее озябшую ступню и стал нежно растирать.— Какие у тебя красивые ножки! Как они мне нравятся! Как прекрасно все твое тело — гибкое, сильное, но такое женственное и нежное… Теперь, думая о тебе, я буду воображать… — он осекся. — О нет, теперь уже не будет нужды в вымысле. Теперь, чтобы взглянуть на свою принцессу, мне довольно будет протянуть руку и откинуть покровы с этого прекрасного тела.Он говорил и все ласкал Киру, не сводя с нее глаз, упиваясь огнем, который разжигают в ее крови его дерзкие откровенные ласки.Наконец Зак выпрямился, пожирая девушку горящими глазами.— Я хочу тебя, Кира, — прошептал он. — Я не могу больше ждать. Ты… ты хочешь?«Хочешь»? Да она изнывает от мучительного, нестерпимого голода!— Скорее, — прошептала девушка. — Ради бога, скорее!Зак стремительно разделся, расшвыряв одежду, и опустился рядом с Кирой. Смутно, как во сне, сознавала она мужскую красоту его сильного нагого тела. Уверенно и властно Зак наклонился над девушкой и опустился между ее раздвинутых ног. Глаза их встретились, и во взгляде Зака были страсть и мольба. С первой их встречи Кира всегда чувствовала себя рядом с Заком маленькой и слабой, но сейчас она знала: он раскрылся ей весь, он молит о наслаждении, он в ее власти. При мысли об этом она испытала вдруг горячее желание защитить этого сильного — и такого слабого — мужчину, оградить его от боли и печали. Кира обняла его, притянула к себе, ощущая всем телом, как он дрожит от страсти.— Зак… Люби меня, Зак…Он медленно опустился ниже, не отрывая взгляда от ее глаз. На виске его билась напряженная жилка. Он поцеловал ее долгим томи тельным поцелуем, и все ее существо наполни лось страстью, нежностью и невыразимой радостью.— Откройся мне, любимая, отдай мне всю себя… Мы должны быть вместе.Язык его проскользнул в ее приоткрытые губы. Зак застонал, упиваясь вкусом этого поцелуя.— Вместе, — прошептал он, — вместе, отныне и навсегда…И вдруг одним стремительным движением овладел Кирой.Жгучая, мгновенная боль пронзила ее лоно — и тут же ушла, оставив по себе лишь неутоленный голод. Зак двигался медленно и осторожно, но этих сладостных ощущений ей казалось уже недостаточно. Кира нетерпеливо сжала пальцами мускулистые бедра Зака. Ей хотелось ласкать, гладить, касаться его, наслаждаясь своей властью… но это потом, не сейчас. Сейчас она ждет и жаждет совсем иного. И она выгнулась всем телом, прижалась к Заку, безмолвно призывая не щадить ее.— Кира, я не хочу сделать тебе больно, — пробормотал Зак, но она была настойчива, и он сдался.Теперь его движения стали так неистовы, что у Киры перехватило дыхание, и она забыла обо всем, подхваченная бешеным ритмом страсти. Зак открыл глаза, и взгляды их слились так же тесно и жарко, как сливались тела.«Вместе, мы должны быть вместе…» И как она не замечала раньше сияющей красоты этих слов? Близость. Слияние. Неукротимый ритм, сметающий все барьеры на пути неведомых ей доселе чувств. Потому что — и Кира вдруг ясно поняла это — сейчас ею владела не просто плотская страсть. Утолив голод плоти, они подошли к иной, высшей ступени. Мондава? Да, наверное…И тут она достигла сияющих вершин наслаждения. Мир взорвался перед глазами тысячью разноцветных искр. Крик ее слился с хриплым торжествующим криком Зака. Зак. Мондава. Вместе. Вместе навсегда.
Они лежали, и Зак обнимал ее дрожащими руками, осыпая ее лицо нежными поцелуями, словно благодаря за подаренное наслаждение.— Я не раздавил тебя, родная? Я слишком тяжелый. — Он поднялся на колени, улыбаясь Кире. — Спасибо, любимая.Кира не могла оторвать глаз от его мускулистой фигуры, так ясно очерченной на фоне золотисто-розового неба. Зак источал силу и мощь, которые словно были частью природы — неба, земли, осеннего леса.— Почему ты молчишь, Кира? Тебе плохо?— Все прекрасно, дорогой, все прекрасно, — прошептала принцесса. — И прекраснее всего — ты.Зак нахмурился.— Я ведь не разочаровал тебя, правда? У тебя это впервые, а я… Я был не на высоте. Ничего, в следующий раз… — он осекся. — Знаешь, как ты сейчас хороша? Солнце пронизало твои волосы, словно листву ив и тополей.Кира потянулась за свитером, и Зак снова, нахмурился.— Тебе не нравится, когда я смотрю на тебя?Принцесса улыбнулась. Кто бы мог подумать, что Зак Деймон способен испытывать неуверенность в себе?— Мне очень хорошо с тобой, Зак, и мне нравится, когда ты смотришь на меня. — Это была чистая правда. Кире казалось самым естественным в мире сидеть вот так, обнаженной, под взглядом Зака.— Тогда почему же ты…— Да по самой банальной причине! Сейчас мне действительно холодно.— Черт побери, ну конечно! — Придвинувшись поближе к Кире, он принялся торопливо одевать ее. Тихо засмеявшись, принцесса отстранила его руки.— Погоди, я и сама справлюсь.— Нет, — отрезал Зак. — Тебя надо одеть как можно скорее. Ты и так уже наверняка простудилась. И почему ты не остановила меня?!Кира удивленно посмотрела на него.— Я как-то не подумала об этом. Я вообще не могла ни о чем думать.— Ты права — об этом должен был подумать я. — Он помог Кире натянуть джинсы и сапоги. — Но я в ту минуту тоже потерял способность мыслить. Зато чувства мои были обострены до предела. И думать я мог лишь о том, как прогнать эту невыносимую муку… — голос Зака сорвался, он растерянно посмотрел на принцессу. — Мне так жаль. Ты простишь меня Кира?— За что? — спросила она тихо. — Ты прав я могла бы сказать «нет», и, думаю, ты бы остановился. — Кира помолчала. — Но ведь я не сказала.— Да разве я дал тебе такую возможность? Я же просто уволок тебя из фургона, затащил сюда и потребовал…Кира прижала ладонь к его губам.— Почему ты считаешь меня жертвой? Это оскорбительно, в конце концов! Не сомневайся — ты взял лишь то, что я захотела тебе отдать. — Кира улыбнулась. — Кстати, почему бы тебе не одеться? По-моему, простудишься из нас двоих скорее ты.— Я не чувствую холода, — сказал Зак, не сводя с нее глаз. — И все же ты вправе на меня сердиться. Я должен был дождаться сегодняшней церемонии. Я обманул тебя.— Ничего подобного! Эта церемония нужна Марне, а не мне. То, что случилось здесь, касается только нас двоих. Ни мондава, ни другие мистические обряды здесь ни при чем.— Ты не права, Кира. Мондава была здесь, с нами. Мы просто предвосхитили события.Он говорит о физической близости. При мысли об этом у Киры вдруг защемило сердце. Теперь, овладев ее телом, Зак скорее всего не будет участвовать в церемонии Марны.— Кстати, я хотела поговорить с тобой об этом. — Кира упорно смотрела прямо перед собой, на ствол дерева. — Вчера вечером Марна объяснила мне смысл предстоящей церемонии. Возможно, нам не стоит…— Что еще придумаешь? — спросил Зак так, что Кира очнулась от оцепенения и посмотрела ему в глаза. Лицо его было таким же жестоким, как и голос. — Ты не можешь отказаться! Мы ведь заключили сделку, черт побери! Конечно, только что я вел себя, точно необузданный дикарь, но я не всегда буду таким грубым. Тебе не обязательно выходить за меня замуж, но цыганская церемония не запятнает королевского герба. Она даже не имеет законной силы ни в какой другой стране, кроме Тамровии. Ты можешь подарить мне хотя бы это, хотя бы мондаву? — Он встал и начал быстро одеваться. — Церемония состоится, как и было намечено. Советую тебе привыкну к этой мысли.Кира смотрела на него, ничего не понимая.— Зак, ты неверно понял меня. Я дум это ты…Он вдруг рубанул воздух ребром ладони, как делают индейцы. Впервые в нем стало заметно его происхождение.— Все решено! Разговор окончен.Он развернулся и пошел прочь, а принцесса ошеломленно смотрела ему вслед.Она и не подозревала, что слова ее могут вызвать такой взрыв. Оказывается, Заку известно, что нынешняя церемония подразумевает взаимные обязательства, и он вовсе не против взять их на себя. Кира вдруг ощутили себя такой счастливой, что у нее закружилась голова. Стало быть, Зак питает к ней не только вожделение!Вскочив, она подхватила с земли куртки, свою и Зака. Замерев на миг, она вдохнула с наслаждением аромат земли, сосновых иголок — и еще десятки тончайших запахов, которые слиты в свежесть осеннего леса. Небо все еще розовело, но скоро оно станет синим — взойдет солнце, и наступит утро. Перед мысленным взором принцессы возник нагой силуэт на фоне предрассветного неба, и ее охватила радость. Вместе. Вместе навсегда.Она быстро спустилась с холма в цыганский табор. Кире всегда нравилось гостить у родичей Марны. Попадая сюда, она словно переносилась назад во времени, глядя на ярко раскрашенные фургоны и ухоженных лошадей. Племя Марны отказалось пользоваться достижениями технического прогресса и бродило по стране в конных фургонах, как веками делали их предки. До чего приятно покинуть суетной современный мир и оказаться там, где традиции и дружба значат куда больше, чем богатство и голубая кровь!
Когда Кира вошла в табор, его обитатели просыпались и готовились к новому дню. Марна стояла возле фургона и разговаривала с Поло. Она осеклась на полуслове, увидев Киру. Поло улыбнулся, помахал рукой девушке, затем повернулся и пошел прочь.Марна внимательно вгляделась в лицо Киры — и тут заметила, что девушка несет куртку Зака.— Значит, это произошло, — тихо сказала она.Кира кивнула и невольно обхватила руками плечи, как делала в детстве, ожидая, что ее будут ругать.— Это случилось по твоей воле?Кира снова кивнула и стойко выдержала пристальный взгляд Марны.— Да. И ничего на свете мне никогда не хотелось так сильно. Мне жаль, что я разочаровала тебя, но…Марна сделала ей знак молчать.— Это не имеет значения. Главное теперь мондава существует, — она печально улыбнулась. — Я ведь возражала против этого не только из-за церемонии. Мне хотелось испробовать на Заке силу своих чар. Уж я-то должна была знать, что Зак Деймон не станет покорно подчиняться чужой воле! Дизеки устанавливают свои правила и обычаи, — Марна снова улыбнулась, и в глазах ее мелькнуло почтительное уважение. — Вот только я не ожидала, что Зак прокрадется в фургон и похитит тебя прямо у меня из-под носа. Для этого нужна цыганская смелость. Стало быть, мы когда-то хорошо учили его.— Зак вовсе не похитил меня, — тихо сказала Кира. — Он позвал — и я пошла. Думаю, что всю жизнь буду идти за ним, стоит ему только позвать.— Значит, это так сильно? Что ж, ничего другого я и не ожидала. Пойдем позавтракаем, а потом надо подготовить тебя к сегодняшнему вечеру. Наверное, хорошо, что Зак не послушался меня. Теперь ты сможешь забыть на время о зове своего тела и подумать о душе.Кира почему-то сомневалась в этом. Тело ее было по-прежнему исполнено сладкой истомы, и у нее перехватывало дыхание, когда принцесса вспоминала, как ласкали ее руки Зака…— Знаешь, Марна, не могу обещать тебе этого.Глаза цыганки задорно сверкнули.— Наверное, мне стоило сказать иначе: постарайся думать не только о теле, но и о душе. Что до меня, сегодня я собираюсь повеселиться на славу. Я буду болтать с подругами, сплетничать, смеяться — словом, опять стану цыганкой.Кира подумала, что среди своих соплеменников Марна выглядит лет на десять моложе, чем в столице. Она сменила строгое черное платье, которое всегда носила в Белахо, на яркие цыганские одежды. В широкой синей юбке и желтой кофте Марна казалась совсем другой женщиной. Кира никогда не задумывалась всерьез о возрасте своей няни. Марна не имел возраста, она была рядом всегда и казалась такой же вечной, как окружавшие их сейчас холмы. Теперь Кира вдруг поняла, что Mapне едва ли больше сорока.— Ты и вправду скучаешь по цыганской жизни, да, Марна? Ты многим пожертвовала, когда оставила свой народ, чтобы заботиться обо мне.— Я многое приобрела, — возразила Марна. — Но я рада, что мое племя здесь и ждет меня.Кира вспомнила, что вскоре Марне предстоит снова отправиться в изгнание. И все это по ее вине. Из чувства долга и из-за любви к своей воспитаннице Марна оказалась вовлеченной в ее проблемы — и теперь должна была пострадать за это.— О, Марна, как бы мне хотелось…Цыганка ласково потрепала ее по щеке.— Сколько раз я говорила тебе, что глупо желать невозможного? Надо либо добиваться своего, либо принимать жизнь такой, какая она есть. Не беспокойся обо мне. Я буду рада всему, что подарит мне жизнь, что бы это ни было. Такова цыганская философия. Моя философия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18